Министр иностранных дел Марокко Насер Бурита не ответил на приглашение немецкой стороны принять участие в июньской конференции по Ливии в Берлине. Он также отложил назначение нового  посла ФРГ в Рабате. Немецкие дипломаты стремятся восстановить отношения с Марокко после того, как Рабат отозвал своего  посла в ФРГ Зохура Алауи 6 мая, через два месяца после того, как министр иностранных дел Насер Бурита приказал разорвать все связи с германским посольством, что вызвало серьезный раскол между двумя странами. Сотрудники министра иностранных дел ФРГ Хейко Мааса уже пригласили Рабат принять участие в новой конференции по Ливии, которую Ангела Меркель хочет провести в июне, еще до того, как собственно был определен список ливийских официальных лиц, которые будут участвовать в этом мероприятии. Это приглашение было сделано для того, чтобы успокоить Рабат, очень расстроенное тем, что его не пригласили на предыдущую конференцию по Ливии, состоявшуюся в Берлине в январе 2020 года. В то время Германия хотела свести число участников к минимуму и решила пригласить регионального конкурента Марокко в лице Алжира. Марокко взяло дипломатический реванш, впоследствии организовав встречи между Высшим государственным советом и Палаты представителей в Бузнике, в сентябре, в отеле Vichy Célestins hotel-spa, принадлежащем королю Мухаммеду VI. Эти встречи проложили путь к формированию Правительства национального единства Абдель Хамида Дбейбы шесть месяцев спустя. Однако, по данным дипломатических источников в Рабате, Бурита еще не ответил на немецкое приглашение. Его канцелярия также медлила с утверждением назначения нового немецкого посла Томаса Петера Захнейзена, который был выдвинут еще в марте на пост преемника Гетца Шмидта-Бремме в надежде исправить положение и нормализовать двусторонние отношения. Пока ничего не получается. Германия не может удовлетворить просьбу королевства о признании марокканского  суверенитета над Западной Сахарой, как это сделал Вашингтон в конце 2020 года, не оказавшись в неловкой ситуации по отношению к Европейскому союзу.  Берлин также утверждает, что только суды могут рассматривать дело Мухаммеда Хаджиба, активиста-салафита с двойным национальным происхождением, который неоднократно угрожал Марокко и выступал против Рабата из своего  дома в Дуйсбурге. И последнее, но не менее важное: поскольку именно Бурита убедил короля занять жесткую позицию в этом споре, теперь он не может быстро смягчить свою собственную. Однако, когда З.Алауи отозвали «для консультаций», Рабат создал возможное поле для маневра, сменив своего собственного посла. Заключение перемирия было бы в интересах обеих стран, поскольку Германия ежегодно выделяет королевству несколько сотен миллионов евро помощи, не говоря уже о кредитах банка развития KfW. Более того, промышленные гиганты, такие как Siemens, являются поставщиками крупных марокканских компаний, включая энергетическую компанию Nareva, принадлежащую им… королевскую холдинговую компанию «Аль-Мада». Как полагают некоторые эксперты, эти обстоятельства являются более чем весомыми аргументами для постепенной нормализации отношений. Причем досье Западной Сахары в данном случае не является первостепенной причиной осложнения, это скорее перманентная точка напряжения Рабата со всем ЕС, что в принципе доказывает последнее по времени обострение двусторонних отношений Марокко с Испанией. Главной и обидной для Рабата темой, которые привели к обострению отношений с Берлином, местные эксперты называют дел Хаджиба. Так что это за человек, который является «мишенью номер один» для  двух главных сил политической полиции Марокко: Главного управления национальной безопасности (DGST), которое добавило букву G в свою аббревиатуру, чтобы дистанцироваться от своих предыдущих теневых операций, и  Генеральным управлением исследований и документации (DGED), якобы контршпионажным отделом, который, тем не менее, остается аппаратом безопасности, контролирующим часть марокканской прессы и, что более важно, дипломатию королевства.  Именно он  побудил марокканское правительство по просьбе министра иностранных дел приостановить все контакты с германским посольством в Рабате, а также со всеми германскими учреждениями, расположенными на территории королевства. Хаджиб описывается как очень «опасный исламистский террорист», призывающий марокканцев подняться и пролить кровь, очерняемый днем и ночью в марокканских СМИ, обвиняемый и публично осуждаемый несколькими видными марокканскими фигурами и высмеиваемый на экране (совсем недавно Омаром Эль-Кзабри, имамом мечети Хасана II в Касабланке). Он имеет высокий профиль в социальных сетях, в основном на Facebook и YouTube, где его многочисленные прямые трансляции, смешивающие факты и сарказм с примесью юмора, просматривают десятки тысяч подписчиков. Мухаммед Хаджиб живет в Дуйсбурге, на западе Германии, в земле Северный Рейн-Вестфалия, городе на слиянии рек Рейн и Рур, недалеко от Дюссельдорфа. Он родился в Тетуане, на севере Марокко, 23 мая 1981 года, сын арабского учителя, родом из Тифлета, и матери, которая работала судебным чиновником в этом северном городе. Идейно он пошел другим путем по сравнению со  своим отцом, который когда-то был заключен в тюрьму за свою марксистскую принадлежность. В декабре 2000 года он эмигрировал в Германию, где в 2008 году получил гражданство. Может быть, именно удаленность от родины заставила его стать приверженцем исламского движения «Таблиг джамаат.  «Таблиг джамаат» — это, по мнению ряда экспертов, фундаменталистская «секта»» ислама, а по мнению других специалистов — «достойное» миссионерское движение. Таблиги, конечно, религиозно строги, но они никогда не участвовали в вооруженных исламистских операциях, и их религиозный традиционализм привлекает больше пацифистских и, что более важно, аполитичных людей. Чтобы стать хорошим проповедником, надо закончить обучение в одном из трех основных центров «Таблиг джамаат», все они расположены на Индийском субконтиненте, где это движение зародилось в 1927 году: Индия, Бангладеш и Пакистан. В этих трех странах центры «Таблиг джамаат» являются публичными и легальными. Хаджиб выбрал Пакистан, и в конце июня 2009 года он вылетел в Стамбул, а затем еще одним рейсом вылетел в Мешхед в Иране, где встретился с небольшой общиной из своего движения, прежде чем отправиться дальше в Пакистан. В отличие от Ирана, где он получил визу по прибытии в аэропорт Мешхеда, въезд в Пакистан был совсем другой историей. Он должен был заплатить 50 долларов эмиру «Таблиг джамаат», чтобы тот сопровождал его и заботился о визах. На самом деле это была взятка, необходимая для того, чтобы облегчить беспрепятственный проход через пограничный пункт. Хаджиб хотел поехать в Лахор, где в ноябре того же года должен был состояться международный форум. Документ из штата Северный Рейн-Вестфалия от 22 февраля 2010 года подтверждает, что LKA, региональная полиция, была осведомлена о его поездке и религиозной конференции. Нет никаких упоминаний о том, что у него были какие-либо террористические наклонности. При этом  он был классифицирован, как и все сторонники  «Таблиг джамаат» в то время, как «радикальный исламист». Это было фактически определение идеологии «Таблиг джамаат», которое преобладало в Германии до тех пор, пока Высший административный суд Лейпцига не разъяснил этот вопрос в своем историческом постановлении от 25 октября 2011 года, в котором он прямо заявил, что «цели и деятельность «Таблиг джамаат» не поддерживали террористическую деятельность». После нескольких паломничеств в Пакистан, встреч с общинами и религиозными центрами молодой человек решил вернуться в Германию, следуя тем же маршрутом, что и раньше. Однако он был задержан 1 октября 2009 года во время плановой проверки пакистанской армией во время поездки на автобусе, направлявшемся в Панджгур. Панджгур находится менее чем в 100 км от иранской границы и в 641 км от Чамана, пограничного города с Афганистаном.  Единственный сухопутный путь в Афганистан из Панджгура лежит через Кветту, которая находится в 130 км к югу от Чамана. Особенности его расположения важны тем, что позднее марокканцы обвинили Хаджиба в том, что он был остановлен «на афганской границе», а не на иранской. Затем он был передан пакистанским спецслужбам, которые заключили его в тюрьму в Кветте. Но почему именно в Кветте, которая находится в двух часах и 40 минутах езды на машине от афганской границы, а не где-то еще? Тюрьма в этом городе известна как сортировочный узел, через который проходит бесконечный поток заключенных, студентов медресе и турецких торговцев, которых в регионе очень много, а также иностранных сторонников «Таблиг джамаат», которых обычно либо освобождают, либо переводят в другие центры содержания под стражей. Салафитов, однако, отправляют в «специальные центры», которые часто посещают американцы. Хаджиб был там в течение месяца, прежде чем его перевели в Исламабад, где он находился под следствием ровно три месяца и 27 дней, с 1 октября 2009 года по 17 февраля 2010 года. Обнаружив, что ему нечего предъявить, кроме незаконного въезда в Пакистан, власти решили выслать его. Против него никогда не выдвигалось никаких обвинений. Это не только по словам Хаджиба, но и сформулировано в электронном письме после его ареста в Марокко от 8 августа 2011 года, направленном министру иностранных дел Германии в Берлине консулом ФРГ в Исламабаде, в котором говорится, что «против него никогда не выдвигалось никаких обвинений в совершении какого-либо преступления». Однако, поскольку подозрения в отношении арабов-мусульман в Пакистане высоки, особенно после 11 сентября, немецкое консульство в Исламабаде уведомило Берлин о высылке Хаджиба. Таким образом, когда он приземлился в аэропорту Франкфурта 17 февраля 2010 года в 13.47 на рейсе пакистанской авиакомпании, он был немедленно арестован при высадке из самолета отрядом из «25 немецких полицейских», некоторые из которых были хорошо вооружены. Его в течение часа допрашивали сотрудники Федеральной уголовной полиции Германии (BKA), которые запретили ему покидать международную зону аэропорта. В 10.30 он был доставлен на рейс Lufthansa LH4116, вылетающий в Касабланку. При этом наличие у него немецкого гражданства было властями проигнорировано. Ранним утром 18 февраля его самолет приземлился в аэропорту  имени Мухаммеда V в Касабланке.  5 сотрудников марокканских спецслужб ждали его на посадочном трапе.  В наручниках  он был доставлен в район Маариф — финансовой столицы Марокко, в главный офис Национальной бригады судебной полиции Марокко (BNPJ).  В BNPJ, возглавляемой тогда Абдельхаком Хиамом, будущим главой марокканского антитеррористического подразделения, Хаджиб в  течение 12 дней он подвергался ежедневным пыткам, согласно информации, переданной впоследствии фонду «Алькарама», организации, которая «борется с несправедливостью в арабском мире» и имеет офис в Женеве. 1 марта он подписал признательные показания. Почти в то же самое время в другом суде заместитель генерального прокурора Апелляционного суда Рабата Абдельазиз Раджи сообщил матери Хаджиба, что ФРГ только что лишило ее сына немецкого гражданства. Дело о лишении гражданства Хаджиба было позднее прекращено ФРГ в отсутствие каких-либо доказательств, приписывающих ему какие-либо «террористические» наклонности или связывающих его с какими-либо подобными операциями. 24 июня 2010 года Хаджиб был приговорен к 10 годам тюремного заключения за «создание незаконной группировки», «финансирование терроризма» и желание отправиться в Афганистан. Это был ускоренный процесс, о чем свидетельствовала спешка немецких дипломатов в зале суда. Внутренняя записка немецкого посольства в Рабате, датированная 27 июня 2010 года, гласит следующее: «На это слушание не было вызвано ни одного свидетеля. И никаких доказательств не было представлено. Председательствующий судья основывал приговор исключительно на протоколе следствия». В той же ноте германский посол также указывает, что во время слушаний «заявления обвиняемого были почти незаметны из-за плохого состояния его здоровья». Хаджиб в это время находился на 46-м дне голодовки в знак протеста против своего ареста. Это также побудило посольство выразить свою «озабоченность» и потребовать, чтобы «безопасность и физическая неприкосновенность г-на Хаджиба и других [предполагаемых] немецких задержанных были гарантированы в будущем». Это вмешательство, по-видимому, возымело некоторый эффект, поскольку его приговор в 10 лет, который был подтвержден Апелляционным судом, был отменен Кассационным судом, а затем сокращен до 5 лет после дальнейшего решения того же Апелляционного суда от 9 января 2012 года. За участие в тюремном восстании он получил еще 2 года по приговору. Заключение рабочей группы ООН по произвольным задержаниям, данное 31 августа 2012 года, с просьбой о его немедленном освобождении на основании выявленного нарушения марокканским правосудием ряда международных конвенций, оказалось неэффективным. Он остался в тюрьме. Выйдя на свободу 18 февраля 2017 года, он пробыл в Марокко три дня, чтобы повидаться с родителями, а затем первым же рейсом вылетел в Германию. С помощью своего немецкого адвоката он запросил экспертную медицинскую экспертизу. Отчет судмедэксперта, сделанный в Дюссельдорфе и датированный 2017 годом, не оставлял никаких  сомнений: Мухаммед Хаджиб подвергался пыткам во время своего содержания под стражей в Марокко. ФРГ предоставило ему компенсацию, а несколько лет спустя назначило 50-процентное пособие по инвалидности. Решив пойти дальше, он передал свое дело в немецкие суды, где просит 1,5 млн евро (1,8 млн долларов) в качестве компенсации на том основании, что власти ФРГ выслали немецкого гражданина и передали его в руки «марокканских палачей». В конце 2019 года Хаджиб возобновил свои аккаунты в социальных сетях Facebook и YouTube и начал говорить о своем плохом обращении и осуждать ситуацию с правами человека в Марокко. В своих прямых передачах он никогда не упоминает короля Мухаммеда VI по его титулу, но вместо этого ссылается на «французского резидента-генерала», старшего государственного служащего, посланного Францией управлять Марокко в колониальные времена. Глава  всей марокканской полиции Абделлатиф Хаммучи упоминается как «Шоу Хаммучи». Прямые трансляции  Хаджиба начинают становиться очень популярными в Марокко и привлекают внимание полицейских властей, особенно когда он объявил о судебном иске против тех, кто несет ответственность за его тюремное заключение и физические пытки. Храня молчание в отношении его дела с 2017 года, полицейские власти приняли быстрые меры, когда в нескольких видеозаписях, в частности 3 мая и 13 июня 2020 года, Хаджиб призвал марокканцев выйти на улицы в защиту своих прав.  Слова Хаджиба в этих двух видео сводятся к следующему: «»Марокканский режим нарушает ваши права», «вы больше не можете терпеть этот преступный режим», «не позволяйте этой ситуации довести вас до самоубийства; лучше протестовать на улицах, чтобы вернуть свои права, и позволить этим преступникам застрелить вас. Вы умрете как мученик, но вы что-то приобретете для своих детей» и «мы должны положить конец этому режиму». В наши дни Хаджиб объясняет эти призывы к восстанию большим гневом, который он испытывает, когда видит в социальных сетях молодых людей, убивающих себя из-за нехватки продовольствия и коронавируса. « Я никогда не призывал к самоубийству или кровопролитию, это всем известно. Я призывал к сопротивлению диктаторскому режиму. Я не сказал: «убей!». Я сказал: «Не убивай себя, пусть преступники убьют тебя», — заявил он. Это нюанс был отмечен прокуратурой Дуйсбурга, которая открыла дело после получения прямой жалобы от Рабата 10 июля 2020 года. Жалоба была вновь подана 17 июля вместе с видеозаписью, датированной 14 июля. В своем постановлении от 11 августа  государственный прокурор ФРГ отклонил жалобу против марокканца на следующих основаниях: «Никакого преступления нет. В своих заявлениях [ … ] М.Хаджиб призывает к сопротивлению марокканскому правительству. […] Никакого уголовного преступления не было совершено».  Чтобы быть ясным, утверждает дуйсбургское судебное преследование, Мухаммед Хаджиб воспользовался своим правом на свободу слова. Эту пощечину Рабат не оставил без внимания.   В середине августа прокурор Абдельазиз Раджи, выдал международный ордер на арест, выданный 13 августа, через два дня после отказа Германии преследовать Хаджиба. Ордер был передан в национальное бюро Интерпола в Марокко, которое возглавляет некий Мухаммед Дхисси, который является не кем иным, как нынешним директором знаменитой Национальной бригады судебной полиции (тот же департамент Хаджиб обвиняет в пытках его в течение двух недель в 2010 году). После чего мароккано-немецкого гражданина включили в «красный список». Эта сомнительная стратегия продолжалась несколько месяцев, прежде чем Генеральный секретариат Интерпола в Лионе решил отозвать это уведомление и полностью удалить имя Мухамеда Хаджиба из своей базы данных. В своих выводах Интерпол счел, что дело Хаджиба коренится в политическом, а не в уголовном преследовании. Это решение было доведено до сведения всех сторон 5 февраля 2021 года. Для Марокко, его судебной системы и полиции, это было не просто унизительно, это был удар кувалды. С этого момента дело Хаджиба приобретает вид политического дела. Кампания против него усилилась в прессе и социальных сетях Марокко. Германия, ее система правосудия и ее полицейские силы подверглись нападкам, были обвиненные в нежелании арестовать «исламского смутьяна». Более того, против Хаджиба с ведома марокканских спецслужб выступили  бывшие лидеры салафитов, такие как Мухаммед Физази, Хасан Хаттаб и другие менее значительные фигуры, называющих Хаджиба опасным «террористом». Мухаммед Физази  — радикальный салафит, который в прошлом приветствовал убийство египетского интеллектуала Фараджа Фуды в 1992 году. Приговоренный к 30 годам тюремного заключения за участие в терактах 2003 года в Касабланке (марокканская судебная система пришла к выводу, что 12 террористов-смертников, убивших 33 человека, подражали ему), он был освобожден в 2011 году. Другой обвинитель — Хасан Хаттаб, лидер бывшей террористической группировки «Ансар аль-Махди» получил не одно, а два весьма необычных королевских помилования. Первое было в 2005 году, когда он провел всего два года в тюрьме; второе помилование, в 2016 году, последовало за его тяжелым 25-летним приговором в 2008 году за «исламистский терроризм». В среде марокканских исламистов он имеет репутацию давнего «крота»  местных спецслужб. Марокканский еженедельник La Gazette du Maroc (ныне Challenge Hebdo), прямо обвинил Хаттаба в том, что он мошенник, который убеждает бесплодных женщин, что он собирается помочь им родить ребенка.

Эти свидетельства очевидцев и судебные решения могут показаться безобидными стороннему наблюдателю, но не марокканской политической полиции, которая видит, как человек, которого в 2010 году в ФРГ ранее объявили опасным террористом, а теперь полностью оправдали своими бывшими обвинителями.  Масла в огонь добавил категорический отказ Германии экстрадировать Хаджиба в Марокко, что  было расценено Рабатом как «пощечина». Отсюда и его резкая реакция.