О перспективах для Германии после назначения нового главы правительства Ливана

В начале текущей недели был утвержден в должности новый премьер-министр Ливана, которым стал М.Адиб. Он сменил на этом посту Х.Диаба, ушедшего в отставку под влиянием кризиса в государстве, усугубившегося после взрыва в порту Бейрута. Примечательно, что за назначением главы правительства последовал второй за месяц визит в ближневосточную страну президента Франции Э.Макрона, ранее выступившего с инициативой проведения в Ливане масштабных экономических и политических реформ, вплоть до пересмотра существующего квотирования в системе власти. На фоне пребывания главы Пятой Республики М.Адиб начал консультации по формированию кабинета министров. Все сказанное воспринимается как явная демонстрация влияния Парижа в ливанских делах, которое он стремится максимально укрепить. Следует из сложившейся ситуации и закономерный вопрос, какова будет роль Германии в трансформациях, наметившихся во властных кругах Ливана, принимая во внимание вовлеченность федерального правительства в дела государства особенно после катастрофы в порту, а также тот факт, что на протяжении семи лет М.Адиб был послом в Берлине.

Все, что успел к настоящему моменту пообещать новый премьер-министр, это «в рекордно короткие сроки» завершить процесс формирования правительства, а также провести необходимые преобразования и заключить соглашение с МВФ, в чем германские обозреватели видят близость риторики М.Адиба и Э.Макрона. При этом отдельно СМИ подчеркивают, что у теперь уже экс-дипломата за время работы в ФРГ сформировались хорошие контакты как с федеральным правительством, так и с представителями ЕС. Впрочем, никакой конкретики относительно того, как именно глава правительства Ливана сможет задействовать свои контакты в заявлениях германских экспертов нет.

Есть, однако, другие обстоятельства, обращающие на себя внимание, а именно неверие экспертов из ФРГ в то, что нынешний премьер-министр преуспеет в том, чего не смог добиться предыдущий. Во-первых, подчеркиваются слишком короткие сроки, потребовавшиеся на утверждение М.Адиба при фактическом отсутствии противоречий, что контрастирует с событиями, предшествовавшими вступлению в должность Х.Диаба, а особенно С.Харири. Из этого обозреватели делают вывод, что основной задачей было как можно быстрее назначить премьер-министра, а для этого требовалась фигура компромиссная, что не ассоциируется у них с перспективами глубоких политических и экономических преобразований.

Во-вторых, длительное пребывание за границей, пусть и в качестве посла в одной из влиятельных европейских стран, скорее негативно сказывается на восприятии М.Адиба в ливанском обществе. Проблема здесь заключается, как отмечают германские обозреватели, в том, что он воспринимается населением как часть старой элиты, то есть ничем не отличается от предыдущих правительственных чиновников, с которыми ассоциируются социально-экономические проблемы. Так, представитель Фонда Ф.Наумана в Бейруте К.Клеманн считает, что процесс назначения М.Адиба, прошедший «за закрытыми дверьми с участием влиятельных политиков и бизнеса еще раз доказывает полное отсутствие прозрачности в ливанской политике». При этом отдельно эксперты обращаются к «Хизбалле», полагая, что она поддержала объективно слабую кандидатуру с точки зрения возможности переломить кризис в стране исключительно в интересах сохранения собственных позиций.

Таким образом, получается, что фигура М.Адиба для Германии выгодная, скорее, не некими связями, наработанными за время пребывания нового главы ливанского правительства в Берлине, а тем, что он с высокой долей вероятности не сможет претворить в жизнь необходимые реформы, к которым Бейрут подталкивает прежде всего Париж. Соответственно, Франция даже если и усилит свое присутствие в Ливане, единственным влиятельным внерегиональным и даже европейским игроком при таком раскладе стать не сможет. Кроме того, следует учесть, что глава МИД ФРГ  Х.Маас, посетивший ближневосточную страну после взрыва в порту, обращал внимание на то, что коррупция во власти требует не только реформ внутри Ливана, но и более пристального контроля за тем, куда расходуются средства международных доноров, а потому рекомендовал направлять помощь по линии ООН. Следовательно, сложившееся представление о преемственности власти, в том числе ее непрозрачности, может способствовать продвижению тезиса о повышении роли международных организаций в таких вопросах.

Впрочем, ФРГ все же ожидают определенные проблемы на ливанском треке. С одной стороны, от внутреннего кризиса в Ливане страдают германские компании, работающие там. Так, потери от срыва контракта на поставку в Бейрут газовых турбин для выработки электроэнергии уже понес Siemens. Эксперты отмечают, что особенно после взрыва в порту ливанской столицы потребность в такого рода оборудовании возросла, но одновременно усилились и экономические проблемы, которые мешают заключению и исполнению договоренностей.

Кроме того, в Германии, да и в Европе в целом на уровне экспертного сообщества возникает вопрос, почему судьбой страны так озабочены внерегиональные игроки, в то время как ближайшие соседи не проявляют подобного рвения оказать содействие. И если политическая поддержка и миротворчество имеют вполне логичное в глазах общества объяснение, то вот экономические вливания у многих вызывают неодобрение на фоне кризиса в собственных государствах из-за пандемии. Из этого можно сделать вывод, что действительно преуспеть на этом направлении сможет тот внешний игрок, который приложит усилия не только  к вливанию средств в нестабильную экономику, но и сможет выработать сценарий взаимодействия с местными режимами, отвечающий и задаче стабилизации конфликтного региона. Прежде всего, речь идет об Израиле, который готов поддерживать Ливан, однако это должно также стать залогом, если не полноценной нормализации, то хотя бы снижения рисков эскалации. А это, в свою очередь, осложняет «Хизбалла», получившая «комфортного» для реализации своих интересов премьер-министра.

62.8MB | MySQL:102 | 0,510sec