От карт к инициативам: есть ли свет в конце тоннеля

Выступление на конференции Sub-regional or Multilateral? New Approaches of the Conflict-Management in the Middle East under Scrutiny. 25-26 October, 2007 Berlin

Сегодня, по истечении почти 60 лет с момента, когда мировое сообщество начало заниматься решением «палестинской проблемы», она более далека от разрешения, чем в начале этого пути. Нет в мире вопроса, который занимал бы такое внимание политиков и дипломатов, религиозных и общественных деятелей. Нет темы, которая привлекала бы большее внимание средств массовой информации. Нет группы беженцев, которой на протяжении десятилетий выделялись бы такие средства. И если сегодня палестинского государства нет, то вовсе не потому, что палестинцев игнорировали. Напротив. Ими занимаются столь многие и так интенсивно, что, как кажется, процесс движения к цели стал важнее конечного результата. Да и верно ли выбрана цель?

Мы обсуждаем идею создания палестинского государства, полностью игнорируя реальность. Это государство не было создано в 90-е годы не вследствие того, что мир или соседи палестинцев не хотели его создания. На это ушли десятки миллиардов долларов. Никто в мире не получил для создания государства – в том числе от так называемых «оккупантов» такой помощи, как палестинцы. И если это государство не создано – то только потому, что Ясир Арафат на рубеже тысячелетий сделал свой личный выбор: он предпочел остаться революционным лидером, на которого обращено внимание всего мира, вместо того, чтобы стать президентом маленькой небогатой страны.

Сегодня мы видим последствия этого выбора. С начала так называемого «мирного процесса» прошло 12 лет. Мы можем вспомнить, чем были через 12 лет после начала их современной истории Египет и Сирия, Ливан и Иордания. Мы можем вспомнить о том, чем был Израиль в 1960-м. Эти страны не могли и мечтать о той помощи, которую получили палестинцы. Мы видим результат.

Во времена израильской оккупации, в 1989, перед началом первой интифады, уровень жизни в Газе был вдвое, а на Западном берегу – втрое выше, чем в Египте. Выше чем в Ливане. Ненамного отставал от Иордании и Сирии. Сегодня он в два с половиной раза ниже, чем в Сирии, втрое – чем в Египте и Иордании, почти вчетверо ниже, чем в Ливане. Современная Палестина – это всемирный Гарлем. Ее экономика – экономика вэлфера. Без израильского «локомотива» она оказалась нежизнеспособной. При этом палестинцы, продолжая атаковать Израиль тем чаще, чем больше собственных земель они контролировали, потеряли около 200 тысяч рабочих мест в Израиле, которые кормили почти 2 млн. жителей Газы и Западного берега. Эти места потеряны навсегда. Их заняли рабочие из Таиланда и Филиппин, Румынии и Украины, Китая и Молдавии.

В 1950 число палестинских беженцев, зарегистрированных ООН, составляло 914 тысяч человек. Если бы критерии, по которым присваивается статус беженца, были одними для Верховного комиссариата ООН по делам беженцев и агентства UNRWA, в 2007 этот статус имели бы от 350 до 500 тысяч палестинцев – и их проблема имела бы решение. Но в случае палестинцев – и только для них – дети и более отдаленные потоки беженцев также считаются беженцами. Сегодня их 4,5 млн., эта проблема решения не имеет и не может иметь. Только за 10 лет, с 1997 по 2007, число беженцев, опекаемых UNRWA, выросло с 3,4 до 4,5 млн., а число сотрудников агентства – с 20,5 до 29 тысяч. В Ливане и Сирии палестинцы, которые, в отличие от Иордании, не имели и не имеют возможности натурализации, оказались в ловушке. Но и на палестинских территориях, в Газе и на Западном берегу, люди, оказавшиеся в лагерях беженцев в 1948 жили в них на протяжении 19 лет под египетским и иорданским контролем до того, как в 1967 его сменил контроль Израиля. Ситуация с палестинцами – единственная в своем роде. Ни одна группа беженцев, порожденная изменением границ после Второй мировой войны, не оказалась отвергнутой своими соотечественниками.

В конце 40-х только в Европе было более 21 млн. беженцев. Раскол Британской Индии прибавил к ним еще 14-15 млн. Живет ли в лагерях беженцев хоть один человек из 11-12,5 млн. немцев, которые были изгнаны из Восточной Европы? Остались ли военные беженцы в бывшем СССР — их было несколько десятков миллионов? Как сложилась бы судьба беженца-«мухаджира» Первеза Мушаррафа, если бы он получал пособие, жил в лагере и ждал возвращения в Дели, храня ключи от отцовского дома, а не строил новую жизнь, став президентом Пакистана?

После Второй мировой войны в мире насчитывалось около 200 млн. беженцев. Около 50 млн. из них помогла ООН. Сегодня только по официальным данным около 20 млн. беженцев и более 25 млн. перемещенных лиц ждут помощи. Некоторые из них получают ее, но они, спасающиеся из Ирака и Афганистана, Судана и Сомали, Чада и Эритреи, не могут рассчитывать и на ничтожную долю того, что получают, требуя все больше, палестинцы, многие «лагеря» которых давно превратились в обычные города и деревни.

Главная проблема палестинских беженцев не в том, что Израиль не готов договариваться с палестинскими лидерами, а в том, что, договориться с ними об окончательном снятии претензий невозможно. Выходцам из Газы нет места на Западном берегу. Выходцам с Западного берега — в Газе. Те, кто живет в лагерях, не будут приняты соотечественниками, как бы велика не была будущая Палестина. С палестинской точки зрения их место в тех населенных пунктах, откуда уехали они или их предки. Палестинский лидер, который официально откажется от права на всю территорию Израиля будет убит так же, как эмир Абдалла, Садат, Жмайель, сотни арабских нобилей и тысячи простых арабов. Арафат это понимал. Абу Мазен – понимает. Быть может поэтому, обсуждая проблемы беженцев и Иерусалима, палестинские лидеры раз за разом выдвигают требования, изначально неприемлемые для Израиля.

Фактом является радикальная исламизация Палестины – такая же, как в Ираке и более быстрая, чем в Ливане. Сколько христиан осталось в Газе? Сколько их осталось в почти полностью христианских еще недавно городах Западного берега: Вифлееме, Рамалле и других? Сегодня христиане в этих городах – абсолютное меньшинство. И дело не в том, что сектор Газа захвачен ХАМАС: массовое бегство христиан из Палестины началось во времена Арафата. Есть ли у христиан будущее в Палестине, которую не оккупируют Турция, Египет, Иордания или Израиль? Которой не руководит революционный лидер с диктаторскими амбициями? В Палестине, где формально есть два «правительства», а на самом деле власть осуществляют несколько сотен лидеров племен, кланов, больших семей, радикальных групп и криминальных группировок? Где в каждой деревне и каждом городе есть свои «правящие бандиты»? Судьба христиан Палестины – как и всего региона – пример того, к чему приводит попытка применить на ближневосточном «политическом базаре» правила европейского «политического супермаркета».

«Дорожная карта» провалилась не потому, что были плохи заложенные в ней идеи. Они просто были нереалистичны. С самого начала этот план не имел шансов на воплощение. Можно сколько угодно менять его название – проблема не в этом. Израильтяне разочарованы результатом «мирного процесса», который не дал им ни мира, ни безопасности. Каждое отступление только увеличивало их проблемы. Сегодня они не верят ни «мировому сообществу», ни чьим бы то ни было обещаниям и гарантиям, ни собственным политикам – и их трудно осуждать. «Процесс Осло» принес Израилю противостояние с боевиками Арафата и «интифаду аль-Акса». Вывод израильских войск из Ливана Эхуда Барака отдал власть над югом Ливана движению Хизбалла и стал причиной Второй ливанской войны. Уход из Газы и Северной Самарии — «одностороннее размежевание» Ариэля Шарона — привел к власти в Газе ХАМАС. С точки зрения большинства израильтян «мирный процесс» оказался террористической войной против их страны, а результаты попыток политиков найти выход там, где не помогли «рецепты Осло», катастрофичны. При этом израильское общество привыкло к терроризму и обстрелам, а израильская экономика успешно развивается даже в условиях войны.

Ни один израильский премьер не откажется говорить о мире. Ни один, тем более столь слабый и непопулярный, как Эхуд Ольмерт, не будет спорить с президентом США, если тому нужно «спасти лицо» американской политики. Но ни один премьер-министр Израиля, если он не сошел с ума, не сможет сделать тех уступок, которые от него требуют палестинские лидеры, включая самого достойного из них – Махмуда Аббаса. А если даже и обещает то, на что будут готовы согласиться палестинцы, то не рискуя гражданской войной в Израиле – не сможет выполнить этих обещаний.

Что касается «Арабской мирной инициативы»… Израильский политический истеблишмент сам до сих пор живет идеями 60-х годов ХХ века, поэтому его можно вовлечь в политический диалог вокруг нее. Сам по себе диалог лучше, чем его отсутствие. Этот план был бы замечательным в 1969-м, хорошим в 1974-м, неплохим в 1983-м. Сегодня он устарел минимум на 20-25 лет. После того, как ХАМАС разорвал соглашение с Аббасом, заключенное на Коране, под покровительством Дома Саудов, под сенью Каабы – о каком влиянии арабского мира на палестинских исламистов может идти речь? Скорее влияние на них сегодня оказывают Аль-Каида и Иран. Говорить с радикалами, которые мечтают о новом Халифате, бесполезно. Но Иран также декларирует необходимость уничтожения Израиля.

Если бы мы жили в середине ХХ века, мы могли бы предположить, что Палестина может быть взята под жесткий внешний контроль, как в свое время Япония и Германия. В этом случае боевики были бы разоружены. Террористы и криминальные элементы изолированы. Экономика, инфраструктура и социальная среда реформированы. Система образования и средства массовой информации перестали превращать детей в «шахидов». Через 1-2 поколения: 25-50 лет, Палестина превратилась бы в ту страну, которую видели перед собой инициаторы «мирного процесса». Но мы не живем в ХХ веке, и этот вариант осуществлять просто некому. Все, кто контролировал Палестину – от Турции до Израиля – отказались от этой идеи. Предоставленная самой себе Палестина доказала, что она – не Германия или Япония. Ее население никогда не имело собственной государственности. Очевидно, в Палестине нет еще основы для того, чтобы такая государственность была. Ни население, ни элита не готовы к ограничениям, которые она накладывает.

Пока среди палестинцев не появятся лидеры, которые не только будут декларировать намерения, приятные донорам, но смогут контролировать людей, которыми берутся управлять – никакой план и никакие средства, инвестированные для реализации этого плана, не принесут результатов. Будущие палестинские лидеры должны хотеть и уметь строить собственный дом, а не бороться с соседями. Кормить себя сами, а не рассчитывать на внешнюю помощь. Думать о тех, кто живет в Палестине и лагерях беженцев за ее пределами сегодня, а не о «будущих поколениях», во имя которых они уничтожают палестинское настоящее.

В современном мире есть непризнанные страны, которые де-факто являются состоявшимися государственными образованиями: Косово и Абхазия, Южная Осетия и Курдистан. Есть «бывшие» государства, распавшиеся или распадающиеся: Сомали и Ирак, Афганистан и Судан. И есть несостоявшаяся как государство Палестина. Можно продолжать бороться за эту исчерпавшую себя фикцию мировой политики. Можно понять, что идея палестинского государства, как решения палестинской проблемы исчерпала себя. Палестина распадается, и раскол на Газу и Западный берег – только начало. В ближайшем будущем может возникнуть 12-15 самостоятельных палестинских анклавов, каждый из которых будет выстраивать собственные отношения с соседями. Пора помогать натурализоваться, обустроиться и перейти к самостоятельному существованию конкретным палестинцам: в первую очередь тем, кто живет в лагерях беженцев. Это болезненный процесс, но он, в отличие от политических инициатив, может дать реальные результаты.

Впрочем, для представителей международных организаций и экспертов, чиновников и политиков, дипломатов и журналистов обсуждение «карт» и «инициатив» — работа. Президент Палестины в этом случае получит средства доноров, премьер Израиля продлит пребывание на своем посту, а президент США докажет, если не миру, то хотя бы самому себе, что является «миротворцем». Что же касается России, она, конечно, будет участвовать в этом процессе. В России тоже есть чиновники и политики, дипломаты и журналисты, карьера которых годами и десятилетиями связана с Палестиной: «чемоданом без ручки», нести который тяжело и неудобно, но бросить – жалко, даже если света в конце тоннеля нет и не будет.

62.88MB | MySQL:102 | 0,527sec