Резкое обострение обстановки в Персидском заливе после убийства К.Сулеймани не могло не затронуть интересы аравийских монархий. С одной стороны, саудовский истеблишмент испытывает определенное удовлетворение от гибели харизматичного иранского генерала, возглавлявшего проиранские прокси-группы в Сирии, Ираке, Ливане и Йемене и немало поспособствовавшего укреплению геополитических позиций Тегерана. Сам Касем Сулеймани часто задевал Саудовскую Аравию своей жесткой риторикой. Например, в октябре 2016 года генерал прокомментировал события в саудовской внутренней политике, резко высказавшись по поводу необузданных властных амбиций наследного принца Мухаммеда бен Сальмана. Сулеймани заявил: «Он (Мухаммед бен Сальман – авт.) бесцеремонно отодвинул Мухаммеда бен Найефа и может даже прибегнуть к убийству своего отца, короля Сальмана, для того, чтобы занять трон».
В то же время официальная реакция саудовских властей на убийство Сулеймани была более, чем сдержанной. Король Сальман бен Абдель Азиз призвал все стороны проявлять сдержанность и работать над урегулированием противоречий в зоне Персидского залива. Министерство иностранных дел КСА выступило с заявлением, в котором побуждало мировое сообщество защитить мир и безопасность в регионе. В Эр-Рияде также отметили, что у них не было предварительной информации об американских планах. По информации канала «Аль-Арабия» американский дрон, нанесший ракетный удар по кортежу Сулеймани, вылетел из Катара, с базы «Эль-Удейд». Оказалось, что это было неправдой, БПЛА вылетел из Кувейта. Однако надо было подчеркнуть, что он прилетел не из КСА. Иной была реакция саудовских СМИ, не смогших скрыть удовлетворение по поводу гибели влиятельного иранского силовика, направлявшего антисаудовскую деятельность шиитских групп в регионе. С его смертью, по мнению саудовских журналистов, Эр-Рияд стал ближе к достижению своей цели: прекращению деятельности иранских прокси-групп в регионе с тем, чтобы Иран замкнулся в своих стенах.
Элиты аравийских монархий, прежде всего, Саудовской Аравии и ОАЭ главной угрозой для себя рассматривают возможность подрыва Ираном их нефтяного экспорта. Это может быть осуществлено либо перекрытием Ормузского пролива, либо ударами по объектам ТЭК, как это произошло в сентябре прошлого года, когда ракеты хоуситов парализовали деятельность саудовских нефтяных мощностей в Хурейсе и Абкейке. Выступая 11 января перед экспертами и журналистами, государственный министр ОАЭ и президент Abu Dhabi National Oil Company Султан Ахмед аль-Джабер поспешил заверить аудиторию, что невзирая на пертурбации в Заливе, бесперебойные поставки нефти будут продолжаться. Он отметил: «Я рад, что геополитическая напряженность на протяжении последних нескольких дней разрешилась, и что мудрость и дипломатия стали превалировать». Правящие элиты КСА и ОАЭ считают своей первоочередной задачей заверить импортеров нефти, что никакой обмен ударами между Ираном и США не повлияет на стабильность нефтяных поставок.
В этой связи интересно отметить, что ОАЭ проводят более осторожную и дальновидную политику по отношению к Ирану, чем КСА. После взрыва на четырех танкерах в порту Фуджейра 12 мая 2019 года правительство ОАЭ не спешило с обвинениями в адрес Ирана в причастности к данным действиям. В августе 2019 года в Тегеране побывала высокопоставленная делегация силовиков из ОАЭ во главе с руководителем эмиратских спецслужб принцем Тахнуном бен Зайедом. Речь на переговорах шла о снижении напряженности в двусторонних отношениях. В октябре 2019 года правительство ОАЭ в качестве жеста доброй воли разморозило иранские вклады на 700 млн долларов в банках этой страны. Власти ОАЭ также закрывают глаза на контрабандную торговлю иранской нефтью. В территориальных водах ОАЭ регулярно некоторое количество иранской нефти, которую невозможно экспортировать из-за санкций перегружается на танкеры других стран. При этом она оформляется как нефть третьей стороны.
Что касается позиции Эр-Рияда, то она представляется более нюансированной. По мнению американского эксперта Карен Янг, Саудовская Аравия не хочет ни открытой войны с Ираном, ни Ирана в состоянии коллапса, но «Иран на грани коллапса», в тяжелой экономической ситуации, не позволяющей Тегерану развивать региональную активность. Учитывая неуступчивость администрации Трампа в вопросе ИЯП, американский эксперт прогнозирует возможность опасного развития событий. Дальнейшим шагом загнанного в угол Иран может стать еще большее обогащение урана и выход из СВПД. В ответ США могут нанести удар по иранским объектам. В этом случае аравийские монархии сталкиваются с перспективой прямого нападения на американские военные объекты со стороны Ирана. Карен Янг считает, что Вашингтон намерен заключить новый ядерный договор с Ираном. Но с каким Ираном, задает вопрос американский эксперт. Это будет либо Иран с усилившимся ядерными возможностями, либо в случае экономического коллапса страны ИРИ, где жадные до власти и капиталов различные фракции силовиков будут соперничать друг с другом.
К тому же события последнего года привели к дефициту доверия к американской политике в правящих кругах государств ССАГПЗ. Американцы не вступились за Саудовскую Аравию после атак на объекты в сентябре прошлого года. Более того, американские системы «Пэтриот» не смогли предотвратить нападение на собственно американские военные объекты в Ираке. В этих условиях на повестку дня встает прямо диалог между Тегераном и монархиями Персидского залива с перспективой создания в этом регионе зоны безопасности. С подобным проектом в прошлом году выступила российская дипломатия. Иранские эксперты и правительственные чиновники убеждены в том, что такой диалог необходим, но ему не дает осуществиться именно Вашингтон. По мнению иранского дипломата, беседовавшего на условиях анонимности с корреспондентом Интернет-портала «Аль-Монитор», «Мы (иранцы) всегда искали деэскалации с Саудовской Аравией. Вот только Эр-Рияд очень долго отвергал эту идею. В конце концов, когда саудовские руководители поймут, что их подходы неэффективны, Тегеран будет более чем готов к этому диалогу». Иранский аналитик из Института стратегических международных исследований Камран Карами отмечает, что «Фактор США не может быть игнорирован при анализе ирано-саудовских отношений. До тех пор, пока курс США на оказание максимально возможного давления на Иран сохраняется, возможность быстрого урегулировании отношений между Ираном и КСА не просматривается». Иранский эксперт добавил, что «После удара хоуситов по объектам Saudi Aramco и американского беспилотника, сбитого ПВО Ирана над водами Персидского залива, Эр-Рияд прекратил нагнетать напряженность в отношениях с нами, и не исключено, полностью откажется от враждебной политики. В нынешних условиях Саудовская Аравия старается не оказаться целью иранских атак».
Еще одним парадоксальным результатом развития ситуации в регионе Персидского залива может оказаться пересмотр саудовской политики по отношению к Сирии. В этой связи знаковым событием, по мнению арабских наблюдателей, приглашение, которое 20 января направил постоянный представитель КСА при ООН Абдалла аль-Муаллеми своему сирийскому коллеге Башару Джафари на посещение официального приема в честь государственного министра Саудовской Аравии Фахда бен Абдаллы аль-Мубарака и которое сирийский дипломат с благодарностью принял. После этого в СМИ появились фотографии сирийского дипломата, тепло общающегося с саудовскими коллегами. Этот факт примечателен двояко. Во-первых, с 2011 года саудовская дипломатия бойкотировала сирийских дипломатов как представителей «диктатуры Асада». Во-вторых, Башар Джафари считается «ястребом», нетерпимо относящимся к аравийским монархиям. Он не раз обрушивался с жестокой критикой КСА, Катара и ОАЭ, стремящихся разрушить Сирию. Впрочем, Абу-Даби уже давно налаживает мосты в отношениях с Дамаском. Уже в апреле 2018 года министр иностранных дел ОАЭ Анвар Гаргаш охарактеризовал гражданскую войну в Сирии как «борьбу правительства Асада против терроризма». 27 декабря 2018 года ОАЭ восстановили дипломатические отношения с САР, а в Дамаске было открыто посольство ОАЭ. Большое внимание привлекло заявление временного поверенного ОАЭ в Сирии Абдель Хакима Наими, сделанное 2 декабря прошлого года. В нем эмиратский дипломат похвалил «мудрое руководство» президента Башара Асада и охарактеризовал отношения между двумя государствами как «солидные, выверенные и крепкие».
Не исключено, что примеру ОАЭ может последовать и Саудовская Аравия. При этом можно выделить несколько причин такого возможного изменения саудовской политики. Во-первых, попытка привлечь Сирию в «арабскую семью», чтобы уменьшить политическое и военное влияние Ирана в этой стране. Во-вторых, нормализация отношений с Дамаском может сыграть дополнительную роль в укреплении позиций КСА в противостоянии турецко-катарскому тандему. Вопреки прогнозам некоторых аналитиков, примирение между Эр-Риядом и Дохой в конце прошлого года так и не состоялось. Более того, информационная война катарских СМИ против КСА после краткой передышки возобновилась с новой силой. Сохраняются и непреодолимые противоречия между Сирией и Турцией. Встреча главы Бюро национальной безопасности САР Али Мамлюка с руководителем турецкой разведки МIТ в Москве 13 января с.г. завершилась без внятных результатов. В этих условиях нормализация двусторонних отношений отвечала бы интересам как Дамаска, так и Эр-Рияда.