Традиционно Индия являлась одним из крупнейших потребителей иранской нефти. В 2008-2009 годах эта страна удовлетворяла 16,5% своих потребностей в данном виде топлива за счет Ирана. Однако после введения международных санкций в 2010 году доля поставок из Ирана стала снижаться. Основными экспортерами нефти в Индию стали Саудовская Аравия (18%) и Ирак (22%). На долю ИРИ в 2016 году приходилось 7,5%. Однако по мере снятия с Ирана санкций после подписания СВПД индийские топливные компании вновь стали наращивать импорт иранской нефти. В 2018 году Иран вышел на третье мест среди экспортеров нефти в эту южноазиатскую страну, а его доля в индийском потреблении выросла до 11%.
Первоначально Индия была включена администрацией Д.Трампа в состав восьми государств, получивших в ноябре 2018 года полугодовую отсрочку от санкций для покупки иранской нефти. Однако по мере приближения конца изъятий из санкций индийцы стали последовательно сокращать импорт нефти у своего традиционного партнера. В марте 2019 года, по сообщению агентства Reuters, импорт иранской нефти упал на 60% и составил 280 тысяч баррелей в день. Дальнейший удар для Ирана последовал уже в мае, когда индийское руководство объявило об отказе импорта нефти из Ирана. 20 мая 2019 года посол Индии в США Харш Вардан Шрингла объявил о том, что его правительство намерено полностью отказаться от закупок иранской нефти. Госдепартамент США похвалил индийское решение, объявив о том, что Саудовская Аравия и ОАЭ готовы компенсировать долю Ирана в индийском импорте. Однако, учитывая ограничения на добычу нефти на 500 тысяч баррелей, введенные соглашением ОПЕК+, заключенным в декабре прошлого года, это будет не так-то легко сделать. Международные эксперты убеждены в том, что для Саудовской Аравии наиболее приемлемой ценой на нефть в настоящее время является 80-85 долларов за баррель. Исходя из этого, королевство вряд ли будет наращивать темпы нефтедобычи. Во всяком случае цена на нефть, закупаемую в КСА и ОАЭ, будет выше иранской. Ряд оппозиционных сил в Индии, в частности Коммунистическая партия (Марксистская) уже подвергли за этот шаг правительство Н.Моди резкой критике.
Таким образом, индийское правительство предпочло союзнические отношения с США сохранению торгово-экономических отношений с Ираном. Заметный прорыв в индийско-американских отношениях наметился еще в президентство Джорджа Буша-младшего. Убедившись в ненадежности Пакистана в качестве союзника в военной операции в Афганистане, американская администрация решила сделать ставку на Нью-Дели, учитывая, что индийская политическая элита всегда готова организовать своему стратегическому противнику (Пакистану) проблемы в его мягком подбрюшье. Зримым доказательством новой стратегии стало заключение 18 июля 2005 года между США и Индией Соглашения № 123 о передаче индийской стороне американских ядерных технологий, подтвержденное тогдашним президентом США Джорджем Бушем во время визита в Нью-Дели в марте 2006 года и ратифицированное американским Конгрессом в сентябре 2008 года. Соглашение предусматривает разделение Индией своих ядерных программ (мирной и военной) под наблюдением МАГАТЭ. В обмен на это американцы гарантировали передачу Нью-Дели своего оборудования, ядерных технологий и специалистов для строительства АЭС. Начало сотрудничества двух стран в ядерной области стало важной вехой в их отношениях, что позволило американскому послу в Индии Роберту Блэквиллу охарактеризовать их взаимодействие в качестве «стратегического партнерства».
Ободренные появлением нового союзника, американцы стали вынашивать планы противопоставления Индии Китаю, учитывая старые фобии индийской политической элиты. Некоторые американские стратеги даже предлагают создание антикитайского «треугольника» в составе Австралии, Индии и Японии. Вряд ли эти планы имеют под собой основание, учитывая традиционно присущую Индии политику неприсоединения и стремление «не складывать яйца в одну корзину», в том числе в американскую, но уровень военного и военно-технического сотрудничества между Нью-Дели и Вашингтона резко возрос, так же как и поставки американского оружия в Индию.
В любом случае индийское решение о прекращении импорта нефти из Ирана было воспринято в Тегеране как предательство. Вопрос о судьбе торговых отношений двух государств обсуждался во время визита министра иностранных дел ИРИ Мохаммада Джавада Зарифа в Индию во второй половине мая с.г. В мае Зариф развил беспрецедентную активность, посетив Россию, Китай, Японию, Индию, Пакистан и Ирак в поисках политической и дипломатической поддержки от посягательств США. При этом на переговорах уходящая в отставку министр иностранных дел Индии Сушма Сварадж заверила своего иранского коллегу в том, что новый кабинет министров вернется к проблеме импорта иранской нефти. 30 мая интернет-портал www.oilprice.com сообщил о том, что новое индийское правительство готово рассмотреть вопрос о покупке иранской нефти, однако уже в меньших количествах. Оплата за эти поставки будет идти через банк «Пасаргад», открывший свой филиал в Мумбаи, минуя доллары. Деньги будут поступать на счет в этом банке, а затем использоваться иранским правительством по своему усмотрению.
Параллельно с непростым развитием отношений с Ираном меняют свой формат и индийско-саудовские отношения. До последнего времени они не характеризовались особым доверием и теплотой. Учитывая долговременное стратегическое партнерство между КСА и Пакистаном, военное сотрудничество между двумя этими государствами и сотрудничество по линии спецслужб, индийская политическая элита подозревала Эр-Рияд в поддержке в сотрудничестве с пакистанской спецслужбой ИСИ международного терроризма, в том числе направленного против Индии. Заметные перемены в двусторонних отношениях начались после прихода к власти в Саудовской Аравии наследного принца Мухаммеда бен Сальмана (МВС), который, как известно, отказался от крайних форм ваххабизма, запретил пропаганду религиозной ненависти в Саудовской Аравии, а в своем противостоянии Ирану взял на вооружение не религиозную составляющую, а лозунги арабского национализма. Кроме того, поняв ненадежность американского союзника, саудовская элита стала проводить более сбалансированную политику, уравновесив альянс с США доктриной «взгляда на Восток». Она подразумевает активное и конструктивное сотрудничество с Китаем, Россией, Южной Кореей, Индией, Малайзией, Индонезией. По мнению индийского аналитика и бывшего дипломата М.К.Бхадракумара, между наследным принцем Мухаммедом бен Сальманом и индийским премьер-министром Нарендрой Моди сложилась «особая химия». В ноябре 2018 года, когда МБС испытывал особенные трудности из-за ведшейся против него информационной кампании, связанной с делом Хашогги, только два мировых лидера оказали ему моральную поддержку, встретившись с ним во время саммита G20 в Аргентине. Ими оказались президент России Владимир Путин и Нарендра Моди.
19-20 февраля 2019 года прошел официальный визит Мухаммеда бен Сальмана в Индию. В ходе визита, прошедшего с большой помпой, было подписано пять протоколов о намерениях между двумя государствами. Конечно, они никого ни к чему не обязывают, но свидетельствуют о повышении интереса Эр-Рияда к индийскому рынку. Наблюдатели отмечают, что саудовские инвестиции в Индию пока не идут ни в какое сравнение с 6 млрд финансовой помощи, оказанной в конце прошлого года КСА Пакистану, что позволило Исламабаду отказаться от кабального займа МВФ. Тем не менее, Эр-Рияд анонсировал планы вложить 11 млрд в грандиозный нефтеперерабатывающий и нефтехимический комплекс в Ратнагири. Одновременно наблюдатели отмечают складывающиеся личные отношения между элитами двух стран. Так в декабре 2018 года министр энергетики Саудовской Аравии Халед аль-Фалих присутствовал на свадьбе дочери индийского магната Мукеша Амбани, президента нефтяной компании Reliance Industries.
Таким образом, внешняя политика Индии на Ближнем Востоке носит острожный и сбалансированный характер. Индия подобно своей бывшей метрополии, Британской империи не имеет постоянных союзников, а имеет постоянные интересы. Она отказывается от политического альянса с проблемным Ираном, но в определенных сферах развивает с ним экономическое сотрудничество. Одновременно на индийско-иранские отношения большое влияние имеют колебания во внешней политике США и нежелание Нью-Дели отказываться от стратегического партнерства с Вашингтоном. Что касается монархий Персидского залива, то в сотрудничестве с ними преобладает прагматическая линия и отказ от идеологического и религиозного фактора.