Еще самые первые попытки США вести переговоры с движением «Талибан» (запрещено в РФ) вызывали у Кабула опасения, что афганское правительство будет исключено из данного процесса. Талибы отказывались признать легитимность нынешнего афганского правительства, не говоря уже о том, чтобы вести прямые переговоры с афганскими чиновниками. Потенциальные двусторонние переговоры между Кабулом и талибами, также известные как «внутриафганский диалог», на данный момент выглядят нереальной перспективой. В самом начале международные партнеры США также выражали скептицизм в данном вопросе, особенно в отношении сплоченности внутри самого движения «Талибан» и его способности единогласно принимать решение о сделках. В последние недели талибы недвусмысленно заявили о своем намерении сесть за стол переговоров, и, похоже, в конце месяца между США и группировкой боевиков будет подписано двустороннее соглашение. За его подписью последует недельный период «снижения уровня насилия», а затем, при условии отсутствия нарушений договора, могут начаться первые официальные переговоры между Кабулом и талибами. Однако вопросы о внутреннем единстве, которые раннее возникали в адрес «Талибана» теперь стоит задать Кабулу. С кем именно будет вести переговоры «Талибан» в случае успешного завершения периода сокращения уровня насилия? Будет ли афганское правительство принимать решения единогласно? 18 февраля были объявлены итоги состоявшихся пять месяцев назад президентских выборов в Афганистане. Действующий президент Ашраф Гани в очередной раз был объявлен победителем. Но, как и в случае со всеми президентскими выборами в истории Афганистана, их результаты оспариваются, и, вместе с тем, широко распространены обвинения в мошенничестве. Спустя несколько часов после огласки результатов нынешний премьер-министр Абдулла Абдулла, по совместительству являющийся главным противником Гани, отклонил результаты, обвинив оппонента в мошенничестве и пообещав сформировать параллельное правительство. По данным Независимой избирательной комиссии (НИК) Афганистана Гани победил на выборах, набрав 50,64% голосов против 39,5%, полученных Абдуллой. При этом 0,64%, с которыми Гани преодолел 50-процентную отметку, имели решающее значение – без них ему пришлось бы столкнуться со вторым туром выборов. Оглашению окончательных результатов предшествовала их тщательная и длительная верификация: НИК проверила 15% голосов перед тем, как признать их действительными. Сама комиссия была обвинена Абдуллой в том, что ее решения принимаются под контролем Гани. Стоить отметить, что подозрения Абдуллы в неправомерности не безосновательны: наблюдатели на выборах в Афганистане нередко сообщают о случаях запугивания избирателей, вброса бюллетеней для голосования и подделки личных данных. Однако эти события не всегда могут быть связаны с самими кандидатами. Даже если кандидаты не желают участвовать в неэтичном поведении напрямую, всегда есть союзники и сторонники, желающие сделать это от их имени, возможно, без их ведома. Кроме того, администрация Гани сделала все возможное, чтобы усилить контроль президентского дворца над министерствами при и без того сильно централизованной системе управления в Афганистане. Абдулла, который фактически выполняет функцию премьер-министра в правительстве национального единства – органе, созданном при посредничестве США после того, как в 2014 году уже были оспорены результаты президентских выборов, занимал должность, в значительной степени будучи лишенным реальных возможностей принимать решения. Но ожесточенная политическая борьба между президентом и его противником противоречит гораздо более весомой проблеме президентских выборов в Афганистане: в голосовании на этот раз приняли участие от силы 20% зарегистрированных избирателей, и это всего лишь около 10 млн человек. Это неудивительно, учитывая, что в преддверии выборов талибы угрожали совершить волну террористических атак на избирательные участки. В конце концов, большая часть опасений не оправдалась, однако подобные угрозы также подорвали шансы на демократический исход выборов. Процент, полученный на выборах Ашрафом Гани, равен чуть более 900 000 фактических голосов – при условии, что почти 300 000 из них, после дополнительной проверки НИК, были признаны законными. Однако важно помнить, что низкая явка избирателей едва ли помогла бы Абдулле получить желаемое им количество голосов. Если бы комиссия все-таки признала озвученное им количество недостающих голосов действительным, их фактическое количество все равно не превзошло бы один миллион. Вряд ли такой расклад является хорошей основой для формирования параллельного правительства и дальнейшего усугубления трудностей в переговорах между правительством Афганистана и талибами. Озлобленный своими многочисленными неудачами в попытках получить власть, Абдулла стал более искусным в оспаривании результатов выборов, чем в самих выборах. Его способ воздействия – манипулировать разногласиями и держать страну в напряжении, пока он не получит то, что считает достойным для себя званием. Рахматулла Набиль, бывший глава разведки Афганистана, также баллотировавшийся кандидатом на президентских выборах 2019 года, выразил обеспокоенность по поводу их результатов. «К сожалению, сегодня произошла гибель демократии в стране», – заявил он в сообщении, опубликованном в социальной сети  Facebook. Набиль выразил уверенность, что такой результат положит начало новому кризису в сфере безопасности, а также политического и экономического развития Афганистана. Несмотря на жесткую критику со стороны оппонентов, Гани назвал результаты выборов «победой воли народа». Однако выборы в Афганистане все-таки не будут по-настоящему отражать волю народа до тех пор, пока не придет конец политической силе талибов, и афганские лидеры не продемонстрируют подлинное желание поставить интересы страны на первое место. Чтобы достичь этого и вести переговоры с талибами с позиции истинной силы, Гани должен объединить кабульские группировки и заключить сделку со своим противником без какой-либо внешней поддержки. Из-за присущего всем сторонам конфликта циничного оппортунизма, президент, его основной противник и остальные представители афганской политической элиты создали ситуацию, в которой страной по-прежнему управляют отнюдь не всенародно избранные демократы. Но сколько бы лет подобная модель ни существовала в истории страны, этого никогда не будет достаточно для того, чтобы привнести мир, процветание и демократию в Афганистан 21-го века. Именно разрешения конфликта Гани и Абдуллы является первой стадией внутриафганского диалога. В случае, если в следующем месяце они сядут за стол переговоров с «Талибаном», им придется принимать судьбоносные решения совместно.