Автору уже не раз (например, «Иран: дебаты по поводу вступления в FATF», 20 июня, 2018 г. «Вступит ли, наконец, Иран в FATF?», 3 января 2020 г. и др.)  приходилось писать на сайте Института Ближнего Востока о перипетиях возможного присоединения/неприсоединения  Исламской Республики Иран к членству в Целевой группе по финансовым мероприятиям (FATF). Действительно, в стране много раз дебатировался вопрос участия в этой  международной структуре, главная задача которой состоит в  разработке и реализации политики и стандартов борьбы с финансовыми преступлениями, в частности – отмыванием денег, финансированием терроризма и других подобных угроз  мировой финансовой системе. В иранском парламенте, который в октябре 2018 г. был более либеральным по своему составу, чем только что избранный и имеющий подавляющее большинство консерваторов, именно тогда, почти полтора года назад проголосовали  за вхождение страны в FATF, одобрив одновременно присоединение к Международной конвенции по борьбе с финансовым обеспечением терроризма как слагаемой членства в FATF. Затем, как принято в ИРИ, документы пошли в Наблюдательный совет, который должен был утвердить решение.  Следом настала очередь еще одной фаза – утверждение членства со стороны Совета по определению целесообразности принимаемых решений. Вот тут-то и начались проволочки, так и не приведшие к положительному решению вопроса.

О негативных последствиях неприсоединения Ирана к FATF предупредила в начале января нынешнего года вице-президент Ирана по правовым вопросам Л.Джонди, считающая, что в этом случае могут выявиться «неприглядные тайны деятельности банковской системы страны». Вице-президент предупредила и о грозящей Ирану опасности, которая может проявиться уже во второй половине февраля,  связанной с тем, что страна может быть внесена в «черный список», и тогда  Иран не сможет успешно торговать даже с такими немногими своими нынешними экономическими партнерами как Россия, Китай и Турция, банки которых подвергнутся санкциям из-за торговли с Ираном.  По времени это совпадает с тем, что 18 октября 2019 г. руководство FATF в шестой и последний раз предоставило  Ирану 4-х месячную отсрочку с тем, чтобы Тегеран присоединился к  аффилированной с FATF Конвенцией по борьбе с отмыванием капиталов и финансовой помощью терроризму с тем, чтобы не быть внесенным с «черный список».  С достижением даты окончания этой отсрочки FATF  требует от стран-членов Группы более серьезным образом относиться к финансовым отношениям с иранскими компаниями. Еще ранее об этом же предупреждал парламентарий Али Мотаххари: он говорил о громадных риска, грозящих Ирану в случае затягивания решения этого важного вопроса Советом по по определению целесообразности принимаемых решений. Причины затягивания решения Мотаххари назвал сугубо «политическими». Коллега Мотаххари по парламенту Абдол-Реза Хашемзайи увидел в невступлении Ирана в FATF из-за противодействия Совета новую опасность втягивания ИРИ в сильнейшую изоляцию, подрыв возможности торговать почти со всем миром, ибо неприсодинение к Целевой группе по финансовым мероприятиям приведет к тому, что возникнут достаточно серьезные помехи перевода финансов по международным операциям.

Как сказал Хашемзайи в интервью СМИ, если Совет по определению целесообразности принимаемых решений думает «о благе народа и исламском  благочестии», он должен прекратить бесконечно тянуть время и запустить наконец процесс   постепенного вступления в FATF. Противников вступления, однако, было несравненно больше, чем сторонников. В их числе — глава действительно могущественного Совета по определению целесообразности принимаемых решений аятолла Садек Амоли-Лариджани, возглавлявший до недавнего времени судебную систему страны. Вступление в FATF, как полагал аятолла, может навредить безопасности страны. Но самое сильное давление на парламент и Совет с целью не допустить присоединения Ирана к  FATF оказывал и оказывает Корпус стражей исламской революции (КСИР). Логика вполне понятна: если Иран станет членом этой международной группы, он не сможет более оказывать финансовую и военную помощь ХАМАСу и «Хизбалле». Понятно, что в Иране вряд ли могут пойти на свертывание связей с ХАМАСом или «Хизбаллой», как того требует членство в FATF. Более того, при рассмотрении возможности вступления Ирана в FATF депутаты от фракции фундаменталистов пришли к выводу, что устав этой организации входит в явное противоречие с национальными интересами Ирана, ибо никоим образом не стыкуется с «сутью революции и исламского строя». По мнению СМИ ИРИ,  у Ирана и FATF, представляющего в большинстве своем Запад, существует разное понимание  терроризма; «Если мы присоединимся к этой организации, у нас возникнут противоречия в толковании  этого явления,  ибо мы придерживаемся понимания иной природы терроризма и террористической деятельности».

И вот итог: в пятницу 21 февраля FATF включила Иран в «черный список» после того,  как истекли все отсрочки и Тегеран не смог уложиться в сроки, установленные Группой для новых участников. Реагируя на такое решение о контроле, Абдолнассер Хеммати, глава Центрального банка Ирана, обесценил действия FATF, заявив, что «он не создаст никаких препятствий для внешней торговли Ирана и стабильности валютных курсов». Однако вопреки лукавству чиновника, валюта отреагировала подобающим образом, и иранский туман опять резво скакнул вниз, преодолев отметку в 15 тысяч за один доллар США. В заявлении FATF, выпущенному в связи с внесением Ирана в «черный список» сказано: «До тех пор, пока Иран не осуществит меры, необходимые для устранения недостатков, выявленных в отношении противодействия финансированию терроризма…, FATF будет по-прежнему обеспокоена риском финансирования терроризма, исходящим из Ирана, и угрозой, которую это представляет для международной финансовой системы».

Насколько же фатально было последнее действие FATF на иранском направлении? По этому поводу на днях высказался в СМИ иранский экс-дипломат Касем Мохабали, заведовавший в свое время Ближневосточным департаментом в МИД ИРИ. Он заявил, что Россия и Китай, считающиеся самыми близкими партнерами Ирана, не посчитали необходимым помешать внесению Ирана в «черный список» из-за неподписания Конвенции по борьбе с отмыванием денег и терроризмом, зная, что такое может принести Ирану изрядные репутационный и экономический ущербы. Для Ирана, считает он,  было несомненно важным участие в FATF. Хотя, по сути, для Ирана важно не само участие в этой структуре, а возможность участия в ряде конвенций, требующих соблюдения тех или иных международных стандартов. По мнению отставного иранского дипломата, присутствие его страны в «черном списке» приходится на срок ротационного председательства Китая в FATF, при этом именно эта страна является ближайшим экономическим партнером ИРИ, и она могла помочь ИРИ избежать включения в этот позорный список.  Россия же вместо помощи, пишет дипломат,  прибегла к ноте своего посольства, потребовавшей от Тегерана безусловного выполнения всех требований FATF. Теперь же внесение Ирана в «черный список», безусловно, негативно скажется на экономическом взаимодействии Ирана с такими его стабильными партнерами как Россия, Китай, Ирак, которые, в соответствии со своим членством в FATF, должны будут выполнять требования этой структуры в своих взаимодействиях с Ираном.  Это, считает Касем Мохабали, еще больше  усилит кризисную составляющую в позиционировании Ирана в мировом экономическом взаимодействии.

Отметим в этой связи еще один факт. Документы по вступлению в FATF до сих пор находятся на рассмотрении в Совете по определению целесообразности принимаемых решений, где максимальный срок рассмотрения и утверждения документов составляет один год. Такой срок уже миновал, но никакого решения не оглашено. Верховный лидер ИРИ аятолла Али Хаменеи, не раз и с разных позиций высказывавшийся по поводу вступления Ирана в FATF,  на нынешнем этапе самоустранился от окончательного решения. Однако на сегодня нельзя констатировать его поддержку вступления в FATF. 20 июня 2019 г. на встрече депутатами Собрания исламского Совета (парламента), Хаменеи отметил, что вступление Ирана в эту международную организацию  и подписание соответствующих документов  на руку лишь «великим державам» и обслуживает лишь их интересы. «Если независимая страна, коей является Иран, не сделает того, как они хотят, то подвергнется решительным и жестким нападкам». Таким образом, Хаменеи дал понять, что невступление в FATF создаст для его страны определенные риски, затруднив ее позиционирование в современном мире. Однако вряд ли в угоду этому Иран пойдет навстречу Западу. Только что состоявшиеся парламентские выборы с победой исламских консерваторов, демонстрируют дальнейшее укрепление КСИР как главной и могущественнейшей силы, неуклонно противостоящей  всем шагам по сближению с Западом.  А присоединение к FATF может означать именно это.