Интересно было наблюдать над тем, как менялась риторика американского руководства применительно к реакции на нападение на саудовские энергетические объекты. Еще 15 сентября госсекретарь США Майк Помпео обвинил в данных нападениях Иран. Он также охарактеризовал это нападение как «акт объявления войны» и отметил, что такие действия наносят колоссальный ущерб всей мировой системе энергетических поставок. Отметим, что обвинения в адрес Ирана были сделаны в отсутствие всяких убедительных доказательств, так как расследование данных атак еще и не начиналось. Версия об иранской причастности к атакам на Хурейс и Абкейк весьма правдоподобна, учитывая изложенные в первых двух частях данной статьи аргументы, но для международного права этого явно недостаточно. Из первого выступления американского президента по итогам встречи с наследным принцем Бахрейна 17 сентября Трамп не исключал военного ответа против Ирана на данные враждебные действия, но сопроводил это многими оговорками. «США не хотят ни с кем войны. У нас лучшее оружие в мире, мы потратили за последнее время 1,5 трлн долларов, — продолжил Трамп. — У нас лучшее оборудование, ракеты, истребители. Ни с кем не хотим войны, но мы лучше подготовлены. Однако, как я сказал, мы хотим избежать этого», — отметил американский президент. На вопрос, какие военные варианты рассматриваются, глава Белого дома ответил: «Вариантов много, но я смотрю сейчас не на них. Мы хотим определить, кто это сделал» (т.е., кто нанес удары по саудовским объектам – авт.). «Мы говорим с Саудовской Аравией, другими соседями. Посмотрим, что произойдет, вы получите детали в ближайшем будущем», — добавил он.
При этом Трамп сразу же дал понять, что все возможные военные действия против Ирана будут осуществляться только в рамках международной коалиции, а не в одностороннем порядке. Он заверил, что США будут активно обсуждать складывающуюся ситуацию с Европой, Саудовской Аравией, ОАЭ и «многими соседними» странами, с которыми Вашингтон поддерживает близкие отношения. «Мы говорим с Европой. Множеством стран, будь то Франция, Германия. Говорим со многими, определяя, что они думают», — отметил Дональд Трамп. Это с самого начала уже перечеркивало выбор военного решения. Ведь и Трамп, и его помощники прекрасно понимают, что создать широкую коалицию против Ирана наподобие альянса, действовавшего в 1990-1991 годах против Ирака в 2019 году практически невозможно. Государства Евросоюза категорически откажутся в ней участвовать. Франция и Германия с самого начала были против разрыва СВПД и возвращения американских санкций. Да и верный союзник США Великобритания в лице правительства Бориса Джонсона вряд ли окажет серьезную помощь традиционному союзнику. У Лондона хватает забот с Брекситом, чтобы ввязываться в военные авантюры. Что касается аравийских монархий, что здесь, похоже, придется рассчитывать только на Саудовскую Аравию. Правительство ОАЭ после нападения на танкеры в Фуджейре поспешило свернуть антииранский курс. Об этом свидетельствует визит в Тегеран в начале августа с.г. представительной эмиратской военной делегации и подписание соглашения о безопасности в Персидском заливе. Да и главный протагонист враждебных действий против ИРИ, наследный принц Мухаммед бен Сальман не будет спешить в военном участии в данном конфликте. Помимо потрясающей военной слабости КСА здесь сказывается и экономический фактор. В случае широкомасштабных военных действий весь экспорт нефти из Персидского залива будет остановлен, что нанесет непоправимый ущерб экономическим интересам королевства.
Еще одним выводом из выступления Трампа стала его потрясающая уклончивость в вопросе об оказании военной помощи Саудовской Аравии. Репортеры поинтересовались, обещал ли Трамп защиту Саудовской Аравии в свете нынешней вылазки. «Нет, не обещал», — ответил Трамп. По его словам, Саудовская Аравия «очень сильно» хочет, чтобы США встали на ее защиту. «Однако я говорю: это была атака на Саудовскую Аравию, а не на нас. Тем не менее, мы им, разумеется, помогли бы. Они являются замечательными союзниками», — сказал президент. «Теперь на них совершено нападение, и мы с ними что-то в связи с этим выработаем. Но они понимают, что я не стремлюсь ввязаться в новый конфликт. Хотя иногда и приходится это делать», — констатировал американский президент.
Окончательно расставило все точки над «i» решение Трампа не отвечать военным путем на данную атаку. 21 сентября, американский президент подтвердил, что военной реакции на удары по саудовским объектам не будет, и все ограничится экономическими (введением новых санкций — авт.) и дипломатическими мерами. Новые санкции США американский президент поспешил охарактеризовать как «самые сильные за мировую историю». Они касаются, в частности, Центрального банка ИРИ и Фонда суверенного благосостояния этой страны. В своем блоге Твиттере он оппонировал сенатору-республиканцу от Южной Каролины Линдси Грэхему, упрекавшему Белый дом в нерешительности. Грэхем заявил о том, что атака на Хурейс и Абкейк стала возможна в связи с тем, что США не ответили военным путем, когда иранские ПВО в июне сбили американский дрон. «Я думаю, что это было показателем нашей силы, — написал Трамп, — спросите Грэхема, как мы действовали на Ближнем Востоке и что мы от этого получили. Что мы получили от того, что мы сделали в Ираке?». То есть, Трамп в очередной раз подтвердил свою приверженность отказа от интервенционизма, который продемонстрировал уже в ходе предвыборной кампании 2016 года. Таким образом, четвертым политическим последствием ударов по саудовским объектам является уверенность в том, что большого военного конфликта в Персидском Заливе не будет, по крайней мере до исхода следующих президентских выборов в США.
Еще одним результатом атак, состоявшихся 14 сентября, может стать оживление взаимодействия США с Россией и Китаем по Ближнему Востоку. Интересные рекомендации на этот счет даются в статье Дэвида Голдмана, опубликованной в газете Asia Times. Дэвид Голдман в прошлом высокопоставленный сотрудник администрации Рональда Рейгана является правым республиканцем и горячим сторонником Дональда Трампа. В статье под названием «Саммит в Анкаре мог мотивировать атаку иранских дронов» Д.Голдман высказывает мысль о том, что в ходе последнего тройственного саммита в Анкаре Россия оказала на ИРИ определенное давление с целью вывода военных советников КСИР и проиранских шиитских вооруженных формирований из этой страны. По мнению автора, президент ИРИ Хасан Роухани, вроде бы согласился удовлетворить часть российских требований. Для того, чтобы сорвать эти договоренности, генералитет КСИР, якобы предпринял атаки на саудовские объекты. Нам эти аргументы представляются довольно сомнительными. Вряд ли руководство КСИР осуществило бы шаг с настолько далеко идущими последствиями, не проинформировав президента ИРИ. В то же время, имея ложные предпосылки, автор делает правильные выводы. Дэвид Голдман пишет: «Наилучшей опцией для Вашингтона была бы совместная работа с Россией, Турцией и Китаем. Россия и Турция имеют серьезные рычаги влияния на Иран, потому что помогают ИРИ транспортировать углеводороды на европейский рынок, обходя американские санкции. Китай является крупнейшим торговым партнером Ирана и крупнейшим поставщиком оружия. Учитывая сложные взаимоотношения Вашингтона со всеми названными странами исполнить это будет сложно, но не невозможно. Американская дипломатия не научилась искусству различать между зонами конфликта и сотрудничества с другими странами. На протяжении поколения, выросшего после падения коммунизма, США наслаждались монополией на власть в мире. Нынешнее поколение профессионалов американской внешней политики страдает самодовольством и беспечностью. Иранский тупик может быть преодолен, но он не может быть преодолен Вашингтоном в одностороннем порядке, и уж конечно не нашими нынешними дипломатами» (1). Здесь налицо констатация многополярности (чего до сих пор не может признать большинство действующих политиков США – авт.), и намерение сотрудничать с Россией в попытке выхода из чрезвычайно сложной ситуации, в которую нынешняя американская администрация сама же себя и загнала.