В конце 2019 года Фонд политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV) опубликовал Альманах, посвященный событиям завершившегося года.

Продолжаем разбор основных разделов и итогов уходящего года, по мнению большого авторского коллектива экспертов наиболее влиятельного мозгового центра, пользующегося безусловной поддержкой со стороны нынешнего руководства страны.

Напомним, что в предыдущей части статьи (ссылка на статью: http://www.iimes.ru/?p=66847) мы приступили к обсуждению вопросов, связанных с турецкой энергетикой.

Заметим, что энергетика – это в наши дни одно из важнейших «уравнений», определяющих не только турецкие и региональные, но даже и глобальные интересы.

Касаясь вопроса производства электроэнергии в стране, Альманах приводит следующие цифры, касающиеся объема производства электроэнергии на том или ином источнике энергии: гидроэнергетика – 32,74%, импортный уголь – 20,25%, природный газ – 17,06%, местный уголь – 15%, энергия ветра – 7,48%, энергия солнца – 3,38%, геотермальные источники – 2,83%, биотопливо – 1,01%, прочие источники – 0,26%.

От себя заметим, что раньше объем генерации электроэнергии в Турции с использованием природного газа составлял около четверти общего производства электроэнергии. Сегодня, как мы видим, этот объем снизился до 17,06%. Это, разумеется, не означает физического снижения закупки природного газа у того же отечественного «Газпрома», однако, говорит о том, что акценты сегодня в Турции расставлены несколько иначе и новых электростанций, работающих на природном газе, в стране предпочитают не строить. Равно как и не используют существующие газовые электростанции на их полную мощность.

Что же на эту тему говорит Альманах?  Он указывает на непрерывное увеличение мощности турецкой энергосистемы. Чтобы понять, что происходит с Турцией с точки зрения её экономического и, говоря чуть уже, промышленного потенциала, достаточно лишь привести две цифры: в 2000 году суммарная установленная мощность турецких электростанций составляла около 27 ГВт, а к концу 2019 она достигла около 91 ГВт (эта цифра – за первые 9 месяцев года – В.К.). Таким образом, энергоемкость турецкой экономики выросла приблизительно в 3 раза за 20 лет, что является, вероятно, одним из самых красноречивых доказательств того, что Турция, невзирая на все кризисные явления в экономике, наращивает свой потенциал. Невзирая на то, что очень многие, в том числе, отечественные эксперты склонны Турцию явно недооценивать и, по-прежнему, относятся к ней как к отстающей в промышленном отношении стране.

Однако, возвращаясь к профилю турецкой генерации: цифры, приведенные ниже, проливают свет на то, что происходит с газовыми электростанциями в Турции (этот источник энергии, по понятным причинам, в особенности, интересует Россию – В.К.).

Установленная мощность турецких электростанций, по источникам энергии, разбивается следующим образом: гидроэнергетика – 31,37%, уголь – 22,37%, природный газ – 28,69%, энергия ветра – 8,15%, энергия солнца – 6,17%, геотермальные источники – 1,54%, прочие источники – 1,71%.

Как мы видим, ситуация между долями тех или иных электростанций (по типам использованного топлива) в установленной мощности электростанции и в физической генерации электроэнергии, заметным образом, отличаются друг от друга. На примере природного газа, можно сказать, что существующие газовые мощности в стране простаивают. Ситуация понятна – газ дорогой, а турецкая лира упала по отношению к доллару США. Что делает газовые ЭС не слишком привлекательными с точки зрения той выгоды инвестору, которая складывается из разницы стоимости газа и обслуживания электростанции и цены электроэнергии на рынке. Неслучайно ведь, Турция, с недавних пор, считается одним из заметных игроков на рынке продажи подержанных газовых электростанций за рубеж. Прежде всего, речь идет о странах третьего мира. Допустим, в Африке или в Юго-Восточной Азии. А в самой стране эти электростанции нередко просто простаивают.

Так что, массового строительства газовых электростанций в стране не предвидится. А это, в свою очередь, сигнал отечественному «Газпрому» о том, что рассчитывать на то, что будет заметный рост спроса на «голубое топливо» – пропорционально росту турецкой экономики и промышленности – не приходится. Не говоря уже о том, что Турция проводит политику диверсификации источников поставки газа и, в этом смысле, представляется, «Газпром» сегодня в Турции достиг своего потолка возможностей. Дальше Турция будет смотреть в сторону имеющихся альтернатив. В частности, в сторону газовых месторождений Восточного Средиземноморья.

В какие же типы электростанций инвестирует сегодня Турция?

Перечисляем: тепловые электростанции – 64,66%, ветровые электростанции – 16,98%, биотопливные /геотермальные / когенерация – 7,65%, гидроэлектростанции – 7,33% и солнечные электростанции — 3,38%. Разумеется, с точки зрения турецких климатических условий, для Турции очень перспективными являются электростанции на возобновляемых источниках энергии – на энергии солнца и ветра. Однако, разумеется, за их счет нельзя обеспечить «базовые» потребности страны в электроэнергии. Эту функцию выполняют угольные и газовые электростанции, а также те атомные электростанции, которые ещё только находятся на этапе строительства (АЭС «Аккую» — строительство продолжается, АЭС «Синоп» — строительство пока заморожено – В.К.).

Указанные выше цифры приводятся в разрезе 9 месяцев 2019 года, однако, как представляется, они способны дать некоторое представление о направлении турецких инвестиций в электроэнергетику. Хотя заметим, что угольные и газовые электростанции – это все попадает в общую категорию «тепловые электростанции» и, строго говоря, из этой цифры, самой по себе, сложно сделать далеко идущий вывод о том, куда же, в основном инвестируются деньги.

Тем не менее, на этот счет, Альманах приводит ещё один график – потребления природного газа в стране, а оно развивается нелинейно. Если в 2002 году объем потребления составлял 17,1 млрд куб. м, то к 2018 году эта цифра выросла до 48,9 млрд м3. Впрочем, заметим, что в 2017 году речь шла о потреблении Турцией, и вовсе, 53,8 млрд куб. м, а за первые 9 месяцев 2019 года турецкими потребителями было использовано 33,2 млрд куб. м.

Можно ли говорить о том, что Турция снижает свое потребление газа (заметим, что этот газ идет не только на производство электроэнергии, но и на отопительные нужды – В.К.)?  Пока об устойчивом тренде ещё говорить рано, но усилия по тому, чтобы ослабить роль газа в турецкой энергетике, а также диверсифицировать закупки, в рамках имеющихся потребностей, со стороны турецкого руководства – заметны.

Итак, где же закупает газ для нужд своего ТЭК Турция?

Приводим ниже данные за 9 месяцев 2019 года: Россия – 36,25%, Азербайджан – 22,14%, Иран – 15,71%, Алжир – 12,69%, Катар – 4,93%, Нигерия – 4,34%, США – 2,15%, другие источники поставки – 1,78%.

Вообще, турецкое руководство часто критикуется оппозицией внутри страны за чрезмерно высокую «энергетическую зависимость» от России. Дескать, «Россия держит всю турецкую энергетику» в своих руках и, если что, то может применить по отношению к Турции «энергетическое оружие».

На самом деле, как мы видим из приведенных выше цифр, ситуация обстоит ровным счетом наоборот. Турция продолжает диверсифицировать пул зарубежных поставщиков газа для своего энергосистемы и, наряду с трубопроводными поставками, развивает и свои инфраструктурные возможности, с точки зрения, приема поставок сжиженного природного газа (СПГ). В 2018 году страна импортировала 11,5 млрд куб. м СПГ. Согласно существующим оценкам, в 2019 году эта цифра продемонстрировала рост с учетом инвестиций, сделанных в инфраструктуру отрасли. Будет она расти и дальше – это не вызывает никаких сомнений.

Что же до потребления страной природного газа – его рост, в последние годы, обеспечивался тем, что турецкое руководство инвестирует немалые средства в газификацию страны. Как подчеркивается Альманахом – 2019, по состоянию на конец 2018 года было газифицировано все 81 провинций (илов) Турции. В 2019 году продолжилась газификация населенных пунктов уже в пределах упомянутых провинций: если на начало года было газифицировано 517 населенных пунктов, то к концу года – уже 550 городов и поселков Турецкой Республики.

Другим источником энергии, по которому у Турции, как указывается Альманахом, также наблюдается зависимость, является нефть. Ежегодное потребление нефти в стране составляет приблизительно 25 млн тонн (цифры зафиксированы в период с 2009 по 2014 годы В.К.). Что же до 2019 года, то за первые 9 месяцев потребление составило 22 млн тонн.

Процитируем достаточно распространенную в Турции точку зрения, нашедшую свое место и в Альманахе: «Эта тенденция увеличения потребления, вкупе с зависимостью от иностранных поставщиков этого энергоносителя (нефти – В.К.), продолжает оказывать давление и являться фактором риска для экономики Турции».

Обращаясь к рынку нефти и нефтепродуктов Турецкой Республики и анализируя на нем позиции различных зарубежных игроков, получится следующая картина: Россия – 32,71%, Ирак – 21,13%, Казахстан – 7,52%, Индия – 6,83%, Иран – 6,64%, Саудовская Аравия – 4,54%, Нигерия – 4,39%, Италия – 0,75%, Кувейт – 0,07%, прочие страны – 15,41%.

Иными словами, та пресловутая нефтяная и газовая зависимость Турции от России, о которой так часто рассуждают турецкие обозреватели, находится в пределах около 30%.

Строго говоря, эта цифра вписывается в существующие, в настоящее время, нормы зависимости от зарубежных поставщиков, с точки зрения обеспечения своей энергетической безопасности (другой фактор – это наличие в стране нефте- и газохранилищ мощностью, достаточной для обеспечения потребностей страны в течение определенного разумного периода, на случай перебоев во внешних поставках – В.К.).

Собственно, это и следует считать тем коридором возможностей на турецком рынке, который предоставляется отечественным поставщикам природного газа, нефти и нефтепродуктов – никак не более 30%.

Другим энергоносителем, который Турция постоянно закупает за рубежом, является каменный уголь. В принципе, в Турции есть собственные запасы лигнитов – низкокалорийного бурого угля. Однако, для его сжигания требуется специальное котельное оборудование, а также, с точки зрения соблюдения экологических норм, специальные системы очистки. И то и другое – редкое оборудование на рынке и, к тому же, крайне дорогостоящее, которое частные инвесторы закупают крайне неохотно. Это побуждает турецких игроков энергетической отрасли продолжать закупки каменного угля за рубежом. В том числе, и в России.

Однако, в отличие от природного газа, потребление страной каменного угля в Турции не демонстрирует какого-либо роста. В 2002 году страна использовала 26,1 млн тонн нефтяного эквивалента. А в 2019 году (9 месяцев года – В.К.) – 21,9 млн тонн. Иными словами, потребление угля в стране, в абсолютных значениях, находится приблизительно на одном и том же уровне.

Следующий раздел экономической главы Альманаха посвящен реализуемым страной энергетическим проектам. В их числе, документ упоминает газопровод «Турецкий поток», газопровод TANAP, а также атомную электростанцию «Аккую». О ходе развития этих проектов, который подробно расписывается в Альманахе, мы рассказываем постоянно. Не будем повторяться, а просто отметим, что 2 из 3 флагманских проектов турецкой энергетики реализуются при непосредственном участии России. И в 2019-м году каждый из упомянутых проектов прошёл важные вехи: завершилось строительство турецкой части обоих газопроводов и начались первые поставки газа в Турцию. Что же до атомной электростанции, то на АЭС «Аккую» произведена заливка первого бетона.

Далее Альманах посвящает отдельный раздел разведке Турцией собственных месторождений нефти и газа. Заметим, что получение доступа Турцией к собственным месторождениям является для Анкары одним из фундаментных камней её энергетической политики – просто потому, что Турция исходит из двух аспектов: а) получение доступа к собственным энергоносителям является для страны фактором, который способен кардинально изменить профиль и положение её экономики, б) Турция – это страна, расположенная в энергетически богатом регионе, а, следовательно, нахождение собственных месторождений является лишь вопросом времени и должных инвестиций со стороны частного сектора, «мотивируемого» со стороны государства.

Следовательно, соответствующие работы страной ведутся на перманентной основе, как в бассейне Черного, так и Средиземного морей. Опять же, опустим вопросы, связанные с ходом этой деятельности. Достаточно отметить, что самым перспективным направлением турецких поисков является Средиземное море и в этом регионе наблюдается явный конфликт интересов между Турцией и Турецкой Республикой Северного Кипра – с одной стороны, а также Грецией и Республикой Кипра — с другой стороны. На самом деле, рост напряженности в регионе Восточного Средиземноморья в 2019-м году, который был нами не раз зафиксирован на страницах ИБВ, в значительной мере, обусловлен обнаружением крупных запасов природного газа и, что самое главное, тем, что одна из сторон конфликта посчитала себя, в этом смысле, ущемленной. Речь, разумеется, идет о Турецкой Республике и о её позиции.

Наряду с этим, как мы писали выше, страна инвестирует средства в развитие инфраструктуры по приему сжиженного природного газа (разжижения) и в газовые хранилища. Хотя надо отметить, что тот же проект газохранилища «Соленое озеро» реализуется намного медленнее, чем то изначально предполагалось.

Аналогичным образом, вкладывает страна средства и в развитие возобновляемых источников энергии. При этом акцент делается на солнечной и ветровой энергетике. В стране, Министерством энергетики и природных ресурсов Турции реализуются многочисленные проекты создания Зон возобновляемых источников энергии (так называемые YEKA – В.К.). В среднем, мощность генерации электроэнергии на них должна составлять приблизительно 10 – 50 МВт, хотя может быть и выше.

Заметим, что следующая Глава Альманаха относится непосредственно к энергетике, но выделена в отдельное «делопроизводство»: Динамика развития ситуации во внешней политике, имеющая отношение к энергетике.

Разумеется, фактором №1, по итогам 2019 года, в этом смысле стали антииранские санкции, которые были введены со стороны США, вслед за выходом страны из программы по иранской ядерной программе. Вслед за введением санкций в августе месяце 2018 года в отношении банковского сектора, авиации и автомобилестроения Ирана, в ноябре месяце начали применяться санкции, касающиеся нефтяной отрасли ИРИ.

Ряду стран США «предоставили возможность» продолжить закупки иранской нефти, однако, в течение ограниченного промежутка времени – 180 дней. К числу таких стран были отнесены Китай, Индия и Турция. Впрочем, прервав свой нефтяной импорт в ноябре месяце, в декабре месяце Турция уже начала небольшие закупки иранской нефти. В результате, Иран опустился в рейтинге поставщиков нефти в Турцию со второй строчки на седьмую позицию. Однако, в 2019 году Иран, довольно быстро, вернулся в Турции на исходные позиции.