В ноябре 2019 года при поддержке издательства Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV), самого влиятельного проправительственного мозгового центра Турции, была опубликована книга под редакцией турецкого политолога Абдуллы Эрбога, получившая название «Потенциал стратегических вооружений Турции».

Продолжаем разбирать это издание. Предыдущая Часть 13 нашего анализа доступна по ссылке на сайте ИБВ http://www.iimes.ru/?p=69767

Напоминаем, что в предыдущих наших разборах мы поговорили о тех усилиях, которые предпринимаются оборонно-промышленным комплексом Турции в вопросе развития собственного потенциала стратегических вооружений по двум направлениям.

Первое направление – это беспилотные летательные аппараты. По нему Турция продвинулась достаточно успешно, что стало возможно благодаря отказу западных партнёров страны от поставок этих образцов техники Турции. И турецкие образцы БПЛА были опробованы ВС Турции на практике – в Ливии и в Сирии, внеся свой несомненный вклад в баланс сил в этих странах. Итогом стало понимание в турецком ОПК того факта, что ранее было принято правильное решение и требуется и дальше развивать собственные технологии в сфере БПЛА. С учётом того обстоятельства, разумеется, что авиационная техника, в целом, будет стремиться в сторону дистанционно управляемых летательных аппаратов. Более того, Турция не просто производит теперь БПЛА для собственных нужд, но и поставляет их на экспорт – в Катар и Украину. Сам по себе экспорт продукции военного назначения, помимо экспортных контрактов, дает стране и стратегическое преимущество над теми странами, которые являются покупателями её продукции.

Второе направление – это ракетные технологии. И в этом смысле, Турция демонстрирует некоторые успехи. Хотя, как справедливо замечает турецкое издание, в Турции существует, в технологическом смысле, большой пробел. Турция серьезно отстает в смысле создания баллистических ракет. Её единственный, на настоящее время, собственный образец – это ракета «Bora» малого радиуса действия. В плане баллистических ракет, Турцию далеко опережают её соседи и, одновременно, региональные конкуренты – Израиль и Иран. То же касается и систем ПВО, обеспечивающих защиту от атаки баллистическими ракетами. Допустим, в плане систем ПВО та же Греция обладает большей защитой с воздуха, что делает Турцию в её перманентном противостоянии со своим западным соседом уязвимой.

Что же до собственного производства, то Турция не располагает технологиями, которые могли бы ей, в краткосрочной перспективе, позволить создать собственную ПВО этого класса.

Здесь, разумеется, в Турции нередко звучат возражения относительно того, что защиту от баллистической атаки стране обеспечивает её членство в Североатлантическом альянсе. А, следовательно, нет нужды не только в разработке, но даже и в закупке подобных систем.

Однако, Турция приняла стратегическое решение о том, что она будет закупать подобные системы ПВО. Понятно, что к этому подтолкнула страну разная трактовка угроз – со стороны НАТО и Турции. Вообще, заметим, что повестка безопасности Турции в НАТО не воспринимается, что вызывает законные вопросы относительно выгод от турецкого членства в этой структуре.

И, именно в этом контексте, следует читать российско-турецкую сделку по поставке Турции систем С-400, заключенную в 2017 году.

Впрочем, что характерно, на этой сделке издание не фокусируется. Равно как и на альтернативном американском предложении по системам The Patriot. Не говорит издание и о параметрах российско-турецкой сделки, которая, по информации в турецких СМИ, предусматривает трансфер Турции российских технологий и даже совместное производство. Впрочем, зная турецкую манеру вести дела, следует отметить, что ни на каком из этапов сделки её нельзя считать до конца делом решенным и завершенным. Отсюда и многочисленные дебаты, даже сейчас, по поводу того, стоит ли Турции ставить комплексы С-400 на боевое дежурство или стоит их оставить на складе. Причины при этом называются самые разнообразные – от того, что С-400 является «разведывательной» и может собирать чувствительную для НАТО информацию. До того, что С-400 не может быть интегрирована в систему безопасности страны, которая строилась по западным лекалам, а, следовательно, не может быть полноценно использованной. Третий вариант – совсем простой: Турции не стоит из-за С-400 ссориться с США, нужно эту сделку просто «расторговать», получив что-то «ценное» для себя взамен.

Однако, это – тактика. А стратегия Турции, на сегодня, в сфере ракетных технологий заключается в том, что страна идет по пути создания зонтика от всех видов угроз с воздуха, включая баллистическую угрозу. С помощью как собственного ОПК, так и через закупки современной техники за рубежом. Доктрина сдерживания Турции, в этом смысле, корректируется. Турция не является обладательницей баллистических ракет среднего и большого радиуса действия, что бы можно было говорить о возможности нанесения удара «возмездия». Так что, Турция идет по пути сдерживания, через создание надежной противовоздушной обороны. И для страны, по большому счету, неважно, с кем из зарубежных партнёров она достигнет этой цели.

И, наконец, третий аспект стратегического потенциала Турции – это спутники и космические технологии. Именно им посвящена заключительная Глава книги.

Для начала, от себя, заметим, что Турция развивает собственные спутники связи и выводит их на орбиту. Однако, исследования в сфере космоса находятся в зачаточном состоянии. Если не говорить о постоянно действующем в Эгейском регионе страны летнем лагере «Nasa» для турецких детей и подростков. Все же, это в большей степени развлекательное место – в истории космонавтики, до сих пор, не было ни одного турецкого космонавта. Именно об этом, в ряде своих выступлений говорил президент России В.Путин – а именно о том, что с помощью России первый турецкий гражданин мог бы отправиться на околоземную орбиту. То есть, озвучил Турции предложение по тому, чтобы стать страной, которая откроет перед Турцией двери в космос. Очевидно, что сделка по С-400 дала российской стороне основания считать, что космос мог бы стать ещё одним прорывным направлением, наряду с ОПК, в российско-турецких отношениях.

Но, опять же, стоит подчеркнуть, что Турция и в сфере космоса будет придерживаться очень взвешенного подхода на тему того, с кем она будет развивать это направление. И перед тем, как обратиться к российскому варианту, она перепробует все другие опции. Прежде всего, разумеется, американскую.

Первый шаг, в плане развития в стране космического направления, Турция сделала в 2018 году, когда учредила Турецкое космическое агентство — государственное агентство национальных аэрокосмических исследований. Оно был официально учреждено указом президента Р.Т. Эрдогана от 12 декабря 2018 года. Штаб-квартира Агентства находится в Анкаре, агентство подчинено Министерству науки и технологий.

Так что, совершенно неудивительно, что третьим элементом стратегического потенциала Турецкой Республики турецкое издание называет спутники и космические технологии.

Обратимся непосредственно к изданию, опуская приводимые им общие сведения о развитии технологий в упомянутых выше сферах.

Как подчеркивается, в самом начале раздела, изданием, развитие технологий в 21-м веке обеспечило множество возможностей в военной и гражданских сферах. Возможностей, которые могут быть конвертированы в преимущества. Одной из таких возможностей являются космические и спутниковые технологии. В числе тех преимуществ, которые сулит обладание космическими технологиями сулит, турецкое издание говорит об экономике, благосостоянии, престиже и безопасности (строго в такой последовательности – В.К.).

Как указывается изданием, космические и спутниковые технологии сулят три стратегических возможности их обладателям: а) обеспечение национальной безопасности, б) обеспечение разведывательной деятельности, в) эффективное проведение различных операций.

В случае космических и спутниковых технологий, в Турции наблюдается та же самая картина, которая наличествует в сфере БПЛА и ракетных технологий. То есть, страна находилась и продолжает находиться под зонтиком НАТО (и, стоит оговориться, никуда из-под него выходить не собирается – В.К.). Это привело к ситуации, когда Турция сфокусировалась лишь на одном из аспектов национальной безопасности – речь идет о борьбе с терроризмом. Военная сила Турции опиралась на США. Примером служит то, что на вооружении турецких ВВС стоят американские F-16.

Однако, как подчеркивается изданием, сегодня Турция, оставаясь союзником НАТО, США и Запада, в целом, пытается развивать независимые, взаимовыгодные отношения и с другими игроками на международной арене. Прежде всего, со своими соседями. Приоритетом, в этом смысле, является намерение Турции обеспечить себе самодостаточность в военной сфере. Обладание космическими и спутниковыми технологиями сулит стране немалые возможности, о чем пишет издание. И значительный объем главы посвящен классификации, допустим, спутников и описанием тех возможностей, которые они дают своим обладателям. Безусловно, для страны, которая лишь только встает на этот путь, подобные разъяснения – уместны. Мы же их пропустим в качестве самоочевидных.

Ограничимся лишь упоминанием того, что спутники по их «пользователям» можно разделить на гражданские, коммерческие, правительственные и военные. А, с точки зрения сфер применения, на спутники связи, военные, метеорологические и исследовательские.

Издание приводит данные о наличии спутников в ведущих странах мира. Приведем некоторые цифры, указав через дробь количество военных спутников и общее число спутников.

Безусловным лидером в этом смысле являются США – 177 / 883. За американцами следует КНР – 99 / 296. И далее – Россия: 94 / 150. Все остальные страны от них заметно отстают, включая европейские державы. К примеру, у Германии – всего 33 спутника, из которых 7 – военные. У Великобритании – 60, включая 7 военных. У Индии – 57 / 7. У Израиля – 12 / 9. Что же до самой Турецкой Республики, то у страны – всего 8 спутников, включая два спутника – для военных целей.

Пропустим рассмотрение технических особенностей спутников, в частности, их классификацию по высотным отметкам орбит, переходим непосредственно к турецким оценкам того, какой вклад космос и спутники могут вносить в военном смысле. Речь, разумеется, идет о внутренней и внешней безопасности стран, обеспечении сбора военной и разведывательной информации. Первым применением этих технологий в военных целях, в ходе чего стала понятен их потенциал, турецкое издание называет использование их американцами в ходе первой войны в Заливе в 1990 – 1991 годах.

Турция приступила к развитию собственных спутниковых технологий в 1994 году. Их дальнейшее развитие является одной из стратегических задач страны (допустим, в этой связи, стоит отметить так называемые «Цели – 2023», сформулированные к 100-летнему юбилею Турецкой Республики; невзирая на то, что ряд из них оказался к обозначенному сроку не достижим, в целом, их никто не отменял, это касается и исследований в сфере космоса и создания собственного флота спутников – В.К.).

Говоря о том, на каких спутниках Турции стоит сфокусироваться, издание предлагает следующее.

В первую руку, издание говорит о потребностях страны в разведывательных спутниках и также системах сбора и обработки информации IMINT (Imaginary Intellegence). Они актуальны, как пишет издание, как в мирное время, так и в период проведения различных операций. Здесь издание отмечает потребность в надежных спутниках связи, которые обеспечат непрерывную и безопасную передачу информации и будут способны сопротивляться различным типам угроз, включая наведение помех, взлом, вмешательство, проникновение и т.д. Эти спутники должны повышать мобильность боевых частей. Впрочем, как указывается изданием, Турция не достигла ещё того потенциала, чтобы она могла бы создать подобные спутники в краткосрочной и в среднесрочной перспективах.

Впрочем, с другой стороны, как указывается изданием, Турция может пойти тем же путем, каким она идет и в плане создания собственных систем ПВО, то есть, путем вхождения в двусторонние и многосторонние проекты, повышать свое «ноу-хау» в сфере космоса и спутниковых технологий, создать для этого соответствующие структуры (создание турецкого Космического агентства – это, разумеется, лишь только первый шаг – В.К.), а также обеспечить себя кадровым резервом, способным решать поставленные перед страной задачи.

Отдельный раздел издания озаглавлен как «Разновидности спутников и новые тренды в сфере космических технологий». В этом разделе издание рассматривает непременные компоненты современных спутников, в том числе, используемых для военных целей. В зависимости от поставленных перед спутником целей (передача изображений, информации, определение местоположений, сбор разведданных, раннее оповещение, метеорология), издание приводит те характеристики, которыми должны обладать современные спутники. В дальнейшем, издание подробно рассматривает каждую из разновидностей упомянутых спутников.

Следующий раздел издания озаглавлен как «Глобальные тренды в сфере спутниковых и космических технологий».

Здесь издание начинает со статистических данных, со ссылкой на так называемый «Союз обеспокоенных ученых», согласно которым, по состоянию на 2019 год, число активных спутников в мире составило 2 тыс. 62 шт. Сразу стоит оговориться, что речь идет обо всех разновидностях спутников: военных, коммерческих, гражданских и научных. В этом перечне, на долю США приходится 883 спутника, то есть, — 43%. За США следуют Китай и Россия, число спутников у которых составляет 296 и 150 шт. соответственно.

Впрочем, разумеется, турецкое издание, в первую очередь, интересуют спутники, использующиеся для военных целей. С этой точки зрения, у США – 177 спутников, у Китая – 99, а у России – 94 спутника.

Основными игроками в этой сфере, впрочем, издание называет именно США и Россию. Китай включился в это соревнование позже. Впрочем, уже сейчас, по крайней мере, с точки зрения численности флота спутников, Китай уже оставил Россию позади.

Далее издание приступает к разбору спутникового потенциала каждого из глобальных игроков, начиная с США.

Здесь издание кратко информирует о том соревновании за лидирование в космосе, в которое между собой вступили СССР и США в начале 1950-х годов. Целью США было и остается обеспечение себе лидирования в космосе с целью предотвращения угрозы, исходящей от России (как правопреемницы СССР).

Согласно опубликованной США в 2011 году Стратегии национальной безопасности в космосе, космическое пространство оценивается в наши дни, как более переполненное и конкурентное. Для того, чтобы преодолевать возникающие в связи с этим угрозы, США говорят о необходимости повышать безопасность и стабильность в космосе. Кроме того, как указывается, США ставят перед собой задачу по тому, чтобы обеспечить стратегические конкурентные преимущества, наличествующие в стране из-за её лидирующего положения в космосе. Также указывается на необходимость оказания мер поддержки космической индустрии. В качестве угроз для страны указываются те, которые исходят от Китая и Ирана.