Власти Ирана планируют помещать на карантин не города или целые районы, а только отдельных людей с симптомами болезни, вызванной коронавирусом. Об этом заявил 26 февраля президент Ирана Хасан Роухани. «Что касается слухов, что какой-то город хотят поместить на карантин на месяц или отдельный район — на неделю. Таких решений государство не принимало», — цитирует президента его пресс-служба. Слухи о том, что в отдельных городах Ирана может быть объявлен карантин, появились в скором времени после того, как стало известно о распространении коронавируса в стране. Как сообщали корр. ТАСС несколько российских студентов, обучающихся в университетах Тегерана, иностранным учащимся настоятельно рекомендуют в кратчайшие сроки покинуть Иран. Такую рекомендацию представители вузов аргументируют тем, что учебные заведения прекращают работу, а с 26 февраля в столице возможно введение карантина. Минздрав Ирана 19 февраля сообщил о первых случаях заражения новым коронавирусом. Инфицированные были выявлены в Куме. По официальной информации, число случаев заражения в Иране составляет около 140, при этом зафиксировано 19 летальных исходов. С учетом 15 случаев смерти, зарегистрированных по всей стране, Иран в настоящее время имеет самое большое число случаев смерти от коронавируса COVID-19 за пределами Китая, что подчеркивает серьезный характер вспышки. По оценкам американских экспертов, сообщенные цифры поднимают обоснованный вопрос о том, соответствует ли число погибших и число инфицированных реальности. Возможности Ирана получить доступ к точной медицинской отчетности со всей страны ограничены из-за плохой инфраструктуры. И его способность точно тестировать и проверять на инфекцию также под вопросом из-за отсутствия доступа к нужному оборудованию. Предстоящие торжества по случаю празднования Нового года Навруз в Иране таким образом будут представлять опасность для дальнейшего распространения коронавируса не только в самом Иране, но и в приграничных к нему странах.
В этой связи обратим особое внимание на тот акцент, который американские эксперты придают этому событию именно применительно к Ирану. По их оценке, вспышка COVID-19 имеет значительные последствия для Ирана внутри страны: дальнейшее ослабление доверия населения к правительству. Опасения возможной пандемии подорвут способность правительства регулировать поток информации и в конечном счете контролировать сам вирус. 24 февраля один из иранских депутатов парламента из эпицентра болезни в Куме выступил с сообщением, что уже было 50 смертей от вируса. Хотя Министерство здравоохранения быстро опровергло этот доклад, точные цифры остаются неясными и, вероятно, изменятся по мере поступления дополнительной информации. По меньшей мере два правительственных чиновника, включая заместителя министра здравоохранения, возглавляющего усилия по борьбе с инфекцией, а также члена парламента из Тегерана, заразились коронавирусом, что повышает риск дальнейшего распространения заболевания среди правительственных чиновников.
Политический плюс от вспышки эпидемии заключается в том, что она обеспечивает удобное оправдание низкой явки на парламентских выборах на прошлой неделе. Но в то время как страх перед распространением коронавируса COVID-19, вероятно, был фактором, препятствующим широкой явке на выборы, реальность такова, что правительство уже по факту борется за свою легитимность с экономически озабоченным населением. Независимо от того, насколько опасения заражением COVID-19 объясняют низкую явку избирателей, есть много причин, по которым иранцам не хватало энтузиазма, чтобы отдать свои голоса за еще одно правительство, которому многие из них с трудом доверяют. Это очень интересная точка зрения, которая пытается за счет низкой явки (кстати, практически во всех странах ЕС явка на выборы также не отличается массовостью) объяснить победу на выборах консерваторов, при этом всячески затеняя тот момент, что эта победа стала во многом реальной в результате именно политики Вашингтона. 23 февраля министр внутренних дел страны Абдольреза Рахмани Фазли сообщил, что явка на выборах в Меджлис по всей стране составила 42,5%. Этот показатель стал рекордно низким за всю историю выборов в иранский парламент после революции в Иране. Средний показатель явки на десяти предыдущих парламентских выборах составлял около 60%, а минимальный — 51%. Газета «Собхе но» ставит под сомнение точку зрения ряда политиков-реформаторов о том, что низкая явка стала следствием недопуска многих кандидатов до участия в выборах. Издание утверждает, что уровень участия населения в общенациональных выборах всегда зависел от результатов деятельности правительства. Если показатель стал самым низким за всю историю, значит причина в действиях кабинета министров президента Хасана Роухани. «Собхе но» пишет, что еще одной причиной стала работа прошлого Меджлиса. Отмечается, что общество негативно настроено по отношению к результатам деятельности предыдущего состава парламента. В то же время газета «Ресалят» отмечает, что, учитывая все потрясения за последние годы, ситуация с явкой могла быть еще хуже. Однако положение спасла «кровь мученика Касема Сулеймани», командующего спецподразделением «Аль-Кудс» Корпуса стражей исламской революции, убитого войсками США 3 января. Именно мобилизация населения, вызванная его гибелью, заставила людей прийти на избирательные участки. Это очень интересный момент, поскольку выходит, что явку таким образом обеспечили избиратели с далеко не «демократическими» жизненными установками.
В этой связи рискнем предположить, что списывать все на низкую явку в данном случае наивно. Она была такой низкой не только из-за эпидемии коронавируса, но и, прежде всего, по причине абсолютной ясности для большинства избирателей исхода голосования. И при такой санкционной политике и убийств высокопоставленных генералов с абсолютным личным авторитетом у населения иных результатов просто не могло быть по определению. Иранские газеты, проанализировав предварительные результаты выборов в Меджлис (парламент) страны, заявили о безоговорочной победе консервативного крыла в политической системе страны. Противники правительства президента Хасана Роухани получают большинство голосов в Меджлисе, пишет деловая газета «Эктисад ньюс». Отмечается, что, согласно предварительным результатам, все 30 депутатских мест в Тегеране получили кандидаты от консервативного лагеря, лидером которого в столице стал Мохаммад Багер Галибаф, набравший 1,2 млн голосов. Издание подчеркивает, что реформаторы потерпели полное поражение, поскольку множество из представителей этого политического крыла не было допущено к выборам. Однако аналитики отмечают также две другие причины. Во-первых, люди не довольны правительством Роухани, которое поддержали реформаторы, а, во-вторых, деятельностью предыдущего состава парламента. Чем в реальности недовольны люди мы уже говорили выше: в условиях санкционного прессинга правительство и депутаты, которые делают ставку в своей экономической политике на глобальную кооперацию с Западом, просто не нужны. В таких условиях работает «экономика сопротивления», которую осуществляли раньше и будут осуществлять сейчас именно консерваторы. К тому же именно правительство Роухани провело тот самый набор непопулярных экономических мер, которые было необходимо провести в условиях санкционного прессинга. Интернет-портал «Хабаре фоури» приводит свое мнение о раскладе сил в новом парламенте. Согласно этой оценке, консерваторы получили 220 мест в законодательном органе из 290 возможных. В прошлом созыве Меджлиса было около 120 представителей этого политического крыла. При этом отмечается, что коалиция реформаторов и умеренных сумела получить только 20 мест. В прошлом парламенте их интересы представляло около 140 депутатов. Таким образом, их результат ухудшился в семь раз. Еще 39 депутатов, по оценке интренет-портала, являются независимыми кандидатами, то есть не относятся ни к одном у из двух лагерей. Также остаются еще 11 мест, судьба которых решится во втором туре. Похожую оценку результатом дает агентство «Фарс». По его версии, в новый Меджлис прошло 20 реформаторов и 36 независимых кандидатов. Число депутатов от консерваторов, таким образом, составляет 223 человека. При этом газета «Шарк» отмечает, что в числе депутатов из консерваторов, прошедших в Меджлис, есть немало сторонников бывшего президента Ирана (2005-2013) Махмуда Ахмадинежада. Так, в парламент прошли его бывшие министры Шамседдин Хосейни, Али Никзад, Абдольреза Месри, Асадулла Аббаси и Хамдреза Хаджибабаи. Всего издание насчитывает 14 депутатов нового созыва, которые напрямую участвовали в деятельности правительства первого или второго срока Ахмадинежада. Снова повторим, что ничего иного ожидать и не приходилось. При этом опять же рискнем предположить, что низкая явка как раз парадоксальным образом свидетельствует о том, что в иранском обществе образовался консенсус по вопросам дальнейшего экономического развития страны в условиях экономических санкций. И пассивность избирателей в данном случае является индикатором как раз этого обстоятельства.
Что же касается коронавируса, то очевидно, что в условиях роста глобальных опасений пандемии соседи Ирана будут продолжать закрывать пограничные переходы и сокращать поездки и торговые связи в ближайшем будущем, чтобы смягчить распространение вируса. Армения, Афганистан, Турция, Пакистан и Ирак (как Южный, так и автономный регион Курдистан на севере) закрыли свои границы с Ираном, в то время как Кувейт, Оман и Объединенные Арабские Эмираты ограничили поездки в Иран после подтверждения случаев COVID-19, связанных с поездками в эту страну. Бахрейн и Ливан также подтвердили случаи коронавируса, связанные с поездками в Иран, но до сих пор не закрыли свои границы или не ограничили поездки, хотя внутреннее давление растет, чтобы сделать это. Сразу скажем, что все эти ограничения не имеют ничего общего с политическими разногласиями между этими странами. Другое дело экономика. Любое сокращение торговли, особенно с Китаем, окажет большее влияние на Иран, чем на его торговых партнеров. Из-за санкций и уникального характера иранской «экономики сопротивления» Иран не так глобально интегрирован с точки зрения торговли, как ему хотелось бы, хотя он связан с мировым сообществом и особенно с окружающим регионом в плане туристических связей. Он принципиально зависит от торговых и туристических связей в рамках противостояния экономическому давлению от санкций США. Экономический рост Ирана уже замедлился, и если торговые и транспортные связи будут прерваны с такими торговыми партнерами, как Китай, Ирак, Турция и Кувейт, которые временно сократили поездки с Ираном или закрыли свои границы, это окажет прямое влияние на доходы не нефтяного сектора Ирана. При этом религиозные поездки паломников в и из Ирана могут стать источником распространения инфекции в несколько соседних стран, в которых проживает значительное число шиитов, и повышают риск того, что все паломничества в суннитские, шиитские и христианские места по всему региону могут стать потенциальными источниками инфекции. Шиитские паломничества в Иран и Ирак, в частности, являются источником беспокойства. По состоянию на 25 февраля, иранские религиозные власти издали фетвы или религиозные эдикты, запрещающие поездки в Кум, но неясно, будут ли иранские силы безопасности пытаться физически ограничить поездки. Саудовская Аравия еще не зарегистрировала ни одного случая заболевания COVID-19, но когда она примет паломничество хаджа в августе, она будет находиться в состоянии повышенного риска к распространению COVID-19 от мусульманских паломников со всего мира, включая Иран. Для некоторых мусульман традиция внутренних поездок в гости к родственникам и друзьям в течение месяца рамадан также будет поводом для беспокойства. Поскольку страны спешат перекрыть туристические и торговые связи с Ираном, чтобы смягчить распространение коронавируса, главный вызов для Ирана заключается в том, что это происходит в то время, когда он стремится противостоять усилиям США по изоляции своей экономики от остального мира с помощью санкций. В этой связи американские эксперты прогнозируют в самой скором времени усилия Европейского союза, направленные на то, чтобы помочь Ирану получить доступ к необходимой ему материальной помощи с точки зрения гуманитарной поддержки в рамках борьбы с эпидемией коронавируса. Вспышка COVID-19 происходит в то время, когда ряд стран ЕС уже пытались найти способ помочь Ирану получить доступ к товарам, в которых он нуждается, при этом не подпадая под санкции США. Вне зависимости от того, насколько серьезным станет распространение инфекции в Иране, Европейский союз будет мотивирован для оказания помощи Ирану через государственные поставки важнейших товаров или финансирование, несмотря на санкции США.