Израильские оценки региональной политики Р.Т.Эрдогана, развития американо-турецких отношений и значения для Израиля. Часть 2

На протяжении последних нескольких месяцев наблюдаются, с одной стороны, перемены в политике Турции на региональной арене, а с другой – США при администрации Байдена придерживаются иного подхода во взаимодействии со странами Ближнего Востока. Израильские специалисты по политическим процессам в регионе анализируют причины происходящих изменений и их последствия для Израиля.

Полковник запаса Эхуд Эвенталь, старший научный сотрудник Института политики и стратегии (IPS) в Междисциплинарном центре Герцлия считает очевидным, что «атака обаянием» президента Реджепа Тайипа Эрдогана, направленная на смягчение напряженности как с Западом, так и странами региона, не достигает своих целей, и что турецкий лидер продолжает расплачиваться за свою агрессивную внешнюю политику на протяжении последних двух лет.

Напористость Эрдогана, по мнению израильского эксперта, проявляется, помимо прочего, в некоторых его действиях: в военном вмешательстве в Сирии, Ливии и на Южном Кавказе; демонстрации силы в Восточном Средиземноморье; шантаже Европейского союза проблемой беженцев; неповиновении США в связи с приобретением у России систем противовоздушной обороны С-400; заявлениях о необходимости для Турции добиться ядерного потенциала военного назначения.

При этом отмечаются и его достижения, в частности, в Ливии и Нагорном Карабахе. Тем не менее, они ​​также привели к напряженности одновременно на нескольких фронтах, как на региональном, так и на международном уровне. «Наступление Турции было остановлено, особенно в Ливии, где Египет пригрозил военным вмешательством. Более того, у противников Турции «сомкнутые ряды», и теперь, после избрания президента Байдена, в Вашингтоне для Эрдогана ситуация в корне изменилась». Положение президента Турции ухудшается и внутри страны, что связано  со сложной ситуацией с COVID-19, резким падением экономики, и соответственно, рекордно низкой популярностью Эрдогана и его партии.

Ставя политические соображения над интересами экономики, Эрдоган отправил в отставку главу Центрального банка всего после четырех месяцев пребывания в должности из-за его решения повысить процентную ставку в Турции (до 19%) в попытке сдержать инфляцию. Увольнение привело к еще большему падению стоимости турецкой лиры. Внешний краткосрочный долг Турции достиг 140 млрд долларов США, что составляет около одной пятой ВВП; а валютные резервы сократились до 11 млрд долларов США по сравнению с 30,7 млрд долларов год назад.

Эвенталь отмечает, что финансовая ситуация сказывается на рейтинге Эрдогана. Согласно недавним опросам, поддержка его Партии справедливости и развития (ПСР) упала до менее 30%, а ее партнера по коалиции, Партии националистического действия (MHP), составила всего 6%. В то же время десятки бывших адмиралов выступили против позиции Эрдогана по Конвенции Монтрё (1936), которая регулирует проход морских судов в проливах Босфор и Дарданеллы. Эти адмиралы, некоторые из которых были арестованы, утверждают, что Конвенция играет важную роль в обеспечении национальной безопасности и стабильности Турции. «Они задели [Эрдогана] за живое своим сопротивлением процессу исламизации в турецких вооруженных силах и поддержкой принципа светскости, который отстаивал Ататюрк».

«Негодование Эрдогана позицией отставных военно-морских офицеров еще раз выявило давнюю напряженность между гражданским правительством Турции и турецкими венными, а также планы Эрдогана по продвижению в вооруженных силах про-режимных исламистов», – пишет израильский специалист по Турции Хай Эйтан Коэн Янарочак, эксперт Центра исследований Ближнего Востока и Северной Африки им. Моше Даяна в Тель-Авивском университете[i].

По мнению израильского эксперта, Эрдоган решил изменить направление своей политики под давлением, перейдя от агрессивной манеры поведения на внешнем контуре к «атаке обаянием» на всех фронтах. Это изменение отразилось в ряде шагов, среди которых: серии заявлений, сделанных самим Эрдоганом, а также министром иностранных дел Чавушоглу и министром национальной обороны Хулуси Акаром, выражающих желание Турции открыть новую страницу в своих отношениях с Европой, Египтом, Израилем и странами Персидского залива; инициатива в области прав человека и конституционной реформы; дипломатические сигналы, такие как назначение послов и заявление о готовности разрешить фундаментальные разногласия; жесты доброй воли (поддержка Египта, когда произошел затор в Суэцком канале, призыв к йеменским хоуситам прекратить нападения на Саудовскую Аравию) и ускорение переговоров, способствующих нормализации отношений. Эти шаги сопровождаются кампаниями в СМИ, состоящими из порой недостоверных сообщений о прогрессе, достигнутом в отношениях Турции с различными сторонами.

Эвенталь выделяет ряд внешнеполитических шагов Эрдогана на нескольких направлениях и их результаты.

Так, в центре усилий Турции, по мнению израильского эксперта, находится Египет. Турецкое руководство стремится возобновить дипломатические отношения с Каиром, которые были разорваны в 2013 г., в связи с реакцией на свержение президента Мухаммеда Мурси. Анкара установила контакты с Каиром по каналам разведки, служб безопасности и МИДа, а также сосредоточила внимание на наиболее острых вопросах, по которым расходятся позиции двух стран: поддержка Турцией движения «Братья-мусульмане», претензии на энергоресурсы в Средиземном море и Ливии.

Информация об этих переговорах в СМИ, по словам Эвенталя, «свидетельствует о том, что Анкара уже принимает меры по ограничению деятельности активистов «Братьев-мусульман», действующих на ее территории против египетского президента А.Ф.ас-Сиси; ведет переговоры в связи с требованиями Египта вывести турецкие войска и наемников из Ливии; и объявила о готовности обсудить с Каиром военно-морское соглашение по Восточному Средиземноморью. В переговорах еще только предстоит добиться прорыва, поскольку Каир не доволен темпом, в котором турки выполняют его требования».

В отличие от переговоров с Египтом, предложение Турции странам Персидского залива, а именно, Саудовской Аравии и ОАЭ улучшить отношения и обсудить главный вопрос между сторонами – поддержку «Братьев-мусульман» – пришлось не ко двору. Саудовская Аравия, которая столкнулась с атакой Эрдогана в связи с делом Хашогги и обеспокоена турецким военным присутствием вблизи своих границ (Катар, Сомали), продолжает блокировать импорт из Турции, закрывает турецкие школы на своей территории и недавно провела совместные с Грецией военные учения в Средиземном море с участием самолетов F-15. Греция также предоставила Эр-Рияду батарею зенитно-ракетного комплекса «Пэтриот», чтобы помочь ей противостоять атакам хоуситов из Йемена. КСА и ОАЭ, подписавшие соглашение о стратегическом партнерстве с Грецией в ноябре 2020 г., недавно провели саммит на уровне министров иностранных дел с противниками Турции: Грецией, Кипром, Египтом и Францией.

Эвенталь полагает, что призывы Эрдогана к налаживанию отношений тем более не убеждают западные страны. Они не верят в его инициативы в области прав человека; их не впечатляет новый посол, которого он отправил в Вашингтон, или назначение другого посла в Париж (который учился в Национальной школе администрации [ENA] с президентом Макроном).

Эксперт IPS напоминает, что визит министра иностранных дел Греции в Анкару закончился конфликтом, когда он обвинил принимающую сторону в посягательстве на суверенитет Греции и пригрозил европейскими санкциями. Трения между Грецией и Турцией негативно отражаются на отношениях Анкары с Брюсселем. По ним был нанесен удар в результате дипломатического инцидента во время визита в Анкару президента Европейской комиссии Урсулы фон дер Ляйен и председателя ЕС Шарля Мишеля, а также очередной вспышки напряженности в отношениях между Турцией и Францией. Президент США Байден также не торопится улучшать отношения с Турцией, поскольку его администрация в настоящее время расходится с Анкарой по ряду вопросов. Прежде чем позвонить Эрдогану Байден выждал три месяца, в течение которых он связался с десятками лидеров по всему миру. К тому же в ходе разговора глава Белого дома сообщил турецкому лидеру о своем намерении признать геноцид армян.

Что касается Израиля, то ряд шагов турецкого руководства – назначение посла Турции (который еще не прибыл) в Тель-Авив после того, как его предшественник был отозван в мае 2018 г., а также попытки договориться с еврейским государством по вопросам энергетических ресурсов в Средиземном море и транспортировки газа – был встречен молчанием со стороны израильских властей. Израиль подписал с Грецией долгосрочное соглашение о военном сотрудничестве, и на встрече со своими коллегами из Греции, Кипра и ОАЭ израильский министр обороны Габи Ашкенази объявил о «стратегическом маршруте из Персидского залива в Средиземное море».

Относительно того, какие выводы из положения Турции и политики ее руководства необходимо делать Израилю, Эвенталь отмечает тот факт, что с приходом администрации Байдена Эрдоган был вынужден смягчить свою агрессивную политику, оказавшись в затруднительном положении на внешнем контуре и во внутриполитическом контексте. «Находясь в международной и региональной изоляции, он так же обеспокоен тем, что значительные уступки по внешним вопросам, будут восприняты как слабость и отход от исламской линии, особенно его партнером по коалиции, Партией националистического действия, известной своей националистической и антизападной ориентацией. Маневрируя между этими двумя полюсами, Эрдоган предпринимает шаги, которые снижают эффективность его прагматического подхода.

В результате его действия воспринимаются как отправка «противоречивых сигналов». Он выдвигает правозащитные и конституционные инициативы, одновременно принимает меры по закрытию про-курдской оппозиционной Партии демократии народов (ПДН) и выходит из Стамбульской конвенции Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием (из-за критики, согласно которой она противоречит семейным ценностям). В борьбе за природные ресурсы в Средиземном море, Р.Т.Эрдоган и А.Х.Дбейба, глава временного правительства в Ливии, подтвердили свою приверженность спорному военно-морскому соглашению (согласно сообщениям в СМИ, Абдель Хамид Дбейба имеет связи с турецкими властями и «Братьями-мусульманами»)[ii]. Президент Турции дал понять Соединенным Штатам, что он не позволит НАТО диктовать ему в вопросе приобретения дополнительных систем ПВО у России, и, наряду с этим отправил позитивные сигналы о готовности наладить отношения с Израилем. Однако тут же Эрдоган осуждает «антиисламскую агрессивность» последнего в секторе Газа и пытается заставить Косово отказаться от открытия посольства в Иерусалиме.

Эксперт IPS отмечает, что дерзкий стиль Эрдогана, с одной стороны, и его прозрачные попытки вбить клин между членами антитурецкого лагеря, с другой, вызвали недоверие к искренности его действий, а также не смогли сдержать Грецию, Кипр, Египет, Израиль и страны Персидского залива от сближения в качестве противовеса турецкому вызову. «В таких обстоятельствах Эрдоган, похоже, сосредоточивает свои усилия на переговорах с Египтом в надежде, что прорыв в отношениях с Каиром снизит напряженность в отношениях с другими региональными игроками».

В этих условиях, считает Эвенталь, подозрительное отношение израильского руководства к маневрам и сигналам, посылаемым из Анкары, является оправданным и правильным. Для того чтобы Израиль изменил свою политику в отношении Турции, Эрдогану придется доказать, что он действительно готов пойти на компромисс по ряду существующих разногласий.

В целом, в интересах Израиля смягчить военную напряженность и трения с Турцией в Восточном Средиземноморье, сотрудничать с Анкарой в борьбе с региональными вызовами со стороны Ирана, ограничить ХАМАС и его террористическую деятельность на турецкой территории. Израильский эксперт полагает, что политика Эрдогана и изоляция, в которой он оказался, способствуют тому, чтобы Израиль достиг этих целей, не подрывая свои отношения с региональными партнерами. Может даже потребоваться диалог с турецким руководством по поводу ХАМАСа на основе модели, которая в настоящее время используется в переговорах между Анкарой и Каиром о присутствии и деятельности «Братьев-мусульман» на турецкой земле[iii].

[i] “The Montreux Petition” and Creeping Islamization of the Turkish Military // JISS. 13.03.21 — https://jiss.org.il/en/author/hayecohen/

[ii] Дбейба, Абдель Хамид — https://tass.ru/encyclopedia/person/dbeyba-abdel-hamid

[iii]Erdogan’s troubles: the «charm offensive» is not gaining momentum // IPS. May, 2021 — https://www.idc.ac.il/en/research/ips/pages/spotlight/spotlight-9-5-21.aspx

62.9MB | MySQL:102 | 0,643sec