Лицензия Международном агентство по атомной энергии (МАГАТЭ), выданная Объединенным Арабским Эмиратам на запуск одного из блоков АЭС «Барака» (Barakah) вызвала неоднозначную реакцию западного экспертного сообщества.
На фоне непрекращающейся гражданской войны в Сирии и Йемене и продолжающейся конфронтации между Саудовской Аравией и Ираном за господство в Персидском заливе ядерная активность ОАЭ способна лишь «подлить масло в огонь». К такому выводу в своей публикации в военно-политическом журнале «Europäische Sicherheit&Technik» приходит Хейно Мацкен (Heino Matzken), специалист по Ближнему Востоку и автор книги «Вечная война на Ближнем Востоке – последствия негодного создания государств» (Ewiger Krieg im Nahen Osten – Konsequenz verkorkster Staatengrundung). Серьезные риски от запуска АЭС видят и специалисты международной экспертной организации Nuclear Consulting Group.
Как заявил Хамад аль-Кааби (Hamad Alkaabi), представитель ОАЭ в МАГАТЭ, регулирующий орган по ядерной энергии 17 февраля 2020 года выдал разрешение на эксплуатацию реакторного блока 1 АЭС «Барака». Точные сроки запуска энергоблока, однако, до сих пор не обнародованы. Тем не менее, сам факт достижения этого технико-экономического рубежа, по мнению экспертов, не только способен озаботить соседние государства региона, но и, что еще хуже, спровоцировать их атомные амбиции.
Возведение атомной электростанции «Барака» на северо-западном побережье ОАЭ (в 75 км от границы с Саудовской Аравией и в 250 км от Абу-Даби) ведется с 2012 года. Программа осуществляется в русле провозглашенной руководством страны стратегии диверсификации, перехода к альтернативным, «благоприятным для экологии» источникам энергии и достижения в перспективе большей независимости от нефти. Активное использование в стране климатических и систем опреснения морской воды привело к тому, что уже в 1971 году неуклонно растущее потребление электроэнергии на душу населения в ОАЭ стало одним из самых высоких в мире.
Состоящая из четырех реакторных блоков общей мощностью 5,6 гигаватт установка, согласно замыслу, в будущем позволит удовлетворять до четверти энергетических потребностей ОАЭ. В среднесрочной же перспективе АЭС «Барака» смогла бы внести свой вклад и в экспортные поставки дополнительного природного газа и нефти. По меркам региона, ввод АЭС стал бы огромным шагом для государства размером с Австрию и его почти 10 млн жителей. ОАЭ, долго стоящие в тени своего могущественного соседа КСА, поднялись бы как первая арабская страна, обеспечившая преобладание гражданской ядерной энергии. Пока же этим на Ближнем Востоке могут «похвастаться» только Израиль и Иран.
Ожидалось, что управляемая энергетической компанией Nawah Energy Company (дочкой Эмиратской корпорации по ядерной энергии, ENEC) АЭС «Барака» начнет генерацию первой электроэнергии в 2017 году. Однако, как это часто бывает в арабском мире «не все то золото, что блестит».
Прежде всего, эксперты обращают внимание на взрывной рост расходов на строительство, которые превратились в хорошие 25 млрд долларов США и породили внутренние сомнениям в экономической целесообразности электростанции. С другой стороны, несмотря на заверения правительства ОАЭ в безопасности АЭС «Барака», продолжают обсуждаться недостатки объекта по сравнению с аналогичными сооружениями в Европе. Так, некоторые эксперты отмечают отсутствие на энергоблоках АЭС устройств аварийной защиты, обнаруженные трещины в окружающих реакторы бетонных конструкциях. Устраненные и всё еще сохраняющиеся проблемы в Абу-Даби склонны относить «на совесть» возводившей АЭС «Барака» южнокорейской кампании Kepco.
Тем не менее, специалисты не спешат воспринимать установку, как «божественное благословение», что следует из её названия на арабском языке. Такая осторожность представляется верной, если рассматривать ядерный объект в международном контексте.
С точки зрения политики безопасности регион характеризуется напряженностью и жесткой конкуренцией между Эр-Риядом и Тегераном. Малейшее изменение в нынешнем соотношении сил способно повлечь отягощающие последствия. Неудивительно, что со стороны Анкары, Каира и Эр-Рияда последовали очередные объявления об интенсификации их собственных ядерных проектов.
В богатых нефтью странах, таких как Ирак или Ливия, идея использования ядерного топлива муссировалась достаточно давно: еще в конце 1960-х годов. Однако, в то время на передний план выходил не только экономический аспект, но, по крайней мере, в среднесрочной перспективе также и военный. И именно этого побочного эффекта, по оценкам западных аналитиков, в наибольшей степени страшится международное сообщество сегодня.
Как известно, для производства ядерного оружия теоретически необходимы две возможности, и обе подразумевают задействование атомной электростанции. Принцип конструкции урановой бомбы технически относительно прост, но требует высокообогащенного урана. Центрифуги позволяют обогатить уран от 20 до 90 процентов. Последний показатель и необходим для производства оружия. Для водородной бомбы производство плутония менее требовательно, но конструкция самого оружия значительно сложнее.
Наследный принц ОАЭ, шейх Мухаммед бен Саид Аль Нахайян (Mohammed bin Said Al Nahjan) утверждает, что военное использование АЭС совершенно не предполагается. Правительство в Абу-Даби отвергает возникающие сомнения по поводу чисто мирной ориентации ядерной программы, ссылаясь на сотрудничество с МАГАТЭ и заключенное с агентством дополнительное соглашение о безопасности. Кроме того, в рамках соглашения от 15 января 2009 года между ОАЭ и США страна отказалась от обогащения урана и переработки использованного топлива. Эр-Рияд же, напротив, такое обязательство не подписал.
Саудовская Аравия начала свою ядерную программу в 2009 году. Согласно публикациям, первый небольшой исследовательский реактор аргентинской конструкции должен вступить в строй вблизи от Эр-Рияда (King Abdullah City) уже в 2020 году. Он станет только первым шагом для амбициозного наследного принца Мухаммеда бен Сальмана (Mohammed bin Salman). В рамках его перспективного плана «Видение 2030» в период до 2040 года по всей стране должны появиться 16 крупных реакторов с общей мощностью 17 гигаватт. Национальный план атомной энергетики предусматривает покрытие 20% потребностей страны в электроэнергии.
Первый реактор планируется ввести в эксплуатацию в 2023 году. Общая стоимость контракта оценивается в 80 млрд долл. США. За его подписание борются компании США, Китая, Южной Кореи, Франции и России. Особенность саудовского подхода, на которую обращают внимание эксперты, в том, что хотя на переднем плане стоит производство электроэнергии, Эр-Рияд намерен обогащать уран самостоятельно под предлогом удовлетворения собственных потребностей в топливных стержнях. Последнее обстоятельство, заявление кронпринца о том, что «если Ирана разработает ядерную бомбу, ответ, без сомнения, последует незамедлительно», а также тот факт, что Эр-Рияд не подписал дополнительный протокол к Договору о нераспространении ядерного оружия – всё это в совокупности усиливает общую напряженность в регионе.
Воспрепятствовать разработке ядерного оружия Ираном был призван Совместный комплексный план действий (Joint Comprehensive Plan of Action, JCPОA), известный также как ядерная сделка. По мнению аналитиков, уже в 2015 году во время переговоров с Тегераном ощущалась нервозность арабских государств Персидского залива, которые считали, что их интересы недоучтены. С момента же одностороннего выхода Вашингтона договоренность фактически оказалась ничтожной. В ответ на этот выход и новые санкции США Исламская Республика в мае 2019 года снова приступила к обогащению урана.
Турция – это третья региональная держава, вступившая в гонку за овладение атомной энергией при российской поддержке. Президент Р.Т.Эрдоган в апреле 2018 года во время визита его российского коллеги В.Путина дал старт строительству АЭС «Аккую» (Akkuyu) на побережье Средиземного моря. Торжественная процедура закладки сооружения при активном медийном освещении подкрепила ядерные амбиции турецкого лидера.
С тех пор консорциум под руководством российских концернов «Росатом» и «Атомэкспорт» строит четыре реактора. Как отмечают наблюдатели, после выхода из проекта трех турецких компаний Россия не только строит электростанцию в одиночку, но также финансирует расходы стоимостью 25 млрд долл. США. В то время как на побережье Черного моря, в Синопе японский подрядчик остановил строительство второй атомной электростанции, Анкара надеется подключить установку в Аккую к энергосети в 2023 году к 100-летию основания Турецкой Республики. На фоне реализации внешне мирных ядерных программ, в конце 2019 года бывший мэр Стамбула потребовал от Генеральной Ассамблеи ООН, чтобы «либо все государства отказались от ядерного оружия, либо имели право его получить».
Одновременно уже несколько лет запущены программы по созданию АЭС в Египте и Иордании. В Аммане российский «Росатом» выиграл контракт на строительство двух реакторов. Однако, в 2018 году по финансовым причинам королевство всё же, на данный момент, от проекта отказалось. «Росатом» также получил заказ в Египте. Подчеркивается, что здесь Москва также финансирует большую часть затрат в 28 млрд долл. США. Завершить возведения АЭС в Аль-Дабаа (al-Dabaa), на побережье Средиземного моря, к западу от Александрии намечено в 2026 году. Ожидается, что четыре реактора мощностью по 1,2 гигаватта каждый смогут покрывать до 10% потребности страны в электроэнергии.
В результате, как полагают западные аналитики, с вводом в эксплуатацию установки в Барака Объединенные Арабские Эмираты привели в действие механизм, который не только усугубляет опасность ядерной гонки на Ближнем Востоке, но и «через заднюю дверь усиливает влияние России». Помимо прочего, для всего региона возрастает немаловажная пассивная угроза безопасности. Имевшие место в сентябре 2019 года удары йеменских повстанцев-хоуситов с использованием дронов по саудовскому нефтедобывающему комплексу государственной корпорации Aramco сделали уязвимость ключевых отраслей стран Персидского залива более чем очевидной. Соответственно, возможные последствия успешного нападения на атомную электростанцию для населения и окружающей среды, скорее всего, окажутся разрушительными!
Кроме того, не следует забывать о возможных реакциях других стран, которые непременно хотели бы сохранить свою монополию. Так в недавнем прошлом Ирак уже стоял на пороге завершения строительства своего ядерного реактора. Но, как напоминают эксперты, Саддам Хусейн не принял в расчет Израиль. В июне 1981 года израильские самолеты нанесли бомбовый удар по построенному французскими инженерами исследовательскому реактору «Осирак» недалеко от Багдада и полностью его уничтожили. Несмотря на международную критику, в 2007 году Израиль повторил превентивный удар. На этот раз целью стал секретный реактор северокорейской модели в восточной сирийской провинции Дейр эз-Зор. Подобной участи удалось избежать бывшему правителю Ливии М.Каддафи. Подчинившись международному давлению, он в 2003 году преждевременно завершил секретную атомную программу, поддерживаемую Россией, Китаем и Пакистаном.
Таким образом, вероятность того, что первая арабская АЭС в ОАЭ спровоцирует гонку ядерных технологий на Ближнем Востоке достаточно высока. Учитывая особенности местного менталитета и устоявшиеся противоречия между государствами, обеспечение высоких показателей безопасности на АЭС региона (даже находящихся под контролем МАГАТЭ) представляется задачей повышенной сложности. Очевидно, что Запад, вопреки собственным опасениям, будет препятствовать продвижению в регионе безопасных ядерных технологий России.