Вслед за саммитом «Большой двадцатки» в Осаке, президент Турецкой Республики Р.Т.Эрдоган с официальным однодневным визитом 2 июля 2019 года посетил Китайскую Народную Республику.
Невзирая на краткосрочность визита турецкого президента в Китай, СМИ страны уделили ему заметное внимание. В предыдущих частях публикации мы рассмотрели общий, политический и экономический, фон турецко – китайских отношений в преддверии визита на высшем уровне, а также те заявления, которые сделал в ходе своего визита Р.Т.Эрдоган для китайского информационного агентства «Синьхуа».
Перед своим возвращением в страну, Р.Т.Эрдоган выступил также перед представителями журналистского пула, собравшимися в Посольстве Турецкой Республики в Пекине. Причем, заявления турецкого лидера выходили за рамки только лишь современных турецко-китайских отношений.
Выделим из выступления президента Р.Т.Эрдогана наиболее интересные моменты.
- Про Канал «Стамбул» и про потенциальных партнёров по этому проекту.
Цитируем турецкого лидера:
«Экспорт из Турции в Китай растет и с теми предложениями, которые были сформулированы в ходе моего визита, я верю, что он вырастет ещё больше. Однако, самым важным делом, которое нам с ними (китайской стороной – В.К.) предстоит сделать вместе, являются инвестиции в железные дороги. Они с интересом смотрят на это. Есть некоторые другие важные инвестиции, которые мы можем сделать вместе. В качестве примеров, в этом смысле, мы можем указать Канал Стамбул, трехэтажные переезды через проливы (имеется в виду, Босфор и подземные туннели под ним – В.К.), а также проекты в Конье. У них наблюдается положительный подход в отношении железнодорожной ветки Сивас – Эрзинджан. В связи с этим, мы дали соответствующие инструкции нашим друзьям («друзьями» Реджеп Тайип Эрдоган, в своих выступлениях, нередко называет своих подчиненных – В.К.). Я верю в то, что мы, в короткий промежуток времени, получим результаты.
Помимо этого, мы подчеркнули важность нашего сотрудничества в сфере оборонно-промышленного комплекса. У них есть тоже серьезные трудности в вопросе борьбы с терроризмом. Они (то есть, китайская сторона – В.К.) подчеркнули, что у нас наличествуют общие с ними озабоченности. В дальнейшем, как они сказали, мы продолжим действовать в координации. Проект «Единый Китай» для них очень важен. Они осознают, что мы также серьезно относимся к этому вопросу».
Что мы, собственно, видим в этих заявлениях турецкого лидера?
Во-первых, то, о чем мы говорили ранее, и то, о чем турецкий лидер не стал делиться с китайским информационным агентством «Синьхуа» — а именно, надеждами на привлечение китайских инвестиций в турецкую транспортную инфраструктуру. Прежде всего, в железнодорожное сообщение страны, которое хромает, а потому Турция не может, в своем нынешнем состоянии, являться полноценным участником проекта «Один пояс, один путь». Для этого турецкое железнодорожное сообщение должно выйти на качественно новый уровень, на что у турок денег нет.
Ну и, разумеется, турецкая сторона ведет речь о привлечении китайских денег в проект строительства Канала Стамбул, который, по их замыслу, должен пройти параллельно проливу Босфор по европейской части страны. Мы не раз писали о том, что именно в Китае турки попробуют найти деньги на Канал Стамбул. Россия, пока во всяком случае, на эту тему своих официальных заявлений не делает и, официально, интереса к вопросу не проявляет. Причина – понятна: в России слабо верят в реализуемость проекта, который, по замыслу турок, должен сделать переход между Черным и Мраморным морями платным, в противовес условно бесплатному Босфору, по которому следуют российские грузовые танкеры.
Во-вторых, Турция подчеркивает свою приверженность так называемому «Единому Китаю». Иными словами, подчеркивается отсутствие у турецкого руководства намерений по тому, чтобы добиваться, теми или иными способами и средствами, большей автономизации Синьцзян-Уйгурского автономного района. Можно поверить турецкой стороне с той лишь оговоркой, что этот регион является пусть и слабым, но хоть каким-то рычагом влияния Турции в нарождающейся мировой державе №1. И выпускать она этот рычаг из своих рук не будет, продвигая свой любимый тезис про широкую географию «турецкого сердца» и про необходимость отстаивания законных прав меньшинств.
Вообще, это довольно интересно смотрится в турецком «исполнении», на фоне тех жестких методов, которые сами турки используют на востоке и юго-востоке страны по отношению к своему курдскому меньшинству под схожим слоганом «Единой Турции» (один народ, один флаг, один язык – В.К.).
И ещё один момент, на который стоит обратить внимание. Это – пассаж турецкого президента о том, что им с китайской стороной обсуждались возможности сотрудничества в сфере оборонно-промышленного комплекса. И это после турецкого «кидка» в 2015 году, когда Анкара, под давлением США и НАТО, отказалась в одностороннем порядке от принятого ранее решения о передаче Китаю крупного контракта (около 3,4 млрд долл.) на поставку Турции ракет большой дальности с трансфером технологий и организацией совместного производства. После этого, на несколько лет затихли все разговоры о турецко-китайском сотрудничестве в сфере оборонно-промышленного комплекса и об оружейных сделках.
И вот теперь турецкий президент вновь вводит этот вопрос в повестку дня. Разумеется, обойтись в этой связи, без каких-либо пояснений по тому, что случилось в 2015 году невозможно.
- Про отказ Турции от оружейной сделки с Китаем в 2015 году. Цитируем турецкого лидера:
«У этой истории с ракетами есть множество измерений: военное, стратегическое, техническое и т.д. Однако, это (то есть, отмена оружейной сделки – В.К.) не случилось из-за каких-либо предубеждений в отношении Китая. Наши ответственные друзья (то есть, подчиненные Р.Т. Эрдогана – В.К.) увидели предложение из России и провели его анализ, сделали его сравнение и приняли такое решение.
Однако, это ни в коем случае не значит того, что наши связи с Китаем, в сфере оборонной промышленности, оборвались. Мы можем торговать с Китаем по целому ряду вопросов. На самом деле, уважаемый глава государства (председатель КНР Си Цзиньпин – В.К.) не упоминал на встрече отказ от покупки ракет. Ничего такого не было».
Весьма интересный момент: каким образом турецкий лидер увязывает отказ Турции от покупки китайских ракет большой дальности в 2015 году и оружейную сделку между Россией и Турцией на поставку систем ПВО (!) С-400 в 2019 году? Тем не менее, каким-то «чудесным» образом, к тому, мягко говоря, спорному решению турок 2015 года оказалась приплетена и Россия. Но не США и не НАТО, под давлением которых турки одномоментно и свернули контрактные переговоры с китайцами.
Впрочем, на самом деле, кто знаком с международными конкурсными процедурами, тот знает, что никаких особых контрактных переговоров за присуждением сделки не следует. Есть стандартный текст соглашения с приложениями, включающими технические, коммерческие и прочие аспекты сделки. В тот момент, когда компания заявляется на участие в конкурсе, она автоматически соглашается со всеми предварительными условиями и вернуться к обсуждению их ни на каких последующих этапах невозможно. Более того, она дает безусловную и безотзывную банковскую гарантию на кругленькую сумму, которая моментально предъявляется заказчиком к оплате, лишь только подрядчик начинает «юлить».
Правда, наши российские компании очень любят писать и вкладывать в свои технико-коммерческие предложения так называемый «Лист отклонений», куда они вписывают все те пункты, с которыми они не согласны и не собираются исполнять, и все те замены, которые они предлагают сделать – предлагая иностранным заказчикам альтернативные решения. Прецедентов с теми же турками – масса.
Тут уж перед турками возникает две альтернативы: либо прямо «выкидывать» подобного участника конкурсной процедуры из процесса, либо пригласить уполномоченного представителя подрядчика и предложить ему сейчас же взять этот «Лист отклонений» и тихонько выкинуть его в мусорную корзину, чтобы никто не видел. Второе делается в виде большого одолжения подрядчику.
К чему мы это говорим? А к тому, что когда турки аннулировали свое решение, сделанное в пользу китайского подрядчика, они говорили о том, что китайское предложение не соответствует требованиям турецкой стороны. Смотрелось это довольно странно с учетом того, что, как мы написали выше, все что «не соответствует», тендерный комитет, рассматривающий поступающие предложения, проводящий их анализ и принимающий решение о победителе в конкурсе, выкидывает, сразу и автоматически, в мусорную корзину. Первая оценка предложений комиссией всегда (!) делается по формальному признаку «есть отклонения – нет отклонений». Пройти на следующий этап сравнения предложений и уж тем более быть объявленным победителем «с отклонениями» от требований заказчика – невозможно чисто физически. В Турции даже за лишнюю точку в предложении можно быть выкинутым из конкурса. И если это – преувеличение, то не слишком большое (допустим, если речь идет о тексте банковской гарантии, которая прикладывается к предложению – В.К.).
Каким уж образом в ткань рассуждений турецкого президента Р.Т.Эрдогана попала Россия и С-400, понять сложно. Может быть турецкий президент проекты «перепутал»? Кстати, сделки и по АЭС «Аккую» и по С-400 шли по совершенно другой модели, чем когда велись переговоры с китайцами.
Речь, в обеих сделках с Россией, шла именно о прямой закупке, которая, по турецким законам, может осуществляться государством в следующих ситуациях и при следующих условиях (перечисляем правила от себя и в свободной форме – В.К.): а) срочности закупки, б) закупки запчастей у оригинального поставщика, в) закупки уникального оборудования, не имеющего аналогов в мире, г) оперативного решения государственной стратегической задачи. То есть, все что можно подвести под пункты а) – г), можно, в рамках государственного заказа, в принципе, покупать напрямую, минуя конкурсные процедуры. Разумеется, с высшего «благословения».
В случае проектов с Россией (АЭС «Аккую» и С-400 – В.К.), Турция пошла на эти сделки, образно выражаясь, от безысходности (была использована добрая половина из приведенных выше обоснований – В.К.). Никто не был готов строить атомную электростанцию в Турции на таких «драконовских» условиях, на которые, в итоге, пошла Россия. Что же до С-400, то никто не оказался готовым поставлять в Турцию системы ПВО, а переговоры по американским системам The Patriot провалились, не пройдя через Конгресс США.
В случае с Китаем была полноценная конкурсная процедура и в этой конкурентной борьбе китайцы заработали честную победу, которую у них увели из-под самого носа. Причем, цена вопроса была значительна – около 3,4 млрд долл. И вот, спустя 4 года, в 2019 году турецкий президент Р.Т.Эрдоган вновь вводит в повестку дня тему возможности сотрудничества с Китаем в сфере ОПК.
Впрочем, вряд ли, китайцы забыли урок 2015 года и, скорее всего, они наблюдают все турецкие «приключения» в связи с закупкой российских систем С-400. Когда сделка, все последние месяцы, балансирует буквально на грани. И будут ли они дальше ввязываться в различные «истории» с турецким ОПК – это большой вопрос для их «загадочной китайской души». В принципе могут, если посчитают российско – турецкую сделку для себя убедительным «кейсом».
- Про перспективы дальнейшего сотрудничества Турции с Китаем в торгово-экономической сфере.
Выступая перед собравшимися в турецком Посольстве в Пекине журналистами, турецкий президент Р.Т.Эрдоган указал на намерение обеих сторон – турецкой и китайской – по двукратному увеличению оборота взаимной торговли: с приблизительно 25 млрд долл. до 50 млрд долл.
Вообще, довольно любопытно, что в данном случае речь идет именно о множителе «2». В случае с той же Россией, турецкий лидер использовал цифру «4», предложив увеличить товарооборот с 25 млрд долл. до 100 млрд долл. Напрашивается одно из двух: то ли торговля с Россией для турок – более перспективна, чем с Китаем (что тоже, в общем-то, возможно – В.К.), то ли турецкий лидер решил, в этот раз, подойти к вопросу чуть более реалистично чем обычно и не удивлять китайцев своими амбициозными планами. Тем более, в ситуации, когда он же говорит о необходимости достижения большего паритета в турецко – китайской внешней торговле. А это – та ещё задача для турок, как применительно к Китаю, так и к России, где наблюдается огромный разрыв.
Процитируем турецкого лидера:
«В этом вопросе, они (то есть, китайская сторона – В.К.) запросили нас об экспорте в Китай, в самых различных сферах. Полноценное соглашение о стратегическом партнёрстве с Китаем переведет наши отношения на ещё более продвинутый уровень. Мы можем предпринять шаги, в сферах оборонно-промышленного комплекса и передовых технологий. Мы согласились в том, что через реализацию подобных шагов мы сможем преодолеть тот дисбаланс, который сейчас наблюдается во взаимной торговле. Сопредседателем турецко-китайской Межправительственной комиссии по сотрудничеству является наш министр казначейства и финансов Берат Албайрак. Также был назначен и его китайский коллега. В настоящее время, численность китайских туристов (посещающих Турцию – В.К.) достигла отметки в 400 тыс. человек. По сравнению с предыдущим годом, это – рост на 60%. Это — хорошая динамика… Я нахожу китайский проект «Пояс и путь» для нашей Турции очень важным. Потому что в нашей повестке дня есть проект «Средний коридор». Наряду с этим, я пригласил уважаемого Си Цзиньпина посетить нашу страну и получил его положительный ответ. Тот визит (председателя Компартии КНР – В.К.), который состоится в должное время ещё больше укрепит наши отношения».
Итак, подведем черту под нашим анализом текущей повестки дня турецко-китайских отношений:
- Турки пытаются сбаланировать свои политические отношения с Китаем, в частности, смягчая свой подход по отношению к уйгурам из Синьцзян-Уйгурского автономного района.
- Туркам интересны более крупные китайские инвестиции в свои инфраструктурные проекты. В первую очередь, речь идет о железнодорожной сети страны. Отдельной строкой проходит главный мега-проект страны – Канал Стамбул.
- Турки хотели бы сбалансировать свою внешнюю торговлю с Китаем при параллельном увеличении товарооборота. Однако, реальность первого вызывает большие сомнения. Вообще, мало кто в мире может добиться паритета в своих торговых отношениях с Китаем, который производит сам практически все.
- Турки говорят о возможности своего сотрудничества с Китаем в сфере оборонно-промышленного комплекса. Однако, пока это смотрится как «утка», которая пробрасывается с целью ещё больше «позлить» Запад и заставить их на будущее быть более сговорчивыми. Это, если можно так выразиться, — информационный фон в дополнение к «кейсу» с закупкой систем С-400. Мы не раз писали о том, что закупка С-400 должна, по идее, способствовать наращиванию сотрудничества Турции в сфере ОПК не с Россией и не с Китаем, а именно что с западными странами. В первую очередь, чтобы позволить туркам продавить Конгресс США в вопросе поставки Турции современных образцов вооружений.