Пребывание в Тегеране и проведение 14 июня переговоров Верховного комиссара Евросоюза по внешнеполитическим вопросам Хавьеры Соланы с должностными лицами Исламской республики Иран вновь придало остроту вопросу о том, насколько продуктивен договорный процесс по иранской ядерной программе, идущий ни шатко ни валко далеко уже не первый год. В течение ряда лет главным оппонентом иранского ядерного проекта выступали США. Именно США увидели в программе создания в Иране ядерной энергетики, одним из компонентов которой была такая деликатная сфера, как обогащение урана, возможность овладения технологиями производства атомного оружия. Ставшие с 2002 г. достоянием мировой общественности факты создания в Иране собственной инфраструктуры по обогащению урана и постоянно и гласно декларируемые ИРИ успехи в этом направлении притягивают в последнее время все большее внимание к иранской атомной программе. В последние пять лет, начиная с осени 2003 г., серьезную озабоченность в этой связи проявляет и ЕС, пытающийся обусловить уровень своего экономического сотрудничества с Ираном степенью выполнения последним резолюций Совбеза ООН и взаимодействием с МАГАТЭ.
ЕС в состоянии играть значительную роль в решении вопроса о ядерной программе Ирана. Последовательно растущий и укрепляющийся интегральный союз Европы объединяет ныне почти две трети стран континента, а его валюта — евро — является главным платежным средством на половине европейского экономического пространства. В своем отношении к иранской ядерной программе ЕС более последователен и предсказуем, чем до конца не определившаяся со своими внешнеполитическими приоритетами Россия или колеблющийся между политическими и экономическими альтернативами Китай. В отличие от США Европа более привержена дипломатическому решению возникающих международных конфликтов, желанию компенсировать недостаток военной силы переговорными средствами. Именно поэтому ЕС инициировал переговорный процесс по иранскому ядерному досье, принявший, однако, настолько затяжной характер, что европейские политики, очевидно, разуверились в возможности достичь хоть каких-то результатов и в итоге пошли на инициированную США необходимость передачи дела на рассмотрение Совбеза ООН с последующим введением санкций экономического и политического характера.
Однако экономические и политические санкции также лежат в русле предпочитаемых ЕС мирных путей решения острых проблем. Позиции ЕС в данном аспекте достаточно выигрышны, ведь страны — члены этого интеграционного союза на деле являются главными и стабильными экономическими партнерами Ирана. Именно на Европейском континенте Иран приобретает основную часть необходимых ему передовых технологий и оборудования. При рассмотрении вопросов обуздания военного компонента иранской атомной программы в странах ЕС сложилось убеждение, что их экономическая мощь, соединенная с высоким уровнем взаимодействия с Ираном в экономической сфере, может не меньше, чем американская военная сила, гарантировать свою эффективность при введении мировым сообществом санкций против Ирана. Еще до нынешнего визита Соланы в Иран ЕС инициировал несколько пакетов преференций в основном экономического характера, который может быть введен в отношении Ирана в случае прекращения или остановки процессов обогащения урана как самого беспокоящего на данный момент мировое сообщество компонента иранской ядерной программы.
Во время встречи 14 июня с главой иранского МИДа Манучехром Моттаки Солана передал ему обновленный пакет стимулирующих предложений «шестерки» (в нее входят пять постоянных членов СБ ООН — США, Россия, Китай, Англия и Франция, а также Германия). Страны «шестерки» считают, что эти предложения в состоянии стимулировать решение Тегерана относительно работ по обогащению урана. Этот пакет предусматривает поставку Ирану атомных реакторов на легкой воде, «шестерка» готова развивать сотрудничество с Тегераном в целях обеспечения гарантий в надежных поставках ядерного топлива в Иран. Кроме того, в пакете содержится намерение сотрудничать с Ираном в сфере обеспечения региональной и энергетической безопасности и др.
Готов ли Иран на подобные преференции? Скорее всего — нет. В этом убеждает хотя бы то, что за три дня до приезда в Тегеран Х. Соланы иранский президент Махмуд Ахмадинежад заявил, что его страна не намерена отказываться от реализации ядерной программы и приостанавливать работы по обогащению урана несмотря ни на какие экономические преференции. Вот как привели его слова иранские СМИ: «Некоторые государства убеждены, что наша страна нуждается в их помощи, и предлагают нам поступиться своими правами в сфере доступа к ядерным технологиям. Если они думают, что достоинство нашей страны продается, то они серьезно ошибаются».
В таком контексте вполне закономерно и прогнозируемо, что буквально через несколько часов после того, как Хавьер Солана передал пакет предложений «шестерки» официальным иранским представителям, было заявлено о том, что Иран их решительно отклоняет. Вся аргументация сводится к тому, что проблема реализации процессов обогащения урана не является предметом обсуждения. Это вызвало достаточно жесткую реакцию американской администрации. Президент Дж. Буш, находившийся в тот день в Париже, выразил глубокое разочарование тем, что Иран отклонил пакет предложений «шестерки». Выступая на совместной пресс-конференции с французским президентом Николя Саркози, Буш сказал, что он разочарован таким шагом иранского руководства, сигнализирующим своему народу, что неоконсервативное правительство толкает страну к дальнейшей изоляции. Саркози расценил такой шаг Ирана как его стремление к дальнейшему продвижению по пути реализации военного компонента его атомной программы, которое человечество не может принять, ибо оно являет собой угрозу глобальной стабильности и безопасности. Моя страна, сказал Саркози, не может согласиться с существованием иранского режима, вооруженного атомной бомбой.
Вместе с тем Солана заявил по окончании встречи с главой иранского МИДа, что обе стороны согласны с тем, что контакты следует продолжить. Остается неясным одно — если иранцы считают, что нет предмета переговоров, о чем же можно говорить на последующих этапах переговорного процесса. Сами иранцы успели заявить устами М. Моттаки, что возможен все же компромиссный вариант — на базе не удовлетворяющего ИРИ нового пакета преференций и нынешних предложений ИРИ можно попытаться выработать третий вариант, которых может стать основой для продвижения переговорного процесса. Эту же точку зрения высказал анонимный источник, близкий к команде иранских переговорщиков, мнение которого распространило 14 июня иранское правительственное агентство ИРНА спустя несколько минут после того, как Солана получил отрицательный ответ на предложения «шестерки» ЕС.
Наблюдая иранскую тактику ведения переговоров по атомной проблематике в течение последних лет, можно сделать вывод, что это не более чем продолжение успешно эксплуатируемой Тегераном все это время линии на всяческое затягивание контактов, преследующее единственную цель — максимально использовать фактор времени, продвигаясь по пути реализации атомной программы. Это косвенно признал и сам Солана, мотивируя иранский ответ на новые предложения ЕС тем, что иранцы ни под каким предлогом не готовы к прекращению или временной приостановке процесса обогащения урана. В этом Иран, по словам пресс-секретаря МИДа Мохммада-Али Хоссейни, видит пренебрежение его законных прав на развитие современных технологий. «Мы бы хотели, — сказал Хоссейни, — чтобы мировое сообщество уважало нас в качестве своего полноправного субъекта» Обратим внимание и на сделанное в тот же день заявление спикера правительства ИРИ Голам-Хоссейна Эльхама: «Мы не примем никакие предложения, ставящие в качестве условия прекращение обогащения урана. Вне такого подхода мы готовы к любого рода переговорам». Примерно так же отреагировал на предложения ЕС и министр иностранных дел ИРИ Манучехр Моттаки. По его мнению, прежде чем положительно ответить на выдвигаемые ЕС преференции, мировое сообщество должно позитивно ответить на иранские предложения, «где представлены все пути выхода из создавшейся ситуации». Что скрывается за последней фразой? В условиях, когда мировое сообщество считает главной проблемой во взаимоотношениях Ирана с внешним миром исходящие от него угрозы мира и стабильности, иранские предложения, как известно, направлены на то, чтобы переместить маршрут переговоров в другую плоскость.
Заметно, что в среде иранских политиков выработан консенсус по отношению к европейским предложениям. Их отвергает и такой в течение многих лет причастный к переговорам деятель, как нынешний спикер парламента Али Лариджани, работавший до осени прошлого года на посту секретаря Высшего совета национальной безопасности (ВСНБ) и выполнявший вытекающие отсюда функции главы иранской переговорной команды в контактах с ЕС. Лариджани, обвиненный своими политическим оппонентами в излишней уступчивости, был смещен со своего поста именно в тот момент, когда наметилось существенное продвижение в поиске компромисса с ЕС. Тогда аналитики высказывали мнение, что инициировавший отставку секретаря ВСНБ президент М. Ахмадинежад пресек тем самым саму возможность поиска компромиссов, основанных даже на минимальном отходе от позиции, заключающейся в невозможности приостановки обогащения урана. На этот раз, реагируя на предложения «шестерки», Лариджани дал понять, что жестко следует консолидированной позиции иранского руководства и не намерен ни на йоту отступить от нее. Но тем самым для ЕС сужается возможность политического маневра, и интеграционная структура, представляющая большинство европейского сообщества, вынуждена будет согласиться с ужесточением санкций как единственно возможным на данном этапе способом воздействия на иранское руководство.
Хотя иранское руководство едино в своем мнении относительно непринятия пакета предложений ЕС, можно предположить, что он все же будет серьезно изучен. Об этом прямо заявил 15 июня, на следующий день после визита Соланы, спикер иранского парламента Али Лариджани. Политик выразил мнение о том, что не нужно так скоропалительно отвергать новый пакет предложений. «Парламент, — сказал Лариджани, — внимательно изучит эти предложения и представит свое решение». Слова спикера парламента достаточно четко вписываются в проповедуемую им после прихода к руководству законодательной ветвью власти линию на повышение роли парламента в противостоянии с правительством Ахмадинежада. Лариджани хотел бы равного участия обеих ветвей власти в реализации атомного проекта. Как известно, их подходы имеют тактические расхождения. Именно в этой плоскости можно прогнозировать серьезные схватки между двумя политиками, которые будут противостоять друг другу в президентской гонке 2009 г. Однако это вряд ли затронет стратегию иранского подхода к реализации ядерного проекта. Тактически это необходимо хотя бы для того, чтобы соблюсти видимость двустороннего процесса и, выдвинув новые встречные предложения, получить новую временную паузу, необходимую Ирану для апробированной в последние годы политики, выражаемой емким персидским словом «вагткоши» (досл. «убивание времени»). Получая все новые и новые паузы, Иран без особых проблем занимается последовательным продвижением военного компонента своей ядерной программы. В этой связи обратим внимание на высказанное на днях американским президентом утверждение о том, что если и на этот раз Иран не отреагирует конструктивным образом, у мирового сообщества будут развязаны руки для ужесточения давления на Иран в самых различных плоскостях. Кроме того, игнорирование Ираном очередного стимулирующего пакета предложений мирового сообщества способствует радикализации позиции России и Китая как не всегда последовательных членов Совбеза ООН при принятии антииранских резолюций.