Правительство национального согласия (ПНС) Ливии защищает легитимность, поэтому падение Триполи будет иметь негативные последствия для всех стран Северной Африки. Об этом заявил в четверг 26 декабря на пресс-конференции в Тунисе глава МВД триполийского кабмина Фатхи Али Башага. «Существует проект, который угрожает стабильности стран Северной Африки, и падение Триполи негативно скажется на соседних государствах, — отметил он. — Мы имеем полное право защищать себя и будем искать поддержки у Турции, если ситуация обострится». Министр также заявил о существовании альянса ПНС с Турцией, Тунисом и Алжиром, который, по его словам, нацелен на «поддержку стабильности в Ливии».   Между тем, как отметил Башага, столичный кабмин ищет пути мирного урегулирования конфликта. «Мы приветствуем любую всеобъемлющую и инклюзивную инициативу для ливийцев, которая должна осуществляться в рамках ООН», — заверил глава ведомства. В то же время он указал на то, что ПНС выступает против участия командующего Ливийской национальной армией (ЛНА) Халифы Хафтара в Берлинской конференции, которую предполагается созвать в середине января 2020 года. «Любые решения, которые на ней примут, не найдут отклика у этого отставного генерала», — уверен он. «ПНС является единственным международно признанным правительством [в Ливии], оно борется во имя демократии с экстремизмом и терроризмом, — утверждал Башага. — Мы защищаем политическую законность, которая признается всем миром, а некоторые страны поддерживают агрессора. В международном сообществе есть противоречие между проявлением уважения к легитимности и тем, что происходит за кулисами. Его позиция неоднозначна, и ряд региональных сторон этим манипулирует». «Террористические группировки превратили Ливию в свою мишень, чем воспользовались некоторые, чтобы получить власть, — продолжил глава МВД. — В апреле мы были удивлены нападением на Триполи, несмотря на соглашения, которые исключали военное решение, что стало вопиющим примером терроризма, совершаемого армией против ливийского народа. Наши формирования будут биться с этими силами до последней капли крови. Мы победим в битве против Хафтара или умрем, потому что сражаемся за справедливое дело». Как сообщает новостной портал «Эфригейтньюс», в комментариях, которые Башага дал изданию в кулуарах пресс-конференции, он назвал ЛНА «сборищем банд и наемников из других стран и оппозиции Чада». По его словам, не стоит переоценивать успехи хафтаровцев в боях за столицу: «контролируемые армией утром районы, уже вечером возвращаются обратно к нашим силам».   Все эти  заявления делаются на фоне начала нового штурма силами ЛНА Триполи и перспективами начала турецкой интервенции в страну в рамках спасения правительства Сараджа (если еще проще — спасения договора между Анкарой и Триполи и соглашения о морских границах раздела территориального шельфа, что принципиально для турок с точки зрения попыток искать газ на шельфе Кипра). В этой связи принципиальными моментами с точки зрения развития ситуации в Ливии является не только собственно сама динамика обстановки на фронтах, но и позиции в этой связи ближайших соседей Ливии — Алжира и Туниса. Собственно этим моментом и можно объяснить внезапный визит в Тунис в конце декабря Р.Т.Эрдогана в сопровождении главы МИД Турции Мевлюта Чавушоглу, министра обороны Хулуси Акара, главы  МIT Хакана Фидана. Каковы итоги, о которых много гадают эксперты? Если еще проще — в какой степени Тунис готов становится тыловой базой для развертывания в Ливии турецкого контингента или перевалочным пунктом направления в Триполи протурецких сирийских наемников, о чем сейчас наперебой заявляют практически все арабские агентства? Последнее такое сообщение звучит вообще угрожающе. Турция мобилизует свыше 8 тыс. боевиков из формирований сирийской оппозиции и отправит их в Ливию для поддержки вооруженных милиций, воюющих на стороне правительства национального согласия (ПНС) Фаиза Сараджа. Об этом сообщили в субботу 28 декабря саудовскому телеканалу «Аль-Хадас» источники в сирийской оппозиции. По их информации, первая группа из 120 боевиков была доставлена на ливийскую территорию на этой неделе. Для записи рекрутов созданы четыре центра в городе Африн, а также в Эр-Раи и Ахтарине — в зонах на севере Сирии, подконтрольных Турции и союзным с ней вооруженным группировкам. Как утверждает телеканал, отбором боевиков занимается бригада «Султана Мурада», которая состоит из проживающих в Сирии этнических туркоманов. Ранее Анатолийское агентство передало, что Партия справедливости и развития (ПСР) Турции, председателем которой является президент Р.Т.Эрдоган, намерена 30 декабря направить на рассмотрение депутатов Великого национального собрания Турции (ВНСТ, парламент) мандат правительства по отправке войск в Ливию. Голосование по данному вопросу может пройти в четверг, 2 января. Эрдоган не раз заявлял о готовности направить военных в Ливию, если ПНС попросит его о помощи. 28 ноября Анкара и Триполи заключили меморандум о сотрудничестве, в том числе в военной области. В этой связи снова отметим, что сообщения саудовской и эмиратской печати в отношении экспансионистских планов Анкары надо делить на десять, поскольку позиция этих стран в рамках ливийского досье, мягко говоря, не беспристрастна. Что же касается направления почти дивизии туркоманов в Ливию, то отметим, что столько просто не наберется, а, кроме того, туркам в таком случае придется самым серьезным и критическим образом оголять все свои фронты в самой Сирии. И это на фоне наступления правительственных сил в Идлибе и активизации партизанской войны курдов против турецкого присутствия на севере Сирии. К тому же надо учитывать, что туркоманам надо платить (в том числе компенсации семьям за гибель их кормильцев), а еще снабжать и лечить их на регулярной основе. Это подразумевает, что Тунис должен стать крупной перевалочной базой и фактически принять позицию одной из сторон ливийского конфликта. Готов ли на сегодня нестабильный политически и экономически Тунис на такие действия? Сомневаемся. Собственно это подтвердила по итогам визита Эрдогана в Тунис пресс-служба тунисского президента. Руководство Туниса заявило о своем намерении придерживаться нейтральной позиции по ситуации в Ливии. Об этом в четверг сообщил телеканал «Аль-Хадас».  «Наша позиция по Ливии нейтральна. Мы не присоединялись к какому-либо союзу», — приводит телеканал заявление пресс-службы президента Туниса. Это расходится с вышеприведенным заявлением главы МВД ПНС Фатхи Али Башага на пресс-конференции в Тунисе заявил о существовании альянса ПНС с Турцией, Тунисом и Алжиром, который, по его словам, нацелен на «поддержку стабильности в Ливии». В данном случае важно понимать каковы границы этого альянса и что он в себя включает: дипломатическую и серьезную логистическую поддержку; или просто политическую позицию? В этой связи отметим, что визит турецкого лидера сопровождался и новой порцией попыток Анкары проникнуть на оружейный рынок Туниса. Согласно ряду данных, Турецкая аэрокосмическая промышленность (TAI) начала эксклюзивные переговоры с командованием тунисской армией с целью поставки ей беспилотных летательных аппаратов Anka. Предложение от государственной оборонной группы было предпочтено правительством Туниса по сравнению с предложением от частного сектора турецкой группы Baykar Makina, которая производит беспилотники Bayraktar-TB-2, которые ранее уже использовались на ливийском театре военных действий. Переговоры касаются контракта на общую сумму 80 млн долларов, который предусматривает закупку двух или трех систем, каждая из которых включает два беспилотных летательных аппарата и наземную станцию, а также поставку миниатюрных управляемых ракет MAM-L производства компании «Рокетсан». Если контракт будет подписан, то это будет первый экспортный заказ для Ankas. На бумаге финансирование уже предусмотрено. С 2015 года Тунис и Анкара подписали ряд соглашений о военном и финансовом сотрудничестве. Уходящий премьер-министр Юсеф Шахед их  ратифицировал. Türk Eximbank предложил кредит на сумму не менее 200 млн долларов для покупки турецкой военной техники. Тунис тем не менее считает, что банковские сборы, связанные с кредитной операцией, слишком высоки, и это соображение сейчас является главным препятствием для окончательного заключения контракта. Этот контракт в случае реализации стал бы венцом многолетнего двустороннего дипломатического сближения и сотрудничества в области безопасности, которое было инициировано лидером тунисской исламистской партии «Ан-Нахда» Рашидом Ганнуши и президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом. Это идиллия, которую новый глава государства Каис Саид, вероятно, не попытается нарушить. Как и его предшественник Беджи Каид эс-Себси, его политическое выживание во многом зависит от «Ан-Нахды» и Р.Ганнуши, который в ноябре стал председателем Ассамблеи представителей народа (АПН). Однако в данном случае президент Туниса просто вынужден будет маневрировать. Тунис может подвергнуться давлению со стороны Европейского союза и Соединенных Штатов, которые являются крупными поставщиками финансовых средств и военной помощи Тунису. Подписание 27 ноября соглашения о морских границах и обороне между Турцией и ПНС Фаиза Сараджа, расширяющего суверенитет Анкары над кипрскими водами, уже вызвало крайне негативную реакцию и дипломатические протесты как в Брюсселе, так и в Вашингтоне. При этом Тунис может окончательно распрощаться с надеждами на оказание финансовой помощи или получения инвестиций со стороны КСА и ОАЭ. Все это явно не стоит восьми турецких дронов.
При этом отметим и еще один нюанс нынешних переговоров между турецкими и тунисскими военными в отношении закупки дронов. Открытие эксклюзивных переговоров между Тунисом и TAI на первый взгляд выглядит как проигрыш для основного соперника последней компании «Байкара Макина», но это не так. «Байкар Макина», которая очень близка к клану Эрдогана — ее председатель Оздемир Байрактар является родственником  Р.Т.Эрдогана, чья  дочь Сумийе Эрдоган вышла замуж за Сельчука Байрактара. Компания в июне открыла свой новый завод в Эсенюрте, к западу от Стамбула, специально для насыщения арсенала беспилотников Bayraktar TB2 для нужд турецкой армии в Средиземноморье и Ливии. Турецкие офицеры были развернуты в Триполи и Мисурате для управления этими системами и обучения ливийских операторов. На сегодня практически все эти дроны уже уничтожены силами ЛНА, причем большинство из них в ходе ударов по пунктам их базирования, которые были нанесены эмиратскими беспилотниками китайского производства Loong. Потеряв свой последний беспилотник Bayraktar ТВ2 в конце октября, Сарадж попросил новую партию во время своего визита в Анкару 27 ноября. Однако поначалу его просьба не была удовлетворена, поскольку запас дронов был исчерпан. По меньшей мере один новый дрон удалось доставить в Мисурату в начале декабря, но он был уничтожен зенитным огнем российского «Панциря» 13 декабря, когда пролетал над Айн-Зарой в юго-восточном пригороде Триполи. Турецкая армия также развернула по меньшей мере один БПЛА  Bayraktar TB2 на авиабазе Гечиткале на Северном Кипре. В связи с этим отметим, что появление TAI в качестве главного субподрядчика контракта на поставу беспилотников Тунису в общем-то шаг вынужденный – компания «Байкар Макина» сконцентрировала все свои производственные мощности на решении более приоритетных задач в Ливии и Сирии.
В этой связи отметим, что проблема с качеством и уровнем оснащения беспилотниками является проблемной точкой не только сил ПНС, но и той же ЛНА. А если говорить еще глобальнее, то и вообще армий стран региона Ближнего Востока и северной Африки, которые стремятся приобрести новые беспилотники. Но на сегодня образовался явный дефицит доверия к качеству китайских дронов после нескольких хороших для Пекина лет уверенных продаж. По ряду данных, Королевские ВВС Иордании (RJAF) до сих пор не могут найти покупателя на свои шесть беспилотных летательных аппаратов CH-4B, приобретенных в 2015 году у китайской Group China Aerospace Science and Technology Corp (CASC). Вот уже несколько месяцев Амман пытается избавиться от них, но безуспешно. Причина в том, что эти беспилотники в обслуживании материально очень затратны, а их боевые возможности ограничены. Даже несмотря на вроде бы очевидный прогресс, которые китайские БПЛА продемонстрировали во время недавних боев в Ливии. Но такой успех эксперты в большей степени связывают с отсутствием у ПНС эффективных сил ПВО, а также полной технической модернизацией этих изделий. Но об этом ниже. Амман в этой связи пытался продать четыре из этих беспилотников представителям Хафтара, но переговоры зашли в тупик по причине наличия ливийского оружейного эмбарго. Недовольство качеством китайских изделий присуще не только иорданцам. Так, командование иранской армии в рамках переговоров со своими американским коллегами сообщили, что у иракской армии имеются регулярные проблемы с обслуживанием своего парка китайских беспилотников: на сегодня только один из дюжины дронов полностью работоспособен. В августе Пентагон слил эту информацию через доклад своего генерального инспектора, который занимался проверкой операции «Непоколебимая решимость» на Ближнем Востоке. Эти данные тогда широко сообщала американская оборонная пресса, особенно с учетом того, что китайцы в общем-то просто скопировали свой CH-4 с американского MQ-1 Predator. И скопировали не совсем удачно, как представляется. Официальная китайская пресса быстро отреагировала, отрицая эти факты, но суть претензий заказчиков от этого не поменялась.
По некоторым сведениям, волна закупок беспилотников СН-4 арабскими армиями за последние три года была во многом обусловлена коммерческой активностью египетского агента Мухаммеда Соукара, которому удалось убедить командование военно-воздушных сил нескольких стран региона вооружиться китайскими БПЛА, а не ждать возможного снятия Вашингтоном ограничений на экспорт своих беспилотников. Этот вариант был выбран Иорданией и Ираком, которые затем их примеру последовали ОАЭ, Алжир и Египет. Через два года по тому же пути пошла Саудовская Аравия. при этом аппараты CH-4Bs, которые CASC продал в Заливе, не вызывают таких нареканий. Эмиратские дроны меньше страдают от этих проблем с обслуживанием, но совсем не по причине повышения их качества. Когда они были только приобретены, Абу-Даби, который эксплуатирует их в Йемене и Ливии, интересовался только корпусами этих аппаратов. Местные инженеры установили новое оптико-электронное, навигационное и целеуказательное оборудование, произведенное другими поставщиками. Страна приобрела несколько израильских технологий на черном рынке, а затем легализовала их, в частности, через государственную компанию Abu Dhabi Autonomous Systems Investments (ADASI). И Абу-Даби начинает действовать таким же образом в интересах своих близких союзников. Например, филиалу «Тавазун», ныне интегрированному в эмиратский оборонный конгломерат EDGE, было поручено модернизировать китайские беспилотники, приобретенные Каиром на средства ОАЭ, в частности, путем поставки и установки систем связи, локализации, наблюдения и наведения.
КСА, которые также являются покупателем китайских донов Wing Loong из Chengdu Aircraft Industry Group (CAIG), также попытались пойти по этому же пути. В частности, для модернизации CH-4s с их адаптации к использованию в тропических условиях эксплуатации. С этой целью Саудовская полугосударственная компания по развитию технологий и инвестициям (Taqnia) и компания King Abdulaziz City for Science and Technology (KACST) планировали сформировать партнерство с Аerospace Long-March International Trade Co (ALIT), дочерней компанией CASC еще в 2017 году.  Если оценить  совместные программы китайцев и саудитов в рамках разработки дронов отметим, что в Эр-Рияде за этот сектор отвечает China National Aero-Technology Import & Export Corp (CATIC), которая концентрирует в рамках своей деятельности большую часть международного маркетинга китайской обороны и высоких технологий. С саудовской стороны совместные предприятия с китайской оборонной промышленностью, особенно в производстве беспилотных летательных аппаратов, курируют Saudi Arabian Military Industries (SAMI) и Military Industries Corp (MIC). MIC в этой связи работает с Мухаммедом аль-Хатибом, бывшим сотрудником Министерства обороны Саудовской Аравии, который имеет опыт реализации подобных проектов с Китаем. Это производство первоначально планировалась организовать на базе Центра оборонных исследований и исследований принца Султана (PSDSARC). В этой связи интересно, что вся эта деятельность происходит под пристальным вниманием американцев: ангары для хранения китайских дронов на базах Саудовской Аравии управляются Mantech, логистическим гигантом, который работает на Пентагон. В публичной сфере контракты на передачу технологий изготовления дронов CH-4 готовят и осуществляют Technology Development and Investment Co (TAQNIA) и King Abdulaziz City for Science and Technology (KACST), которые работают с публичной компанией China Aerospace Science and Technology Corp (CASC) и ее дочкой Aerospace Long-March International Trade Co (ALIT). Но на сегодня вся эта деятельность в значительной степени приостановлена, и в Эр-Рияде сейчас делают сейчас ставку на полную интеграцию в этом вопросе с компаниями из США и Франции. Эта тема снова оживилась благодаря последним ударам беспилотников и ракет по нефтяной инфраструктуре КСА.