Главой внешнеполитического ведомства в 35-м правительстве Израиля в мае 2020 г. официально стал представитель партии «Кахоль-лаван» Г.Ашкенази, в прошлом занимавший должности генерального директора Министерства обороны и начальника Генерального штаба ЦАХАЛа, а с 2019 г. начавший активно развивать свою политическую карьеру. Портфель министра иностранных дел, безусловно, является одним из наиболее престижных, однако, ситуация в стране, пережившей три раунда внеочередных выборов, заморозивших внешнеполитическую активность, а также то, что длительное время названный пост совмещал с основным премьер-министр Б.Нетаньяху, ставят перед Г.Ашкенази непростые организационные задачи. Кроме того, положение осложняется широким спектром внешних вызовов, варьирующихся от необходимости вести работу с зарубежными контрпартнерами удаленно из-за COVID-19, до нестабильности, связанной с планами по распространению израильского суверенитета на территории Иудеи и Самарии.
Пожалуй, полнее всего задачи, стоящие перед новым министром, описал экс-дипломат, а ныне эксперт по внешнеполитическим вопросам, член совета директоров Израильского института региональной внешней политики Mitvim Н.Тамир[i]. Он обратился с отрытым письмом к Г.Ашкенази, подчеркнув в нем приоритетность практической работы на нескольких направлениях. Первое из них — продвижение мирных инициатив с обязательным условием воздерживаться от односторонних действий, что важно как с точки зрения предотвращения эскалации, так и для сохранения каналов коммуникации с соседями по региону. При этом, как полагает Н.Тамир, наиболее напряженным рискует оказаться период с июля по ноябрь текущего года.
Во-вторых, эксперт уделяет внимание целесообразности со стороны еврейского государства обеспечивать поддержание принципа двухпартийного консенсуса Демократической и Республиканской партий США по израильской проблематике, поскольку именно это создает прочную основу для американо-израильских отношений в долгосрочной перспективе. Из сказанного вытекает и третья задача — укрепление связей с мировым еврейством. В случае с Соединенными Штатами, как пишет Н.Тамир, успеху препятствует упомянутый разлад с демократическим лагерем, к чьей поддержке, однако, склоняются многие американские евреи. Кроме того, эксперт указывает на излишнюю ориентацию на интересы христиан-евангелистов. Другими словами, в открытом письме говорится о тенденциях во внешней политике Б.Нетаньяху, ориентированных на администрацию Д.Трампа. Подобные упреки выдвигались в адрес руководства Израиля ранее и неоднократно, особенно применительно к двухпартийному консенсусу. Однако в обращении Н.Тамира есть одно важное отличие, заключающееся в смягчении критики прошлой правительственной линии, в то время как основной акцент сделан на побуждении к действиям новых членов кабинета министров, с которыми связываются надежды на трансформации. Справедливости ради стоит сказать, что последнее будет зависеть не только от каждого конкретного политика, но и от образа действий Б.Ганца как будущего премьер-министра, а ныне главы одного из двух блоков в правительстве. Он же пока по ключевым внешнеполитическим вопросам проявляет солидарность с партнером.
Наконец, один из важнейших аспектов, о которых говорит эксперт, является характер заключаемых Израилем при Б.Нетаньяху союзов, где отчетливо заметен крен в сторону правых режимов, которые, как отмечает Н.Тамир, в том числе ставят под угрозу безопасность европейских евреев. Примечательно, что с первым после вступления в должность вызовом глава МИД Израиля столкнулся именно на этом треке. После раунда телефонного общения с министром иностранных дел и внешней торговли Венгрии П.Сийярто, приуроченного к вступлению Г.Ашкенази в должность, стороны разошлись в понимании итогов беседы. Так, согласно официальному пресс-релизу, распространенному Будапештом, в повестке дня значились вопросы «сохранения идентичности, важность обеспечения суверенитета и безопасности», а также «действия против нелегальной миграции». МИД Израиля со своей стороны отметил, что таких тем в списке обсуждавшихся не было, а Венгрия позднее скорректировала свое официальное заявление, указав названные пункты как точки соприкосновения интересов двух государств, а не предмет конкретной дискуссии. Иерусалим, в свою очередь, признал важность поддержки Венгрии на площадках международных организаций, особенно в ЕС.
Таким образом, первый тест показал, что Г.Ашкенази, как минимум, на нынешнем этапе, не готов отойти от принципов, положенных в основу внешнеполитического курса Б.Нетаньяху. При этом вопрос о поиске партнеров на международной арене не потеряет актуальности и в дальнейшем, особенно после ротации на посту премьер-министра, когда Б.Ганц неизбежно окажется перед выбором: иметь в Европе союзников, «унаследованных» от Б.Нетаньяху или не иметь их вовсе, поскольку линия Брюсселя по принципиальным вопросам, таким как поселения, вряд ли радикально измениться. Мало того, обращает на себя внимание и упоминание солидарности в миграционной политике, что может подразумевать под собой стремление европейских государств, продвигающих израильские интересы в Евросоюзе, получать более четкий симметричный ответ.
Сказанное выше – это экспертная оценка, причем в значительной степени основанная на профессиональном опыте Н.Тамира, специализирующегося на американо-израильских отношениях, а также на различных должностях занимавшегося вопросами выстраивания отношений Израиля с еврейскими общинами США. Однако министр и сам очертил для себя определенный круг задач в чем-то близких к тезисам эксперта. Так, в первой речи, произнесенной в новой должности, во многом центральной темой стали отношения с США[ii]. Проявилось это как в обращении к мирному процессу, где во главу угла Г.Ашкенази поставил «сделку века», так и в необходимости бороться с влиянием Ирана в регионе, для чего поддержка Вашингтона также незаменима. Разумеется, Соединенные Штаты были названы «самым близким союзником и самым важным другом Израиля». Далее по значимости следуют отношения с Иорданией и Египтом, которые были охарактеризованы Г.Ашкенази как «союзники первостепенной важности в решении региональных проблем». Наконец, Москва удостоилась формулировки о необходимости «укрепления наших важных отношений». От ЕС министр, в свою очередь, ожидает «конструктивного диалога».
Сказанное Г.Ашкенази в первом выступлении кажется важным не только с точки зрения ранжирования государств-партнеров, но и потому, что министр старался избегать упоминания кризисных явлений, требующих участия МИД, а также хорошо знакомых политику по опыту службы в ЦАХАЛе. В их числе палестинская проблема и угроза на северном фронте, включающая потенциальную агрессию Ирана и его прокси. Все эти проблемы были упомянуты в связке с региональными или нерегиональными союзниками. Данный факт может быть свидетельством склонности Г.Ашкенази не реализовывать свой курс, который в будущем поможет Б.Ганцу на посту премьер-министра, а поддерживать Б.Нетаньяху дипломатическим путем. Таким образом, он превращается, скорее, в удобную политическую фигуру, обеспечивающую поддержание коммуникации между двумя блоками. Не исключено, что такое положение приведет к неформальному ограничению его полномочий, как это некогда было с А.Либерманом в период каденции на этом посту.
Одной из сложнейших задач, с которой придется столкнуться министру является внутренняя ситуация в МИДе, усугубившаяся увеличением количества министерств в 35-м правительстве. Это означает как сокращение бюджета, который и без того в 2019 г. был урезан на 14 %, так и дальнейшее размывание его функций. Опасность последнего усугубляется тем, что кабинет министров фактически состоит из двух больших лагерей – Ликуда и «Кахоль-лаван», где первый будет пытаться сохранить контроль над стратегическими вопросами через смежные ведомства, такие как министерства стратегического планирования, регионального сотрудничества и разведки, перешедшие к представителям партии Б.Нетаньяху. Финансовые проблемы, в свою очередь, рискуют обострить трудовой конфликт и вылиться в новые забастовочные санкции, с которыми Г.Ашкенази может оказаться сложно справляться ввиду недостаточности опыта. Единственный намек на перспективы разрешения этих споров пока можно обнаружить лишь в упомянутой речи Г.Ашкенази, в конце которой он пожелал удачи уходящему в Минфин И.Кацу.
В целом, особенности работы кабинета министров, приступившего к исполнению обязанностей в мае текущего года, таковы, что свой пост Г.Ашкенази будет занимать даже в случае выживаемости правительства лишь 18 месяцев. Срок этот кажется незначительным для того, чтобы внести заметные изменения, а также укрепить позиции дипломатии в процессе принятия стратегических решений. Кроме того, достижение последней задачи осложнит и предыдущий опыт работы Г.Ашкенази в оборонной сфере. Эффект, который неизбежно спровоцирует постепенная отмена карантинных ограничений в связи с COVID-19, может позитивно сказаться на имидже министра иностранных дел, когда он получит возможность личного общения с иностранными контрпартнерами, прежде всего, по вопросам близким к разрешению, но на нынешнем этапе вынужденно замороженным. Наибольшие риски, как кажется, таит в себе внутренняя ситуация во внешнеполитическом ведомстве, сглаживание которой будет зависеть от способности отстаивать позиции своего министерства главным образом в спорах с министерством финансов, для чего Г.Ашкенази необходим авторитет во властных кругах.
[i] Tamir N. An open letter to Gabi Ashkenazi // Jerusalem Post. 24.05.2020. URL: https://www.jpost.com/opinion/an-open-letter-to-gabi-ashkenazi-629165
[ii] FM Ashkenazi’s speech upon taking office // Israel Ministry of Foreign Affairs. 18.05.2020. URL: https://mfa.gov.il/MFA/PressRoom/2020/Pages/FM-Ashkenazi-s-speech-upon-taking-office-18-May-2020.aspx