В последние годы Государство Израиль и Китайская Народная Республика (КНР) расширили и изменили характер своих отношений. У обеих стран есть многое, что можно приумножить. Китай заинтересован в передовых технологиях Израиля и хотел бы извлечь уроки из его успехов в продвижении инноваций. Израиль, с другой стороны, может извлечь выгоду из диверсификации своих отношений и расширения своих дипломатических и экономических связей с самой быстрорастущей крупной экономикой мира.

Анализ материалов китайского Центра изучения Ближнего Востока (КНР, Пекин) показывает, что существуют несколько вызовов отношениям между двумя государствами. Например, Израиль полагается на Соединенные Штаты в вопросах безопасности, экономических связей и геополитической помощи, в то время как отношения между  Китаем и США становятся все более напряженными. В дополнение к давней озабоченности США в вопросах обеспечения безопасности от «китайской угрозы», Соединенные Штаты не передают КНР свои технологии и препятствуют передаче другими странами технологий, предоставляющих Китаю преимущество в военной сфере. Кроме того, Израиль полагается на свой технологический сектор в вопросах экономического роста, а Китай, в свою очередь, имеет опыт промышленного шпионажа, кражи технологий и интеллектуальной собственности.

Начало израильско-китайских отношений было положено в 1979 году, когда бизнесмен Саул Айзенберг помог организовать секретную встречу между представителями КНР и Государства Израиль, в результате которой была заключена первая из многих сделок по передаче оборонных технологий из Израиля в Китай. В течение следующих двух десятилетий передача военных технологий между Израилем и Китаем составила в денежном выражении от 1 до 2 млрд долларов США и насчитывала более 60 транзакций. Несмотря на это, межгосударственные связи приобрели официальный формат только в 1992 году. В конце 1990-х и начале 2000-х годов израильско-китайских отношения в сфере обороны столкнулись с двумя серьезными неудачами, которые были связаны с давлением со стороны США. Во-первых, Израиль уступил давлению США и отменил сделку по установке усовершенствованной бортовой радиолокационной системы PHALCON на самолеты дальнего радиолокационного наблюдения и управления (ДРЛОиУ) ВВС Народно-освободительной армии Китая (НОАК). Соединенные Штаты утверждали, что система PHALCON содержала технологии американского происхождения ограниченного доступа, которую нельзя было передавать Китаю, наращивающему свой военный потенциал. Вторая неудача произошла в 2005 году и была связана с отказом модернизации купленных Китаем беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) HARPY израильского производства. Как отмечают китайские военные специалисты, БПЛА HARPY – боевые дроны-камикадзе, созданные для нейтрализации угрозы израильским ВВС со стороны зенитно-ракетных комплексов российского производства (например, С-300 и С-400). Отказ израильской стороны привел к разрыву отношений между Израилем и Китаем в области обороны и к значительным изменениям в структуре экспорта Израиля. Соединенным Штатам и Израилю удалось избежать проблем, связанных с оборонительными отношениями Израиля с Китаем, которые могли повлиять на другие аспекты американо-израильских отношений. Однако, стало ясно, что характер отношений между Израилем и Китаем должен измениться, поскольку в значительной степени эволюция обеих экономик и политических приоритетов каждого правительства развивались в других измерениях: торговля, инвестиции и обмен в сфере образования.

Эксперты китайского Центра изучения Ближнего Востока в своих исследованиях отмечают, что существуют прагматичные причины для взаимодействия КНР с Израилем. Так, китайцы рассматривают Израиль в качестве страны, которая может помочь им стимулировать инновации, исследования и разработки (НИОКР). Это особенно важно, поскольку Китай пытается перейти от экономики, ориентированной на инвестиции и экспорт, к экономике, ориентированной на инновации и потребление внутри страны. Китайцы рассматривают израильскую политику и технологии в области обороны, безопасности и борьбы с терроризмом как средство удовлетворения потребностей Китая в военной и внутриполитической безопасности. Достижения Израиля в области сельскохозяйственных, медицинских, водных технологий и других областей техники также имеют отношение к внутренней повестке Китая (в первую очередь к китайской продовольственной безопасности). Также существует и геополитический интерес: Китай рассматривает Израиль как партнера в своей политике на Ближнем Востоке и стремится поддерживать хорошие отношения со всеми странами региона. В рамках геостратегического контекста Китай мог бы попытаться сблизиться с ключевым союзником США в регионе с целью подорвать глобальный союз с Соединенными Штатами. Существует также и геоэкономическая причина: Израиль может стать полезным узлом/хабом в рамках китайской инициативы «Один пояс, один путь», которая соединит Китай со странами Евразии, Африки и Европы на суше и на море.

В заключении хотелось бы отметить, что китайские специалисты по Ближнему Востоку в своих материалах акцентируют внимание на том, что Израиль также может извлечь много потенциальных выгод из взаимоотношений с Китаем. Израиль работает над тем, чтобы диверсифицировать свои экономические отношения со своими традиционными торговыми и инвестиционными партнерами — США и Европой — из-за экономических и дипломатических соображений. Европейский рынок находится в состоянии стагнации, а Европа является трудным дипломатическим фронтом для Израиля, поскольку существует значительное давление со стороны пропалестинского движения «Бойкот, отчуждение и санкции». Поэтому, существенное расширение израильско-китайских двусторонних связей началось только в 2013–2014 годах, когда отношения между США и Израилем были менее «сердечными», чем те, к которым Израиль привык. Кроме того, Китай может служить источником инвестиций для Израиля, как он это делает в  других странах Ближнего Востока.