На фоне обострившегося кризиса в отношениях с США и ухудшающейся социально-экономической ситуации для Ирана крайне важно заручиться поддержкой со стороны традиционных внешнеполитических и экономических партнеров для того, чтобы не допустить изоляции страны. Собственно на это были нацелены основные усилия иранской дипломатии после выхода США из Соглашения по всеобъемлющему плану действий (СВПД) и нового раунда американских санкций, затронувших импортеров нефти из ИРИ.
В этом контексте особое значение имеют ирано-индийские отношения. Отношения Ирана с Индией после Исламской революции 1979 года традиционно имели дружественный, тесный характер. Несмотря на большое различие политических систем (ИРИ является теократическим мусульманским государством, а Индия, которую называют «самой большой демократией в Азии» — светским государством, где на протяжении последних шести лет у власти находятся индуистские традиционалисты) между Тегераном и Нью-Дели не прерывались конструктивные отношения. Этому способствовали несколько моментов.
Во-первых, геополитический фактор. Индия и Иран заинтересованы в укреплении безопасности в регионе Западной Азии, особенно в Афганистане. Индийцы рассматривают чрезмерное усиление Пакистана в Афганистане как угрозу своей национальной безопасности. У Ирана несколько другие опасения на данном направлении. Главной заботой Тегерана является, чтобы Афганистан не превратился в антииранский плацдарм. При этом не имеет особого значения, кто будет ударной силой, направленной против ИРИ: США или суннитские фундаменталисты, как это было при гегемонии движения «Талибан». В 1996-2000 годах альянс в составе России, Ирана и Индии противодействовал усилению движению «Талибан» в Афганистане и оказывал помощь Северному альянсу. Естественно, что на ирано-индийские отношения не мог не оказывать влияние пакистанский фактор. При этом, несмотря на все конфликтные ситуации, иранская дипломатия старалась не доводить отношения с Исламабадом до открытого разрыва. Этого не произошло даже в 1998 году, после убийства пропакистанскими талибами двадцати иранских дипломатов в Мазари-Шарифе.
Вторым важным фактором в развитии ирано-индийского партнерства является геоэкономический. Его квинтэссенцией является проект международного транспортного коридора Север-Юг, договоренности о создании которого были достигнуты Россией, Индией и Ираном в 2000 году. Для индийской стороны большое значение в этом аспекте имело развитие иранского порта Чабахар на берегу Аравийского моря, признанного в Нью-Дели единственным перспективным окном в Афганистан и Центральную Азию. Товары из него будут доставляться через иранскую территорию в Афганистан, а далее в Туркменистан и Узбекистан, минуя территорию Пакистана. У Ирана есть свои серьезные основания для развития Чабахарского порта. Во-первых, провинция Систан-Белуджистан, где располагается порт, является наиболее отсталым и бедным регионом. К тому же там доминирует суннитское население, что делает регион уязвимым для ваххабитской и экстремистской пропаганды. Поэтому его экономическое развитие является приоритетом. Во-вторых, Иран нуждается в значительных экономических инвестициях, и хочет их получить, в частности, от Индии. В-третьих, развитие инфраструктуры является одним из главных приоритетов для руководства ИРИ, стремящегося превратить страну с евразийский хаб для транспортных и товарных потоков. В-четвертых, крупными экономическими проектами иранцы стремятся привязать к себе Индию и в качестве политического партнера. В-пятых, иранцы через Чабахар стремятся выйти на рынки Индии, в частности, в крупнейший экономический центр Мумбаи.
Соглашение о строительстве Чабахарского порта было заключено в 2009 году, получило новый импульс в 2016 году, после начала снятия санкций с Ирана в соответствии с СВПД. В мае 2016 года состоялся официальный визит премьер-министра Индии Нарендры Моди в Тегеран, в ходе которого было подписано соглашение об индийских инвестициях в развитие Чабахара в размере 500 миллионов долларов. Непрямые инвестиции в этот проект должны составить 20 млрд долларов. Из них 11 млрд были запланированы на развитие добычи железной руды и цветных металлов на месторождениях в Афганистане, 3 млрд на строительство НПЗ в Чабахаре и 3 млрд на строительство железной дороги, связывающей Чабахар с Афганистаном и странами Центральной Азии. Дополнительную привлекательность развитию Чабахарского порта придавало то обстоятельство, что администрация Д.Трампа изъяла Чабахарский проект из антииранских санкций. Тем не менее, правительство Индии не спешило с выполнением своих обязательств.
В результате в проекте 25-летнего ирано-китайского соглашения о политическом и экономическом сотрудничестве было обозначено стремление китайской стороны участвовать в развитии порта Чабахар и вкладывать туда инвестиции. Исходя из важности индийского направления для внешней политики и экономики ИРИ и меняющихся внешнеполитических подходов индийской элиты, становится понятным повышенное внимание, уделяемое иранскими экспертами и аналитиками современной политике Индии. На сайте «Дипломасийе ирани» была опубликована статья профессора университета Алламэ Табатабаи Вахида Карими «Мы поняли Индию очень поздно». В ней автор призывает Иран и Китай «не игнорировать потенциал индийского гиганта». В ней автор констатирует значительные изменения, которые произошли в индийской политике в период нахождения у власти в Нью-Дели правительств под руководством Нарендры Моди. Профессор Карими упоминает о вышедшей недавно в Нью-Дели книге «Индия за семьдесят лет». В ней индийские политологи делят новейшую историю страны после получения независимости на три примерно равных периода по 22 года. В течение первого периода, по их мнению, происходило становление демократии и государственных институтов. Индия была поглощена внутренними проблемами. В течение второго периода, по их мнению, происходило становление осуществлению индийской внешней политики, выработка приоритетов в ней. К полноценному осуществлению внешнеполитической доктрины Индия пришла только в третий период. При этом авторы данного исследования называют Нарендру Моди «лучшим премьер-министром Индии за всю историю новейшего индийского государства». Однако Вахид Карими напоминает при этом, что именно в правление кабинета Моди отношения Индии с США трансформировались в стратегическое партнерство, а сам Моди охарактеризовал президента Дональда Трампа как «американского лидера, чья политика наиболее благоприятна для развития отношений между Индией и США». Автор отмечает стремление США создать антикитайский альянс в составе Соединенных Штатов, Индии, Австралии и Японии. В случае успеха этих планов, по мнению автора, атлантистам удастся не только сорвать создание «Большой Азии», но и разместить на геополитически важной территории Индии иностранный военный контингент, который позволит им вмешиваться в дела сопредельных государств. Для того, чтобы не допустить этого, Вахид Карими призывает вести с Индией постоянный диалог и стараться отвлечь это чрезвычайно важное государство от одностороннего альянса с США(1).
Похожие взгляды высказывает другой иранский эксперт Али Кавами в статье «Другие индийцы, которых мы не знали». Аналитик акцентирует внимание на огромных изменениях, произошедших в индийской экономике и политике. Ранее, в течение нескольких десятилетий Индия была флагманом Движения неприсоединения. По словам автора, «Из-за того, что страна была абсолютно нищей, многие индийцы работали в арабских странах Персидского залива, правительство этого государства избегало раздражать арабских друзей и негативно относилось к политике Израиля на Ближнем Востоке». Индия переживала, по словам автора, постоянный голод и рассматривалось как бедное государство. Индия также вела подчеркнуто миролюбивую внешнюю политику. Несмотря на оккупацию Китаем части индийской территории, Нью-Дели избегал поднимать вопрос о территориальных спорах (2). В настоящее время все изменилось. Индия периодически провоцирует противостояние с КНР в Ладакхе. Несмотря на членство в Движении неприсоединения, индийское правительство выстроило тесный политический альянс с США. Страна совершила значительные успехи в экономике и сама оказывает гуманитарную помощь бедным африканским государствам. Индия развивает стратегическое партнерство с Израилем и отказывается от своих экономических обязательств перед Ираном. Автор статьи призывает иранское руководство изменить политику по отношению к Индии. В частности, он пишет о том, что стремясь любыми путями к сохранению дружественных отношений с Нью-Дели, иранское руководство игнорировало Пакистан и не обращало внимание на притеснения индийских мусульман в Кашмире. В результате, по мнению Кавами, «Пакистан проиграл военную гонку Индии, его возможности уменьшились, а сам он спрятался под саудовскую юбку. Так Иран лишился потенциального союзника».