Еще до конца этого года должен состояться визит короля Саудовской Аравии Абдалы в Индонезию. Об этом сообщил индонезийской прессе посол Саудовской Аравии в Джакарте. Визит готовился заблаговременно. Еще в апреле с.г. президент Индонезии Сусило Бамбанг Юдхойоно, вопреки сложившейся практике, сам объявил о скором прибытии короля Абдаллы. Уже одно это свидетельствовало о том исключительном значении, которое придается этому визиту. Событие, вне всякого сомнения, для Индонезии знаковое с точки зрения повышения ее роли на Ближнем Востоке и, как следствие, во всем исламском мире. Его никак нельзя отнести к разряду рутинных. Визит саудовского короля, учитывая его особо значимую роль в мусульманском мире, для любой исламской страны, пусть даже самой крупной, является событием исключительной важности.
Основная причина визита, по всей видимости, связана с осознанием в Саудовской Аравии утрачивания главенствующих функций в исламском мире. Активная позиция Индонезии на международной арене, особенно в вопросах, касающихся положения дел во всемирной умме, не может не вселять в саудовскую элиту опасения по поводу перспектив своего пребывания на вершине исламской иерархии. Нежелание оказаться в роли стороннего наблюдателя собственного низвержения с пьедестала вынуждает ее предпринимать шаги по спасению ситуации. Как известно, определенные действия в этом плане Эр-Рияд уже предпринимал. Так было, в частности, в начале текущего года, когда Индонезия в целях прекращения межфракционных распрей и межпалестинских столкновений направила приглашения лидерам враждующих палестинских организаций — главе ПНА Махмуду Аббасу (ФАТХ) и премьер-министру Исмаилу Хания (ХАМАС) — посетить Джакарту и сесть за стол переговоров по мирному урегулированию разногласий. Джакарта проявила тогда готовность выступить посредником переговоров. Как известно, уже в начале февраля эту инициативу у индонезийского президента, не желая выпускать ситуацию из-под контроля, перехватил король Саудовской Аравии Абдалла, который пригласил палестинских лидеров в Мекку.
По всей вероятности, не остались незамеченными в Саудовской Аравии и переговоры в начале с.г. Индонезии и Пакистана по вопросам, касающимся выработки решений по Ближнему Востоку без участия Саудовской Аравии. Во всем мире имели также широкий резонанс индонезийские предложения по выводу возглавляемых американцами войск коалиции из Ирака и заменой их миротворческими силами мусульманских стран под эгидой
Индонезии. Хотя последнее в значительной степени носило декларативный характер, учитывая отрицательную реакцию иракского руководства, в целом можно констатировать, что в политическом плане в немалом ряде случаев Джакарта переигрывала Эр-Рияд.
Можно лишь предполагать сложную реакцию саудовского короля, чья страна традиционно считается ядром мусульманства и его исторической сердцевиной, на рекомендации лидеров стран традиционно периферийного ислама по устройству дел на Ближнем Востоке без предварительного согласования с находящимися здесь странами. Но вопрос состоит в том, что обладание святынями ислама, как то места поклонения в Мекке и Медине, уже не считается абсолютным признаком главенства в исламском мире. Происходит явная переоценка ценностей. Смена приоритетов подталкивает тех, кто пока еще, может быть, подчас даже и формально сохраняет лидерство в умме, и тех, кто на него претендует, совершать поступки, не свойственные им ранее.
Но, очевидно, еще рано полностью списывать со счетов Саудовскую Аравию. Едва ли можно рассчитывать на то, что она захочет отказаться от своего “особого статуса” даже при утрате на то оснований. На ее стороне внушительный внерелигиозный фактор. Это мало с кем сравнимая экономическая мощь. История знает немало примеров его использования Эр-Риядом для поддержания своего исключительного положения в исламском мире. В современных условиях в силу изложенных обстоятельств его значение приобретает особую роль. По существу, на повестке борьбы за власть во всемирной умме может оказаться цена вопроса в прямом его понимании. Но это не снимает накала борьбы, а вполне возможно, усиливает его. По такой логике следует, что наиболее продвинувшиеся претенденты на лидерство в исламском мире для подавления соответствующих претензий (если даже они на это и пойдут) вправе потребовать большей материальной компенсации.
Отдельные выводы подобного рода можно сделать и из высказываний саудовского посла в преддверии визита. Он, в частности, заявил, что новые и более прочные, чем ранее, взаимоотношения между двумя странами должны строиться на прочном основании увеличивающихся торговли и инвестиций и повышения уровня кооперации в различных областях. По его выражению, эти отношения не могут быть омрачены отдельными признаками отсутствия взаимопонимания*. В настоящее время в Саудовской Аравии работают приблизительно 500 тыс. мигрантов из Индонезии. Посол заверил, что власти страны примут меры к увеличению их числа и благополучию пребывания, вплоть до подписания соответствующего соглашения. Он также выразил убеждение, что процедура получения визы индонезийскими паломниками в Мекку и Медину будет упрощена. Визит короля Абдаллы в Индонезию, по словам посла, откроет яркую фазу во взаимоотношениях двух стран. На текущий момент капиталовложения Саудовской Аравии в экономику Индонезии превышают 1 млрд долл. Саудовская компания по нефти и газу Арамко намеревается расширить сотрудничество с государственной индонезийской нефтяной компанией Пертамина, включая строительство нефтеперегонного завода в Тубане (Восточная Ява) мощностью 400 тыс. баррелей в день. Объем взаимной торговли между двумя странами в 2006 г. достиг 4,05 млрд долл. По словам посла, имеются хорошие перспективы для его увеличения.
Таков в общих чертах фон отношений Индонезии и Саудовской Аравии в преддверии визита короля Абдаллы. Нет никаких прогнозов и оценок относительно предстоящих переговоров. Можно лишь констатировать, что они будут проходить под знаком перераспределения сфер влияния в исламском мире. Экономические интересы в этой игре, судя по всему, могут оказаться не более чем разменной картой.
*Jakarta Times, 11.09.2007.