Известно, что особенностью Ближнего Востока и Северной Африки (БВСА) является то, что этот регион занимает ключевое геополитическое положение, а его земные недра содержат значительные запасы легкодоступных и высококачественных углеводородов. Военно-политическая обстановка (ВПО) в регионе характеризуется высоким уровнем нестабильности и напряженности: вооруженные конфликты различной интенсивности наблюдаются в Сирии, Ираке, Ливии, Южном Судане. Арабская Республика Египет (АРЕ) в рассматриваемом контексте выступает в качестве зоны пересечения экономических и военно-политических интересов не только в Северной Африке (куда она географически относится), но и в Ближневосточном регионе. Участие в вооруженных конфликтах и борьба за сферу влияния глобальных (США, Китай и Российская Федерация) и региональных (Иран и Турция) игроков вынуждает официальный Каир определять новые направления укрепления военной безопасности страны, политического устройства и функционирования властных структур.

Анализ американских источников показывает, что Вашингтон рассматривает регион БВСА в качестве зоны своих приоритетных интересов и в той или иной форме влияет на развитие ВПО с целью, прежде всего, не допустить усиления здесь позиций России и Ирана, а на дальнесрочную перспективу – и Китая. Указанное влияние оказывается в основном за счет усиления политического и экономического давления со стороны США и их европейских союзников. В частности, главным условием предоставления североафриканским странам финансово-экономической и военно-технической помощи выдвигается принятие ими западной модели военного и политического устройства. Соединенные Штаты декларируют целью своей политики в регионе БВСА противодействие исламскому терроризму. Однако на деле основой этой политики на среднесрочную перспективу является совместное со странами, входящими в Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива, противодействие «вмешательству» Исламской Республики Иран (ИРИ) в дела государств региона (т.н. «шиитского полумесяца» – Ирака, Кувейта, Сирии, Ливана, Саудовской Аравии, Бахрейна, Омана, Йемена и др.). Поэтому Вашингтон делает упор на сотрудничество с традиционными союзниками в регионе в лице Эр-Рияда, Каира и Тель-Авива.

В настоящее время можно констатировать, что эта парадигма военно-политических отношений закреплена де-факто, и именно Саудовская Аравия, Израиль и Египет рассматриваются Соединенными Штатами как основа «новой архитектуры безопасности» в регионе. И если военно-политические действия и военно-политические отношения США и двух первых из перечисленных стран базируются на антииранской платформе, то АРЕ больше заинтересована в решении проблемы с Ассоциацией «Братья-мусульмане», которую негласно поддерживали и помогали распространять в свое влияние по региону именно США и Турция. Однако необходимо отметить, что ни американский, ни израильский план урегулирования палестинской проблемы не принимаются Каиром.

Анализ китайских источников показал, что военно-политическая обстановка в Северной Африке также в значительной степени определяется негативными последствиями т.н. «арабской весны». Деструктивное влияние на развитие ситуации в регионе оказывает глубокий кризис в Ливии – ухудшение социально-экономического положения населения, усиление противостояния светских политических сил и исламистов, а также активизация террористических и других экстремистских группировок. Китайские обозреватели политических изданий сходятся в мнении, что внутренняя обстановка в Ливии имеет тенденцию к дальнейшему обострению, переходное правительство и парламент не контролируют ее развитие. Территория государства, включая столицу, фактически разделена на зоны влияния племен и боевых отрядов, которые оснащены вооружением и военной техникой бывшей ливийской армии. Несмотря на интеграцию «революционных батальонов» в создаваемые вооруженные силы, полевые командиры активно вмешиваются в политическую борьбу в целях получения финансовых и иных привилегий.

По данным зарубежных СМИ, обстановка в Алжире имеет тенденцию к осложнению. Не снижается уровень террористической опасности. Политическое руководство страны очень внимательно относится к протестным акциям, с целью исключения попыток участия в них граждан других стран, в которых проводились государственные перевороты под условным наименованием «арабская весна». Основными факторами, определяющими развитие обстановки в Тунисе, является внутренний кризис, ухудшение социально-экономической ситуации и обнищания населения, а также деятельность на территории государства исламистских экстремистских группировок.

Негативное влияние на развитие обстановки в Сахаро-Сахельском регионе оказывает низкая эффективность политических режимов по обеспечению безопасности и решению актуальных социально-экономических проблем, расширение масштабов деятельности террористических и сепаратистских группировок, межэтнические конфликты, контрабанда наркотиков и оружия.

Находящиеся в сопредельных странах исламистские группировки, получившие доступ к ливийским военным складам, повысили свой боевой потенциал. В частности,  «Аль-Каида исламского Магриба», которая добивается отстранения от власти светских режимов в мусульманских странах Африки и создания на их территориях «Великого халифата», наладила переброску оружия из западных регионов Ливии. Руководство террористической группировки ведет работу по созданию баз и лагерей подготовки боевиков на территориях Северной и Центральной Африки. Для финансирования своих планов группировка взяла под контроль каналы наркотрафика и незаконной миграции через Сахаро-Сахельский регион в государства Европы и Ближнего Востока.

В приграничных зонах Ливии, Судана и Чада продолжаются межэтнические конфликты. Представители суданских и ливийских племен ведут вооруженную борьбу с центральными властями, сформированными арабским большинством. Добиваясь улучшения своего политического и экономического положения, они организуют нападения на правительственные войска и важные государственные объекты. При этом вооруженные группировки получают военную помощь от своих соплеменников в Чаде и используют его территорию в качестве убежища.

Отношения между Республикой Судан и Республикой Южный Судан сохраняют напряженный характер. Главным спорным вопросом является процесс демаркации границы в районах расположения месторождения нефти. При этом оба государства стремятся применять формы ведения необъявленной войны, в том числе с использованием незаконных вооруженных формирований.

При этом военно-политическая обстановка на Ближнем Востоке осложняется расширением комплекса арабо-израильских противоречий на трех направлениях – палестинском, сирийском и ливанском, сохраняя тенденцию к осложнению. В настоящее время остается открытым ряд вопросов по оккупированным Израилем арабским территориям (Западный берег реки Иордан, сирийские Голанские высоты, Ливанская спорная территория т. н. «ферм Шебаа»), созданию палестинского государства, решению проблемы палестинских беженцев и определению статуса Иерусалима.

Израиль пытается препятствовать возвращению палестинцев на свою территорию и сохранить над Иерусалимом и поселениями Западного берега реки Иордан полный контроль. В ходе переговоров израильское руководство настаивает на демилитаризованном характере будущего палестинского государства и обеспечении своего присутствия вдоль границы с Иорданией. В то же время сложная внутриполитическая ситуация в Палестине во многом обусловлена попытками Израиля внести раскол в ряды руководства непризнанного государства, где сохраняются острые разногласия по вопросам формирования правительства национального единства.

По данным СМИ КНР, Израиль продолжает наращивание своей войсковой группировки на сирийском  и ливанском направлениях, а также ведение воздушной разведки территории Ливана в целях отслеживания деятельности военизированных формирований шиитской организации «Хизбалла», допуская, при определенных обстоятельствах, возможность проведения против нее масштабной военной операции, что может привести к эскалации напряженности на Ближнем Востоке.

Израильское руководство, пользуясь сложной внутриполитической ситуацией в Сирии, под предлогом «обеспечения национальной безопасности» наносит ракетно-бомбовые удары по наиболее важным в стратегическом отношении объектам правительственных сил, а также осуществляет поддержку отдельных формирований оппозиции. Это также приводит к осложнению региональной ВПО и создает риски непредвиденного развития событий.

Что же касается Египта, то Израиль пока не проявляет глубокой обеспокоенности в связи с действиями Каира на Синае, хотя его волнуют мероприятия АРЕ по оперативному оборудованию полуострова. В рамках израильской системы обеспечения военной безопасности Синай рассматривается как буферная зона.

Обстановка в Сирии носит противоречивый характер. С одной стороны, усилиями России и других дружественных Дамаску государств удалось запустить процесс мирного урегулирования вооруженного конфликта между правительственными силами и незаконными вооруженными формированиями, а после введения режима прекращения боевых действий и установления зон деэскалации созданы реальные предпосылки для разрешения кризиса политико-дипломатическими методами. С другой стороны, дестабилизирующее влияние на обстановку в республике оказывает деятельность наиболее радикальной части противников режима Б. Асада, международных террористических группировок, а также прозападных сил на территории Сирии.

Соединенные Штаты Америки и их союзники продолжают курс на оказание всестороннего давления на Сирию, добиваясь смены сирийского руководства, отказа Дамаска от сближения с Тегераном и взаимодействия с движением ХАМАС и организацией «Хизбалла». В качестве инструментов давления на сирийский режим используются всесторонняя помощь внутренней оппозиции, усиление политического давления через Совет Безопасности ООН и других международных организаций, введение жестких экономических санкций, угрозы нанесения авиационно-ракетных ударов под надуманными предлогами и др.

Турция также настаивает на необходимости отстранения от власти президента Б. Асада как главного условия прекращения конфликта в Сирии. На фоне восстановления российско-турецких отношений данная точка зрения продолжает носить категоричный характер. Анкара оказывает всестороннюю поддержку вооруженной оппозиции, рассматривая ее в качестве легитимной силы, ведущей борьбу против «преступного режима». Однако договоренности между президентами В.Путиным и Р.Т.Эрдоганом от 18 сентября 2018 г., как отмечает ряд зарубежных экспертов, открывают окно возможностей для урегулирования внутрисирийской ситуации.

Обстановка в Египте, несмотря на наметившуюся тенденцию к нормализации, сохраняет свою напряженность. Руководство республики последовательно наращивает усилия, направленные на пресечение деятельности Ассоциации «Братья-мусульмане», стремясь полностью исключить сторонников радикального ислама из процесса политического переустройства страны. Египетским силовым структурам пока не удается нейтрализовать деятельность исламских экстремистов на Синайском полуострове. Боевики используют контрабандное оружие из Ливии, совершают нападения на стационарные военные объекты и боевую технику, а также на элементы транспортной инфраструктуры, в том числе газопровод из Египта в Иорданию и Израиль.

Египетское государственное и военное руководство оценивает свои ВС как самые боеспособные в регионе Северной Африки и Ближнего Востока после Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ). Данная уступка связана с тем, что навязанные Каиру некоторые образцы ВВТ американского производства и производимые по лицензии на предприятиях национального ВПК значительно уступают по своим основным характеристикам вооружению и военной технике  ВС Израиля. Китайские специалисты отмечают, что есть основание полагать, что Вашингтоном это было сделано сознательно и преднамеренно для обеспечения военной безопасности Израиля, своего главного союзника в регионе. Незначительное (по сравнению с американским) российское военно-техническое сотрудничество с Египтом допускается Вашингтоном лишь в объемах, обеспечивающих жизненный цикл ВВТ советского и российского производства. Исключение составляет авиационное (вертолетное) крыло на десантных вертолетоносцах кораблях-доках «Аль-Насер» и «Аль-Садат», которое будет укомплектовано российскими боевыми вертолетами Ка-52 и Ми-28.

Страны региона Ближнего Востока и Северной Африки, а также некоторые другие государства, внешняя политика которых может оказать значительное и разноплановое влияние на военное строительство Египта, применительно к настоящему исследованию целесообразно рассматривать по геостратегическим направлениям, а именно – западному, восточному и южному. По заявлениям египетского руководства, АРЕ нуждается в большой армии из-за нестабильной ситуации на Ближнем Востоке. Это предполагает наращивание египетской военной мощи с возможностью быстрой переброски войск (сил) по всему Ближнему Востоку и Северной Африке, а также продвигается идея организовать объединенные арабские вооруженные силы для решения проблем региона, где Египет будет играть ключевую роль.

Американские политологи отмечают, что позиционируя себя в качестве региональной державы, Египет укрепляет свою военную мощь в последнее десятилетие, особенно после прихода к власти президента А.Ф.ас-Сиси, несмотря на то, что на египетских границах не существует «естественного» врага. Для решения этой задачи руководство страны провело реорганизацию силового блока с целью определить четкие функциональные границы каждого из ведомств, сдерживая внутренние противоречия и определяя ответственных лиц по каждому направлению работы.

Западное направление характеризуется присутствием геополитических интересов США, ведущих стран Евросоюза (Франции, Италии, Германии), России и военно-политических группировок, имеющих географические и экономические сферы влияния в Ливии. Существенную роль здесь играет террористическая группировка «Исламского государство» (ИГ, запрещено в России), основные лагеря подготовки которой в настоящее время базируются на территории, подконтрольной США и руководимой ими коалиции. В случае отказа Египта от поддержки военно-политических действий стран Запада, на Каир может быть оказано давление с применением формирований ИГ (запрещена в РФ). Поэтому на этом направлении АРЕ должна будет формировать соответствующую группировку войск для борьбы с незаконными вооруженными формированиями, а оперативную и боевую подготовку организовать и проводить, основываясь на боевом опыте сирийских войск.

Если Египет по каким-либо причинам будет вынужден начать операцию против незаконных вооруженных формирований в Ливии, он может развернуть экспедиционные силы в составе лишь нескольких легких пехотных подразделений с небольшим количеством бронированной техники. В дальнейшем возможно осуществление переброски танковых частей железнодорожным и автомобильным транспортом, что приведет к затягиванию операций, ведь в отличие от зоны Суэцкого канала на этом направлении египтяне не готовят базы снабжения.

На восточном направлении существенное влияние на обстановку оказывает Израиль и поддерживающие его США. Одной из геополитических задач Каира, которая тесно переплетается с интересами США и Израиля в регионе, является сдерживание Исламской Республики Иран (ИРИ) и шиитских проиранских организаций и формирований.

Израиль в области обеспечения безопасности считает приоритетными для себя ливанское и сирийское направления. Поэтому основные группировки войск (и сухопутные, и воздушные) сосредоточены вдоль границ Сирии и Ливана. Дипломатические и политические отношения с Египтом обеспечивают Израилю определенную стабильность на южном направлении. Поэтому присутствие на Синайском полуострове у южных границ Израиля формирований ИГ в лице «Синайского вилайета» является фактором сдерживания как Каира, так и палестинского движения ХАМАС в секторе Газа. АРЕ в настоящее время содержит и даже наращивает группировку войск, основную часть которых составляют силы специальных операций. Однако эффективность применения частей специального назначения довольно низка.

В случае возникновения противоречий на восточном направлении египетская армия способна оперативно перебросить крупную группировку вглубь Синайского полуострова к израильской границе.

Южное направление характеризуется присутствием экономических интересов Республики Судан, Южного Судана и Эфиопии, а также геополитических интересов Китая. На данном направлении остро стоит проблема обеспечения Северной Африки энергетическими и, особенно, водными ресурсами. Поэтому Египет, преследуя свои экономические интересы, допускает использование военной силы (прежде всего, военно-воздушных сил).

Сущность «водного конфликта» состоит в следующем. Река Нил – главный источник воды для Египта, руководство которого утверждает, что обладает «историческими правами» на эту реку на основании соглашений с Суданом и Эфиопией от 1929 и 1959 годов. В ходе переговоров в том же составе в начале апреля 2018 года Каир высказал опасение, что плотина «Возрождение» неизбежно повлечет за собой сокращение уровня воды в Ниле.

Судан, Эфиопия и Египет подписали декларацию, в которой закреплен принцип равноправного и разумного использования ресурсов Нила без причинения вреда окружающей среде и нанесения ущерба экономическим интересам прибрежных государств. В Каире уделяют особое внимание урегулированию возникающих технических проблем. Но это не означает, что Египет смирился с проектом полностью, тем более, что такой сценарий будет означать по факту смещение общего баланса сил из Каира в Хартум и Аддис-Абебу. Поэтому помимо чисто энергетического потенциала в данном случае необходим еще и военный. Эфиопия и тем более Судан не добились серьезных результатов в данной сфере. При этом и АРЕ не обладает набором достаточных политических, экономических и военных рычагов влияния на Аддис-Абебу, и именно это обстоятельство вынуждает его проводить переговоры и пытаться координировать с эфиопской стороной процесс строительства плотины «Возрождение».

Решение данной проблемы для государственного и военного руководства Египта лежит в экономической и военной областях. На фоне резкого снижения жизненного уровня населения (одновременно с активным ростом его численности) в долгосрочной перспективе можно ожидать возникновения вооруженного конфликта с Эфиопией и Суданом. При этом каждому из участников конфликта придется заручиться поддержкой (политической, дипломатической, военной или военно-технической) главных мировых акторов. Так, Каир уже в среднесрочной перспективе увеличит боевую мощь национальных ВВС за счет принятия на вооружение самолетов ударной, разведывательной и заправочной авиации, а также ракетных частей за счет возможной разработки и принятия на вооружение ракет национального производства. В свою очередь, Эфиопия и Судан должны усилить зонально-объектовую противовоздушную оборону своих объектов, в том числе, гидроузла «Возрождение», за счет принятия на вооружение зенитно-ракетных систем российского и китайского производства. В связи с этим Каиру предстоит предложить потенциальным потребителям электроэнергии альтернативные поставки электричества от египетских электростанций.

Египет стремится стать одним из ведущих региональных центров по производству и торговле электроэнергией. С этой целью было принято решение наращивать инвестиции в энергетической сектор, практически во всех его областях, включая производство новых и возобновляемых источников энергии, в электротранспорте, в научно-исследовательских и геологоразведочных работах, в области переработки нефти и создания новых нефтеперерабатывающих заводов, а также солнечных, плавучих и других электростанций.

Одним из ключевых проектов считается т.н. «Синайский план развития», способствующий дальнейшему освоению полуострова. По данным китайских военно-политических изданий, в направлении египетско-израильской границы проложены новые дороги, а существующие – модернизируются и расширяются до размеров автомагистралей. Оборудовано три подземных военных топливных хранилища на Синае и вблизи Суэцкого канала, а также запланировано строительство семи тоннелей. Двадцать военных мостов подготовлены к наведению на канале. Военные аэродромы на  Синае модернизируются с использованием современных технологий. Инфраструктура, которую выстроили египтяне за последние годы, создаст условия для оперативной переброски войск (сил) в пустыню Негев. С учетом того, что в этом районе имеются формирования только Армии обороны Израиля, можно сделать вывод об антиизраильской направленности проводимых мероприятий.

Несмотря на то, что Израиль не возражает против размещения Египтом войск на  Синае для борьбы с ИГ, проводимые мероприятия требуют от израильского руководства пристального внимания к происходящему усилению арабской республики. Каир объявило развертывании, в дополнение к частям, уже находящимся на Синае, 20 батальонов с численностью личного состава более 20 тыс. человек, включая вспомогательные подразделения. В Израиле распространено мнение, что с приходом к власти А.Ф.ас-Сиси Израиль и Египет стали намного ближе, чем когда-либо, поэтому военное столкновение между ними маловероятно.

Таким образом, регион Ближнего Востока и Северной Африки является зоной пересечения военно-политических и экономических интересов глобальных и региональных игроков. В частности, США и их союзники с различной степенью успешности стремятся формировать обстановку контролируемой нестабильности в целях ослабления своих действующих и потенциальных противников, а также сохранения своего контроля над регионом.

Динамично развиваются связи АРЕ с КНР, являющейся ведущим торговым партнером Египта. Каир заинтересован в привлечении китайских инвесторов к развитию  Суэцкого канала, строительству объектов военной инфраструктуры. Пекин, в свою очередь, рассматривает Египет в качестве одного из приоритетных партнеров на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Китайские инвестиционные проекты в египетскую экономику направлены на долгосрочную перспективу.

Дополнительным фактором, дестабилизирующим военно-политическую обстановку, являются противоречия между государствами региона. Они, как правило, носят экономический или территориальный характер.

Деятельность террористических организаций подрывает международную стабильность, причем находит свое распространение и за пределы рассматриваемого региона. Особенностью данной угрозы является то, что в международном сообществе отсутствует консенсус относительно классификации вооруженных негосударственных организаций. Так, если ИГ, «Джабхат-ан-Нусра», «Аль-Каида» (запрещены в РФ) и некоторые другие террористические группировки (по крайней мере, официально) признаются таковыми со стороны всех стран, то в отношении ХАМАСа, «Братьев мусульман» и «Хиезбаллы» этого констатировать нельзя.
Более того, некоторые государства практикуют двойные стандарты: декларируя непримиримую борьбу с общепризнанными террористическими организациями, на деле используют их для продвижения своих интересов. Это относится, прежде всего, к США и другим государствам запада.

В качестве вывода следует отметить, что Каир стремится сохранить свои позиции в регионе за счет выстраивания стабильных отношений со странами-соседями и влиятельными внерегиональными государствами. Военно-политическое руководство объективно оценивает современные вызовы и угрозы интересам и безопасности страны. Потребность в создании мощного военного потенциала для защиты государства обуславливает необходимость формирования соответствующих доктринальных документов.

В заключение, хотелось бы также акцентировать внимание  читателей на политических основах военного строительства АРЕ:

1. Египет является одним из ключевых государств в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Перспективы развития АРЕ будут во многом определяться внутриполитической и международной обстановкой, а также состоянием вооруженных сил как важного фактора их стабилизации.
2. В настоящее время внутриполитическая обстановка в Египте остается сложной. Это связано со сложным социально-экономическим положением населения, наличием и действиями исламистской оппозиции и активностью террористических группировок на Синайском полуострове.
3. Действующая власть Египта при реализации внешней политики руководствуется национальными интересами. Египет будет стремиться продолжить реализацию независимого прагматичного внешнеполитического курса. В последние годы значительно активизировались контакты Каира с США и странами Европейского союза. Отношения АРЕ с РФ развиваются достаточно продуктивно. Об этом свидетельствует укрепление политических и экономических связей, а также углублением военно-технического сотрудничества между странами.
4. АРЕ находится в зоне пересечения военно-политических и экономических интересов многих стран, стремится сохранить и укрепить свои позиции в регионе. Для защиты национальных интересов и противостояния угрозам безопасности египетского государства будет развивать военный и экономический потенциалы.