28 сентября 2019 года в Стамбуле состоялось мероприятие, организованное со стороны главной оппозиционной Народно-республиканской партии Турции. Оно получило название Международная конференция по Сирии, которая проходила под заголовком «Дверь, открывающая мир для Сирии».
Продолжаем делать обзор этого мероприятия, которое встретило жесткий отпор со стороны действующего руководства Турции, усмотревшего в инициативе оппозиции вызов с её стороны и вторжение в свою сферу компетенции.
Напомним, что мы остановились на обзоре Второй сессии Конференции, которая называлась «Проблемы, с которыми сталкиваются сирийские беженцы (в Турции – И.С.)».
В частности, мы рассматриваем презентацию Омара Кадкоя, политического аналитика из Турецкого фонда исследований экономической политики (TEPAV). Его ведомство занимается, помимо всего прочего, исследованиями влияния сирийских беженцев на турецкий рынок труда. Собственно, об этом и была презентация докладчика. Которая пролила свет на некоторые обстоятельства пребывания трудоспособных сирийцев на турецкой территории и показала, что все некоторым образом сложнее, чем простое «сирийцы понаехали».
В частности, если от сирийцев и был эффект на занятость в стране (в чем их постоянно обвиняют, не забывая добавлять то, что в стране — высокий уровень безработицы – И.С.), то исключительно на «черный рынок труда», где они потеснили турок, допустим, сезонных рабочих, занятых в сфере сельского хозяйства, без оформления на работу.
Однако, если посмотреть на ситуацию под этим углом зрения, то получится, что влияние сирийцев даже можно рассматривать как благотворное: часть турок, которые официально не оформляли свои отношения с работодателями, вышли «из тени».
При этом, сирийские беженцы – это не только низкоквалифицированная рабочая сила (опять же, как принято считать), но и те предприниматели, которые пытаются делать бизнес в самых разных отраслях турецкой экономики. Хотя разумеется, их численность – не столь велика в общей массе тех сирийцев, кто занят в сфере низкоквалифицированного труда.
Цифра в более чем 14 тыс. учрежденных компаний говорит сама за себя. При этом, понятно, что основные деньги ушли из Сирии отнюдь не в Турцию. Крупные капиталы ушли скорее в западном направлении. Читай, прошли мимо Турции.
Если мы посмотрим на ту карту, которую представил докладчик, то наибольшее количество созданных при участии сирийцев компаний располагаются вдоль коридора юго-восток (турецко-сирийская граница) – северо-запад (Стамбул, как крупнейший город страны, главный бизнес-центр страны, а также как ворота в Европу – И.С.). Мимо сирийских предпринимателей проходит Черноморское побережье страны. Также и заметно меньшее их число учредило свой бизнес на Западе – в частности, на Эгейском побережье страны.
В 2018-м году с участием сирийских предпринимателей было учреждено 1595 компаний. Автор презентации делает разбивку этих компаний по 10-ти отраслям, указывая на то, что суммарный объем инвестиций в них составил около 370 млн тур. лир (около 63 млн долларов), включая 63% денег именно сирийцев.
Итак, вот эти десять отраслей, где работают совместные турецко-сирийские или же отдельно сирийские компании, учрежденные в 2018-м году: 665 компаний – оптовая торговля, 206 – недвижимость, 133 – строительство, 91 – розничная торговля, 62 – туристические операторы и туристические агентства, 52 – услуги в сфере общественного питания, 44 – консультирование по различным административным вопросам, 40 – дорожный транспорт и трубопроводный (?! – И.С.) транспорт, 29 – оптовая и розничная торговля и ремонт транспортных средств и мотоциклов, 25 – текстильная промышленность, 248 – другие сектора экономики.
Отдельный слайд докладчик посвятил вопросам особенностей ведения бизнеса сирийцами в Турции, а также тем проблемам и вызовам, которые наблюдаются в настоящее время.
Этот слайд иллюстрирует результаты исследования, проведенного среди 416 компаний, включая 207 компаний, управляемых турками и 209 компаний, управляемых сирийцами. Эти компании зарегистрированы в следующих 8-ми провинциях Турции: Газиантеп, Мерсин, Хатай, Шанлыурфа, Килис, Адана, Кахраманмараш и Мардин.
Сирийские предприниматели, на сегодняшний момент, составляют около 7% общего числа выходцев из Сирии, проживающих в Турции (около 250 тыс. предпринимателей из 3,5 млн беженцев – И.С.).
Среднее число работников компаний, учрежденных сирийцами составляет 7 (66% являются сирийцами). Среднее число членов семьи в сирийском домашнем хозяйстве составляет 6 человек.
Отметим одно ключевое обстоятельство: как указывает докладчик, значительное большинство сирийских предпринимателей хотят остаться в Турции даже после того, как война в Сирии будет закончена. Именно так ответило на соответствующий вопрос 71,7% опрошенных сирийских бизнесменов. Главным фактором, обусловившим подобный ответ, является успешность организованного ими бизнеса (59,4% опрошенных указали именно на это – И.С.).
Бизнес, который управляется сирийцами является более экспортно-ориентированным по сравнению с теми компаниями, которые управляются турками (в исследовании 55% против 31%).
Тремя главными факторами, которые, согласно исследованию, ограничивают интеграцию сирийцев в турецкую экономику, как отметил докладчик, являются следующие: доступ к банковским услугам, доступ к финансам, а также законодательство, регулирующее сирийскую занятость в Турции.
При этом значительную роль в интеграции сирийского бизнеса в турецкую экономику играет инициатива на местах: в частности, в качестве примера, автор презентации приводит опыт Торговой палаты города Газиантеп, при которой создана «сирийская платформа». Которая, как раз, и занимается вопросами сирийского бизнеса в провинции.
Такого рода платформы, обслуживающие интересы сирийского бизнеса и бизнеса с сирийским участием, являются, своего рода, драйверами развития экспорта из Турции в Сирийскую Арабскую Республику.
От себя заметим, что те страны и / или компании, которые занимаются торговыми операциями с охваченными войнами или внутренними конфликтами государствами, несомненно несут большие риски. Однако, за эти риски они имеют полное право закладывать в свою цену финансовый эквивалент возможного ущерба, а также норму прибыли, несравнимую с торговлей в мирное время.
Кроме того, отдельно стоит отметить, что ряд контрактов (допустим, по поставке оборудования – в отличие от тех же товаров народного потребления) требует не просто отгрузки готовой продукции, но и присутствия на месте специалистов – наладчиков. Но здесь, во-первых, не столь многие страны готовы позволять своему бизнесу такое (потому что, понятно, что, случись что, придется незадачливых бизнесменов из страны вытаскивать), во-вторых, не столь многие компании на такие вещи подпишутся ввиду возникающих серьезных рисков, и, в-третьих, достаточно сложно найти специалистов, которые готовы отправиться «к черту на рога» даже в краткосрочную командировку. Но даже те, кто к такому готов, просят за свои услуги, как минимум, тройную цену. Что делает подобных специалистов, в буквально смысле, «золотыми» и «нарасхват».
К чему мы ведем этот разговор? – К тому, что и Турция, и турецкие компании, и турецкие специалисты на практике продемонстрировали свою готовность к работе в тяжелых условиях – допустим, в той же Черной Африке или же в военном и послевоенном Ираке. Сегодня то же самое турецкий бизнес делает и с Сирией, хотя об этом и не особо пишут, просто констатируя рост экспорта в сирийском направлении.
В своей презентации Омар Кадкой приводит сравнительные графики, указывающие на наличие корреляции между числом компаний с сирийским капиталом, зарегистрированных в каждой из 4-х городов и провинций, взятых в качестве примера (Стамбул, Мерсин, Хатай и Газиантеп) и динамикой изменения экспорта оттуда в направлении Сирии. Опуская цифры, которые, в данном случае, не имеют решающего значения, мы придем к тому, что между числом компаний и объемом экспорта существует достаточно тесная корреляция.
Задаваясь вопросом о том, что последует дальше, автор презентации говорит о том, что требуется интеграция сирийцев (в турецкую жизнь) и, следовательно, необходимы долгосрочные планы и стратегии в этом направлении.
При этом, автор предлагает учитывать, что переселение из Турции дальше сирийцев носит незначительный характер. В частности, им приводятся следующие цифры: в третьи страны в период с 2014 по 2019 год из Турции переселено 15647 человек, а в страны Европейского союза, в рамках так называемого «Брюссельского соглашения» по схеме «один на один» поменяли 23948 человек.
При этом, автор подчеркивает тот факт (очевидно, основываясь на проведенном им исследовании), что большинство сирийцев, кто планирует свой выезд из Турции в течение 12 месяцев, вместо 4-х предложенных соседних стран, предпочтут вернуться на свою родину. Заметим, что этот вывод несколько не бьется с устоявшимся мнением о том, что все сирийцы «рвутся» в Европу. Хотя, конечно, заметим наличие здесь оговорки «среди тех, кто планирует свой выезд». То есть, явно речь не идет о 100% сирийцев, пребывающих на турецкой территории, коль скоро параграфом выше Омар Кадкой говорил о необходимости создания для сирийцев, проживающих в Турции, интеграционных планов.
Также Омар Кадкой говорит о необходимости того, чтобы страны делили между собой ответственность в рамках общей, генеральной задачи. Под ней, очевидно, подразумевается обеспечение беженцев из Сирии достойными условиями для труда и, в целом, для жизни. Как он указывает, находящий всё более широкое распространение в Турции подход о том, что «необходимо защитить европейский стиль жизни», посылает в окружающий мир противоречивый сигнал. В частности, автор публикации задается вопросом: кто и что является для европейцев угрозой?
Омар Кадкой в своей презентации предлагает оказывать поддержку в Турции сирийским предпринимателям. А также поддерживать тот вклад, которые они своей деятельностью вносят в турецкую экономику. Тут он опять ссылается на те цифры, которые показывают результаты работы компаний с сирийским капиталом в плане экспорта товаров и услуг, произведенных в Турции, в сирийском направлении.
При этом, Омар Кадкой предлагает идти от региональной поддержки на государственный уровень и лаже вписывать сирийских предпринимателей в глобальные цепочки добавленной стоимости на международных рынках.
От себя заметим, что, конечно, это чересчур амбициозная задача. Потому как, в массе своей сирийские предприниматели вовлечены в оптовую и в розничную турецко-сирийскую торговлю. Иными словами, и их добавленная стоимость является достаточно ограниченной и их региональный охват – узким, нацеленным лишь на одну страну. Так что, говорить о том, что таким образом сирийские предприниматели окажутся вписанными в глобальные торговые цепочки было бы, вероятно, несколько самонадеянно.
Следующим докладчиком на мероприятии стал ассистент профессора в Американском университете Бейрута Нассер Яссин. Он сделал презентацию, под заголовком «Сирийский кризис и его беженцы».
Как он отметил, сирийский кризис является одним из самых финансируемых кризисов в мире. Помимо всего прочего, он сопровождается ростом антисирийских настроений.
Поделимся теми оценками, которые он приводит в своей презентации.
В частности, он говорит о том, что в период с марта 2011 года по конец 2018 года в сирийской войне погибло около 370 тысяч человек.
Эта цифра включает 112005 гражданских лиц, в том числе: 20836 детей, 13094 женщин и 78075 мужчин.
Также сюда входи 125145 проасадовских бойцов, в том числе: 1675 членов Хезболлы, 50331 сирийских ополченцев, 8056 прочих ополченцев, 65083 солдат.
Про другую сторону линии фронта, то есть, среди тех, кто воюет против официального Дамаска суммарные потери составили 131759 человек. В их числе: 2620 диссидентов, 63804 членов повстанческих группировок, арабско-курдского альянса и т.д., а также 65335 джихадистов.
Кроме того, ещё 285 человек – неидентифицированные погибшие.
Автор презентации говорит о «потерянном в Сирии поколении». Этот пример он иллюстрирует цифрой в 2,1 млн детей. Именно столько, как он указывает сирийских детей, находящихся в Сирии, не учатся в школах. Также за пределами Сирии ещё 700 тыс. сирийских детей не проходят школьного обучения.
68% сирийцев живут сегодня за чертой бедности. Средняя долговая нагрузка на сирийскую семью составляет 1016 долларов США. 46% сирийских беженцев живут в укрытиях, которые не отвечают существующим в этой сфере стандартам.
В своей презентации автор приводит те семь факторов, которые определяют возвращение беженцев на родину. Перечисляем: безопасность, вопросы, связанные с собственностью, социальные и базовые услуги, восстановление экономики, хорошее управление и инклюзивные институты, документы беженцев, сохранение связи с родиной.
Следующую презентацию на Конференции сделал профессор Университета Бильги Айхан Кайя. Темой его презентации стало: «Дискуссии в Турции о гражданстве, в связи с сирийцами: от гражданства до резидентства».
В своем выступлении он сформулировал два ключевых тезиса.
Первый заключался в том, что пока Б.Асад находится в Сирии во власти, сирийские беженцы назад не вернутся.
Второй тезис: в том, чтобы адаптироваться нет ничего плохого. В том смысле, что не только сирийцам адаптироваться к Турции, но и туркам привыкнуть к нахождению на турецкой территории беженцев из САР. Как отметил, Айхан Кайя, при любом раскладе Турция может оставаться в выигрыше от нахождения на её территории сирийцев.
В первом случае, если сирийцы, после окончания гражданской войны уедут из Турции, то они станут, своего рода, турецкими амбассадорами за пределами страны. Как их ещё иногда называют, «людьми – мостами» между двумя странами. Можно ещё сказать, что это – лояльная Турции публика, которая является, вольно или невольно, проводниками интересов страны за её пределами, и которая говорит на одном языке со своей аудиторией.
Во втором случае, если сирийцы, даже после окончания гражданской войны, никуда не уезжают, все равно можно сказать, что эти люди — своего рода, турецкая инвестиция.
В целом, если резюмировать итоги этой сессии на Конференции, то получится следующая картина. Очень многих, и не только в Турции, кстати, мучает крайне неприятный вопрос о том, «как избавиться от сирийских беженцев?».
При этом, как отметили делегаты, выступавшие на сессии, то, что наблюдается сейчас в Сирии, — это новый опыт подобного рода со времен Второй мировой войны (не комментируем за несопоставимостью масштабов – И.С.). Что характерно, официально в Турции проживает лишь 32 беженца. Все остальные пребывают в статусе лиц, находящихся под временной защитой – в менее определенном, с юридической точки зрения, статусе.
Как сошлись выступавшие на этой сессии и, вообще, участники Конференции, возвращение беженцев назад в Сирию – попросту невозможно. И если сейчас не заняться, причем – срочно, интеграционными программами для выходцев из Сирии, то Турция, со всей определенностью, уже в ближайшие годы столкнется с серьезной проблемой, когда сирийцев в Турции станет не 3,6 млн человек, как сегодня, а 10 млн человек, с учетом их рождаемости. А, следовательно, требуется интеграция сирийцев в турецкую жизнь – то есть, то, что, по словам делегатов Конференции, сегодня в Турции официальным руководством страны не делается.