Вторая попытка реконструкции
Москва вновь скорректировала свою стратегию в конце 2018 года, когда Россия и Асад атаковали последнюю зону деэскалации в провинции Идлиб на северо-западе Сирии. Россия использовала это давление для того, чтобы побудить Анкару в очередной раз запросить средства на реконструкцию от Европы, которая в очередной раз отказалась от этого предложения. (очень сложная логическая цепочка. Рискнем предположить, что попытки Турции шантажировать Европу новым миграционным потоком мало связаны с Идлибом. Более того, по вопросу его зачистки у турок, американцев и европейцев существует солидарная позиция неприятия такого сценария — авт.). Российский президент В.В.Путин и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган достигли договоренности о дорожной карте для Идлиба 17 сентября 2018 года. Это Сочинское соглашение помимо прочего имело ввиду и возобновление экономических отношений (после периода демилитаризации) между Дамаском и удерживаемой оппозицией части северо-запада Сирии. Россия в рамках этого соглашения пообещала «принять все необходимые меры для обеспечения того, чтобы военные операции и нападения на Идлиб [провинция] будут прекращены и существующий статус-кво провинции будет сохранен». Соглашение также предусматривало отвод всех тяжелых вооружений, танков и артиллерии с передовой к октябрю 2018 года, чего не произошло. Сделка также обязала Россию и Турцию к совместному сотрудничеству по патрулированию вдоль линии фронта для восстановления «торговли и экономических отношений» на северо-западе Сирии, в том числе разблокирование двух основных автомагистралей, соединяющих Алеппо, город Хама и сирийское побережье к концу 2018 года. При этом американские эксперты утверждают, что «Аль-Каида» и Асад действовали практически солидарно (каждый по своим причинам), чтобы заблокировать соглашение. ХТШ и другие связанные с «Аль-Каидой» группы отказались отходить с линии фронта в Идлибе. Асад со своей стороны сигнализировал о поддержке процесса временной демилитаризации, но подтвердил свое намерение восстановить контроль над всей Сирией во время заседания Центрального комитета сирийской партии Баас в октябре 2018 года. Работа ООН по достижению перемирия также застопорилась в октябре 2018 года, когда спецпосланник ООН по Сирии Стаффан де Мистура объявил о своем намерении уйти в отставку в конце ноября 2018 года. Это был последний толчок со стороны США и ООН по созыву Конституционного комитета в соответствии с СБ ООН 2254. Мистура отметил перед отставкой, что «невозможно было сформировать Конституционный комитет, авторитетный и инклюзивный, на данном этапе». Добавим — и на сегодняшний момент тоже. Россия использовала это время для того, чтобы сделать новый шаг для попытки запустить процесс реконструкции Сирии. В октябре 2018 года в Турции состоялся саммит в Стамбуле с участием России, Франции и Германии для обсуждения возможности реконструкции Сирии. Сам саммит ознаменовал собой ограниченную дипломатическую победу для Москвы с точки зрения количественного расширения числа участников этого процесса. При этом и Франция, и Германия отказались выделять какие-либо средства на восстановление, пока не будет запущена работа Конституционного комитета. В этой связи отметим, что становится понятным периодические и пока бесплодные усилия российской дипломатии по запуску эффективной работы этого комитета — видимо мало, кто надеется на то, что там получится что-то путное, но кто-то в Москве всерьез надеется на то, что видимость его работы подвигнет Запад на участие в работе по восстановлению Сирии. Сразу скажем, что эти надежды напрасные.
Сочинское соглашение начало рушиться в январе 2019 года. Россия и Турция частично смогли обеспечить возобновление экономического сотрудничества между провинцией Идлиб и городом Хама через переправу Морек в ноябре 2018 года. При этом соглашение дало возможность ХТН агрессивно укрепить свой контроль и позиции в Идлибе. При поддержке Турции Фронт национального освобождения Сирии пытается установить свою гегемонию в Идлибе, но безуспешно. В начале января 2019 года ВВС России нарушили четырехмесячную паузу и нанесли авиаудары по целям в провинции Идлиб. Сирийские ВВС возобновили собственные авиационные удары в провинции Идлиб 24 февраля. В.В.Путин и Р.Т.Эрдоган попытались спасти Сочинские соглашение на следующих двух раундах Астанинских переговоров в январе и феврале 2019 года. Они сосредоточились на переговорах об открытии нового торгового пути между Алеппо и сирийско-турецкой границей. Турция и Россия провела совместное военное патрулирование на линии фронта близ Телль-Рифаата к северу от города Алеппо. 5 марта Турция объявила о возобновлении работы ключевого пограничного пункта Баб-эль-Салама к северу от города Алеппо. Однако договориться кардинально сторонам не удалось. Россия, Турция, и в апреле Иран провели новый раунд переговоров в Астане, и Россия потребовала новых уступок, которые Турция никогда не сможет заставить выполнить боевиков ХТШ. В частности речь идет о совместном патрулировании (а не отдельные скоординированные патрули) внутри удерживаемых оппозицией районов в Идлибе. ХТШ отвергла это предложение наотрез. Асад и Россия ответила на это значительным усилением своей воздушной кампании против целей радикалов в провинции Идлиб. Это разворот показал, что Москва потеряла терпение в рамках выполнения соглашения и была готова к началу новой военной операции на северо-западе Сирии. Россия и Асад начали новое наземное наступление против целей в Идлибе в мае 2019 года, что стало их крупнейшим военным наступлением с 2016 года. ХТШ и поддерживаемая Турцией оппозиция активно сопротивлялись до июня 2019 года. Российский спецназ в свою очередь увеличил свое присутствие в зоне боевых действий. Одновременно Москва использовала возобновление своего военного давления на Идлиб для формирования нового раунда переговоров по поводу международной помощи Сирии. Россия провела десятый раунд Астанинских переговоров с Турцией и Ираном в августе 2019 года, где были обсуждены перспективы проведения международной конференции по гуманитарной помощи Сирии, которая, как надеялась Россия, должна была состояться в октябре или ноябре 2019 года. Переговоры завершились без прогресса, однако, Россия и Асад начали более успешное наступление в южной части провинции Идлиб. В августе 2019 года правительственные силы захватили нацеленный пункт Хан-Шейхун в провинции Идлиб, что вызвало новую волну бегства тысяч мирных жителей в сторону сирийско-турецкой границы, что угрожало создать новый кризис беженцев для Турции и Европы. Россия объявила о прекращении огня 30 августа с целью возвращения в переговорный формат в Астане. Путин, Эрдоган и президент Ирана Хасан Роухани встретились в Анкаре в сентябре 2019 года, чтобы обсудить ситуацию в провинции Идлиб и на востоке страны. Российский президент подтвердил свое намерение продолжать военные операции в провинции Идлиб после этого совещания, была подчеркнута «необходимость принятия дополнительных мер по полному устранению угроз безопасности из зоны деэскалации Идлиба». Еще одним моментом оперативной обстановки стало наращивание в сентябре 2019 года присутствия в Сирии российских частных военных компаний (ЧВК), что косвенно свидетельствует о подготовке к возможным будущим военным операциям в Идлибе. Эрдоган при этом согласился принять условия Москвы и Дамаска в провинции Идлиб в обмен на «зеленый свет» для его собственного вмешательства против «Сил демократической Сирии» (СДС) на севере страны, которое началась в октябре 2019 года. Одновременно Анкара согласилась на запуск механизма Конституционного комитета. После почти двухлетнего бездействия Асад, наконец, согласовал список имен, чтобы сформировать комитет по формированию новой Конституции САР. Конституционный комитет номинально представляет первый значимый шаг к реализации резолюции СБ ООН 2254. Однако Асад принял такое решение только после формирования его состава и процедуры предоставления сторонникам режима фактического права вето над всеми его будущими предложениями. Комитет включает в себя три отдельных «списка» из пятидесяти членов от представителей власти, оппозиции и гражданского общества. Турция выдвинула список оппозиции, в том числе 16 согласованных режимом оппозиционеров, которые готовы работать в рамках существующей системы. При этом 8 членов списка гражданского общества также являются лояльными режиму. ISW таким образом оценивает, что Асад может влиять на более чем половину делегатов сирийского Конституционного комитета. При этом для изменения конституции Сирии требуется три четверти голосов его участников. Такое положение Комитета позволяет Асаду останавливать процесс по своему желанию и ограничить результат только поверхностными реформами. Он намереваться отложить политический процесс до тех пор, пока не будет переизбран президентом в 2021 году. При этом Асад отверг требование международного контроля над выборами. Власти уже начали запугивание делегатов Комитета и членов их семей, что привело к отставке пока 4 его членов.
США и Европа последовательно осуждали продолжающиеся военные действия в провинции Идлиб. Асад, вероятно, рассчитывает, что некоторый прогресс в рамках работы Конституционного комитета может отвлечь внимание от Идлиба и тем самым способствовать проведению новой военной операции. При этом Асад не демонстрирует никаких признаков принятия чего-либо меньшего, чем полная и безоговорочная капитуляция его противников. Турция также не уделяет большого внимания поддержке резолюции СБ ООН 2254, несмотря на свое влияние на ряд оппозиционных группировок в Сирии. Турция сосредоточена сейчас в первую очередь на борьбе с сирийскими курдами и готова позволить Асаду манипулировать политическим процессом в обмен на свободу своих действий в Северной Сирии. Анкара, возможно, даже согласится на косметические выборы в Сирии, которые переизберут Асада. Действия Турции на местах приведут, тем не менее, к долгосрочному расколу в Сирии. Лояльные ей оппозиционные группы остаются приверженными делу «сирийской революции». Они, скорее всего, отклонят любую сделку, которая реабилитирует Асада. Салафитско-джихадистские группировки также будут действовать в формате срыва любого урегулирования между Турцией и Асадом. Текущий процесс в рамках работы Конституционного комитета, скорее всего, будет иметь негативный эффект на ограниченный кадровый состав участвующих в его работе. Перспективы Сирии для политического диалога будут становится все менее перспективными по мере того, как все большее число лидеров оппозиции будут выходит из его формата. Коалиция, связанная с «Аль-Каидой» в Северной Сирии недавно осудила этот дипломатический процесс как «самоубийство». Россия так и не смогла изменить основные положения непримиримой позиции Асада в рамках его оппозиции политическому решению сирийского кризиса. При этом Асад имеет возможность проводить сложные военно-политические маневры с целью оказания влияния на траекторию войны, чтобы удовлетворить свой собственный интерес.
В чем по оценке американских аналитиков интерес США в Сирии? По их мнению, США не используют свои возможности в Сирии, потому что их политические устремления не согласуются с реалиями войны или дипломатией военного времени. Эта предпосылка заставляет США искать способы повлиять на войну, не доходя до порога своего активного непосредственного участия в ней, как военными, так и дипломатическими средствами. Россия демонстрирует подход гораздо более реалистичный. Таким образом, США должны разработать новый набор политических целей, основанный на признании того, что конец войны в Сирии не достижим в ближайшем будущем. Гражданская защита должна, конечно же, оставаться в центре политики США в рамках более широкого международного сотрудничества. США должны установить такой алгоритм своей политики в Сирии, который должен обеспечивать сохранение политической конкуренции внутри страны. Американское присутствие в Восточной Сирии имеет важное значение для установления долгосрочных условий для будущего дипломатического урегулирования. Вторжение Турции в северные районы Сирии дает новую возможность для Асада, России и Ирана по расширению своего влияние. Президент Трамп принял решение сохранить небольшую военную силу для охраны месторождений нефти и природного газа на востоке Сирии в октябре 2019 года, но США должны сделать гораздо больше. Они должны вновь подтвердить свое партнерство с курдами и развернуть дополнительные ресурсы военнослужащих и дипломатов, чтобы помочь стабилизировать Восточную Сирию. Они должны продолжать работать с СДС для построения надежной и инклюзивной модели управления, которая сможет обеспечить политическую альтернативу и Асаду, и джихадистам. Реализация этой политики требует серьезного отношения в рамках выполнения своих обязательств перед союзниками. США нужно остановить вмешательство Турции в Северную Сирию при предоставлении СДС гарантий безопасности. При этом необходимо всячески стимулировать дипломатический процесс с постоянным стимулированием темы гуманитарных ценностей и прав человека. Наличие такого процесса обеспечивает ценный выход для сирийских оппозиционных групп и механизм для США, ООН и других западных государств, чтобы сохранить и усиливать политическое давление на Асада и его сторонников, даже в случае неопределенности окончания войны. Процесс резолюции 2254 уже слишком скомпрометирован со стороны России и манипулирования ею Асадом. США необходимо вновь узаконить поддерживаемую Западом дипломатию в Сирию, выдвинув свои условия. США должны работать с ООН, ЕС и другими партнерами для запуска новой дипломатической инициативы, чтобы начать общесирийский диалог (то есть пойти по тупиковому пути в рамках глобализма в ущерб эффективной практике локальных перемирий — авт.). США могут помочь в созыве конференций и инициатив в рамках второго направления, чтобы расширить диалог с представительством в нем как можно большего количества представителей сирийского общества. Цель не будет заключаться в том, чтобы достичь немедленного политического компромисса, а скорее в создании новой дипломатической арены, которая должна четко реагировать на изменение оперативной ситуации в Сирии (то есть создать свою Астану — авт.). Новые дипломатические усилия под руководством США в Сирии могут вынудить Россию и Асада уйти в оборону. Россия скорее всего, наложит вето на любые усилия США по внесению изменений в резолюцию СБ ООН 2254, но это также может отвечать интересам США. Нынешнее роль российской дипломатии как организатора и арбитра позволяет ей формировать условия, сроки и исход переговоров по Сирии и формировать их таким образом, чтобы отрицать западные интересы. Россия в чем-то перегнула палку и начала сейчас терять доверие в Сирии. США должны использовать эту возможность, чтобы вытеснить Россию из центра сирийского мирного процесса и сдерживать ее влияние на лагерь Асада. Новые и более надежные американские (подкрепленные военным присутствием) дипломатические усилия могут даже создать последующие возможности внутри Сирии в рамках формирования необходимой повестки дня. США должны продолжать публично утверждать, что необходимо привлечь режим и его сторонников к ответственности за военные преступления с целью подтверждения американских ценностей и не допустить нормализации международного признания режима в Сирии. США должны, как минимум, поддержать усилия Европы по судебному преследованию бывших и нынешних членов режима для поддержания политического давления на Асада, Россию и Иран. США должны также сделать больше для поддержки гражданского общества и человека на территории Сирии. Режим расхищения гуманитарной помощи остается непроверенным источником доходов режима Асада и источником растущего недоверия к нему внутри сирийских оппозиционных сообществ. США должны оказать давление на ООН, чтобы установить более серьезной контроль за гуманитарной помощью в Сирии для обеспечения того, чтобы провластные силы больше не имели возможностей управления распределительными механизмами этих грузов. США должны обусловить свою собственную гуманитарную поддержку под гарантированное обеспечение отсутствия в этом процессе представителей сирийских властей. США также должны дипломатически взаимодействовать на местном уровне в Сирии везде, где это возможно. В Восточной Сирии, США сделали слишком мало, чтобы привлечь доверия населения, что является критической проблемой для дислокации там сил СДС. США также должны расширить свой собственный диалог внутри сирийских общин в порядке расширения понимания Америкой своих потребностей и целей. США также должны искать возможности для активизации своего участия в других частях Сирии. Назревающий мятеж в Южной Сирии может породить новых местных лидеров, с которыми необходимо работать по военным и дипломатическим каналам. США должны изучить возможность поддержки групп гражданского общества, пытающихся ограничить влияние «Аль-Каиды» в Идлибе. Этот вид дипломатии не сразу изменит реалии «на земле», но может помочь сформировать траекторию движения.
Американские аналитики при этом указывают, что президент Д.Трамп вряд ли предпримет эти шаги, учитывая его желание отмежеваться от Ближнего Востока. Если эта позиция администрации не изменится, то практически наверняка не удастся обеспечить жизненно важные интересы США в Сирии, в том числе и в рамках достижения дипломатического урегулирования войны.