Ливанская армия как новый фактор в развитии политического кризиса в стране

Новым фактором развития политического кризиса в Ливане надо полагать публичное обозначение своей позиции командующим ливанской армии Д.Ауна.  С тех пор как ливанское правительство назначило его командующим армией в марте 2017 года, генерал Джозеф Аун редко комментировал текущие дела в  стране. Надо полагать, что сейчас его появление на публике в большей степени связан с его позиционированием в качестве нового президента Ливана.  В прошлом месяце, Д.Аун в язвительной речи резко критиковал ливанское правительство за сокращение бюджета армии. «Так нужна им армия или нет? Вы хотите, чтобы армия стояла на своих собственных ногах или нет? Мы отвергаем любого, кто посягает на права солдат» — заявил он, осуждая заявления неназванных политических чиновников о том, что военные тратят впустую ресурсы.  Местная валюта, ливанская лира, резко падает с конца 2019 года. Когда-то она была привязана к американской валюте на уровне 1500 долларов, но с тех пор потерял более 80% своей стоимости. Тем временем цены на продовольствие стремительно растут — более чем на 400%, быстрее, чем где-либо еще на планете. По оценкам местных социологов, более половины населения не смогли позволить себе достойный уровень праздничного стола на ифтар.   Ливанские военнослужащие, которым когда-то было гарантировано подобие экономической безопасности, теперь получают ежемесячное денежное довольствие менее 120 долларов. Это примерно 25% от минимальной заработной платы в стране, испытывающей резкую нехватку наличных. В июне армия перестала снабжать свой личный состав мясом. А в феврале Франция поставила военным 60 000 долларов продовольственной помощи, которая, по-видимому, содержит только основы необходимого рациона: растительное масло, углеводы и консервы. Поскольку армия, как и остальная часть страны, ощущала последствия экономического кризиса, критика и раздражение  в  заявлении Д.Ауна были очевидны. По его словам, ливанская армия является жертвой политических клеветнических кампаний, направленных на дестабилизацию военной и национальной безопасности. «Но в чью пользу?», —  спросил он и ответил: «Распад армии означает конец [ливанского] образования». Это заявление Д.Ауна сразу же было расценено местными аналитиками как заявка на его вход в новую президентскую кампанию.  Это неудивительно:  в конце концов, нынешний президент страны и два его предшественника — все бывшие армейские командиры. Президентские выборы запланированы на конец следующего года, но командующий ливанской армии явно не выразил заинтересованности в смене нынешнего президента и своего  однофамильца. Однако одно можно сказать наверняка: их тесные отношения ухудшились, особенно после того, как международное сообщество стало на словах более критично относиться к большинству правящих партий Ливана. Прекрасные отношения Джозефа Ауна с Соединенными Штатами также сыграли свою роль в этом разладе. И что, особенно важно,  что оба эти лидера занимают ключевые посты, отведенные христианам-маронитам в сектантской политической системе Ливана по  разделу власти.  Ряд политологов сразу же решил, что своим заявлением Джозеф Аун фактически «снял» военное прикрытие, которое имел до этого президент Мишель Аун. Если отбросить все эти прогнозы и домыслы, то совершенно ясно, что ливанская армия в настоящее время находится на принципиальном  этапе своей истории. Ливан за последние 18 месяцев стал свидетелем настоящего социального восстания, потрясшего страну, экономического коллапса, еще более усугубленного пандемией коронавируса, и взрыва в Бейрутском порту, опустошившего большую часть столицы. Обанкротившееся государство вело себя так, словно находилось в коме, и делегировало реагирование на различные кризисы именно армии. Каковы бы ни были его мотивы, ясно, что Джозеф Аун сейчас пытается отделить армию от правящего класса страны. Он представляет ливанские вооруженные силы как нейтральную силу и  жертву безудержной коррупции и бесхозяйственности наряду с большей частью разгневанного и раздраженного населения, более половины которого живет в нищете. В стране, глубоко разделенной по религиозному и политическому признаку, ливанская армия рассматривается как редкое образование, которое, по крайней мере, теоретически превосходит их. С 1975 по 1990 год армия фактически сектантски  раскололась и раздробилась, оставив страну под влиянием  различных ополченцев. С тех пор ливанцы практически единодушно полагают институт  армии как объединяющую силу, которая   имеет почти священный статус. «Армия была единственным государственным образованием, способным заручиться поддержкой большинства по сектантским линиям. Люди не хотят, чтобы она распалась. Все секты смотрят на армию как на свое государственное образование для обеспечения финансовой устойчивости. В основном за пределами Бейрута все вкладываются в армию»,- заявил в этой связи ливанский политолог  Эль-Халаби. При этом, несмотря на пресловутый политический клиентелизм Ливана и сектантские квоты, призыв в армию когда-то гарантировал финансовую безопасность и приемлемый уровень жизни. 2020 год стал для Ливана годом катастрофы и лишений, что сразу же сказалось на состоянии  его вооруженных сил и одновременно повысило их роль в купировании кризиса. Именно армия была буфером между протестующими и правительством, а позже – еще и главным аудитором социальных выплат. Так, правительство выделило единовременную денежную выплату для уязвимых семей. Однако Министерство социальных дел отложило его развертывание, увидев расхождения в списке, и попросило армию проверить документы. В то время денежная помощь была эквивалентна около 140 долларам, но задержка с развертыванием в сочетании с растущей курсом валюты еще больше ослабила ее. Именно  армии было поручено распределить помощь, как только она будет проверена.  «Всякий раз, когда гражданские администрации не в состоянии выполнить определенную работу, они просто приказывают армии сделать это вместо них. Но почему именно армия? Она эффективна и пользуется большим доверием граждан, а не политиков», — сказал в этой связи профессор политики и планирования Американского университета Бейрута Насер Ясин, добавляя, что государственные учреждения часто не слишком хорошо оснащены, но и плохо управляются. После взрыва в Бейрутском порту,  который убил более 200 человек, ранил тысячи и лишил крова 300 000 человек, именно армия получила  исключительные полномочия, особенно в порту и его окрестностях. Военные также стали основным получателем и распределителем иностранной гуманитарной помощи. Они даже обследовали более 85 000 поврежденных зданий. Таким образом, именно армия,  играющая активную роль сразу после катастрофы, «представляет сейчас государство на улицах». Но всего этого сильно недостаточно для того, чтобы превратить армию в мощный и эффективный надсектантский и наднациональный орган стабильности. Еще и по той причине, что армия не «сидит» на основных финансовых потоках, а ее боевой потенциал сильно уступает возможностям той же «Хизбаллы».  Это может означать, что попытка Джозефа Ауна отделить военных от правящего класса не увенчается успехом, особенно если учесть, что жизнь ливанцев становится еще более трудной с небольшой перспективой экономического облегчения. «Хизбалла» — самая мощная вооруженная группировка в Ливане. Это самая высокоорганизованная, вооруженная, дисциплинированная, изощренная и испытанная боевая сила. Ее заинтересованность в сохранении статус-кво до сих пор  сдерживала любые крупномасштабные боевые действия. Однако способность «Хизбаллы» монополизировать начало и исход гражданской войны столь же преувеличена, как и ее роль в нынешнем кризисе. Прежде всего, все группировки в Ливане имеют оружие, и если будет предложено иностранное финансирование, они могут быстро пополнить запасы.  Роль ливанской армии также будет иметь решающее значение. Одержимость западных СМИ и антагонизм по отношению к «Хизбалле» и Ирану означают, что практически нет освещения американского финансирования и поддержки ливанской армии. С 2006 года США предоставили ливанской армии более  1,7 млрд долларов. Надо признать, что военная помощь США весьма скудна для того, чтобы защитить Израиль,  но эта помощь предназначена для обеспечения внутренней безопасности. Другими словами, она больше приспособлена для гражданской войны, чем для внешней обороны. При этом  американская финансовая помощь может купить лояльность офицеров и уже стремится изменить идеологию армии, делая акцент на терроризме, а не на Израиле как главной угрозе. Несмотря на эти усилия, армия остается слабым военным противником для «Хизбаллы».  Если ливанская армия вмешается в любой внутренний вооруженный конфликт, она не сохранит полной лояльности своему руководству и расколется по сектантским линиям. В военном отношении это выгодно «Хизбалле». Но внутренние разногласия по сектантским линиям еще больше усугубят, а не смягчат угрозы безопасности для Ливана.

62.76MB | MySQL:102 | 0,469sec