Позиции России в Сирии укрепились в результате политики, проводившейся при администрации президента США Барака Обамы. Такое мнение высказал в четверг 24 октября во время посещения города Уичито (штат Канзас) госсекретарь США Майкл Помпео. «Мне хорошо знакома эта проблема еще с тех времен, когда я был членом Палаты представителей Конгресса США, — заявил Майкл Помпео. — Я помню о том, кто пригласил русских в Сирию: это был президент Барак Обама. Я имею в виду, что он не просто допустил их присутствие там, а пригласил их». Что же касается администрации президента Дональда Трампа, продолжал госсекретарь, то «мы выяснили, кто является наиболее опасным игроком там, и это оказалась Исламская Республика Иран». «Мы предприняли конкретные меры для того, чтобы уменьшить их возможности наносить ущерб и создавать нестабильность на Ближнем Востоке», — подчеркнул он. На просьбу прокомментировать решение президента Трампа отменить введенные 14 октября санкции в отношении Турции за операцию «Источник мира» в Северо-Восточной Сирии Помпео заявил, что именно в этом состояла его рекомендация Трампу. «Да, я рекомендовал это», — сообщил он. «Наши санкции были введены с тем, чтобы убедить турецкое руководство в том, что их собственным интересам отвечает прекращение операции, прекращение гибели людей и теперь мы будем следить за развитием событий», — добавил он, уточнив, что «возможность восстановления экономических санкций сохраняется, на тот случай, если турецкое правительство выберет другой курс». 9 октября Анкара объявила о проведении на севере Сирии операции «Источник мира» с целью создания там буферной зоны. Она должна стать защитным поясом для турецкой границы. В этот район, по замыслу Анкары, смогут вернуться из Турции сирийские беженцы. 17 октября Соединенные Штаты и Турция достигли соглашения о приостановке боевых действий. Турция согласилась на 120 часов прекратить огонь, чтобы курдские отряды, входящие в коалицию «Силы демократической Сирии» (СДС), покинули район пограничной зоны безопасности, создаваемой Анкарой. 22 октября президенты России и Турции В.Путин и Р.Т.Эрдоган на встрече в Сочи приняли меморандум о совместных действиях по урегулированию ситуации на северо-востоке Сирии. Согласно документу, российская военная полиция и сирийские военные с полудня 23 октября вводятся в районы, граничащие с зоной турецкой операции в Сирии. Курдским формированиям дается 150 часов, чтобы полностью освободить 30-километровую зону от турецкой границы, после чего военные России и Турции приступят к совместному патрулированию.
В этой связи американские эксперты из агенства «Стратфор» дают фактически консолидированную оценку происходящего. С одной стороны, они полагают, что Россия, направившая в Сирию лишь сравнительно небольшие силы, продолжит получать значительные дипломатические, торговые и военные выгоды от своего присутствия там. С другой стороны, продолжающееся присутствие России в Сирии, однако, повышает риск превращение российской операции там в дорогостоящее «болото». В частности, Москве теперь предстоит быть главным посредником в рамках разведения сирийских и турецких войск, поскольку они теперь реально вошли в более тесный контакт на северо-востоке Сирии. Всего через четыре года после начала российской военной операции в Сирии Москва продолжает пользоваться дипломатическими, торговыми и военными преимуществами своих операций в Леванте. Вбивая клин между своими противниками из НАТО, испытывая новое вооружение и усиливая тем самым степень своего влияния в регионе, Россия добилась ряда стратегических и тактических успехов в Сирии. Несмотря на эти достижения, сейчас перспективы дальнейшего пребывания в Сирии для Москвы не выглядят совсем уж однозначными: имеются ввиду риски от сценария начала активной партизанской войны со стороны радикальных боевиков и открытой конфронтации с Анкарой по вопросам дальнейшего мирного решения по выходу из сирийского кризиса.
На фоне своей конкуренции с Соединенными Штатами Россия стремилась расширить свой охват и влияние на Ближнем Востоке и за его пределами с помощью своей миссии в Сирии. Эта операция является самой серьезной и долгосрочной операцией России со времен окончания Холодной войны, что несет в себе помимо дивидендов и соответствующие риски. Одним из наиболее заметных достижений России в Сирии стало то, что Москва добилась огромных успехов при сравнительно низких затратах. Дислоцировав там свой контингент численностью около 5 000 человек, большинство из которых занимаются вопросами авиационной поддержки, консультирования и специальных операций, Москва (совместно с Тегераном) сумела стабилизировать шаткое правительство Сирии, восстановив боевой потенциал правительственных войск и значительно расширив зону их территориального контроля. Это, в свою очередь, обеспечило безопасность российских баз в Сирии, которые теперь включают в себя не только морские, но и авиабазы; предоставило российским компаниям доступ к ряду коммерческих проектов в стране; а также — резко усилило глобальное восприятие российской военной мощи и более широкую дипломатическую роль Москвы в регионе. В дипломатической сфере Россия расширила свое партнерство с Ираном, сумела трансформировать первоначальную враждебность с Турцией в активные и позитивные отношения и стала важным региональным игроком, которого Израиль, Иордания и в меньшей степени — Ирак и Саудовская Аравия вряд ли могут игнорировать. Более того, российская операция вынудила Соединенные Штаты вступить в широкие переговоры по региональным проблемам, включая переговоры по ликвидации химического оружия в Сирии, в то время как Вашингтон и другие западные державы пытались держать Кремль под санкциями за аннексию Крыма.
С чисто военной точки зрения — сирийская кампания позволила российским вооруженным силам испытать новое вооружение, такое как крылатые ракеты и новые самолеты непосредственно в боевых условиях, обкатать значительное большинство своих офицеров на реальном театре военных действий в рамках приобретения ими соответствующего опыта, укрепить свои позиции на большинстве экспортных рынков в формате ВТС после демонстрации эффективности своего оружия и успешно экспериментировать с широкомасштабным использованием ЧВК, таких как «Группа Вагнера». Россия достигла всего этого с таким небольшим количеством жертв и потерь техники, что высшее командование целого ряда ведущих стран начало говорить об использовании российского опыта Сирии в качестве модели для новой структуры операций, которую оно называет «стратегией ограниченных действий». От себя добавим, что эта операция резко констатирует по своим издержкам и результатам с той же миссией сил НАТО в Афганистане.
Даже после начала турецкого вторжения в Северо-Восточную Сирию 9 октября Москва получила значительные преимущества. Мало того, что Соединенные Штаты начали процесс вывода войск из Сирии, что отвечает глобальному российскому видению, они даже передали часть своих баз и объектов непосредственно российским войскам, дав им повод для демонстрации мощной пропагандистской победы. Этот эпизод также ознаменовал значительную эскалацию напряженности между двумя ключевыми союзниками по НАТО — Соединенными Штатами и Турцией. Разногласия между двумя крупнейшими военными НАТО являются приемлемым сценарием для Москвы, которая продолжает воспринимать НАТО как критическую угрозу своей национальной безопасности. Россия упорно работает, чтобы способствовать этому расколу, продавая Турции ключевые системы вооружений, такие как С-400, которые усложняют совместимость оборудования НАТО, и поощряя сдвиг в турецком выравнивании по отношению к Москве. Прежде всего, в рамках предложения отдельных стратегических уступок туркам в Сирии, например, во время установления Турцией своего контроля над Африном или в процессе заключения недавней сделки по совместному патрулированию и отводу курдских сил. Еще одним последствием этого соглашения по итогам турецкой операции на северо-востоке Сирии и последующего ухода США привели к тому, что курдские СДС обратились за гарантиями безопасности к сирийскому правительству, позволив силам президента Башара Асада расширить свой контроль над новыми частями страны. Оба эти события значительно усиливают влияние и позиции России в стране, культивируя как более сильное и укрепленное сирийское правительство под прямым российским влиянием, так и делая Москву все более незаменимым посредником между практически всеми основными оставшимися силами в Сирии, включая СДС и Турцию.
Тем не менее, несмотря на все успехи, которых Россия добилась благодаря своему пребыванию в Сирии, в перспективе существует несколько рисков. Первая существенная опасность связана с далеко не полной победой над экстремистскими группировками в регионе. Дистанцирование от этой борьбы СДС позволяет «Исламскому государству» (ИГ, запрещено в России) возможность начать свою реинкарнацию в рамках вакуума власти в Восточной Сирии. Большое число экстремистов, которые в настоящее время бегут из лагерей для военнопленных на северо-востоке Сирии, значительно укрепят группировку в этих усилиях. Кроме того, другие экстремистские группировки в стране, такие как филиал «Аль-Каиды» «Хуррас ад-Дин», смогут значительно усилить свой боевой потенциал, поскольку общий фокус усилий российских и сирийских войск смещается с их тыловых баз в провинции Идлиб на другие части Сирии. Россия может оказаться вынужденной направить еще больше войск и ресурсов на кампанию в Сирии для борьбы с этой угрозой. Даже одно из самых заметных достижений России за последний год в рамках вбивания клина между Турцией и Соединенными Штатами, вызывает некоторые значительные риски для России. Первым из них является растущее трение, которое неизбежно возникнет в Сирии между Турцией и Россией, поскольку эти две страны после краха СДС и ухода американцев теперь напрямую контролируют линию фронта по всей Сирии. До сих пор их единственной главной точкой соприкосновения была фактическая граница на западе Сирии между турецкими прокси-группами и поддерживаемыми Россией сирийскими правительственными войсками. Теперь линия фронта между ними будет простираться к востоку от реки Евфрат, а это означает, что риски возможных стычек между их соответствующими доверенными лицами будут расти, что в перспективе может даже втянуть Москву и Анкару в потенциальное противостояние.
Еще одной опасностью для России, связанной с ухудшением отношений между США и Турцией, является проблема ядерного оружия, в частности потенциальный крах ядерного обмена между Вашингтоном и Анкарой. В рамках расширенного ядерного сдерживания, которое Соединенные Штаты предлагают своим союзникам по НАТО, американские войска имеют около 50 ядерных бомб B61, хранящихся на авиабазе Инджирлик в Турции. Это оружие дает уверенность союзникам по НАТО, таким как Турция, что они не будут беззащитны против ядерного нападения, хотя принимающие страны не могут напрямую контролировать их без участия США. В условиях растущего разрыва между Соединенными Штатами и Турцией судьба этой политики совместного использования ядерного оружия в настоящее время находится под вопросом. The New York Times недавно сообщила, что чиновники из Госдепартамента США и Министерства энергетики США рассматривают будущее американского ядерного оружия в Турции. Если Соединенные Штаты в конечном итоге решат вывести оружие, Турция вполне может решить продолжить свою собственную программу ядерного оружия, что приведет к распространению по всему региону, поскольку другие, такие как Саудовская Аравия, вероятно, попытаются последовать этому примеру. Результатом станет опасная гонка вооружений, которая может дестабилизировать регион и приблизить ядерное оружие к границам России. Но вот с этим выводом американских аналитиков нам сложно согласится, поскольку вывод ядерного оружия из Турции никоим образом не сможет стимулировать ядерную гонку в самой Турции. Прежде всего, по причине того, что она не имеет для этого соответствующего технического и финансового потенциала. Но самое главное в данном случае то, что такой сценарий будет означать практически выход Турции из НАТО, чего не хотят ни в Вашингтоне, ни в Брюсселе, и что самое принципиальное — в Анкаре. И вообще, говорит о каком-то кардинальном осложнении отношений между турками и американцами можно только в теории, поскольку Трамп своими шагами в Сирии делает все возможное, чтобы эти отношения реанимировать. И скорее всего, мы увидим весомые сдвижки в этом процессе уже в ноябре во время визита в Вашингтон Р.Т.Эрдогана. Вот в этом основная опасность для России в рамках развития ситуации, поскольку это чревато формированием консолидированной позиции Турции и США по вопросу мирного урегулирования в Сирии.
По оценке американских аналитиков, усиление позиции Москвы в Сирии также ставит Россию в центр региональной вражды, особенно между Ираном и Израилем. И Москва, и Тегеран предложили значительную поддержку сирийскому правительству, но российские войска могут оказаться под перекрестным огнем, если иранские военные вступят в боевые действия с Израилем. По нашему мнению такой вывод вообще большая глупость, поскольку любые такие сценарии сейчас маловероятны, и тем более с территории Сирии.