В субботу, 3 ноября, в Пакистане произошло то, что многие ожидали – было введено чрезвычайное положение (1). Однако все же не верилось, что в раскаленной обстановке пакистанские власти решаться на такой шаг, который вряд ли принесет выгоды, достигнутые чрезвычайным положением 1999 г., введенным начальником Объединенного комитета штабов генералом Первезом Мушаррафом.
Время года является единственным совпадением между двумя событиями, разделенными восьмью годами. В 1999 г. имело место противостояние между исполнительной властью, сторонники которой имели 2/3 мест в парламенте, и военными. Судебная власть страдала тогда от усиления исполнительной власти, примером чего стал штурм здания Верховного Суда (ВС) приверженцами премьер-министра Наваза Шарифа. Генерал П.Мушарраф в этих условиях был представителем военных кругов, который, во-первых, сам пострадал от действий Н.Шарифа, и, во-вторых, как казалось, мог восстановить порядок в стране. Поэтому он получил широкую поддержку среди населения, одобрение со стороны ВС. К введению чрезвычайного положения отнеслись, в целом (если игнорировать «дежурные» требования демократизации), положительно и западные страны.
Теперь имеет место противостояние между военными и исполнительной властью с одной стороны и судебным сообществом – с другой. Первым шагом к этому противостоянию стало назначение председателем ВС Ифтихара Мухаммада Чаудхри самим П.Мушаррафом в 2005 г. Новый председатель, однако, предпринял усилия по ограничению власти военных и чиновников, видя в этом восстановление конституционности и демократичности политической жизни Пакистана. Предчувствуя ужесточение конфронтации с И.М.Чаудхри в преддверии выборов, П.Мушарраф предпринял неудачную попытку снять его в первой половине 2007 г.
Еще одно отличие чрезвычайного положения 2007 г. от чрезвычайного положения 1999 г. заключается нынешней крайне тяжелой ситуации в Северо-Западной Пограничной Провинции и, в целом, в Пакистане. В отличие от 1999 г., сейчас власти и армия вынуждены тратить в огромных масштабах ресурсы на борьбу с террористами, усмирение племенных районов.
Среди причин чрезвычайного положения этого года можно выделить конфронтацию с судебной властью как основную. ВС, возможно, хотел затянуть принятие решения по законности участия П.Мушаррафа в состоявшихся 6 октября президентских выборах до последнего момента, чтобы, приняв положительное решение перед самим вступление новоизбранного президента, т.е. того же П.Мушаррафа, в должность, заслужить благосклонность главы исполнительной власти. А, может быть, ВС, под влиянием субъективных факторов, намеривался отказать генералу-президенту в праве участвовать в выборах, что, как мы писали ранее, грозило бы в контексте текущего электорального цикла крайней нестабильностью, которая могла бы стать необходимым условием для роста авторитета ВС и его председателя. Таким образом, И.М.Чаудхри мог бы претендовать роль арбитра общественно-политической жизни страны. В любом случае, власти не стали рисковать, введя чрезвычайное положение, отстранив председателя ВС от должности и назначив на его место нового председателя – Абдула Хамида Догара (2).
Сейчас многое зависит от того, какую политику будут проводить власти и, в частности, сам П.Мушарраф. Ведь, несмотря на высказывания оппозиции (3), речь не идет о военном положении. Продолжают функционировать правительство и законодательные собрания. Власти Пакистана испытывают давление не только изнутри, но и извне. Внешнее воздействие может стать одним из факторов, способствующих отмене чрезвычайного положения после того, как будет прекращена конфронтация с судебной властью (при условии, что в стране не пойдет цепная реакция конфликтов). Именно таким потенциалом может обладать внешняя реакция, примером которой является высказывание госсекретаря США Кондолизы Райс в Стамбуле: «США дают ясно понять, что они не поддерживают внеконституционные шаги, поскольку они могут увести Пакистан с пути демократии и гражданского правления» (4).
Введение чрезвычайного положения ставит под вопрос сроки парламентских выборов. Также в условиях чрезвычайного положения вызывают сомнение уход П.Мушаррафа с поста начальника армии сухопутных войск и, соответственно, его политический союз с экс-премьером Беназир Бхутто, возглавляющей Партию Пакистанского Народа (ППН). Соответственно, в преддверии парламентских выборов можно ожидать переориентацию правящей Пакистанской Мусульманской Лиги (Кайид-и-Азама) (ПМЛ(КА)) на другую политическую силу, к примеру, на Мусульманскую Лигу Н.Шарифа (МЛ(Н)). Неудачный возврат Н.Шарифа в Пакистан и удачный – Б.Бхутто выявили в правящей партии наличие сторонников первого и противников последней. Что касается сохранения поста начальника штаба сухопутных войск за П.Мушаррафом, то оно формально соответствует решению парламента 2004 г., в соответствии с которым он может находится на данном военном посту в течение своего президентства (без указания сроков). Таким образом, чрезвычайное положение показало, что в пакистанском обществе реальной властью все еще обладает военное руководство, а не глава исполнительной власти.
Примечания
1. Text of ‘Proclamation of emergency’ // Associated Press of Pakistan. Islamabad, 03.11.2007; Text of Provisional Constitution Order // Associated Press of Pakistan. Islamabad, 03.11.2007; Text of amended press ordinance // Associated Press of Pakistan. Islamabad, 03.11.2007.
2. Justice Dogar sworn in as Chief Justice // Associated Press of Pakistan. Islamabad, 03.11.2007.
3. Bhutto says Musharraf imposes “mini-martial law” // Reuters. Karachi, 03.11.2007.
4. FACTBOX: Reactions to Pakistan’s emergency rule // Reuters. London, 03.11.2007; Anwar Iqbal. US wants Pakistan to evolve as democracy: Rice // Dawn. Karachi, 03.11.2007.