Министр энергетики РФ Александр Новак и министр нефти Ирана Бижан Намдар Зангане обсудили в июне с.г. в ходе переговоров возможность поставок газа в Пакистан. Об этом по результатам встречи сообщил журналистам иранский министр, передает агентство Блумберг. Ранее сообщалось, что Россия и Иран подписали меморандум о взаимопонимании, в соответствии с которым стороны намерены оказать поддержку проекту строительства газопровода Иран — Пакистан — Индия протяженностью 1,2 тыс. км с отводом. В строительстве примет участие российская компания «Газпром». Отмечается, что поставки газа в Индию будут осуществляться через исключительную экономическую зону Пакистана по дну Персидского залива. Строительство газопровода из Ирана в Индию через Пакистан обсуждалось еще в 1996 году. Однако Индия отказалась от проекта после того, как в 2008 году США ввели санкции против Ирана из-за ядерной программы. Американцы отреагировали на такие переговоры оперативно, а их комментарии в общем-то позволяют сделать вывод о том, что негативная позиция Вашингтона по этому вопросу не изменится. Соединенные Штаты позитивно относятся к инфраструктурным проектам в Центральной и Южной Азии, которые способствуют развитию торговли, миру и процветанию в регионе, но выступают против инициатив, не отвечающих стандартам прозрачности и устойчивого развития. Об этом заявила в пятницу представительница американской администрации высокого ранга на телефонном брифинге для журналистов, отвечая на вопрос о позиции Вашингтона в отношении проекта строительства газопровода Иран — Пакистан — Индия с участием российской компании «Газпром». «Мы приветствует региональную поддержку мирному процессу, усилия других стран, направленные на то, чтобы развивать региональную торговлю и инфраструктуру», — сказала она. «Если эти проекты способствуют миру и процветанию в регионе и до тех пор, пока они прозрачны и выгодны всем участникам, США будут поддерживать их», — добавила представительница вашингтонской администрации. «Но мы выступаем против любых проектов, которые не отвечают принципам устойчивого развития, которые бы предполагали неоправданные издержки и не являлись бы прозрачными», — подчеркнула ведущая брифинга. «Мы настороженно относимся к проектам, которые не соответствуют этим высоким международным стандартам», — добавила она. Если проще: то американцы против любых газопроводов к пакистанским морским портам из России или Ирана, но при этом двумя руками за экспорт своего СПГ в Пакистан. И ровно в этой плоскости надо рассматривать отношение Вашингтона к такого рода проектам.
В связи со сказанным, а также с новым всплеском дискуссий на тему строительства газопровода ТАПИ, американские эксперты делают следующие выводы. Пакистан продолжит переводить свою экономику с нефти на природный газ — более чистый и менее дорогой вариант. Широкомасштабная антикоррупционная кампания Исламабада, а также другие экономические проблемы, такие как корпоративный долг и узкие места в энергетике, вероятно, осложнят будущие проекты по строительству пакистанских СПГ-терминалов. Тем не менее, его энергетический переход будет стимулировать спрос на увеличение импорта СПГ, создавая новые инвестиционные возможности. На сегодня Пакистан обратился к нескольким транснациональным компаниям с просьбой об амбициозном расширении своих терминалов по сжиженному природному газу на Аравийском море. 20 сентября министр нефти Омар Аюб Хан сказал, что Пакистан выбрал ExxonMobil, Trafigura, Royal Dutch Shell, Gunvor Group и Tabeer Energy для строительства пяти объектов СПГ. Заявление Аюба касается более широкого плана по увеличению мощностей по переработке СПГ в стране, одновременно смещая ее экономическую зависимость от нефти. Поскольку дефицит внутреннего производства, как ожидается, сохранится даже по мере роста спроса на электроэнергию, потребность Пакистана в природном газе для производства электроэнергии будет стимулировать все больший импорт СПГ в течение следующих нескольких лет. И хотя некоторые корпорации, возможно, не решатся сейчас инвестировать в пакистанский СПГ с учетом в том числе и того обстоятельства, что местные пакистанские традиционные партнеры, которые были испытанными «бизнес-якорями» для Запада долгие годы, сейчас находятся под огнем широкомасштабной (и предположительно политически мотивированной) антикоррупционной кампании, рост спроса на СПГ в стране потенциально создает большие возможности для международных энергетических компаний, желающих заработать на одном из самых быстрорастущих рынков Азии. По мере выхода Пакистана из кризиса платежного баланса его правительство продвигает план постепенного перехода экономики страны от нефти к природному газу, более дешевому источнику топлива. Это предусматривает расширение сегмента использования газа и СПГ, хотя Исламабаду сначала придется решить несколько проблем в своем энергетическом секторе. Природный газ является самым важным источником энергии в Пакистане. Потребление энергии в стране в прошлом году достигло эквивалента 85 млн метрических тонн нефти в общей сложности; на долю природного газа приходится наибольшая доля в размере 44%, опережая нефть и уголь вместе взятые. Природный газ является важнейшим ресурсом в экономике Пакистана для многих отраслей промышленности, включая производство электроэнергии, коммерческую деятельность, производство удобрений и транспорт. Для правительства премьер-министра Имрана Хана использование большего количества природного газа также служит более широкой цели: уменьшение зависимости страны от мазута, более дорогого источника энергии на единицу, который раздувает государственные издержки за импорт, особенно когда растут долларовые цены на нефть (конечно, экспорт СПГ также номинирован в долларах, но его цена за единицу обычно дешевле). Медленный выход страны из последнего кризиса платежного баланса, который только усугубил растущий счет за энергоносители, вынудил Исламабад в июле обратиться за кредитом в размере 6 млрд долларов от Международного валютного фонда (МВФ). Но сама ситуация предопределяет стремление пакистанского правительства ослабить свою зависимость от нефти.
Несмотря на явно растущее значение природного газа для экономики Пакистана, его поставки на сегодня скромны. В течение финансового года, заканчивающегося в июне 2020 года, нефтяной регулятор страны прогнозирует дефицит в размере 104,7 млн куб. м или 3,7 млрд куб. футов, в день — более чем вдвое больше прошлогоднего дефицита. Добавление 700 000 потребителей к общей потребительской базе в 9,6 млн человек за последний год частично объясняет всплеск спроса, который увеличивается в зимний период. Но дефицит, оцениваемый в эквивалент 2000 мегаватт электроэнергии, тем не менее, является следствием более фундаментальных проблем в энергетическом секторе, связанного с распределением, передачей и кассовыми разрывами в производственных цепочках. Зависимость от дизтоплива в рамках производства электроэнергии вынуждает правительство субсидировать его импорт местным энергетическим компаниям. Однако неспособность правительства с учетом дефицита наличности фактически и во время выплачивать эти субсидии создает каскадный эффект по всей цепочке поставок электроэнергии, поскольку каждый клиент не в состоянии платить своим поставщикам, что значительно ограничивает деловую активность.
Чтобы преодолеть дефицит и ускорить постепенный переход экономики от нефти, Исламабад обратился к импорту СПГ. В 2015 году администрация тогдашнего премьер-министра Наваза Шарифа открыла первый в стране завод по производству СПГ в порту Карачи Касим на Аравийском море. Engro Elengy Terminal Finance Limited завершила проект стоимостью  125 млн долларов, частично финансируемый Азиатским банком развития и международной финансовой корпорацией — за 11 месяцев. Быстрое строительство (по пакистанским меркам) продемонстрировало остроту энергетического кризиса в стране. В 2016 году пакистанская государственная нефтяная компания и «Катаргаз-2» подписали 15-летнее соглашение на 3,75 млн тонн нефтяного эквивалента СПГ в год. Сегодня предприятие, включающее плавучий блок регазификации и хранения, перерабатывает 16,9 млн кубометров газа в сутки, которые продает государственной компании Sui Southern Gas Co. Вслед за этим проектом Исламабад запустил свой второй СПГ-завод в порту Касим, привлекая более широкий круг международных компаний, стремящихся захватить долю на быстрорастущем рынке Южной Азии. Финансируется этот проект на сумму  500 млн долларов  в рамках консорциума с участием норвежской BW Group, пакистанского Фонда Fauji, пакистанского Консорциума GasPort Ltd., а также Trafigura — базирующийся в Сингапуре мировой лидер в торговле СПГ. Пакистанский газопортовый СПГ-завод и плавучий блок хранения и регазификации — начали свою работу в 2017 году. Перерабатывая 16,9 млн куб. м в сутки, предприятие продает газ LNG Terminals Limited и обеспечивает выработку 3600 МВт. за счет поставок топлива на три газовых электростанции в Пенджабе, самой густонаселенной провинции страны.
Завершение строительства первых двух СПГ-терминалов в Пакистане является позитивным шагом, поскольку страна стремится стимулировать рост на фоне узких мест в энергетике, связанных с нехваткой инфраструктуры для передачи и распределения электроэнергии, круговым долгом, недостаточными инвестициями и хищением электроэнергии. Вместе с тем политически взрывоопасная проблема коррупции вызывает обеспокоенность в связи с ее потенциальной угрозой срыва будущих проектов СПГ. В июле Национальное бюро по вопросам подотчетности (NAB), правительственное агентство по борьбе с коррупцией, арестовало Шахида Хакана Аббаси, бывшего министра нефти, который стал временным премьер-министром после того, как Наваз Шариф был свергнут в ходе расследования фактов взяточничества, и бывшего министра финансов Мифтаха Исмаила по обвинению в надзоре за непрозрачным процессом торгов, связанным со вторым проектом СПГ. Аббаси, который остается под стражей, утверждает, что обвинения являются политически мотивированна, что является обычной в таких случаях отговоркой. Борьба с коррупцией была ключевым элементом кампании Имрана Хана перед его выборами в 2018 году. С тех пор как он вступил в должность, НАБ ведет дела против некоторых из ведущих политических деятелей страны, включая трех предшественников действующего премьер-министра, Аббаси, Шарифа и Асифа Али Зардари из Пакистанской народной партии. Чтобы успокоить озабоченность бизнес-сообщества, NAB объявила, что не будет заниматься налоговыми делами, поскольку правительство стремится получить доход в размере 37 млрд долларов в рамках программы МВФ. Но опасения, что традиционные местные партнеры могут попасть под расследование NAB, скорее всего, еще более осложнит инвестклимат. Ситуация в этой связи очень напоминает саудовский аналог, а значит, такие опасения имеют право на жизнь. При всем этом природный газ будет играть решающую роль в будущем Пакистана. Планы министра нефти по строительству пяти дополнительных СПГ-терминалов амбициозны — возможно, даже чрезмерно-и, несомненно, столкнутся с задержками и срывами. Не говоря уже о том, что если будущие проекты СПГ попадут в зону Китайско-Пакистанского экономического коридора (CPEC), особенно в провинции Белуджистан, они могут подвергнуться нападению со стороны местных сепаратистов. Но спрос Пакистана на природный газ будет только расти, создавая необходимость в увеличении импорта и создании большей инфраструктуры, поскольку шестая по численности населения страна мира иными способами дефицит электроэнергии преодолеть не сможет.