В Турции, в экспертном сообществе, продолжаются дискуссии на тему того, как следует поступить стране в отношении террористической группировки «Хайат Тахрир аш-Шам» в Идлибе?
С учетом того, что ХТШ, как считается, является второй, по своему потенциалу, военной силой в Идлибе, после получивших там международно признанный плацдарм Вооруженных сил Турецкой Республики в начале этого года (что следует считать значительным успехом турецкой дипломатии – В.К.).
В этой связи, продолжаем разбор Сборника статей, вышедшего в конце апреля месяца под заголовком «Дискуссии о «Хайат Тахрир аш-Шам» на платформе «Повестка дня Сирии» (http://www.suriyegundemi.com/, эта платформа существует с 2018 года и тесно связана с ведущим мозговым центром страны, проправительственным Фондом SETAV Foundation).
Предыдущая Часть 5 нашего материала доступна на страницах ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=69648
Напомним, что в ней мы остановились на статье Сборника, которая озаглавлена как «История с ХТШ: военная или политическая?». Её автором стал профессиональный военный журналист, а ныне независимый исследователь и обозреватель Левент Ток.
Одним из тезисов, который им выдвигается является то, что «Аль-Каида» была возможностью для ХТШ, однако, все преимущества сотрудничества с ней, к настоящему времени, для группировки исчерпаны.
И, говоря о руководителе организации аль-Джулани, автор статьи упирает на его прагматизм, который в прошлом себя не раз проявлял, когда группировка входила в различные альянсы или, напротив, размежевывалась с теми или иными союзниками, которые оказывались временными и тактическими. В этом смысле, он дает представление читателям о тех преобразованиях, которые в организации проводились и претерпевались в зависимости от той или иной политической конъюнктуры вплоть до настоящего времени.
Собственно, таким тактическим союзником для ХТШ, как пишется автором, и стала «Аль-Каида», с которой аль-Джулани размежевался в 2016 году.
Как указывается автором, непосредственно перед тем, как Турция начала свою трансграничную операцию «Щит Евфрата», члены организации, которая взяла себе имя «Фронт завоевания Леванта» немедленно покинула регион. И приступила к попыткам консолидировать центр Алеппо, Западное Алеппо, Идлиб и юго-восток провинции.
Когда началась битва за Алеппо, которая увенчалась тем, что контроль над этим районом перешел к силам Башара Асада, начались переговоры о консолидации сил. Начались они в январе 2017 года. Однако, «Фронту завоевания Леванта» не удалось договориться с «Ахрар аш-Шам» как в вопросах лидерства, так и с военной точки зрения. Так что, этот проект не состоялся ещё на этапе идеи.
Как пишет автор, даже, если это и не является общепринятым, но наличие Фронта, его положение и проблема союза между различными группировками и режимом Асада приобрела военное измерение. Целый ряд факторов послужил тому, что группировка заняла доминирующее положение, включая: прекращение войны с «Джунд аль-Акса» в регионе Хан-Джейхун, сближение некоторых группировок Свободной сирийской армии (ССА) с Фронтом, переход ряда местных группировок в состав Фронта, ввиду возникших у них проблем с финансами и материально-техническим снабжением.
При этом, те преобразования, которые пережила организация, не ограничились лишь тем, что она превратилась из «Джебхат ан-Нусры» в «Фронт завоевания Леванта». После Алеппо аль-Джулани формулирует и реализует на практике концепт ХТШ. В свою очередь, создание ХТШ привело к ослаблению больших групп «Ахрар аш-Шам».
Как отмечает турецкий автор, присоединение к ХТШ организации «Нур ад-Дин аз-Зенки» нанесло удар по союзам в рамках Свободной сирийской армии. Позиции «Ахрар аш-Шам» в Идлибе, по сравнению с ХТШ, в результате этого, оказались ослабленными.
В регионах, где Турция проводила свои военные операции, осталась ещё группировка «Файлак аш-Шам», на севере Хамы, в трудных условиях, свою борьбу продолжила организация «Джейш ан-Наср».
Как пишет автор, после того, как «Аль-Каида» была использована со стороны ХТШ в качестве удобной возможности, следующим шансом стало её превращение в независимую местную группировку. И даже если так думали, кроме аль-Джулани, не все кадры в руководстве ХТШ, большинство эту идею восприняло положительно.
Следующий раздел статьи озаглавлен как «Диалектика ХТШ: Сирийская свободная армия».
Как указывается автором, в отношении сирийской и прочих гражданских войн, бытует общее заблуждение относительно реальной численности вооруженных группировок. Эти ошибки возникают из-за, как выразился автор, «пропагандистских опасений сторон, организаций и их сторонников» (то есть, из-за намеренного искажения своей численности и численности войск противоборствующей стороны — В.К.), а также из-за проблем, возникающих при сборе информации. Рассматривая обе стороны проблемы, которая приобрела военное измерение – ССА и ХТШ, как пишет автор, необходимым является сравнение их военного потенциала.
При этом, автором подчеркивается, что ни одна из этих двух группировок не обладает тем боевым потенциалом, который указывается в многообразных статьях о них. Как он пишет, нередко говорится о том, что число бойцов в ХТШ колеблется в диапазоне от 12 тыс. до 20 тыс. Но тогда требуется сравнить эти данные с численностью ССА и с площадью территории ведения боевых действий.
Было заявлено о том, что численность бойцов Фронта национального освобождения, являющегося идлибским «филиалом» Сирийской национальной армии (объединившей группировки ССА), составляет 100 тыс. человек.
Однако, совершенно ясно, что численность Фронта национального освобождения и не приближается к этой цифре. Как подчеркивается автором, эти пропагандистские усилия сторон неоднократно опровергались самими боевыми действиями.
Причем, во время этих боевых действий обе стороны обвиняли друг друга в том, что они «не сражаются столько, сколько необходимо», в то время как ни одна из сторон не попыталась открыть второй фронт, не говоря уже про третий.
Аналогичным образом, и численность иностранных боевиков – от 4 до 6 тыс. человек – в части ХТШ, как пишется автором, не отражает реальности.
Как указывается автором, большинство иностранных боевиков, находящихся в составе «Исламского государства» (ИГ, здесь и далее, запрещенная в РФ террористическая организация – В.К.) были перехвачены «Джебхат ан-Нусрой», а потом уже и ХТШ.
Но приоритетом иностранных джихадистов эта структура (то есть, ХТШ — В.К.) не является. Потому что мотивация иностранных боевиков в Сирии и, в частности, боевиков, собравшихся в провинцией Идлиб, черпает свои истоки в глобальной мотивации джихада.
И при размежевании ИГ и «Джебхат ан-Нусры», что характерно, большинство из них предпочло именно ИГ. А позднее, когда «Джебхат ан-Нусра» объявила о своем размежевании с «Аль-Каидой», предпочтение иностранных боевиков было, опять же, отдано таким группировкам как «Хуррас эд-Дин» и «Ансар Таухид». Заметим, то есть, тем – кто исповедует более радикальные и непримиримые взгляды.
Далее автор подчеркивает тот факт, что Свободная сирийская армия прямо не может быть отнесена к радикальным группировкам, однако, помимо ХТШ, «Хуррас эд-Дин» и «Ансар Таухид», она сотрудничает с некоторыми несирийскими группировками и осуществляет с ними совместные военные акции.
При этом, как отмечает Левент Ток, главная причина, по которой ХТШ выделяется в качестве доминирующей и более эффективной военной силы, заключается в том, что она смогла создать централизованную и дисциплинированную военную структуру. В частности, по сравнению с той же Сирийской свободной армией. Это — ещё одно свидетельство в пользу того, что, так называемая, «проблема ХТШ» является, в первую очередь, военным вопросом, а не политическим – просто из-за того, что реально происходит на полях сражений.
Следующий раздел статьи озаглавлен как «Сложный объективизм».
Как пишет автор, если ХТШ определить в качестве «проблемы», требующей решения, то это породит за собой целую вереницу вещей, которые также следует принять. В частности, помимо Идлиба и в других регионах Сирии. Так вот, заключает он, в цепочке этих проблем, связанных между собой, ни один из расчетов, где Турция, контролирующая территории операций к северу от Алеппо (где были реализованы операции «Щит Евфрата» и «Оливковая ветвь» — В.К.), игнорируется, не является «здоровым» (для Турции, разумеется – В.К.).
Здесь автор напоминает о столкновениях между ХТШ и «Ахрар аш-Шам», в результате которых под контроль ХТШ перешел пограничный переход Баб эль-Хава, являющий воротами в регион. И это произошло непосредственно перед так называемым «Сочинским процессом» между Россией и Турцией.
При этом, автор считает необходимым напомнить, что турецкое влияние на регион простирается на период и до Сочинского процесса, и до переговоров по Астане и даже до переговоров в формате ООН.
Обратило на себя внимание автора и молчание со стороны Турции – в ответ на распространение ХТШ в Идлибе и в ответ на установление группировкой своего контроля над пограничным переходом Баб эль-Хава прямо на турецко-сирийской границе. Как пишет автор, обеспокоенность в адрес Турции была выражена многими представителями ССА. Однако, Турция на неё не отреагировала. Невзирая на то, что контроль над этим пограничным переходом является источником дохода для ХТШ.
Тем не менее, как пишет автор, сама Турция предпочитала до сих пор не вмешиваться в столкновения между «Ахрар аш-Шам», которые определяют себя в качестве части ССА и «радикальной» ХТШ. И этот процесс, в итоге, привел к тому, что возникла «проблема ХТШ», которую сейчас необходимо решать.
А продолжающиеся атаки в регионе со стороны России и «режима», как пишет автор, создали проблему беженцев, которая превратилась для Турции в большую угрозу очередного наплыва мигрантов (к настоящему времени, как можно понять действия турецкой стороны, предпринятые, в частности, в начале этого года на турецко-греческой границе – речь об открытии для сирийских и прочих беженцев границы с турецкой стороны и пропуск их на нейтральную полосу – терпение, да и финансовые возможности, Турции по приему новых беженцев исчерпаны; и открыв границу один раз, турки больше наглухо её закрывать не будут, если только не получат значительную (!) финансовую помощь от стран Европейского союза – В.К.).
Следующий раздел статьи турецкого обозревателя Левента Тока озаглавлен, как «Является ли (военная) операция решением?».
Как указывает автор, до сих пор, никто не определился с тем, является ли военная операция «решением», которое приведет к разгрому или роспуску ХТШ и похожих организаций? Имея в виду генеральную цель по уничтожению джихадисткого течения и по решению проблемы иностранных боевиков (которых, понятное дело, никто в собственной стране видеть не хочет; часты случаи, в той же Европе, по отказу европейских стран принимать депортируемых Турцией боевиков, задержанных в Сирии, заметим, граждан своих стран – В.К.).
Тем не менее, как замечает автор, невзирая на отсутствие конкретного прогноза, службы безопасности и армии, действующие за пределами своих стран в иностранных государствах, хотят либо установить контроль над угрозой, либо, если они этого не могут, хотят определить и увидеть масштаб возможной угрозы.
Учитывая эту ситуацию, которая считается логичной и естественной с военной точки зрения, как пишет автор, можно сказать, что те риски, которые связаны с консолидацией ХТШ и им подобных структур, являются более заметными и идентифицируемыми (в рамках упомянутых выше расчетов иностранных государств – В.К.).
Как указывается автором, никто не может знать причину, по которой до сих пор эта угроза не привела к военному вмешательств.
Тут стоит сделать оговорку: турецкий автор материала Левент Ток, со всей очевидностью, говоря о «военном вмешательстве», имеет в виду вмешательство не России и не Ирана, которые и так участвуют в гражданской войне в Сирии. Причем, Россия действует именно что под лозунгом защиты страны от террористической угрозы на дальних подступах. То есть, уничтожения террористов, в том числе, выходцев из самой России. Автор, очевидно, не имеет в виду и вмешательство тех же США, которые уже находятся в Сирии. Однако, чья позиция по самому тесному сотрудничеству с курдскими Партией демократический союз и Силами народной самообороны, категорически не устраивает турок. Но поделать они с этим ничего не могут, невзирая на все предпринимаемые ими усилия по тому, чтобы заставить американцев отказаться от сотрудничества с курдами с учетом того, что ПДС и СНС – сирийские «филиалы» Рабочей партии Курдистана, признанной в ряде стран мира (в том числе, в самих США) в качестве террористической организации. Из чего напрашивается вывод, что Левент Ток говорит именно о вмешательстве европейских государств в сирийский, а говоря уже – в Идлибский, вопрос – в противовес России и Ирану, для которых Турции нужен сдерживающий балансир. Надо ли говорить о том, что, до сих пор, эти усилия на европейском направлении к результату не привели.
При этом, с другой стороны, как пишет турецкий автор, необходимо рассчитать риски, вызванные распадом организационной структуры после любого добровольного самороспуска или после военной операции. Потому что ситуация с ХТШ в Идлибе может укрепить положение более радикальных структур, которые не входят в эту группировку.
В Сирии есть много, как выражается автор, «произведенного контента», который использует ИГ против «Аль-Каиды», использует фактор локализации против самой «Аль-Каиды», который извлекает пользу из военной практики «Аль-Каиды», который осуществляет оценку действий ХТШ, которая была построена при оппортунизме руководства этой организации, оставаясь при этом вдалеке от природы этой организации и этой войны.
В целом, как пишет автор, комментарии оценивают вопрос именно с политической точи зрения. Однако, эти и прочие подобные оценки наполнены «туманом». Вместе с этим, проблема имеет именно военное содержание, в том числе, применительно к каждой из стран (опять же, возвращаемся к тезису о том, что адресатом этих обращений являются европейские страны – В.К.).
Как заключает автор, когда же проблема рассматривается с военной точки зрения, в частности, о том, каково будет решение по ХТШ и когда оно случится, ответы оказывается дать крайне сложно, не принимая во внимание квалифицированные разведывательные и военные подходы. В целом, дискуссии о ХТШ и вопросах, связанных с этой группировкой, далеки от «лабораторных условий».
Как пишет автор: не создав механизмов контроля, операция против иностранных боевиков ХТШ или требование о сложении оружия, может привести регион к более конфронтационной обстановке. Позиция Турции, по его словам, заключается в том, чтобы не подвергать угрозе свои Вооруженные силы в регионе. И этот подход турецкого руководства продолжается уже не один месяц. Однако, как указывается Левентом Током, до сих пор, нет ответа на вопрос того, сможет ли подобный подход привести в итоге к созданию некоего механизма контроля, который, в свою очередь, приведет либо к прекращению деятельности ХТШ и группировок ей подобных, либо к их полному уничтожению.