Исполняющая обязанности спецпосланника ООН в Ливии Стефани Уильямс объявила 23 октября: «Это важнейший знак надежды для ливийского народа» и начало нового этапа развития страны. Она имела в виду соглашение о постоянном прекращении огня, подписанном в Женеве между двумя конкурирующими властями Ливии. Каковы же итоги этого нового этапа на сегодня? Напомним, что в документе содержался призыв выполнить несколько требований, чтобы прекращение огня стало постоянным. Одним из важнейших требований был уход всех иностранных боевиков и сил из Ливии в течение трех месяцев после подписания соглашения о прекращении огня. Прошло три месяца, и до сих пор никто из наемников никуда не уехал, а в реальности в Ливию прибывает все больше оружия, бойцов и военной техники. На фоне этого снова начался обмен пока вербальными «любезностями» между противоборствующими сторонами. Лояльные Правительству национального согласия (ПНС, заседает в Триполи) силы стремятся к миру, однако на этот раз готовы отразить любую возможную агрессию против столицы и устранить ее источник. Об этом заявил 25 декабря глава Высшего государственного совета (играет консультативную роль) Халед аль-Мишри по итогам переговоров с прибывшим в Ливию с необъявленным визитом министром национальной обороны Турции Хулуси Акаром. «Мы обсудили ряд важных политических и военных тем, в том числе готовность наших войск отразить любые попытки со стороны преступника (командующего Ливийской национальной армией (ЛНА) фельдмаршала Халифы Хафтара — прим. ТАСС) помешать миру, к которому мы стремимся, — сказал он. — Если нам навяжут войну, то в этот раз мы не ограничимся лишь отражением агрессии, а устраним ее источник». «Мы ведем координацию с нашим стратегическим союзником (Турцией — прим. ТАСС), и у нас есть взаимопонимание по всему, что касается политического диалога и его важности, необходимости того, чтобы он завершился приемлемым успехом, — отметил аль-Мишри. — Мы также взаимодействуем в деле построения профессиональных вооруженных сил и готовности ответить на возможную агрессию». Х.Акар принял участие в церемонии выпуска очередной группы курсантов военного колледжа в Триполи. Сопровождал его руководитель оборонного ведомства ПНС Салах ад-Дин ан-Нимруш, который также подтвердил готовность «отразить любую агрессию, какой бы мощной она ни была». Примечательно, что визит Акара состоялся спустя два дня после того, как Хафтар потребовал от Турции покинуть ливийскую территорию, пообещав, что в противном случае ей и ее «наемникам» придется «почувствовать силу оружия». Как полагают эксперты, все это свидетельствует о нарастающих рисках процессу фактического и долговременного прекращения огня. В контексте 22 декабря парламент Турции одобрил предложение о продлении срока дислокации войск страны в Ливии еще на 18 месяцев, когда турецкие военные фактически должны были уйти в качестве условия соглашения о прекращении огня. В решении парламента говорилось об «угрозах со стороны Ливии Турции и всему региону» в случае начала боевых действий. Это предложение стало возможным благодаря Меморандуму о взаимопонимании в области безопасности, подписанному между Турцией и ПНС 27 ноября 2019 года.
Действительно, с июня прошлого года орудия в Ливии почти полностью замолчали. Ливийская национальная армия (ЛНА) во главе с Халифой Хафтаром потерпела поражение у ворот Триполи после 13-имесячной осады столицы. Силы ПНС, усиленно поддерживаемые Турцией, сирийскими наемниками и коалицией местных ополченцев, продвинулись к линии Сирт-Эль-Джуфра в центре Ливии, вынудив ЛНА занять оборонительные позиции. Затем наступила стабилизация на фронтах в силу истощения сил противоборствующих сторон, и что главное – реальным вариантом начала уже весомого участия в этом конфликте регулярных египетских войск и российских бойцов ЧВК «Вагнер». Ситуация перешла в фазу относительной стабильности, но, как полагают эксперты, ее трудно поддерживать в долгосрочной перспективе без реального политического прорыва. В этом контексте впервые и.о. спецпосланника ООН С.Уильямс признала существование «десяти военных баз» и около «двадцати тысяч иностранных войск/наемников»  по всей Ливии, что является главным препятствием для любого политического соглашения между ливийцами, если не считать, конечно, жесткого исторического антагонизма между Триполитанией и Киренаикой. На этом фоне работа группы Ливийского форума политического диалога (LPDF), которая собирается в Тунисе с октября и которой поручено разработать «дорожную карту» политического временного урегулирования до предполагаемых выборов в декабре следующего года, застопорилась. LPDF действительно подготовила разумную «дорожную карту» по выбору нового Временного правительства, соглашению о выборах в следующем году и критериям заполнения высших временных должностей, но при этом она не смогла договориться о реализации самой «дорожной карты». Самым большим камнем преткновения является процесс выдвижения кандидатур премьер-министра, членов кабинета министров и высших государственных должностей, таких как национальное аудиторское бюро, контролирующее расходы исполнительной власти. В октябре и ноябре наблюдался всплеск политической активности во главе с Миссией ООН в Ливии среди соперничающих ливийских администраций, что породило надежду на то, что урегулирование возможно после почти десятилетнего конфликта. Наступит декабрь, и все остановилось. Разделенный парламент собрался на заседание впервые с присутствием большинства депутатов, сначала в Танжере, Марокко, прежде чем перенести свои обсуждения в южный ливийский город Гадамес 8 декабря. Но больше никаких встреч не запланировано. В то время как парламентарии пытались преодолеть процедурные вопросы, их внимание было сосредоточено на дискуссиях в формате LPDF.
Поскольку LPDF не удалось добиться практического прорыва, парламентские встречи также прекратились, уступив место новому витку взаимных обвинений. Реальность такова, что неспособность полностью выполнить Женевское соглашение о прекращении огня в качестве основы для политического диалога означает, что доверие между сторонами и их иностранными покровителями все еще отсутствует. Россия, Египет и ОАЭ, поддерживая ЛНА так же, как и Турция, пока не принимают никакого реального участия в процессе политического урегулирования в Ливии. Расширение Турцией своей военной миссии в Ливии, наряду с сохранением присутствия сирийских наемников, являются наглядными примерами такого положения дел. Анкара опасается, что любое политическое решение в Ливии поставит под угрозу ее нынешнюю безопасность и морские соглашения с ПНС. Если еще проще, в условиях серьезной и многоходовой игры Анкары в Средиземноморье и противостояния там с ЕС вариант ослабления ее военного присутствия в Ливии представляется маловероятным.
Общая картина не выглядит обнадеживающей для Ливии, и новый виток насилия выглядит более вероятным, чем политическое соглашение, по крайней мере, сейчас. Это положение дел подчеркивается и отсутствием главы миссии ООН по Ливии. Болгарский дипломат Николай Младенов по личным причинам отказался занять должность спецпосланника генсека ООН в Ливии, на которую он уже был одобрен Советом Безопасности. 22 декабря Николай Младенов сообщил генеральному секретарю, что когда его полномочия спецкоординатора по ближневосточному урегулированию закончатся 31 декабря, он уволится из ООН и не сможет занять должность спецпосланника в Ливии. Младенов в письме генсеку сообщил, что он принял это решение по личным и семейным причинам. Теперь генсеку предстоит предложить СБ ООН новую кандидатуру на должность спецпосланника в Ливии, но практически все эксперты сходятся во мнении, что вне зависимости от его личности и послужного списка он, вряд ли внесет что-то новое в ливийскую неразбериху. После того как в марте прошлого года бывший спецпосланник ООН в Ливии Гасан Саламе подал в отставку, посредничество ООН в ливийском конфликте практически замерло. Однако заместитель Саламе, Стефани Уильямс, сумела добиться многого за очень короткое время, но не смогла сделать главного: ограничить иностранное вмешательство в дела Ливии, и тем самым выполнить свое обещание сделать это на Берлинской конференции в январе прошлого года. Рекомендации конференции сделали необходимым условием политического урегулирования прекращение всякого иностранного вмешательства в Ливию.

Но страны, поддерживающие разные стороны конфликта, никогда по-настоящему не прекращали своего соперничества за влияние и потенциальные экономические выгоды в богатой нефтью и газом Ливии. Более того, по словам Уильямс, Турция и Россия уже наращивают долгосрочное военное присутствие в стране. То же самое справедливо и по отношению к ОАЭ и Египту. Например, египетский президент А.Ф.ас-Сиси во время своего декабрьского визита в Париж жестко очертил своему французскому коллеге Э.Макрону «красные линии», за которые он никогда не сможет перейти и предупредил Париж от проявления излишней активности на этих направлениях. Это уход Каира из Ливии и прекращение поддержки ЛНА, а также отказ Египта продолжить борьбу за «справедливое решение» проблемы плотины «Возрождения» в Эфиопии. На этом фоне какие-либо посреднические усилия Парижа и Рима вряд ли способны сейчас придать ливийскому мирному процессу положительную динамику, хотя попытки это сделать и продолжаются с разной степенью интенсивности. Сближение между Хафтаром и эмиссаром ПНС Ахмедом Миитигой, над которым сейчас пытается работать Рим, имеет как экономические, так и дипломатические мотивы и уже привело к освобождению 18 итальянских рыбаков, задержанных в сентябре ЛНА. Итальянская служба внешней разведки AISE в настоящее время активно маневрирует с целью добиться сближения между Римом и Халифой Хафтаром. 17 декабря AISE и его руководитель Джованни Каравелли содействовали проведению в Бенгази встречи между премьер-министром Италии Джузеппе Конте, министром иностранных дел Луиджи Ди Майо и командующим Ливийской национальной армией (ЛНА). Однако встреча Хафтара с министром обороны Италии Лоренцо Герини, который является убежденным сторонником администрации Триполи и выступает за урегулирование ливийской ситуации совместно с Турцией, прошла в очень холодной атмосфере. Одновременно Рим стремился укрепить свои связи с западными ливийскими властями, проведя первое онлайн-заседание Итало-ливийской совместной экономической комиссии (СЕСИЛ) с целью возобновления экономического сотрудничества между двумя странами. Среди участников мероприятия были Манлио Ди Стефано и Махмуд Халифа Эль-Теллиси, заместители государственного секретаря по иностранным делам Италии и Правительства национального согласия (ПНС) соответственно. Сотрудники AISE работают в Триполи прежде всего с премьер-министром Фаизом Сарраджем с целью склонить его к достижению компромисса с Хафтаром, но при этом министр внутренних дел ПНС Фатхи Башага и спикер парламента  в Тобруке Акила Салах Иса от этой работы дистанцированны. AISE, прежде всего, стремится закрепить сближение между Хафтаром и «вторым номером» в Президентском в совете Триполи А.Митигой. Этот процесс начался несколько месяцев назад: еще в декабре 2019 года именно AISE организовала встречу лидера ЛНА с Луиджи Ди Майо. Кроме того, в сентябре этого года Хафтар и Миитига подписали соглашение о возобновлении добычи нефти и газа, что является очевидным приоритетом для Рима и итальянской нефтяной компании Eni.
Тем временем, несмотря на все эти маневры, практически все игроки со всех сторон ждут, какую позицию намерена занять будущая администрация президента США Дж.Байдена. Он уже выбрал Энтони Блинкена своим кандидатом на пост госсекретаря, а будущий глава американской дипломатии публично поддержал американскую интервенцию в Ливию в 2011 году и уже работает над стратегией урегулирования ситуации в Сирии. При этом, несмотря на его прежние заявления о целесообразности участия США в свержении М.Каддафи, позиция будущей администрации США по ливийскому досье остается невнятной. Пока неясно, какие новые инициативы принесет новая демократическая администрация США для решения ливийского конфликта, если таковые вообще появятся. Напомним, что Ливия развалилась после войны 2011 года, развязанной бывшим президентом США Бараком Обамой и его вице-президентом Джо Байденом, которые поддержали свержение режима Муаммара Каддафи и передали страну под контроль кучке воюющих ополченцев, включая и откровенные джихадистские террористические группировки. Поспешное военное вмешательство (справедливости ради скажем, больше в сфере обмена разведданными) в североафриканское государство в марте 2011 года было самой большой «ошибкой» Барака Обамы, как он сам ее назвал. Тогдашний вице-президент Байден выступал против войны в Ливии, но ничего не мог с этим поделать, так как Обама решил поддержать «североатлантическое единство» под влиянием госсекретаря Х.Клинтон. Именно Хиллари Клинтон руководила политикой США в Ливии, и ее единственным достижением было начало войны в 2011 году без какого-либо плана того, что делать после свержения Муаммара Каддафи. Байден спрашивал, что это за план, когда решение рассматривалось Обамой, но ответа он тогда не получил. В интервью 2016 года Байден сказал, что он предостерег президента Обаму от вмешательства в Ливию, потому что это может «дезинтегратировать» страну и помочь сделать ее маяком экстремизма. Обама же по большой глупости, и скорее вынужденно, оставил всю свою ливийскую политику Клинтон. В какой-то момент она и ее команда в Госдепартаменте, включая Сьюзан Райс, тогдашнего посла США в ООН, решительно настаивали на войне. Они в итоге добились своего, несмотря на возражения Байдена и других высокопоставленных чиновников администрации, включая руководителей Пентагона и ЦРУ. Есть ли у избранного президента Байдена сейчас какой-либо реалистичный план спасения Ливии и, возможно, исправления ошибки Обамы? Это маловероятно, так как динамика конфликта сильно изменилась с 2011 года. Учитывая нынешнюю ситуацию в Ливии, похоже, что политика нового президента США будет развиваться в контексте классической борьбы сверхдержав. Россия в настоящее время является крупным игроком в ливийском конфликте через бойцов ЧВК «Вагнер», сражающихся на стороне ЛНА Халифы Хафтара. Союзник США по НАТО Турция также активно участвует в Ливии, поддерживая главного соперника Хафтара — ПНС, и, как мы говорили выше, никуда уходить из Ливии не собирается в силу более глобальных национальных интересов. Администрация Д.Трампа с самого начала закрывала глаза на довольно внезапное нападение ЛНА на Триполи в апреле. Хафтару, по-видимому, дали «зеленый свет» в США, пока существовала надежда на то, что он может сделать это в формате блицкрига. Явно с подачи лоббистов из ОАЭ Трамп тогда провел телефонную беседу с Хафтаром 19 апреля, положительно оценивая его усилия в «войне с террором». Этого было достаточно, чтобы Хафтар получил мощный импульс для своего наступления на Триполи.
Как и у Обамы, у администрации Трампа не было никакого плана в отношении Ливии. Как только силы ПНС нанесли поражение ЛНА, Вашингтон в основном сдался, не считая довольно невнятных попыток сдержать действия России в Северной Африке. Отношение Байдена к Ливии станет ясным после его инаугурации в январе, но можно с некоторой долей уверенности сказать, что ливийская политика США будет ограничена параметрами продолжающейся конкуренции с Россией. На протяжении всей своей президентской кампании он обещал быть жестким с Россией после того, как неоднократно обвинял Кремль во вмешательстве в президентские выборы 2016 года, которые привели Дональда Трампа в Белый дом. В этом контексте мы можем ожидать от новой администрации много разговоров, но мало действий, когда речь заходит о Ливии. Скорее всего, мы услышим, что США поддерживают усилия ООН в этой стране, но не более того. Мы также можем ожидать некоторых дипломатических маневров США, чтобы выйти из нынешней патовой ситуации, но Ливия точно не будет в сфере приоритетов новой администрации.