После того как американский президент Дж. Буш, причислив Иран к странам «оси зла», поставил иранский вопрос в число первоочередных (чего не было при Клинтоне), ИРИ, окруженная государствами, на территории которых расположены войска и военные базы США, находится под все усиливающимся психологическим прессингом и возможным военным ударом США и Израиля. В этих условиях перед иранским руководством стоят серьезные задачи по обеспечению внутриполитической стабильности, укреплению обороноспособности страны и четкому определению внешнеполитического курса. Как видится, нынешнее руководство Ирана не намерено возвращаться к политике изоляционизма. Тегеран заинтересован в развитии контактов с соседними государствами – Ираком, Турцией и Афганистаном, а также с государствами — членами Шанхайской организации сотрудничества, где Иран с июля 2005 г. имеет статус наблюдателя. Это свидетельствует об особом внимании Тегерана к делам Центральноазиатского региона и его стремлении играть в нем более значимую роль.
Под пристальным вниманием ИРИ находится и развитие ситуации в соседнем Ираке. Иран был первым государством региона, официально признавшим после свержения режима Саддама Хусейна Временный управляющий совет Ирака, а затем и новое правительство этой страны. После 24-летнего перерыва между Багдадом и Тегераном были возобновлены дипломатические отношения на уровне послов, активизировались политические и экономические отношения между двумя странами: состоялись взаимные визиты на высоком уровне, были достигнуты соглашения о строительстве двух железнодорожных веток – Багдад–Керманшах–Тегеран и Басра–Хорремшехр. Банки ИРИ (Коммерческий и Экспортный) открыли свои филиалы в иракской провинции Сулеймание. Значительно возрос торговый оборот, в том числе приграничный.
Имея прямую заинтересованность в урегулировании положения в Ираке, иранские представители участвовали почти во всех международных совещаниях и конференциях по иракской проблематике. Позиция Тегерана по иракскому вопросу заключается в признании необходимости оказать Ираку содействие в организации и проведении демократических выборов; помочь иракскому народу в восстановлении экономики; выработать график вывода иностранных войск и прекратить режим оккупации Ирака; в случае же, если будет признано необходимым, оставить войска для обеспечения стабильности, то перевести их под контроль ООН.
Линию тегеранского руководства в отношении Ирака, особенно в условиях присутствия в этой стране коалиционных (в основном американских) войск, во многом определяют большая протяженность ирано-иракской границы, опасность превращения территории соседней страны в базу для военных действий США против Ирана, а также шиитский фактор (известно, что 60% иракского населения – шииты, причем между ними нет единства), курдский вопрос, а также нерешенные проблемы, сохранившиеся со времен ирано-иракской войны.
Руководство ИРИ заинтересовано в установлении в Ираке стабильности, предупреждении его территориального раскола, скорейшем выводе оттуда американских войск, повышении роли ООН в делах Ирака.
В Тегеране подчеркивают, что демократизация и все реформы в стране должны проводиться в соответствии с национальными, социальными, экономическими и культурными особенностями иракского общества. Однако США, заинтересованные в ухудшении отношений Ирана с арабскими государствами в целом, стремятся не допустить ирано-иракского сближения, представляя ИРИ в качестве источника угрозы безопасности для региона. Со своей стороны, тегеранские власти пытаются противостоять этому.
Что касается другого соседа Ирана – члена НАТО – Турции, то и здесь имеют место достаточно значимые подвижки. Как известно, в течение значительного времени турецко-иранские отношения определялись многими факторами – различием внешне- и внутриполитических установок, разной конфессиональной принадлежностью (сунниты в Турции и шииты в Иране). Кроме того, большое значение в определении внешнеполитической линии этих стран имело их соперничество за лидирующую роль в регионе.
В последние годы отношения двух стран нормализовались, что связано с изменением и заметным сближением их позиций по ряду вопросов.
Ныне руководство Анкары отошло от проявлений жесткого пантюркизма и стало проводить политику, основанную на примате собственно турецких, а не тюркских интересов. Это во многом объясняется тем, что в конце 2002 г. к власти пришла исламская Партия справедливости и развития.
Что касается Ирана, то его лидеры четко проявили близость к позиции Анкары в курдском вопросе – поддержали ее борьбу с курдскими сепаратистами РПК (Рабочей партии Курдистана) и выдали Турции задержанных боевиков этой партии, а весной 2006 г. выступили против базирующихся в Иране активистов РПК.
Иранские власти и, в частности, министр внутренних дел М. Пурмухаммади, открыто заявили, что Тегеран будет противодействовать любым вылазкам курдских террористов с территории Ирака против Турции. Эта же позиция была подтверждена весной 2006 г. во время рабочего визита в Анкару А. Лариджани – секретаря Высшего совета Национальной безопасности ИРИ. На его встречах с премьер-министром Р. Эрдоганом, министром иностранных дел А. Гюлем и переговорах с главой турецкого Совета национальной безопасности Альпоганом стороны пришли к договоренности о наращивании взаимодействия относительно ликвидации баз и лагерей РПК.
Позиция Турции по иракской проблеме занимает особое место в ее политике. Заявление Анкары в январе 2003 г. о необходимости широкого привлечения ООН к урегулированию ситуации в Ираке, а также челночная дипломатия по этому вопросу в регионе, включая ИРИ и Сирию, вызвали недовольство Вашингтона, что, как видится, не остановило Анкару.
В отношении непосредственно ирано-турецкого диалога, в том числе по проблемам Ирака, ядерной программы ИРИ и реакции США, весьма важным представляется тот факт, что 1 марта 2003 г. турецкий парламент провалил принятие законопроекта, разрешавшего США использовать территорию Турции для военных операций против Ирака. Естественно, это вызвало позитивную реакцию руководства Ирана.
Выражая озабоченность в связи с обострением ситуации, связанной с иранской ядерной программой, нельзя не отметить, что Анкара призвала Тегеран решать все связанные с ней вопросы на максимальном уровне прозрачности. Обсуждение ядерной тематики президентом ИРИ М. Ахмадинежадом с турецким премьером Р. Эрдоганом, хотя стороны и не вышли на единые позиции, позволяет полагать, что Турция в поисках решения этой сложной проблемы будет прежде всего исходить из своих национальных интересов. Отметим при этом, что, несмотря на негативную реакцию США, личные контакты турецкого и иранского руководителей продолжались и имели место в 2006 г., в том числе в рамках саммита Организации экономического сотрудничества в Баку. Не следует, на наш взгляд, обходить вниманием и тот факт, что Тегеран и Анкара выступили против американского плана «Большого Ближнего Востока», предусматривающего демократизацию по американскому образцу.
Рассматривая ирано-турецкие отношения, необходимо подчеркнуть, что между сторонами активно развивается торгово-экономическое сотрудничество – в ИРИ работает около 40 турецких фирм, растет товарооборот, достигший, по некоторым данным, в 2006 г. порядка 2,5 млрд долл. Иран экспортирует в Турцию прежде всего сырую нефть и природный газ и вывозит в основном машины, промышленное оборудование, табак, продукцию черной металлургии. Есть основания полагать, что Иран рассматривает поставки своего природного газа в Турцию как предварительный этап последующего налаживания его экспорта в Европу. Растет и контрабандная торговля иранским бензином. Из Ирана через Турцию и далее идут афганские наркотики.
Развитие ирано-турецких отношений, видимо, не исключает наличие таких проблем, как негативная реакция Анкары на антиизраильскую риторику иранского президента, барьеры на пути активного проникновения турецкого капитала в иранскую экономику и др.
Вместе с тем совершенно очевидно, что как политические, так и торгово-экономические отношения двух стран неуклонно развиваются на данном этапе по нарастающей.
Что касается отношения ИРИ к своему другому соседу, Афганистану, то Тегеран, как видится, всерьез настроен развивать долгосрочные ирано-афганские отношения, как торгово-экономические, так и политические, считая, что эти отношения должны занимать важное место в системе его приоритетов независимо от военного присутствия в Афганистане нерегиональных сил.
В рамках провозглашенного Тегераном курса на сотрудничество со странами региона Афганистан занимает особое место и рассматривается иранцами в качестве одной из важных зон их национальных интересов. В сложившейся ситуации Тегеран ведет линию, предусматривающую усиление своего влияния в Афганистане по многим направлениям, прежде всего с целью не допустить использования Вашингтоном и его союзниками афганской территории для осуществления недружественных акций в отношении Ирана.
В Кабуле со своей стороны также готовы расширять связи с западным соседом, соблюдая, однако, определенную дистанцию, чтобы не раздражать Вашингтон, имеющий, как известно, весьма действенные рычаги давления на афганское руководство. Напомним, в частности, что под давлением американцев были фактически сорваны заключение ряда соглашений между иранской и афганской сторонами, приезд X. Карзая в Тегеран на инаугурацию нового президента Ирана и др. В последнее время просматривается (в чем также чувствуется влияние США) тенденция к сокращению двусторонней торговли ИРИ с западными, приграничными с Ираном, афганскими провинциями.
Не следует обходить вниманием и тот факт, что при распределении контрактов по программам экономического восстановления, в частности, по строительству дорог, Кабул, опять-таки не без влияния США, отдает предпочтение американским и турецким подрядным фирмам.
Новое руководство ИРИ проявило готовность увеличить свое финансовое участие в восстановлении афганской экономики, объявив на международной конференции, состоявшейся 31 января – 1 февраля 2006 г. в Лондоне, о выделении на эти цели дополнительно 100 млн долл. Напомним, что ранее, в 2002 г., на токийской конференции иранский представитель объявил о предоставлении Афганистану на восстановление экономики в общей сложности 500 млн долл. в течение ближайших пяти лет. Эти средства ежегодно выделяются по следующей схеме: 50 млн долл. в виде безвозмездной помощи, 50 млн – кредиты и еще 12 млн – гуманитарная помощь.
В целях эффективного освоения этих средств и координации деятельности различных ведомств в Иране работает (что, кстати, не имеет прецедентов) специальный Штаб по экономическому восстановлению Афганистана, обладающий широкими полномочиями.
Развиваются ирано-афганские связи и по линии частного бизнеса: ныне в Афганистане в сфере торговли и услуг функционирует около 50 иранских компаний. По некоторым данным, Тегеран пытается укреплять свои позиции в соседней стране и через симпатизирующих ему региональных лидеров. Результаты прошедших 18 сентября 2005 г. в Афганистане парламентских выборов показали рост влияния сторонников М. Мохаккека (лидер шиитской хазарейской общины), которым удалось провести своих депутатов в афганский парламент.
Серьезно ограничивает развитие ирано-афганских отношений военное присутствие в регионе США, которые оказывают влияние практически на все политические и экономические акции Кабула. Причем это присутствие наращивается, в том числе и в приграничной к Ирану провинции Герат, где строится новая американская база.
Отношения между Тегераном и Кабулом по-прежнему осложняются проблемой репатриации из ИРИ афганских беженцев. Тегеранское руководство держит этот вопрос в поле зрения и уделяет ему серьезное внимание. 28 июня 2005 г. было подписано трехстороннее соглашение между Ираном, Афганистаном и Управлением Верховного комиссара по делам беженцев ООН о репатриации беженцев из ИРА до конца 2006 г. Однако это соглашение на практике не реализовано во многом потому, что большая часть беженцев, остающихся еще на территории Ирана, ассимилировалась с местным иранским населением, что признают и в Иране. Ныне Тегеран пошел на пролонгирование выполнения этой программы до 2010 г.
Болезненной проблемой для двух стран остается и неурегулированность вопроса о распределении вод пограничной р. Гильменд. Несмотря на все это, есть серьезные основания полагать, что Тегеран и далее намерен строить долгосрочные и всесторонние отношения с Афганистаном, в том числе с участием Узбекистана и Таджикистана, не забывая в той или иной форме ставить перед кабульским руководством вопросы, затрагивающие собственно иранские интересы. Несмотря на существующие ограничители, в 2006 г. состоялся официальный визит в Иран афганского президента Х. Карзая, в ходе которого президенты подписали ряд документов о развитии двустороннего сотрудничества. Вопросы сотрудничества и пути расширения взаимодействия рассматривались президентами ИРИ и ИРА также во время двусторонних переговоров в Баку (май 2006 г.) на заседаниях глав государств ОЭС, саммите ШОС в Шанхае (июнь 2006 г.), встрече президентов персоязычных стран в Душанбе (июль 2006 г.) и на ГА ООН в Нью-Йорке (сентябрь 2006 г.). В последнее время между Ираном и Афганистаном несколько активизировался обмен различными делегациями, стали более частыми контакты парламентариев, представителей деловых кругов двух стран. В 2006 г. на проходившей в Тегеране седьмой сессии Ассамблеи азиатских парламентов состоялись контакты спикера меджлиса ИРИ Г. Хаддад-Аделя с председателями обеих палат афганского парламента Ю. Кануни и С. Моджаддеди, на которых рассматривались пути дальнейшей интенсификации сотрудничества между законодательными органами двух стран.
В Тегеране отдают себе отчет в том, что зависимость администрации Х. Карзая от США во многом ограничивает возможности развития ирано-афганского сотрудничества в политической, экономической и культурной сферах. Координацию действий различных ведомств на афганском направлении в Иране, как отмечалось, осуществляет Штаб по восстановлению Афганистана, в состав которого входят представители канцелярии Верховного лидера Ирана М. Хаменеи, Министерства иностранных дел, Минобороны, МВД, Министерства информации и Корпуса стражей исламской революции. По некоторым данным, планируется также создать в МИДе ИРИ отдельный департамент Афганистана.
В результате предпринимаемой иранской стороной активности по развитию торгово-экономических контактов с Афганистаном товарооборот между двумя государствами по итогам 1384 иранского года (21 марта 2005 г. – 20 марта 2006 г.) значительно вырос по сравнению с предыдущим годом и составил примерно 400 млн долл. США.
Приоритетными направлениями экономического сотрудничества с ИРА в Тегеране считают транспортные и энергетические проекты: между Ираном и Афганистаном подписан меморандум о сотрудничестве в области автомобильного и железнодорожного транспорта, в рамках которого уже введено в эксплуатацию шоссе Догарун (ИРИ) – Герат (ИРА), начаты работы по строительству железной дороге Хаф (ИРИ) – Герат, шоссе Герат – Меймене (провинция Фарьяб). В июне 2006 г. министры энергетики Ирана и Афганистана подписали меморандум о сотрудничестве в сфере электроэнергетики и водного хозяйства, определивший направления развития двусторонних контактов в данной области на ближайшую перспективу. В соответствии с ним иранцы уже осуществили работы по установке двух турбин мощностью 50 МВт на ТЭЦ в Кабуле.
Взаимодействие между Ираном и Афганистаном в области реализации энергетических и транспортных проектов ведется и в многостороннем формате. В феврале 2006 г. Иран, Таджикистан и Афганистан подписали соглашение о сооружении 500-киловольтной линии электропередачи от строящихся ГЭС на р. Вахш в Таджикистане в Кундуз (ИРА) и далее через Герат в Мешхед (ИРИ). Постепенно реализуются положения трехстороннего (Иран – Узбекистан – Афганистан) соглашения о создании трансафганского коридора Термез – Мазари-Шариф – Герат с предполагающимся выходом на иранские порты Бендер-Аббас и Чахбахар.
Помимо товаров, необходимых для реализации совместных энергетических и транспортных проектов, в структуре иранского экспорта в Афганистан присутствуют продовольственные товары, металлопрокат, одежда, ткани, медикаменты, продукты нефтепереработки, строительные материалы. С 2006 г. экспорт своей продукции в ИРА начала компания «Иран ходроу», в планах которой поставка на афганский рынок около 3000 легковых автомашин, около 1000 грузовых автомобилей и автобусов.
В целях дальнейшего развития торгово-экономического сотрудничества между ИРИ и ИРА и привлечения частных иранских инвесторов в Афганистан в Тегеране в октябре 2006 г. начал работу Союз предпринимателей и инвесторов Афганистана. Одними из основных задач Союза предполагается реклама афганского рынка среди иранских предпринимателей и оказание им содействия в проведении в ИРА специализированных торговых выставок, маркетинговых исследований, а также решение организационных вопросов, возникающих в ходе реализации коммерческих проектов в Афганистане.
Представляется, что качестве важной составляющей укрепления своих позиций в Афганистане руководство ИРИ видит увеличение иранского культурного присутствия. Так, иранцы направляют преподавателей в учебные заведения ИРА, издают необходимые учебно-методические материалы, предоставляют значительное число квот для обучения афганских студентов в вузах ИРИ.
Тегеран выделяет средства на восстановление разрушенных и строительство новых школ, библиотек и типографий в Афганистане. Сооружаются объекты религиозного и культурного назначения. В частности, в октябре 2006 г. в приграничном с Ираном Герате был открыт Культурно-образовательной центр, деньги на строительство которого выделил Штаб по восстановлению Афганистана. В ИРА также проводятся различные мероприятия, имеющие целью пропаганду иранской культуры. Это научные конференции, семинары и выставки.
Все это вызывает негативную реакцию Вашингтона и Исламабада, а также определенную озабоченность афганцев-пуштунов. Значительное внимание в Тегеране уделяют работе с политической элитой Афганистана. Иранцы, по некоторым данным, поддерживают тесные контакты с лидерами шиитской хазарейской общины ИРА, многими влиятельными представителями бывшего Северного альянса, предпринимают шаги по усилению позиций ориентированных на Тегеран политиков во властных структурах Афганистана. Так, по некоторым сведениям, в том числе и в кабульской прессе, во многом благодаря действиям Ирана сторонники Х. Карзая не сумели обеспечить себе большинство в нижней палате парламента ИРА.
Важной проблемой для двух стран является борьба с наркотрафиком. Иран, ежегодно расходующий порядка 1 млрд долл. на противодействие наркоторговле, прилагает серьезные усилия для развития сотрудничества с Афганистаном на данном направлении. Иранская сторона взяла на себя обязательства по созданию на территории Афганистана 25 пограничных пропускных пунктов, оказанию Кабулу финансовой и технической помощи в пресечении производства и незаконного оборота наркотиков в ИРА, подготовке кадров для афганских антинаркотических подразделений. Была также достигнута договоренность об обмене информацией по этому вопросу, взаимодействии двух стран в целях более эффективного противодействия контрабанде наркотиков в Иран из Афганистана.
Иранцы заявили о готовности оказывать содействие в становлении афганской армии, по всей видимости, рассматривая это как один из аргументов в пользу вывода из страны американских и натовских воинских контингентов. Вопрос об активизации двусторонних связей, видимо, обсуждался в августе 2006 г. во время визита в Тегеран министра обороны Афганистана А. Вардака.
Что касается вопросов развития отношений Ирана со странами региона, видимо, не следует обходить вниманием тот факт, что, выстраивая свой внешнеполитический курс, новое иранское руководство продолжает держать в поле пристального внимания и проблемы ближневосточного урегулирования. Эта тема, несомненно, требует отдельного рассмотрения. Однако необходимо особо подчеркнуть, что проблемы, с ней связанные, оказывают очень серьезное влияние на формирование иранской внешней политики как в международном, так и в региональном аспектах.