Ливан — страна, которая относится к главным приоритетам французской ближневосточной политики. В первой половине XX века территория современного Ливана находилась под мандатом Франции. После обретения Ливаном независимости политическое влияние на него Франции несколько ослабло. В то же время усиливалась политическая активность Сирии в Ливане. Так, еще в 1996 году в числе факторов, способствовавших стабильности в Ливане, назывались присутствие сирийского контингента и большой экономический авторитет Рафика Харири, возглавлявшего тогда ливанское правительство.
Однако Сирия стала постепенно утрачивать свои позиции по мере изменений, происходящих в региональном политическом пространстве, а также в связи со сменой власти в самой Сирии после смерти президента Х. Асада в 2000 году. Франция же стала проявлять все больший интерес к Ливану. При этом Париж ориентировался на ту часть ливанского правительства, которая была настроена против Сирии и охотно шла на сближение с Европой.
В первую очередь, это направление ливанской внешней политики связано с именем Рафика Харири — личного друга тогдашнего президента Франции Ж. Ширака, проводившего активную ближневосточную политику. По неофициальным данным, Харири предоставлял Шираку также финансовую поддержку. Ливанский премьер-министр совершил ряд официальных визитов во Францию (июль 2001, ноябрь 2001, январь 2003 и др.), неоднократно обсуждал с Шираком проблемы Ближневосточного региона, во многих вопросах опирался на поддержку Парижа. В июле 2002 глава МИДа Франции Доминик де Вильпен заявил, что оживление ближневосточного мирного процесса представляет собой первичный приоритет для Франции, как и все то, что служит интересам Ливана. В октябре 2002-го президент Франции Ширак посетил Ливан, где обсуждал с президентом Ливана Эмилем Лахудом актуальные проблемы Ближнего Востока. Тогда французский президент настойчиво утверждал, что ближневосточный мирный процесс не будет справедливым, если не будут учтены интересы Сирии и Ливана.
Отношения с Францией имели для антисирийской группировки в Ливане первостепенное значение, так как французское влияние могло реально способствовать ослаблению сирийских позиций в стране. Интерес же Франции к Ливану обусловлен не только политическими, но и экономическими причинами, так как эта страна в довоенное время имела весьма благоприятный финансово-экономический климат для европейских инвестиций («арабская Швейцария»).
Следует особо отметить, что в январе 2002 года Франция воспрепятствовала попыткам международного сообщества внести «Хизбаллу» в список террористических организаций. На первый взгляд, это идет вразрез с традиционной политикой Франции, ориентированной преимущественно на христиан-маронитов. Однако выступление Франции в защиту интересов ливанских шиитов было обусловлено несколькими весомыми причинами. В первую очередь, такое решение было продиктовано спецификой экономических интересов Франции на Ближнем Востоке вообще и в Ливане, в частности. Уже в конце 90-х годов в экономическом пространстве Ближнего Востока обозначилась тенденция к возрастанию роли шиитов в деловой активности региона в целом, а также в возрождении бизнеса в Ливане. Если учесть, что Франция ориентирована преимущественно на заключение крупных контрактов, то поддержание стабильных отношений с шиитами становится своего рода экономическим императивом.
Необходимо также отметить, что Франция была живо заинтересована в сохранении политической стабильности в Ливане. Предоставление поддержки исключительно прозападным политическим силам могло быть расценено в Ливане, а также во всем Ближневосточном регионе, как попытка давления на Ливан и вмешательства в его внутреннюю политику, что дало бы прямо противоположный эффект. Другим последствием такой политики неминуемо стало бы нарушение внутреннего политического баланса в Ливане, что привело бы к дестабилизации экономики, сведя на нет все достижения в области реконструкции ливанской экономической структуры.
Однако внутренняя стабильность в Ливане была нарушена в 2005 году, после гибели в результате террористического акта Р. Харири. Значительная часть международной общественности сочла Сирию причастной к организации этого политического убийства. Это событие стало поворотным моментом в отношениях Франции с Сирией и Ливаном. Если ранее Франция подчеркивала необходимость учета интересов Сирии в ближневосточном мирном процессе, то убийство Харири явилось одним из очень немногих случаев, когда Франция заняла такую же позицию, что и США, и настояла на немедленном выводе сирийских войск из Ливана. Так, в марте 2005 года госсекретарь США К. Райс и министр иностранных дел Франции М. Барнье потребовали от Дамаска прекратить оказывать воздействие на Ливан. Тогда же К.Райс заявила М.Барнье, что США и Франция рассматривают, что можно сделать, чтобы стабилизировать Ливан, когда сирийцы его покинут. В октябре 2005 года Франция и США пообещали наложить на Сирию экономические санкции, если она не согласится полностью сотрудничать со следственной комиссией ООН, расследующей обстоятельства гибели Р. Харири. Когда же руководитель комиссии, германский прокурор Детлев Мехлис предоставил Совету Безопасности ООН свой отчет о ходе расследования дела Харири, буквально через несколько часов США и Франция распространили проект резолюции по Сирии. В декабре 2005 года те же страны подготовили проект резолюции, предполагавший расширение деятельности упомянутой следственной комиссии в область расследования также других политических убийств, произошедших в Ливане за прошедший год.
Однако при этом Франция и США преследовали различные цели. Так, если США пытались оказать давление на Сирию, Франция стремилась минимизировать сирийское присутствие в ливанском политическом пространстве. Действительно, пока Ливан находился под контролем Сирии, проникновение в ливанскую экономику французского (и прочего иностранного) капитала во многом лимитировалось руководством САР. Соответственно, выведение Ливана из-под сирийского влияния было первоочередной задачей в контексте осуществления французской экономической политики на Ближнем Востоке. Это подтверждается высказыванием Ж. Ширака в феврале 2005 года; президент Франции заявил, что связи его страны с Ливаном весьма прочны, и «что вредно для Ливана, то вредно для Франции».
Новый аспект французско-ливанских отношений проявился в позиции Франции во время второй ливанской войны. Франция по-прежнему стремилась отдалить Сирию от Ливана. Так, еще до начала войны, в январе 2006 года, президент Ширак вновь напомнил Сирии о необходимости соблюдения резолюций ООН, а также о необходимости полного сотрудничества с комиссией ООН в расследовании дела Харири. За несколько месяцев до начала военных действий, в марте 2006-го, Ширак в официальном выступлении предупредил Сирию, что любые попытки дестабилизировать ситуацию в Ливане вызовут резкий отклик международной общественности. Имеются данные, согласно которым Ж. Ширак в начале второй ливанской кампании неофициально поддержал Израиль, в частности, в его намерениях атаковать Сирию. Основанием для поддержки стало мнение, высказанное французским президентом, что именно Сирия являлась основным поставщиком вооружений для «Хизбаллы». Таким образом, становится очевидным, что в условиях дестабилизации политического пространства Ливана Франция стремилась максимально ослабить своего главного конкурента в борьбе за влияние на Ливан. Такая политика по отношению к Сирии была прямо противоположна динамике французско-сирийских отношений в начале 2000-х годов, что лишний раз подтверждает, какое значение имеет Ливан для Франции.
Однако постепенно Франция пришла к осознанию того, что не сможет реально влиять на Ливан, если не будет считаться с шиитскими просирийскими группировками, в первую очередь с «Хизбаллой». Еще до второй ливанской войны, в апреле 2005 года, лидер «Хизбаллы» шейх Хасан Насрулла призвал Францию участвовать в активизации национального диалога в Ливане. Франция, по его мнению, помогла открыть истинные масштабы ливанского сопротивления. В 2006 году именно Франция внесла предложение о вовлечении Ирана в переговоры между Израилем и «Хизбаллой». Ярким свидетельством является и тот факт, что уже после резолюции ООН о прекращении огня французские миротворцы открыто отказались участвовать в разоружении «Хизбаллы» и, более того, заявили о своем намерении сбивать израильские самолеты, патрулирующие южный Ливан.
Говоря о миротворческих силах в Ливане, необходимо упомянуть, что именно Франция возглавила войска ЮНИФИЛ, размещенные в Ливане. Изначально Франция планировала предоставить в распоряжение ООН лишь 200 своих солдат (по состоянию на 17 августа 2006 года, из 2000 миротворцев ООН 200 составляли французские саперы). Однако после того как Франция подверглась критике за недостаточное участие в миротворческих силах, президент Ширак объявил о решении послать в Ливан еще два батальона. Так, когда было принято решение об увеличении контингента сил ООН до 15000 человек, 2000 из них составляли миротворцы из Франции. Интересно, что Франция отстояла свое право возглавить контингент ЮНИФИЛ, хотя на эту роль претендовала также Италия, заявившая о готовности предоставить 3000 солдат. Действительно, для Франции это была возможность вновь занять значимую позицию в ближневосточном политическом пространстве, а также подчеркнуть свою ключевую роль в миротворческом процессе в Ливане. При этом важно отметить, что Франция взяла на себя эту роль лишь после прекращения огня, то есть никоим образом не ввязывалась непосредственно в военные действия (вопреки предложениям США). Таким образом, Франция продемонстрировала, что проводит в Ливане собственную политику.
Участие Франции в восстановлении Ливана отнюдь не ограничилось представительством в ЮНИФИЛ. В конце июля 2006 года в Ливан прибыл министр иностранных дел Франции Филипп Дуст-Блази, задачей которого состояла в определении объема и специфики наиболее необходимой помощи. Затем Франция предоставила в распоряжение Ливана оборудование для очистки акватории Средиземного моря, загрязненной в ходе военных действий, 26 тонн медикаментов и продуктов питания (в качестве гуманитарной помощи), 15 временных мостов и др. Позднее, в январе 2007 года, Париж организовал конференцию в помощь Ливану, собрав более 7,6 млрд долларов.
Новый этап в развитии французско-ливанских отношений начинается с приходом к власти нынешнего главы Франции Николя Саркози. Его ближневосточная политика в целом сильно отличается от политики его предшественника Ж. Ширака. Еще занимая должность министра внутренних дел Франции, Саркози был явно ориентирован в своей политике на США и НАТО. В Ливане же Саркози, став президентом, стал оказывать явную поддержку антисирийскому большинству в парламенте. Так, в октябре с.г. президент Саркози объявил Сааду Харири, возглавляющему в ливанском парламенте самый крупный блок «аль-Мустакбаль», о намерении Франции внести 6 млн долларов в Фонд ООН, направленный на финансирование международного трибунала по делу Рафика Харири.
Новым вызовом французской политике оказались президентские выборы в Ливане. Этот вопрос определял развитие французско-ливанских отношений с начала текущего года. Действительно, исход выборов и политическая ориентация нового президента должны будут определить перспективы политического влияния Франции в Ливане и масштабы будущего экономического сотрудничества. Несомненно, Франция делала ставки на антисирийское парламентское большинство. Интерес Франции был настолько явным, что еще в феврале с.г. просирийская оппозиция обвинила Ширака в намерении свергнуть президента Лахуда.
При Н. Саркози Франция также демонстрировала живой интерес к предвыборным политическим процессам в Ливане, стремясь позиционировать себя как объективного посредника между антисирийским правительством Ливана и шиитской оппозицией. При этом Франция избегала активного лоббирования прозападных кандидатов (во избежание обвинений в необъективности и вмешательстве во внутренние дела другой страны) и всячески подчеркивала, что не оказывает давления на политические процессы, происходящие в Ливане, а лишь стремится не допустить того, что могло бы препятствовать конструктивному диалогу ливанских политических сил. Еще в июле с.г. французский дипломат Жан-Клод Куссеран заявил, что переговоры представителей ливанских политических сил, проведенные близ Парижа, способствовали укреплению диалога. В августе текущего года Саркози подчеркнул, что единственный выход из ливанского политического кризиса – избрание нового президента.
Активность Франции в данном направлении возросла осенью, с приближением окончания президентского срока Эмиля Лахуда. Это подтверждает череда официальных визитов в Ливан представителей Франции, главным образом министра иностранных дел Бернара Кушнера. Еще в конце июля Кушнер заявил о своих опасениях, что если новый президент не будет выбран вовремя, в Ливане может начаться гражданская война. Министр иностранных дел Франции вместе со своими коллегами из Италии и Испании посетил Ливан 19-20 октября; в том же составе они вернулись в Бейрут 22 ноября. 12-13 ноября Бернар Кушнер опять посетил Ливан. В ходе своих визитов он встречался преимущественно с главой парламентского большинства Саадом Харири, лидером шиитского меньшинства спикером парламента Наби Берри, маронитским патриархом Насруллой Сфейром.
Однако Франция не смогла добиться своей цели – на момент истечения президентских полномочий Эмиля Лахуда (23 ноября) кандидатура нового президента так и не была утверждена. Можно выделить несколько аспектов в посреднической деятельности Франции, так или иначе не позволивших добиться цели. Так, 13 ноября ливанские политические источники заявили, что французская инициатива была скоординирована между Саркози и Бушем. Весьма вероятно, что это вызвало негативный эффект, особенно в том, что касается просирийской оппозиции. Возможно, Франция в целом имела недостаточное влияние на шиитскую часть парламента (несмотря на свое стремление привести стороны к компромиссу). В качестве возможной причины этого можно упомянуть недостаточное сотрудничество Франции с Сирией.
Действительно, Франция пообещала САР нормализацию отношений при условии сирийского невмешательства в политическое пространство Ливана, в частности, в ход выборов. Сирия соблюла свою сторону договора, о чем заявил сам Кушнер. Однако представлялось более рациональным, напротив, постараться договориться с Сирией (и, возможно, с Ираном), чтобы убедить ее воздействовать на сторонников «Хизбаллы». Однако нежелание потерять контроль над ситуацией и вновь восстановить сирийское влияние в Ливане не позволили Франции сделать это. Такую позицию также можно считать обоснованной, если учесть соотношение прозападной и просирийской группировок в парламенте – антисирийское большинство составляет лишь 68 парламентариев из 127. Иным словами, Франция не смогла заполнить политический вакуум после ухода Сирии, так как этого вакуума (в полном смысле слова) не возникло — сирийское влияние уменьшилось, но не исчезло.
Таким образом, если учесть раскол, существующий в правительстве Ливана, попытки выключить Сирию из политической жизни Ливана, а также отсутствие у Франции эффективных политических рычагов влияния на просирийскую оппозицию (если не считать обещания нормализовать отношения с Сирией), то представляется, к сожалению, крайне маловероятным, что в обозримом будущем переговорная политика Франции убедит стороны прийти к общему мнению.
При подготовке статьи использованы материалы http://news.bbc.co.uk http://www.iht.com http://www.ambafrance-us.org/ http://www.reuters.com http://www.arabicnews.com http://www.diplomatie.gouv.fr http://www.metimes.com http://yalibnan.com http://www.dailystar.com.lb