О террористических актах в Марокко и Алжире

Похоже, 11-е число становится «фирменным» знаком «Аль-Каиды». Иначе как расценить следующую последовательность дат: 11 сентября 2001г.были совершены теракты в США, погибли почти 4 тыс.человек. 11 апреля 2002г. в результате теракта у синагоги на тунисском острове Джерба погиб 21 человек. 11 марта 2004г.прозвучали взрывы на вокзале в Мадриде, где погибли 191 человек. 11 марта с.г.террорист-смертник подорвал себя в интернет-кафе в Касабланке, когда хозяин кафе попытался воспрепятствовать ему зайти на исламистский сайт. Для чего? Возможно, он хотел получить инструкции. Возможно, ему должны были предложить активировать взрывное устройство месяц спустя. Все эти секреты Абдельфаттах Рийяди унес с собой в могилу. Тем не менее 11 апреля с.г.три взрыва потрясли Алжир. Погибли 33 человека, свыше 160 получили ранения. Кроме ставшей почти магической цифры 11 общим у всех этих терактов стало использование для их совершения боевиков-смертников.

Еще одна примечательная деталь: крайние по времени взрывы в Алжире практически совпали по времени с серией взрывов в марокканской Касабланке, где также «поработали» смертники. Бдительность полицейских заставила троих из них поторопиться привести в действие взрывные устройства, всего несколько часов не дождавшись до 11 апреля. Четвертый был просто застрелен полицейскими и не успел привести в действие взрывное устройство.

И пусть марокканские власти поторопились заявить, что события в Касабланке и Алжире не имеют ничего общего, их уверения не убедили никого. Более того, непредвзятым наблюдателям стало понятно, что все эти теракты — первая проба сил новоявленной региональной группировки «Аль-Каида в странах исламского Магриба» /АКМ/, ранее действовавшей под названием Салафистская группа проповеди и джихада /СГПД/ преимущественно в Алжире. После всех этих первых обобщений — немного фактуры.

Взрывы в Касабланке не привели к большим жертвам только по одной причине — террористы были принуждены взорвать себя в ходе превентивной полицейской операции в народном квартале Хай Фарах экономической столицы королевства. В данном случае марокканские спецслужбы подтвердили свою высокую репутацию. Они не позволили смертникам выйти на позиции, где они могли бы поразить большое число людей. А таких мест, где скапливаются большие массы людей, в Касабланке более чем предостаточно. При нейтрализации смертников погиб один полицейский, ранения получили в общей сложности семь человек, в том числе три стража порядка.

Застреленный террорист — некий Мохаммед Ментала /боевой псевдоним — Варда/ — разыскивался полицией еще после терактов в Касабланке в 2003г. Один из взорвавших себя террористов был идентифицирован как Мохаммед Рашиди. Про него известно, что он был причастен к убийству жандарма в 2003г.в Касабланке. Третий — Айюб Рийяди — оказался братом А.Рийяди, погибшего 11 марта. Четвертый — Саид Белуад — был известен по уголовному прошлому. Все четверо разыскивались по делу А.Рийяди, и не только они.

В списке разыскиваемых остаются по меньшей мере 12 кандидатов в смертники. Они, по данным полиции, бродят по Касабланке, обвешанные взрывчаткой и готовые привести ее в действие. Про них стало известно, судя по всему от сообщника А.Рийяди — Юсефа Худри. Когда первый взорвал себя, второй, а также еще трое посетителей Интернет-кафе получили ранения. Похоже, от Ю.Худри стало известно, что все они входили в одну группу, «находившуюся на стадии подготовки терактов». «Эта группа финансировалась марокканцами и планировала совершить теракты против морского порта Касабланки, казармы т.н.Вспомогательных сил /аналог некогда существовавшей в России муниципальной милиции — прим.автора/, а также нескольких полицейских комиссариатов экономической столицы королевства.

Кстати, вопреки официальной точке зрения один из марокканских специалистов по проблеме религиозного экстремизма Мохаммед Дариф сразу же заявил буквально следующее: «Невозможно представить, что эта группа не имела связей за границей, причем не только идеологических, но и финансовых. Судя по всему, участники группы неукоснительно выполнили приказ второго лица в «Аль-Каиде» Аймана аз-Завахири, предписавшего взорваться самим, нежели попасть в руки полиции». По его мнению, террористы остались без связи с руководством группы, обосновавшимся где-то за пределами Марокко. Именно этим он объясняет то, что «бродячие» боевики до сих пор не задействовали свои взрывные устройства.

Тот же Дариф предупреждает, что кроме частично раскрытой группы в стране действуют еще несколько хорошо законспирированных ячеек, никак не связанных между собой. По его мнению, в ближайшее время АКМ проявит себя не только в Марокко и Алжире, но и в Тунисе и Мавритании с тем, чтобы подтвердить свой региональный характер.

О такой опасности еще месяц назад предупреждал и занимающийся делами, связанными с терроризмом, французский судья Жан-Луи Бругюэр. По его данным, «бывшая СГПД взяла под свой контроль все радикальные группировки Магриба — Воюющую исламскую группу — ливийскую /ВИГ-Л/, Воюющую исламскую группу — марокканскую /ВИГ-М/ и Воюющую исламскую группу — тунисскую /ВИГ-Т/. «Отныне в региона создана террористическая арка, которая планирует перенести свои акции и на юг, в регион Сахеля», — предупреждал он. Судья также отметил, что само появление АКМ означает прямую угрозу для Франции.

Сразу после терактов 10 — 11 апреля Рабат заявил о стремлении «усилить сотрудничества» стран Магриба в борьбе против терроризма. Однако в ближайшей перспективе это вряд ли возможно. Слишком много моментов, которые разъединяют страны региона, и в первую очередь Марокко и Алжир, а не объединяют их. На первом месте среди них — проблема западносахарского урегулирования. Без решения этой проблемы, на которую Рабат и Алжир смотрят диаметрально противоположно, налаживание сотрудничества двух стран в борьбе с терроризмом выглядит просто утопией.

Несколько слов — про теракты в Алжире. Они были совершены с помощью заминированных автомашин у резиденции правительства в центре Алжира и в квартале Баб-Эззуар на востоке столицы, через который проходит автомагистраль в международный аэропорт. В Баб-Эззуаре боевики использовали сразу две машины. Их целями были штаб-квартира алжирского отделения Интерпола и казарма полицейского подразделения специального назначения. Во всех случаях в машинах находились смертники, что само по себе также является типичным приемом для «Аль-Каиды». Ранее алжирские исламисты, к каким бы группировкам они не относились, избегали жертвовать собой при совершении терактов. Как утверждалось на исламистском сайте, обычно используемом «Аль-Каидой», машина, взорванная у резиденции правительства, была начинена 700 кг взрывчатки. «Аль-Каида» сама и идентифицировала смертников, разместив фото Муада бен Джабеля, Зубейра Абу Саджида и Абу Даджана на сайте. По данным полиции, всего для трех взрывов было использовано 1.700кг взрывчатки. Одно это говорит о потере алжирскими спецслужбами бдительности. Ранее, в середине 90-х годов, теракты с применением взрывчатки были достаточно частым явлением в Алжире. Однако затем, благодаря жестким мерам безопасности, исламистам из-за трудностей с доставкой в город взрывчатых веществ, пришлось довольствоваться миниатюрными взрывными устройствами, оказывавшими главным образом психологический эффект. Еще одна особенность алжирских взрывов — в отличие от терактов, совершенных в прошлые годы, когда исполнителями либо организаторами были алжирские «афганцы», на сей раз речь идет об алжирских «иракцах», то есть лицах, успевших за последние годы повоевать в Ираке и обучиться там всем премудростям войны в условиях города.

И в заключение — некоторые выводы. Что еще объединяет кровавые события в двух соседних странах? Наверно, сравнительно похожий подход официальных властей к проблеме радикального исламизма. В самом деле, в Алжире власти одной рукой борются с радикалами, а другой — амнистируют тех из них, кто уже попал за их деяния за решетку. В Марокко, с одной стороны, режим посадил за решетку тысячи исламистов, а с другой — по каждому поводу и без повода амнистирует носителей этой идеологии. Теракты же сами по себе наглядно продемонстрировали, что ни кнут, равно как ни пряник, не могут спасти страны Северной Африки от угрозы терроризма. И не только этот регион. В напряженном ожидании теперь замерли страны Южной Европы, и в первую очередь — Франция и Испания. Нет никаких сомнений, что они также легко могут стать целями АКМ, тем более, что последняя уже выступала с угрозами в адрес этих стран.

Еще одна общая черта кровавых событий в Касабланке и Алжире — ни марокканские, ни алжирские власти поначалу не захотели увидеть в них «руку» «Аль-Каиды». Почему? Да потому что им не выгодно признавать это. Марокко не хочет распугать туристов и инвесторов. Алжир — совсем не стремится признать провал политики национального примирения, проводившейся президентом Абдельазизом Бутефликой. К тому же в обеих странах в этом году предстоят парламентские выборы, и никому не хочется вносить сумятицу в умы избирателей.

Другой вывод — понятно, что власти Алжира и Марокко еще плотнее «займутся» радикалами. Но это вряд ли обезопасит эти страны от новых терактов. Как считает М.Дариф, «было бы утопией думать, что можно прекратить акты насилия, поскольку особенностью террористических ячеек, исповедующих идеологию салафистского джихадизма, является их способность быстро восстанавливаться за счет рекрутирования новых бойцов».

62.85MB | MySQL:102 | 0,493sec