Дипломатические баталии вокруг резолюции Совета Безопасности ООН 2165 по Сирии

Завершающим 2019 год раундом дипломатических баталий по Сирии на площадке Совета Безопасности ООН стала инициатива Германии, Бельгии и Кувейта продвинуть новое решение в пользу пролонгации резолюции СБ ООН 2165 от 2014 года. Формальным поводом для инициирования данной резолюции стало ожидаемое истечение 10 января 2020 сроков отведенного ООН очередного мандата на реализацию так называемой пограничной гуманитарной операции ООН по оказанию содействия Сирии со стороны соседних государств — Турции, Ирака и Иордании.  Данное решение было принято Советом Безопасности в 2014 году в самом начале сирийского конфликта и затем ежегодно продлевалась соответствующими решениями, которые достигались при помощи консенсуса, то есть согласия всех пяти постоянных членов Совбеза, включая Россию и Китай. Разумеется, в каждом случае принятие резолюции проходило при активном лоббировании западных стран под гуманитарными лозунгами обеспечения беспрепятственного гуманитарного доступа в зоны конфликта, но также имело и очевидную политическую подоплеку. Глобальная цель западных стран заключалась в авторизации ООН и других гуманитарных партнеров поставлять гуманитарную помощь сирийским оппозиционным группам в обход Дамаска,  через контрольно-пропускные пункты соседних государств. Тогда задача свержения президента Б.Асада казалась весьма достижимой и близкой, и гуманитарные механизмы альтернативных поставок помощи в оппозиционные районы, особенно в провинции Идлиб и Алеппо, казались логичными и непререкаемыми. Разумеется, предложенный в 2014 году механизм предусматривал систему контроля со стороны Дамаска, которая впрочем носила весьма условный характер. В частности, в резолюции заложен принцип предварительного уведомления сирийских властей о планируемых поставках и отгрузках гуманитарной помощи. Кроме того, в рамках ООН создавался независимый мониторинговый механизм по отслеживанию грузов с целью верификации их исключительно гуманитарного характера и назначения. Нужно понимать, что В условиях, когда Дамаск де-факто не контролировал большую часть страны, практического смысла в выполнении всех положения по контролю и мониторингу было не много.

Нынешняя инициатива Германии, Бельгии и Кувейта по прободению мандата резолюции Совбеза 2165 выдвинута в совершенно иных политических реалиях как внутри самой Сирии, так и в региональном контексте.

Во-первых, сирийские власти весьма существенно восстановили суверенитет и контроль над внешним периметром своих границ — по крайней мере в Ираке и Иордании. Успешно реализуются достигнутые по итогам российско-турецкого саммита в Сочи осенью договорённости с курдами и Турцией на севере. Единственно слабым и проблемным местом остаётся провинция Идлиб, которая с точки зрения гуманитарного содействия по-прежнему во многом зависит от пограничных поставок с территории Турции. Особенно это актуально в контексте начавшегося в середине декабря нового наступления правительственной армии на позиции террористов в Идлибе, что создаёт угрозу нового гуманитарного кризиса. Тем не менее, наблюдаемые с лета попытки Дамаска подстроить под себя систему гуманитарной координации и развернуть основные каналы гуманитарной помощи через контролируемые правительством территории, пока не очень успешны. Существенная часть гуманитарных грузов на контролируемые оппозицией территории в Идлибе, особенно на северо-западе непосредственно.

Во-вторых, политическая ситуация в региональном формате с 2014 года также претерпела существенные изменения. Ряд соседних с Сирией государств, являвшихся на тот момент тесными союзниками США, в том числе по НАТО (Турция), существенно скорректировали свои позиции в отношении сирийского конфликта. Турция действует ситуативно и прагматично и договаривается напрямую с Россией и опосредованно с Ираном по всему комплексу сирийских проблем. В Ираке развивается очередной политический кризис, но власть пока удерживается в руках шиитской элиты, тесно связанной с Ираном. Иордания,  некогда ставшая главным приютом для наиболее одиозных оппозиционеров и противников президента Б.Асада, ведет себя сегодня гораздо более сдержанно и стремится всячески отмежеваться от сирийского кризиса, находясь к тому же под тяжестью собственных социально-экономических проблем. Поэтому аппетиты всех трех соседних стран действовать в противовес Дамаску и предоставлять свой пограничный доступ для альтернативного гуманитарного содействия сирийским беженцам за последние пять лет сильно поубавились. Показательно, что ни одна из названных соседей Сирии не выступила в рядах соавторов предлагаемого проекта резолюции по продлению мандата пограничной гуманитарной миссии. Понятны и опасения этих стран, особенно Иордании и Ирака, не желающих тем самым еще более эскалировать свои взаимоотношения с официальным Дамаском.

Логично предположить, что исходя исключительно из логики и постулатов международного гуманитарного права, потребность в большей части пограничных операций, особенно со стороны Иордании и Ирака, в нынешних геополитических реалиях себя постепенно изживает, а значимость учрежденного Советом Безопасности в 2014 году механизма сходят нет. Именно этот вопрос — как быстро Дамаск восстановит полный контроль над гуманитарным доступом и гуманитарными операциями ООН на своей территории — и стал яблоком раздора между Россией и Китаем, с одной стороны, и западными странами и союзниками США в регионе, с другой.  В этом контексте тройка соавторов новой сирийской резолюции (Германия, Бельгия и Кувейт) взяли курс на максимальное сохранение старого механизма и предложили сократить число пограничных переходов с нынешних четырех до трех, исключив только пропускной пункт Аль Ратмха на сирийско-иорданской границе (но с возможностью восстановления). Де-факто, переход на сирийско-иорданской границе закрыт и не несет оперативного значения для гуманитарных поставок в Сирию с лета 2018 года. Россия, заветировав (совместно с Китаем) данный проект резолюции качестве альтернативы предложила закрыть два перехода — на границе с Иорданией (тот самый Аль-Рахтма) и на границе с Ираком (переход Аль-Ярубиях), сохранив лишь два других — на сирийско-турецкой границе. В российском проекте также предлагалось сократить мандат резолюции с нынешних 12 до 6 месяцев с возможностью пересмотра и с учетом динамично развивающейся военно-политической ситуации в Сирии. В итоге, подготовленный Россией проект резолюции также не был утвержден. Таким образом,  вопрос о параметрах возобновления пограничных гуманитарных операций в Сирии оказался подвешенным, и станет предметом острых дискуссий на площадке Совета Безопасности в ближайшие дни и вероятно в самом начале 2020 года. Разумеется, все усилия участников процесса и Генерального секретаря ООН будут брошены на то, чтобы добиться продления мандата до его истечения 10 января. Поэтому  до этого времени следует ожидать вброса новых проектов резолюций и очередных этапов голосования.

Нужно понимать, что за состязанием стран по проталкиванию альтернативных проектов резолюций на площадке Совета Безопасности ООН стоит нечто большее. Военно-политические изменения в Сирии и меняющийся вслед за этим расклад сил во всем регионе опережает дипломатическую расстановку сил и диктует необходимость корректировки сложившихся на старте сирийского конфликта механизмов. Ситуация с гуманитарными пограничными операциями не единственная, но сама по себе весьма показательная. Сирийское правительство сегодня достаточно суверенное и контролирует большую часть своих внешних границ, чтобы диктовать правила игры гуманитарным организациям и согласовывать прокладку гуманитарных коридоров именно через зоны, контролируемые Дамаском. Однако, cложившиеся реалии в поле пока не смогли сформировать новый сирийский консенсус в большой политической игре. Российский проект резолюции по корректировке мандата резолюции Совбеза ООН 2165 стал весьма показательным примером такой диспропорции, и был в максимальной степени приближен к новым военно-политическим реалиям в Сирии. Он не смог набрать достаточное количество голосов (6 против при 5 за), однако тот факт, что целый ряд важных игроков в сирийском конфликте,  включая соавторов альтернативного проекта резолюции — Германию, Бельгию и Кувейт — воздержались при голосовании, свидетельствует в пользу того, что расстановка сил в политическом поле также начинает смещаться в сторону прагматизма и реализма. А главное — в сторону следования принципам международного гуманитарного права, основополагающим из которых  является требование к гуманитарным организациям ООН и другим партнерам координировать и согласовывать с  национальным правительством поставки гуманитарной помощи на его территории. В то же время, сам факт блокирования Россией и Китаем предложенного тройкой проекта с использованием права вето не останется без внимания западных стран, выступающих за свержение сирийской правящей власти. В случае дальнейшего затягивания вопроса до 10 января и позже, логично ожидать обвинительные сигналы неправительственных гуманитарных организаций,  рупор которых будет активно использован против Дамаска и его союзников.

62.85MB | MySQL:102 | 0,539sec