Убийство США иранского военначальника, генерал-лейтенанта и командующего спецподразделением «Аль-Кудс» в составе Корпуса стражей исламской революции Касема Сулеймани, потрясло не только Ближний Восток, но и глобальную политику. Событие такого масштаба заставило все региональные страны тщательно выработать позицию в отношении критической эскалации ирано-американских отношений.
Турецкое правительство ответило на убийства Сулеймани, призвав все стороны проявлять сдержанность. Любая эскалация может способствовать дальнейшей нестабильности в этой деликатной части мира, где миллионы жизней зависят от хрупкого мира.
Изначально отметим, что реакцию турецких правящих кругов можно оценить как достаточно сдержанную. Так, президент Турецкой Республики Реджеп Тайип Эрдоган подверг критике этот шаг США, заявив, что он обострил напряженность в регионе и смерть Сулеймани является «шоком» для него. Трудно не заметить, что выражения турецкого лидера во время полуторачасового интервью телеканалу CNN, были осторожно сформулированы, и не оставили сомнений в том, что он не хочет втянуть страну в конфликт между США и Ираном.
Эрдоган сказал, что он посоветовал Трампу не обострять напряженность в отношениях с Ираном входе телефонного разговора, состоявшийся примерно за пять часов до того, как Сулеймани был убит возле аэропорта Багдада вместе с Абу Махди аль-Мухандисом, заместителем руководителя поддерживаемых Тегераном подразделений Сил народной мобилизации Ирака.
Турция находится в достаточно деликатном положении. Его отношения с Ираном сложны. Страны являются историческими соперниками в регионе. Ярким примером этого является сирийский конфликт, где именно усилиями Ирана (как и России), президент Башар Асад остался у власти, тогда когда его свержение было приоритетом Турции. Тем не менее, имея многочисленное курдское население на собственной территории, обе региональные державы имеют общую заинтересованность в том, чтобы помешать главному союзнику сирийских курдов Соединенным Штатам завоевать политическую автономию на ближневосточном пространстве. Это привело к тому, что теперь и Иран, и Турция являются частью процесса Астаны, управляемого Россией, целью которого является сохранение территориальной целостности Сирии.
Эрдоган осознает, что в Вашингтоне его единственным партнером остался президент США Дональд Трамп, который за последнее время выступал в защиту Турции в вопросе покупки российских С-400. И сегодня Трамп будет ожидать ответной поддержки от Эрдогана.
Гулриз Шен, доцент кафедры международных отношений в Университете TOBB в Анкаре, считает, что Трамп окажет давление на Эрдогана, чтобы тот встал на его сторону против Ирана. «Турция уже неукоснительно соблюдает санкции США и не покупает иранскую нефть», — отмечает она. Хотя некоторые эксперты предполагают, что следующим требованием может стать прекращение импорта природного газа из Ирана в Турцию, Шен считает, что это вряд ли произойдет в ближайшем будущем.
Президент Ирана Хасан Роухани, как сообщается, в телефонном разговоре 4 января с Эрдоганом призвал Турцию выбрать сторону и якобы призвал его «вместе бороться против наглых шагов США». Анонимный источник из турецкого правительства, комментируя сообщение российского информагентства «Спутник», опроверг информацию о том, что Эрдоган называл Сулеймани мучеником, когда выражал свои соболезнования Роухани.
Не описывать Сулеймани как мученика — это не просто вопрос политического рассмотрения Эрдогана. Не следует забывать, что, несмотря на партнерские отношения между Турцией и Ираном в Сирии в процессе Астаны, эти две страны остаются конкурентами на Ближнем Востоке и в более широком исламском мире.
«Сулеймани был одним из ведущих архитекторов экспансии Ирана на Ближнем Востоке. Эрдоган, вероятно, до сих пор помнит, что Сулеймани сыграл решающую роль в поддержании режима Дамаска у власти в тот момент, когда турецкий лидер считал, что дни Асада сочтены»,- отмечает Дженгиз Джандар, известный турецкий политолог.
Некоторые аналитики предполагают, что дело Сулеймани может оказаться для Турции возможностью очистить свой запятнанный имидж и превратиться в регионального миротворца. А так же, они считают, что стратегическая значимость Турции для США возрастет. Такого мнения придерживается известный политолог Менсур Акгун.
Тем не менее, ситуация сейчас совершенно иная чем например в 2010 году, когда Турция и Бразилия стремились стать посредниками в вопросе ядерной программы Ирана. В глазах Ирана Турция недостаточно влиятельна, чтобы играть роль миротворца между Вашингтоном и Тегераном, заявила Шен. «Иран предпочел бы иметь более влиятельного партнера, такого как Россия», — сказала она.
Отметим, что в проправительственной прессе красной нитью проходит мысль о том, что Турции следует придерживаться нейтральной позиции в ирано-американской конфронтации. А что более интересно, отмечается, что на сегодня приоритетами Турции должны быть Ливия и Средиземноморье.
Турция должна использовать свои существующие каналы с обеими странами, чтобы разрядить напряженность. Турция давно придерживается тонкой линии в отношении своей политики в отношении Ирана с тех пор, как США вновь ввели санкции. Хотя Анкара осудил санкции против Ирана, ей пришлось прекратить получение нефти из иранских источников, чтобы избежать карательных мер со стороны Вашингтона.
Как мы отметили выше, Турция и Иран давно являются региональными соперниками, но отношения между двумя странами в последние годы бурно развиваются. Турция стремится увеличить объем торговли между двумя странами с 9,5 млрд. долл. США до 30 млрд.
Отношения Турции и Ирана будут зависеть от того, насколько Иран будет давить на Турцию, используя свои рычаги, чтобы Анкара приняла проиранскую позицию. Для Турции немаловажным фактором будет и подход России, что предполагает насколько далеко пойдет Иран в своих ответных мерах. Судя по заявлению Трамп, после иранских авиаударов по американским военным базам в Ираке, дальнейшая эскалация между Тегераном и Вашингтоном откладывается на неопределенное время, что дает региональным странам, в том числе и Турции, время для выработки конкретной специфичной политики в отношении с Ираном.