30 июля 2019 года, Председатель ПА Махмуд Аббас (Абу Мазен) выполнил свою угрозу, озвученную за неделю до этого заявления, и объявил о полном прекращении выполнения договоров, подписанных с Израилем в рамках так называемого «палестино-израильского мирного процесса» («соглашения Осло» 1993-1998 гг.).
По большинству мнений обозревателей, на этом этапе данное заявление следует воспринимать в основном, как общую декларацию, за которой на практике мало что стоит. Выход из соглашений Осло означает самоликвидацию их продукта – Палестинской национальной администрации (ПНА), которая обеспечила международную легитимацию лидерам движения ФАТХ и других организаций, входящих в Организацию освобождения Палестины (ООП). Естественно, под обязательство стать партнером Израиля по окончательному урегулированию конфликта по модели «мир в обмен на территории» (и, в свою очередь, триггером разрешения арабо-израильского конфликта в целом). Но вместо этого, стала инструментом выстроенной покойным главой ООП Ясиром Арафатом и его наследниками системы бесконечного «гибридного конфликта» с Израилем и коррупционного механизма аккумуляции и распределения беспрецедентной по масштабам международной помощи и внутренних ресурсов, слегка замаскированного под «палестинское государство в пути».
Выход из соглашений для простарафатовского палестинского истеблишмента означает сворачивание всех этих удобных для его представителей экономико-дипломатических схем. По сути, оставляя вождям ООП единственную политическую альтернативу – развязывание очередной «интифады», то есть волны вооруженного насилия на территориях Иудеи и Самарии (в международной терминологии – на Западном берегу р. Иордан), с угрозой ее выплеска, как это было в 2000-2005 гг., на территорию Израиля внутри «Зеленой черты». Именно к такому сценарию сегодня лидеров ООП/ПНА активно подталкивают их конкуренты из руководства окопавшейся в секторе Газы радикальной исламистской террористической группировки ХАМАС. Но в Раммалле прекрасно понимают, что первыми жертвами такого сценария как раз могут оказаться члены команды Абу Мазена и их ближайшая клиентура из числа управленческих, религиозно-племенных и бизнес-элит в арабских анклавах Иудеи и Самарии.
Потому ставка пока делается на попытку сохранения «статус-кво» — бесконечной «борьбы за палестинское государство», в пакете с прежними – и весьма щедрыми – политико-дипломатическими дивидендами. Именно такой вариант обеспечивала предыдущая администрация США Барака Обамы, которая в рамках политики перезагрузки отношений с арабо-исламским миром, по сути, выдала Рамалле «карт-бланш» бесконечное выдвижение иррационально-завышенных и заведомо неприемлемых для Израиля требований, обессмысливавших саму суть переговорного процесса. А выход из возникшего глухого дипломатического тупика видела в интернационализации палестино-израильского конфликта. То есть поддержке парижской и иных подобных «международных» инициатив, предлагавших навязать сторонам конфликта параметры урегулирования, намного более близких к требованиям Рамаллы (и стоящих за ней участников «красно-зеленого альянса»), чем даже максимальным, по мнению многих, мало совместимых с интересами идентичности и безопасности Израиля, уступкам, на которые были когда-либо готовы пойти в Иерусалиме.
Все эти схемы, естественно, потеряли релевантность с приходом в Белый дом в январе 2017 года команды президента Дональда Трампа, решительно, как показали дальнейшие события, настроенного «разморозить» процесс, для начал постаравшись убедить Абу Мазена в том, что ключ от арабо-израильского урегулирования более не находится у него в кармане. И решить «палестинскую проблему» в рамках пакетного регионального соглашения между Израилем и «умеренными» проамериканскими арабскими режимами, получившего название «сделки века». И хотя детали политической части этого проекта пока неизвестны, очевидно, что дипломатический диалог по поводу палестинской проблемы, мыслится в крайне неудобном для ПНА двустороннем формате, по сути, лишающем это образование статуса самостоятельного субъекта региональных процессов.
А в случае отказа от сотрудничества Рамаллы (где надо полагать, понимают, что палестинская тема в этом случае уходит на дальнюю периферию, соразмерную ее реальному значению, комплекса тяжелых проблем Ближнего Востока, и становится предметом неизбежного компромисса) – предполагает обсуждение этой темы не с палестинцами, а «по поводу» них. Причем, фигурирующий уже более десятилетия в дипломатической практике речевой оборот, похоже, начинает приобретать волне физические изменения, в виде появления платформ для обсуждения данной темы: в Бахрейне, где в конце июня 2019 года палестинская проблема рассматривалась в контексте представления экономического аспекта «сделки века». И Кемп-Дэвид, где планируется проведение «мирной конференции», на которую зять и советник по Ближнему Востоку президента Дональда Трампа, Джаред Кушнер намерен пригласить арабских лидеров во время его визита в регион.
На возможный итого обсуждений в таком формате намекнул один из ключевых членов команды Д.Трампа, посол США в Иерусалиме Дэвид Фридман в интервью обозревателю и ведущему канала CNN Кристиану Аманпуру 30 июля 2019 года. Он заявил, что США «верят в идею автономии для палестинцев и их гражданское самоуправление», Фридман уточнил, что речь не идет о полноценном государстве (чего, по его словам не имел в виду, подписывая соглашения Осло, даже Ицхак Рабин). А суверенитет и полномочия этой автономии могут лишь «до рубежей, где они не будут вступать в противоречие с интересами национальной безопасности Израиля».
Причина, по которой США намерены отказаться от идеи создания полноценного палестинского государства, идея чего стала едва ли не одной из «священных коров» мировой дипломатии, предельно проста. «Последнее, что нужно миру», — заявил посол США, — это недееспособное государство (failed Palestinian state) между Иорданией и Израилем, чья территория мгновенно станет ареной деятельности ХАМАСа, «Хизбаллы», «Исламского государства» и Аль-Каиды, и потому будет источником угрозы для обеих стран, и чью безопасность и благосостояние в любом случае придется обеспечивать Израилю. И этого, естественно, никто не допустит». Не больше смысла американцы, как можно заключить из слов Фридмана, видят в продолжении практики вбрасывания гигантских средств в бездонную бочку коррумпированной «распределительной экономики» ПНА. Судя по словам Фридмана, решение экономических проблем [палестинцев действительно] идет рука об руку с политическим решением, но оно невозможно без эффективных политических институтов, прозрачной экономической политики, свободной прессы и независимого суда, и прекращения концентрации ресурсов в руках палестинских элит.
Иными словами, согласованная позиция США и Израиля, с которой, похоже, с разной степенью готовности, так или иначе, соглашаются в монархиях Персидского залива, состоит в демонтаже составляющих смысл и основу существования ПНА патерналистских схем распределения ресурсов, включенных в управляемую верхушкой ООП коррумпированную вертикаль власти. Логично, что Абу Мазен и его приближенные все это время, и особенно – после признания Вашингтоном Иерусалима столицей Израиля и переноса туда американского посольства прилагали отчаянные усилия, чтобы торпедировать «сделку века».
Эти усилия Абу Мазена и его команды шли в четырех основных направлениях.
Во-первых, дезавуировать роль США как «честного посредника» в урегулировании ближневосточной проблемы, пытающихся, по словам М.Аббаса «с помощью сделки века нарушить все международные соглашения, направленные на урегулирование израильско-палестинского конфликта».
Во-вторых, сделать все возможное, чтобы не дать своим бывшим арабским патронам выбраться из «палестинского капкана», в котором они, как представляется лидерам ООП, находятся благодаря общественному мнению своих стран, десятилетиями подвиравшемуся массированной антисионистской пропаганде.
В-третьих, организовать «ненасильственную интифаду», подталкивая «арабскую улицу» в Иудее и Самарии и в палестинской арабской диаспоре на «спонтанные протесты» против «израильской оккупации» и американской «сделки века».
И тем самым, в-четвертых, постараться убедить всех участников ближневосточного процесса, что ПНА остается единственным субъектом, способным предотвратить «хаос безвластия» в арабских анклавах Иудеи и Самарии, а Абу Мазен – безальтернативным «адресом для обращений».
Как показали события двух последних лет, итоги этих усилий для постарафатовской элиты пока выглядят контрпродуктивными. Но понятно, что оценивать финальные итоги новой, и во многом непривычной для ряда ее традиционных субъектов ближневосточной игры пока преждевременно.