Выступая в начале сентября с.г. по случаю своего избрания на почетный пост председателя Собрания экспертов ИРИ, 73-летний «ветеран» иранской политической элиты А.А. Хашеми-Рафсанджани четко сформулировал главный вектор современных внутриполитических процессов, происходящих в Иране. Это «национальное единение и укрепление исламской солидарности». Нехитрая формула, которая, однако, успешно работает с 1979 года и свидетельствует об устойчивости исламского правления в бывшем «Париже Востока».

Происходящие сегодня в Иране динамичные внутренние процессы – громкие назначения и отставки, кадровые перестановки, образования новых альянсов и партийных групп – можно назвать политическими декорациями. Несмотря на их кажущуюся драматичность, все эти события поставлены в зависимость от правил игры, сформулированных иранской клерикальной верхушкой. Эти правила игры, несмотря на значительный рывок, произошедший за последние десятилетия в политическом сознании иранского общества, по-прежнему определяют главную парадигму внутриполитического развития страны. Речь идет о созданном в стране и четко работающем на протяжении 28 лет механизме «сдержек и противовесов», который иранское руководство ангажирует в качестве системы «исламской демократии». Этот механизм предполагает, что все стратегические решения национального значения принимаются закрытым кругом «избранных», т.е. правящей верхушкой, на принципах коллегиальности. Наличие многочисленных, зачастую дублирующих друг друга светских и исламских органов власти решает одновременно две взаимосвязанные задачи. Первая — обеспечение безальтернативного доминирующего влияния клерикалов, но в контексте системы «исламской демократии». Вторая — предупреждение монополизации власти одним кланом или одной группировкой. Сформированная таким образом система сегодня монолитна и отражает интересы всего спектра кланов внутри политической элиты, которая изолирована от общества и развивается по собственным законам.

Практическая реализация в Иране формулы системы сдержек и противовесов позволяет правящей верхушке гибко адаптироваться к новым условиям и обеспечивает высокую жизнеспособность сформированного после 1979 года режима. Принцип «не раскачивай лодку, в которой сидишь» действует до сих пор. Благодаря этому иранское правящее духовенство не имеет на данный момент никаких альтернатив, что исключает возможность формирования внутри Ирана каких-либо структурированных оппозиционных сил, стоящих за рамками системы исламского правления.

С другой стороны, иранская политическая система неизбежно эволюционирует, своевременно реагируя на изменяющиеся международные условия, а также трансформацию политического сознания электората. Выход на политическую авансцену нового поколения консервативных политиков – так называемых неоконсерваторов – был неизбежен в контексте обеспечения притока «свежей крови» в политическую элиту и актуализации стратегических задач правящей элиты. Он олицетворяет собой смену поколений в иранском истеблишменте, но не говорит о поляризации общества и его окончательном повороте к радикальному либо традиционному исламу. Неоконсерваторы обеспечили синтез исламских ценностей и инновационных подходов, они продолжают двигать Иран вглубь глобализационных процессов, интегрировать его в мировую экономическую систему.

Вывод следующий. Внутриполитическое развитие Ирана прогнозируемо и стабильно. В обозримом будущем, если не будет вмешательства извне, не следует ожидать никаких кардинальных изменений устоявшейся системы власти, которая развивается эволюционным путем, но не собирается корректировать устоявшиеся правила игры. И хотя сентябрь в Иране оказался богатым на события внутриполитического характера, не стоит переоценивать степень их серьезности. Все они — избрание лидера умеренно-центристских сил А.А. Хашеми-Рафсанджани на пост председателя Собрания экспертов, назначение бывшего министра реформистского правительства новым руководителем Центрального банка Ирана, смена главнокомандующего Корпуса стражей исламской революции и т.д. – обусловлены конъюнктурными соображениями и вписываются в логику развития иранской системы исламской демократии. В частности, непростая победа А.А. Рафсанджани в борьбе за кресло председателя Собрания экспертов — одного из влиятельнейших органов исламской власти – была необходима клерикальной верхушке во главе с Верховным лидером А. Хаменеи для того, чтобы «остудить пыл» молодых консерваторов-радикалов, уравновесить ситуацию и качнуть политический маятник в сторону центра. Возвращение опытного Рафсанджани в «большую политику» не только сбалансирует нынешний внутриполитический расклад и усилит умеренно-центристские тенденции, но и будет способствовать повышению авторитета и активизации деятельности этого органа. Об этом новоизбранный председатель уже недвусмысленно заявил, пообещав изучить даже возможность передачи в Собрание экспертов такой важной функции, возложенной сейчас на Совет по целесообразности принимаемых решений (СЦПР), как арбитражные полномочия в случае возникновения противоречий между двумя органами иранской законодательной власти – меджлисом (парламентом) и стоящим над ним Наблюдательным советом.

Таким образом, внутриполитические процессы в Иране управляются и планируются сверху, имеют устойчивую парадигму развития. Периодически происходит усиление трений и разногласий среди различных кланов правящей элиты (как это было на президентских выборах в 2005 году), однако степень этого противостояния никогда не превышает уровень, создающий угрозу жизнеспособности правящего режима. Несмотря на эволюцию политической системы, власть в Иране принадлежит клерикальной верхушке, главным принципом правления которой, несмотря на формальное существование пестрого конгломерата политических партий и группировок, является обеспечение преемственности и стабильности «исламского правления». Во имя этих задач и во благо исламского строя лидер любого из политических кланов иранского истеблишмента, будь то умеренный консерватор А.А. Рафсанджани или либерал С.М. Хатами, поступится личными амбициями и интересами.