11 марта 2020 года в Турции был зафиксирован первый случай коронавируса.

По состоянию на конец дня 9 апреля, то есть, практически через 1 месяц после первого случая, выявленного и официально озвученного в стране, ситуация с коронавирусом в Турции выглядит следующим образом:

Общее число заболевших в Турции составило 42282 человек (+4056 человек за последние сутки), а общее число умерших увеличилось до 908 (+96 за последние сутки).

Кроме того, если чуть больше углубиться в цифры: общее число проведенных тестов на коронавирус — 276346 (за последний день проведено 28578), общее число больных в отделениях интенсивной терапии — 1552, общее число больных, подключенных к аппарату искусственной вентиляции легких — 1017, а также общее число выздоравливающих — 2142 (+296 за истекшие сутки).

Продолжаем оставаться при мнении, что ситуация с коронавирусом в Турции остается неблагоприятной.

Что, разумеется, не мешает действующей власти говорить об успехах, которые страна достигает в деле борьбы с этой инфекцией. Причем, об успехах, которые выделяют Турцию в ряду прочих стран, включая США и страны – члены ЕС.

Важное место, в этом вопросе, занимают социальные риторика и действия турецкого руководства.

Мы не раз говорили о том, что Турецкая Республика создавалась как патерналистское и социальное, по отношению к гражданам, государство. Это предопределяет те повышенные ожидания, которые есть у турецких граждан от государства на кризисных этапах истории страны.

И от того, как в этой ситуации поведет и проявит себя власть и оппозиция (будучи относительной хозяйкой положения во временных им крупнейших очагах инфекции в Турции – в Стамбуле, Измире и в Анкаре – В.И.), вне всякого сомнения, будет зависеть и их политическое будущее. Отсюда и различные действия социальной направленности турецкой власти, которая, к примеру, организует бесплатную выдачу масок и раздачу прочих изделий первой необходимости.

При не очень высокой, в масштабе страны цены, вопроса (одноразовая маска на полке в аптеке стоит – 3,5 лиры, численность населения, попадающего под бесплатную раздачу, будучи в возрасте от 20 до 65 лет – около 50 млн человек, квота – 5 масок в неделю, получаются еженедельные расходы – в 130 млн долл. – В.К.), это смотрится «хорошо и социально». Даже при том, что механизм, озвученный президентом Р.Т. Эрдоганом, на момент его заявления – не отработан.

Запущенный для целей этой кампании сайт – немедленно рухнул, не выдержав объема заявок со стороны граждан и пришлось срочно переключать поток запросов на портал государственных услуг.

Зато, хорошо, в глазах турецких избирателей, смотрятся резкие заявления президента Эрдогана про то, что «продажа масок в стране – нелегальна». Хотя механизма бесплатной раздачи масок в аптеке ещё, к тому времени, не было (нет его и сейчас, однако, работа в этом направлении ведется — В.К.). Это – как раз тот случай, когда выглядеть оказывается, как минимум, не менее важным, чем быть по факту. Турецкий руководитель, очевидно, торопится «ковать железо, пока горячо». Потому что именно в сторону Анкары смотрит избиратель, попавший в критическую ситуацию. И он оказывается даже в том психологическом состоянии, когда «списываются старые долги».

Второй аспект, который призван сплотить турецкое общество, или, по крайней мере, продемонстрировать его единение — это запущенная государством кампания по сбору средств под лозунгом «Мы – самодостаточны, моя Турция!».

В рамках этой кампании, на 9 апреля, собрано средств на общую сумму в 1 533 777 339 лир или около 228 млн долл., по текущему курсу. В составе этих собранных средств: число 10-лировых СМС-пожертвований составило в стране 4 861 906 шт. Иными словами, при численности населения в 83 млн человек, пожертвования поступили приблизительно от 6% населения. В общей сложности, население Турции «скинулось» на борьбу с коронавирусом на сумму в 48 млн 619 тыс. 060 лир, что составляет около 7,2 млн долларов. Наряду с этим, продолжают осуществлять крупные пожертвования флагманы турецкого бизнеса и различные общественные организации.

Это – тоже важный элемент позиционирования турецкого руководства. Р.Т.Эрдоган постоянно говорит о том, что он является выразителем интересов народа и борется с засильем бюрократии и властью олигархов.

Так что, тот факт, что олигархи «прилежно» скидываются на «общее дело» в период природных катаклизмов – также добавляет очков турецкому руководству. Причем, список самых крупных пожертвований публикуется на сайте этой кампании. Турецкое руководство, в этой ситуации, может не бояться упреков в наличии у него так называемого «ближнего круга» или, по крайней мере, парировать эти упреки: да, есть узкий круг компаний, вовлеченных в реализацию крупнейших проектов, но этот ближний круг исправно дает деньги на социальные нужды, включая и борьбу с коронавирусом и строительство, допустим, тех же мечетей, когда это требует момент.

Вообще, турецкое руководство изрядно поднаторело в том, чтобы в случае любого значимого события объявлять очередную национальную кампанию «единения» — читай, кампанию по подъему своего рейтинга. Моментально придумывается ей упаковка (слоган, логотип, сайт – В.К.) и запускается в народ.

В этом смысле, можно вспомнить кампанию, запущенную после попытки военного переворота в 2016 году. Как представляется, именно она позволила власти продавить самый болезненный для страны вопрос (одновременно, личный проект президента Р.Т.Эрдогана – В.К.) по превращению страны из парламентской в президентскую республику – через проведение референдума в начале 2017 года. И, более того, по инерции «проскочить» и всеобщие, президентские (в меньшей степени) и парламентские (в большей степени), выборы в 2018 году. Однако, к тому времени, эффект уже начал ослабевать, зато возникли серьезные экономические проблемы, и Партия справедливости и развития утратила свое большинство в Великом Национальном Собрании (Меджлисе) Турции.

Или вспомним кампанию по борьбе с инфляцией. Напомним, что ситуация возникла после того, как турецкая лира была обрушена действиями США, оказавших давление на Турцию с целью освобождения из-под стражи в Измире и отправки на американскую родину пастора Эндрю Брансона. В итоге, лира значительно «облегчилась» по отношению к мировым резервным валютам, включая доллар США и евро. Цены в стране стремительно взлетели вверх и в стране была запущена кампания по борьбе с инфляцией. К которой, опять же, подключили частный бизнес (справедливости ради, надо отметить, что компании сначала «задрали» свои цены на недосягаемую высоту, а потом уже начали, в рамках кампании, свои цены сбрасывать, показывая, что они тоже борются с инфляцией – В.К.).

Однако, второй пример кампании национального единения эффекта не дал – просто по причине того, что в основе договора между действующей в стране властью и населением лежит именно экономика. Хотя, об экономике население и готово забыть, когда на повестку дня выходит явление «первого порядка» — это безопасность.

Подчеркнем: Реджепу Тайипу Эрдогану, на протяжении всей его карьеры, не хватало вызова национального масштаба, благодаря которому он получил бы шанс встать в ряд с основателем и первым президентом страны Мустафой Кемалем Ататюрком, победившем в Войне за независимость.

Неслучайно ведь, сейчас нередко можно слышать, что турецкое руководство говорит не про своих «печенегов и половцев», коими для них могли бы, к примеру, выступить «северные соседи», а именно что сравнивает нынешние события с событиями начала прошлого века, когда под угрозой оказалось само существование Турции, в качестве суверенного государства.

Заметим, что одномоментный рейтинг одобрения действий президента Турции, некоторые из которых мы перечислили выше, продемонстрировал заметный рост. Коронавирус – это угроза, масштаб которой – действительно, глобален. И он способен заметно поднять рейтинги действующей в Турции власти, став, к тому же, недостающим штрихом в портрет президента Р.Т.Эрдогана, которому нужен глобальный вызов и историческая победа.

Хотя, как мы уже говорили, именно на борьбе с угрозами – внешними и внутренними – держится большинство и Р.Т.Эрдогана и его Партии справедливости и развития, которое достигается на различных общенародных голосованиях – будь то выборы или же референдумы.

Главный вопрос здесь заключается в следующем: как не растратить этот возникший у населения «запал» и конвертировать его в формальное народное волеизъявление.

Ведь до следующих выборов президента и Парламента страны (2023 год) – ещё слишком много времени, чтобы можно было рассчитывать на то, что удастся полученный повышенный рейтинг зафиксировать. При том, что власть в Турции начинает стареть буквально на глазах. Рейтинги ПСР падают, а операция «преемник» пока не складывается. Министр казначейства и финансов Турции и, одновременно, зять президента Б. Албайрак на роль преемника пока, заметным образом, недотягивает. И, выразимся аккуратно, нет никакой уверенности в том, что удастся накачать его «политические мускулы».

В этом смысле, коронавирус дает возможность власти, под тем или иным предлогом, провести в стране досрочные выборы или какое-либо голосование. Заметим, что, согласно действующей Конституции страны, президент Турции может выбираться не больше двух раз. Причем, не подряд, а вообще.

Президент Р.Т.Эрдоган избирался на свой пост дважды: в 2014 году и в 2018 года. Период полномочий президента в Турции – 5 лет. Выборы в 2018 году прошли досрочно. Это, по факту, требовалось власти с учетом негативной экономической ситуации. Власти требовалось зафиксировать, хотя бы, текущий рейтинг, пока он не рухнул. Однако, необходимость в досрочных выборах была населению, разумеется, объяснена иначе. В частности, в 2017 году в стране состоялся референдум по вопросу превращения её из парламентской в президентскую республику. И досрочные выборы власть избирателям объяснила тем, что необходимо срочно переходить на новую систему, чтобы «устранить неопределенность» переходного периода между двумя формами правления.

Так что, президент Р.Т.Эрдоган избирался на свой пост уже дважды. Однако, предвидим здесь возможность возникновения для него юридической лазейки: поскольку в 2017 году Турция стала президентской республикой, то «ушлые юристы» могут посчитать, что выборы 2018 года были – первыми в новой системе правления Турции. И именно от них надо считать каденции президента Р.Т.Эрдогана. Достаточно просто сделать на этот счет запрос в Конституционный суд. И исход можно, с большой долей вероятности, спрогнозировать – выборы 2018 года будут признаны точкой отсчета.

Это – самый простой способ продлить пребывание президента Р.Т.Эрдогана во власти при отсутствии гарантированно избираемого преемника. Однако, разумеется, не исключены и более экзотичные варианты, кроме досрочных выборов. В Конституции можно снять ограничение на число сроков пребывания президентов Турции на своем посту – несколько более рискованная операция, однако, она сразу снимает все возможные претензии на предмет того, признавать ли выборы 2014 года «первыми или нулевыми»?

Достаточного большинства в Великом национальном собрании (Меджлисе) Турции у Р.Т. Эрдогана и у его Партии справедливости и развития нет. А, следовательно, за этим придется идти к турецким избирателям. Про более экзотичные варианты продления властью своих полномочий в Турции не говорим. Но это не значит, что турецкая власть игнорирует, в этом смысле, зарубежный опыт. И, хотя бы чисто теоретически, не примеривает его на себя (из серии: союзного государства с Северным Кипром).

Президенту Р.Т. Эрдогану и Партии справедливости и развития важно заручиться поддержкой избирателей из так называемой «серой зоны» неопределившихся или определяющихся в последний момент, а также, возможно, кого-то вытянуть на себя из числа сторонников оппозиции.

На счет того, как это может на практике работать, уместно обратиться к данным анкарского агентства MetroPOLL.

Ниже приведены свежие данные по уровню поддержки президента Р.Т. Эрдогана сторонниками различных политических партий страны.

Тут есть несколько моментов, заслуживающих обсуждения.

1. Партия справедливости и развития (АКП): уровень одобрения, и без того, высокий вырос ещё больше – с 86,1% до 92,6%. На этом фоне, заметно уменьшился уровень неодобрения (с 11,8% до 6,4%) и практически исчезли те, кто не определился в своем отношении к действиям турецкого лидера (уменьшение с 2,1% до 0,9%).
2. Народно-республиканская партии (СНР): рейтинг одобрения главными оппозиционерами страны действий президента Р.Т. Эрдогана вырос с 4,3% до 19,6%. Также существенно снизился и рейтинг неприятия его действий – с 93,9% до 77,1%. Кроме того, удалось и чуть расширить серую зону тех, кто не определился в своих оценках действующей власти – с 1,8% до 3,2% она увеличилась. Конечно, главные оппозиционеры страны, вряд ли, перекуются в сторонников действующей власти. Тем более, некоторые изменения в их настроениях являются достаточно показательными.
3. Партия националистического движения (МНР): в полной мере, может считаться «скамейкой запасных» для действующей власти. По причине отсутствия между ПСР и ПНД фундаментальных идеологических расхождений. Разве что, ПСР – чуть менее «тюркистская» и более «османская». А ПНД – скорее радикально националистическая с идеологическим отпечатком «Серых волков». Как мы видим, рейтинг одобрения действий президента Р.Т. Эрдогана турецими националистами из ПНД, и без того – достаточно высокий, вырос ещё больше: с 60,9% до 73,3%. Чуть снизился и рейтинг неодобрения: с 27,3% до 25,9%. Зато фундаментально уменьшилась серая зона неопределившихся. Она – практически полностью исчезла: уменьшилась с 11,8% до 0,7%.
4. Прокурдская Партия демократии народов (HDP): никак сторонницей действующей власти названа быть не может. Однако, и в ней выросло число тех, кто одобряет политику президента Р.Т.Эрдогана – причем, с нуля до 25,3%. Со 100% до 71,1% уменьшилось неодобрение действий Эрдогана. Возникла и серая зона из неопределившихся – в 3,1%. Курды – это важная для власти целевая аудитория. Именно они в ряде регионов страны играют, если не первую скрипку, то способны влиять на исход голосований. Так что, эти цифры являются для власти немалым достижением. Тем более, на фоне того, каким гонениям Партия демократии народов и её лидеры подверглись и продолжают подвергаться с 2015 года.
5. Хорошая партия (İyi Parti): также не может быть отнесена к сторонникам действующей власти. Хотя её электорат идеологически близок к Партии националистического движения. А, следовательно, — не так уж и далек от ПСР. Тут также наблюдается рост одобрения действий Эрдогана: с 9,7% до 23,8%. И падение числа тех, кто его действия не приемлет: с 88,2% до 74,6%. Степень неопределенности отношения к действиям Эрдогана немного снизилась с 2,1% до 1,6%.

Другие партии, включая Партию счастья (SP), значимыми игроками не являются. Однако, как мы можем видеть из приведенной выше таблицы, и у них позиции Р.Т. Эрдогана, серьезным образом, укрепились.

Таким образом, можно говорить о том, что коронавирус значительно поправил пошатнувшиеся рейтинги турецкого президента. Причем, что характерно, не только в рядах его сторонников, но и среди оппозиции.