18 июня 2021 г. пройдут президентские выборы в Исламской Республике Иран, где, как известно, главой государства является верховный лидер (с 1989 г. Али Хаменеи), тогда как президент играет роль премьер-министра и выполняет представительские функции. В результате выборов должен быть избран преемник действующего с 2013 г. президента Хасана Роухани (т.к. иранский президент избирается на 4 года и не может занимать должность более двух сроков подряд). Роухани являлся если и не реформатором, то представителем умеренного политического крыла иранского истеблишмента. Ему на смену, скорее всего, придет жесткий бескомпромиссный религиозный деятель, один из консервативных лидеров Исламской Республики. Как отмечает израильское новостное издание The Times of Israel, избирательная кампания проходит «на фоне повсеместного недовольства глубоким экономическим и социальным кризисом, а также после жестокого подавления акций протеста зимой 2017-2018 гг. и в 2019 г.»
Упоминая о политическом кризисе в самом Израиле, где в результате четвертых за 2 года выборов правительство до сих пор не сформировано, и страна живет в условиях ожесточенных политических баталий, грозящих перейти в физическое насилие, проф. Эяль Зиссер из Тель-Авивского университета сравнивает реакцию арабских лидеров и Ирана на ситуацию в еврейском государстве. В статье под название «Ирану нравится израильское «правительство перемен»» он написал, что «в отличие от молчания арабского мира, в Тегеране царит ликование. Иранцы не стали дожидаться [разрешения политического кризиса] и поспешили объявить о «конце эпохи Нетаньяху»», или, как выразился министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф, Нетаньяху «отправлен на свалку истории»[i].
Предстоящие президентские выборы в Иране достаточно широко освещаются в СМИ и анализируются израильскими экспертами. В частности, д-р Раз Зиммт (эксперт по Ирану в Институте исследований национальной безопасности, приглашенный научный сотрудник в Центре иранских исследований им. Дэвида Альянса при Тель-Авивском университете, редактор «Обзора событий в Иране», публикуемого Информационным центром Меира Амита по изучению разведдеятельности и терроризма) рассматривает предвыборный расклад сил в Исламской Республике.
Он отмечает, что только один кандидат из прошедших официальный отбор имеет реальные шансы на победу. Речь идет об Эбрахиме Раиси, главе судебной системы Ирана и заместителе председателя Совета экспертов, специального органа, избирающего Верховного лидера Ирана. Тщательный процесс проверки кандидатов, который, по словам израильского эксперта, «направлен на укрепление гегемонии консерваторов в политической элите страны, уже вызвал резкую критику в Тегеране, но приведет ли это к серьезным народным протестам остается под вопросом»[ii].
Дело в том, что Совет стражей после отбора среди всех претендентов на президентское кресло 25 мая с.г. утвердил окончательный список. Из 592 человек (включая 40 женщин), которые представили свои кандидатуры для участия в выборах, в него попали всего 7 фамилий.
Стоит отметить, что данный Совет стражей помимо функций конституционного суда, утверждает кандидатов на ключевые посты в ИРИ, состоит из 12 членов. Шестеро из них – духовные деятели, должны пройти обучение фикху (исламскому праву), их напрямую отбирает верховный лидер Али Хаменеи. Остальные 6 членов – должны быть мусульманскими правоведам, специалистами в других областях права; они назначаются парламентом на основе кандидатур, выдвинутых главой судебной системы, т.е. лицом, выбранным Хаменеи. Это означает, что верховный лидер косвенно выбирает и остальных шесть законоведов и, таким образом, полностью контролирует Совет стражей.
Р.Зиммт пишет, что «отсев большей части кандидатов не стал неожиданностью», т.к. прогнозировалось, что «Совет дисквалифицирует любого кандидата, способного подорвать гегемонию консерваторов в иранской политике». В числе не допущенных оказался бывший президент Ирана Махмуд Ахмадинежад (2005-2013), который в свое время осмелился бросить вызов руководству Хаменеи, и лидер реформаторского крыла иранской политики Мустафа Таджзаде, отсидевший несколько лет в тюрьме после беспорядков в 2009 г. после того, как он поддержал протестное движение, возглавляемое Мир-Хосейном Мусави.
Израильский эксперт замечает, что неожиданностью для граждан Ирана и комментаторов стало то, что отбор не прошел бывший спикер Меджлиса Али Лариджани и Эсхак Джахангири, первый вице-президент при Хасане Роухани.
А.Лариджани – один из влиятельнейших политиков Ирана, «доверенное лицо Хаменеи и настоящий инсайдер режима, единственный серьезный оппонент Эбрахима Раиси из лагеря умеренных прагматиков, ненавидимый армейцами-генералами»[iii].
Р.Зиммт относит А.Лариджани к кругу консерваторов, но, как и другие консервативные политики, такие как президент Х.Роухани, он считает необходимым адаптировать революционную идеологию к современным условиям. До поста спикера Меджлиса (2012-2020), он занимал должности секретаря Высшего совета национальной безопасности, возглавлял Государственную службу радиовещания Ирана и Министерство культуры и исламской ориентации. На посту спикера Меджлиса А.Лариджани являлся сторонником политики президента Х.Роухани и считался тем, кого могли поддержать некоторые члены президентского окружения и реформисты, которые считали его наименее вызывающим возражения кандидатом.
Э.Джахангири, политик из умеренной ветви реформистского лагеря; участвовал в президентских выборах в 2017 г., но выбыл из гонки, поддержав президента Х.Роухани. Хотя с самого начала его шансы на победу казались незначительными, он считался центральным кандидатом, отождествляемым с прагматичным/реформистским лагерем, учитывая предсказуемый не допуск Таджзаде и решение министра иностранных дел Мохаммада Джавада Зарифа не баллотироваться на выборах.
Так кто же вошел в окончательный список кандидатов помимо Эбрахима Раиси? Это бывший секретарь Высшего совета национальной безопасности (2007-2013) Саид Джалили; бывший командующий Корпусом стражей исламской революции и секретарь Совета политической целесообразности Мохсен Резаи; экс-председатель Центрального банка Ирана Абдольнасер Хеммати; и Мохсен Мехрализаде, один из вице-президентов при бывшем президенте-реформаторе Мохаммаде Хатами. За исключением двух последних, остальные кандидаты представляют консервативный лагерь. Это означает, что Раиси остается единственным кандидатом с реальными шансами на победу на этих выборах.
По поводу Раиси отмечается следующее. Бескомпромиссный религиозный деятель 1960 г.р., сторонник жесткой линии, занимал ряд должностей в судебной системе, включая неоднозначный период деятельности на посту заместителя прокурора Тегерана во время массовых казней политических заключенных в 1988 г. На президентских выборах в Иране в мае 2017 г. Раиси баллотировался против президента Роухани, но потерпел поражение, получив 16 млн голосов, в то время как Роухани поддержали 23 млн граждан. На фоне сообщений об ухудшении здоровья верховного лидера Хаменеи, Раиси стал одним из ключевых кандидатов в его преемники. «С тех пор как в марте 2019 г. Хаменеи назначил его главой судебной системы, Раиси, по-видимому, при поддержке верховного лидера, прилагал все больше усилий по внесению изменений в судебную систему, все большему взаимодействию с гражданами и исправлению своего имиджа бескомпромиссного клерикала».
Решение Совета стражей вызвало резкую критику в стране. Президент Роухани направил верховному лидеру публичное письмо с просьбой издать указ, позволяющий дополнительным кандидатам все-таки принять участие в выборах. Представитель реформистских кругов Азар Мансури заявил, что решение Совета стражей отрицает любую возможность активного участия в выборах и что реформисты не намерены поддерживать кого-либо из кандидатов. Бывший президент Ахмадинежад заявил, что не намерен голосовать на выборах. В социальных сетях также появились критические отзывы и насмешки над решением Совета стражей. Несмотря на критику, Хаменеи 27 мая заявил, что поддерживает решение Совета стражей, и призвал граждан принять участие в выборах.
По мнению израильского эксперта, решение Совета стражей является еще одним отражением усилий режима по усилению консервативного лагеря в правящей политической элите Ирана. Хотя сам Лариджани считается консерватором, похоже, что его поддержка Роухани в последние годы и обеспокоенность тем, что став президентом, он может попытаться продвинуть изменения в гражданской и социальной сфере (расширить гражданские свободы, освободить политических заключенных и ослабить принудительное соблюдение исламского дресс-кода), привела к тому, что режим решил избежать ненужного риска.
По словам Р.Зиммта, «несмотря на то, что выборы в Исламской Республике никогда не были свободными и демократическими, режим стремился обеспечить определенную степень конкуренции, чтобы сохранить хотя бы видимость народного представительства. Победу реформистов на выборах президента (1997 и 2001), в местные советы (1999) и в Меджлис (2000) консервативный истеблишмент расценил как серьезную угрозу ценностям Исламской революции и стабильности режима. Консерваторы приступили к нейтрализации реформистов как законными средствами, в основном через Совет стражей, так и с помощью политических и гражданских репрессий». По мнению эксперта INSS, «подавив реформистов и их союзников, в том числе бывшего президента Али Акбара Хашеми Рафсанджани, режим обрушился на конкурентов справа политического спектра, в частности, на сторонников бывшего президента Махмуда Ахмадинежада. Власть подавила любой альтернативный центр политической силы и фактически оставил иранскую политическую систему под полным контролем консервативного лагеря. В недавних избирательных кампаниях на пост президента и в Меджлис основная борьба велась уже не между исламскими левыми и правыми политиками или между реформистами и консерваторами, а скорее – различными фракциями внутри консервативного лагеря, которые придерживаются более жесткой или прагматической линии. На парламентских выборах 2020 г. Совет стражей дисквалифицировал не только явных кандидатов-реформистов, но и большинство кандидатов из числа сторонников президента Роухани. Хотя устранение альтернативных идей и фракций из политической системы в краткосрочной перспективе помогло консервативному религиозному истеблишменту сохранить свои позиции в политическом руководстве, в результате усилий по подавлению любого другого центра власти он потерял в своей легитимности, особенно на фоне неспособности удовлетворить требования общества».
В этих условиях, особенно «учитывая нынешнее вопиющее вмешательство режима в выборы», Р.Зиммт не исключает возобновления народных протестов. Он напоминает, что летом 2009 г. заявления реформистской части оппозиции о фальсификации результатов выборов вызвали самую серьезную волну беспорядков со времен Исламской революции 1979 г. Однако «реальность сегодня сильно отличается от той, что была двенадцать лет назад. Избирательная кампания 2009 г. вселила реальную надежду на перемены, в основном у сторонников гражданских свобод среди молодежи из среднего класса. Но в последние годы надежды на перемены сменились чувством отчаяния, усиливающейся политической апатией и утратой общественного доверия к государственным институтам». Свидетельство тому, что иранское общество больше не доверяет основным политическим лагерям, он видит в призывах в ходе волны народного протеста конца 2018 г. – «Консерваторы, реформисты, история для всех вас закончилась!»
Отмечается, что многие граждане в Иране не видят смысла участвовать в голосовании. На парламентских выборах в феврале 2020 г. явка избирателей составила всего 42%, что стало самым низким показателем со времен Исламской революции. Для сравнения приводятся данные за 2017 г., когда явка была 73,3%, в 2013 г. – около 73% и в 2009 г. – 85,2%. В этом году даже до объявления окончательного списка кандидатов на участие в президентских выборах, опросы общественного мнения предсказали низкий процент избирателей, которые собираются прийти к урне для голосования.
Израильскому эксперту очевидно, что части иранской общественности, по крайней мере в краткосрочной перспективе, готовы довольствоваться только улучшением экономической ситуации. Так, «акции протеста в последние годы носили в основном экономический характер и, похоже, были направлены на решение конкретных экономических задач. Обострение кризиса вынуждает граждан вести повседневную борьбу за выживание, что ограничивает их участие в борьбе за политические и гражданские свободы и еще больше увеличивает зависимость трудящихся от власти, т.к. многие из них заняты в государственном секторе. Пандемия COVID-19, которая еще не завершилась, также служит сдерживающим фактором в свете запрета и опасений массового выхода на улицы. Более того, похоже, что, несмотря на трудности, иранский режим, который хорошо усвоил уроки волны протестов 2009 г., по-прежнему способен использовать значительные и эффективные средства подавления демонстраций и пользуется поддержкой со стороны органов безопасности и правоохранительных структур, главным из которых является Корпус стражей исламской революции (КСИР)».
Вывод заключается в том, что поведение режима в ходе избирательного процесса 2021 г. указывает на то, что риск от вмешательства оценивался как незначительный по сравнению со стремлением сохранить доминирование консервативных политических сил в органах государственной власти. «Хотя Раиси, который в случае избрания приступит к исполнению своих президентских обязанностей в августе 2021 г., в любом случае считается лидером предвыборной гонки, похоже, что режим не намерен допускать даже малую вероятность его поражения на выборах. Понимание того, что эра Хаменеи приближается к концу, активизирует усилия по организации преемственности и обеспечению того, чтобы контроль над различными властными центрами, включая те, которые избираются народом, оставался в руках сторонников Верховного лидера, в том числе за счет дальнейшего подрыва общественного доверия и принципа народного представительства».
[i] Iran is loving Israel’s ‘government of change’ // Israel Hayom. 08.06.2021 -https://www.israelhayom.com/2021/06/08/iran-is-loving-israels-government-of-change/
[ii] From Election to Selection: Iran’s Path to a New President // INSS. 06.06.2021 — https://www.inss.org.il/publication/iran-elections-2021/
[iii]И их осталось семь // RT. 25.05.2021 — https://russian.rt.com/opinion/865803-yuzik-iran-vybory-prezident-kandidaty-spisok