Продолжаем разбирать книгу главного мозгового центра Турции – Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции под заголовком «Большая стратегия Турции».

Перед собой мы видим попытку осмысления новой роли Турции, предпринятую главным мозговым центром Турции – Фондом политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV), на фоне того, как это новое, укрепившееся положение Турции стало все более отчетливо проявляться, как минимум, в регионе нахождения страны.

Главный вопрос, который в наши дни занимает Турцию: каким образом страна может воспользоваться теми тектоническими сдвигами, которые сейчас наблюдаются в мире, чтобы укрепить свой статус региональной державы и даже сделать себе «апгрейд» до статуса державы глобальной?

Предыдущая, 35-я часть публикации доступна по ссылке на сайте Института Ближнего Востока: http://www.iimes.ru/?p=78032.

Напомним, что мы приступили к рассмотрению так называемого «четвертого стратегического пояса», который имеет уже подлинно глобальный охват. В связи с этим поясом, авторами упоминаются такие регионы, как Африканский рог, Африка южнее Сахары, а также Латинская Америка и Азия.

Разумеется, как признают авторы, нет ситуации того, что Турцией оказывается равномерное влияние во всех этих регионах.

Но здесь, уже от себя, отметим, что принципиальным является то, что Турция теперь приступила к тому, что она «копает» международную повестку «на всю глубину» и «по всему периметру». Это – признаки заявки на то, чтобы Турции уже превращаться из региональную в глобальную державу.

И, во-вторых, совершенно неважно, какие конкретно успехи Турция демонстрирует, здесь и сейчас, на отдельно взятом, конкретном направлении. Главное, что та или иная страна уже попала в фокус турецкого внимания и Турция постепенно начала заниматься этой проблематикой.

Как показали истекшие 30 лет с момента распада СССР, Турция имеет долго и целенаправленно идти к поставленной цели. Причем, заметим, что нынешний курс на постсоветском пространстве не был «придуман» при руководстве Реджепа Тайипа Эрдогана. Этот курс был сформулирован ранее и, получается, что он иррелевантен по отношению к тем конкретным главе государства, правительству, политическим партиям, которые находятся «здесь и сейчас» у турецкого руля. Что стоит иметь в виду отечественным руководителям, которые нередко склонны считать происходящее сейчас курсом именно нынешнего руководства Турции.

К чему мы все это говорим? – К тому, что при наличии фундамента, Турция умеет «строить дома». Заложенный фундамент в том или ином регионе мира, со временем, может обрасти «постройками» при том, что Турция проявляет постоянную, неослабевающую настойчивость в реализации своей стратегии.

Преломляя эти рассуждения в русло нашего обсуждения «четвертого стратегического пояса» Турции, отметим, что первый «субрегион» здесь – это Африканский Рог. Турецкими авторами «поименно» указываются те страны, в стабильность которых, за последние годы, Турция внесла положительный вклад. Речь идет о таких странах Африканского рога, как Сомали, Эритрея и Джибути.

Заметим, что совершенно неслучайно, что флагман турецких авиаперевозчиков – Турецкие авиалинии – является чуть ли не единственной компанией мира, которая совершает регулярные рейсы в Могадишо. Турцией создана в Сомали своя военная база. Также Турция принимает самое активное участие в урегулировании конфликта между Эфиопией и Эритреей, пытаясь, очевидным образом, укрепляться не только в первой, но и во второй.

Что по поводу турецкой активности в районе Африканского Рога сообщает нам турецкое издание?

Прежде всего, издание говорит о том, что Турция приняла на себя обязательство (!) по внесению лепты в обеспечение стабильности в районе Африканского Рога и по защите региона.

Вплоть до настоящего времени, основная деятельность Турции в районе Африканского Рога была сфокусирована на Сомали. Однако, авторами предлагается в период, который последует за преодолением кризиса, более активно работать в Эритрее и в Джибути. В рамках этой деятельности предлагается развивать дипломатические и экономические отношения с указанными странами. Отдельно подчеркивается необходимость того, чтобы со стороны Турции им бы оказывалась гуманитарная помощь и реализовывались проекты развития.

Подчеркнем немаловажную вещь: Турция целенаправленно проводит политику по наращиванию своей гуманитарной помощи странам своего особого интереса. Нельзя сказать того, что бы турки, как народ, были бы очень щедрыми на помощь. Во-первых, они четко определяют куда надо (а куда, соответственно, не надо) отправлять свою безвозмездную помощь и на что, при этом, они могут рассчитывать. Во-вторых, даже оказывая помощь они действуют крайне прижимисто, не любя расставаться напрямую с деньгами, а осуществляя материальную и проектную помощь. При таким подходе, они умеют поднимать деньги со стороны частного бизнеса, то есть, государство в подобного рода проекты вкладывается лишь во вторую очередь, после частного бизнеса. И, наконец, в-третьих, любая оказываемая помощь обыгрывается им в том ключе, что «любой ручей превращается в полноводную реку». То есть, турки фиксируют свою помощь, её брендируют и доводят её до сведения тех, кому положено о ней знать.

Что отличает регион Африканского Рога от Африки южнее Сахары? – Разумеется, речь идет о географическом положении и о том влиянии, которое этот субрегион оказывает на второй и третий стратегические пояса Турции. Чтобы пояснить эту мысль, авторами перечисляются те региональные и внерегиональные игроки, которые, так или иначе, проявляют активность в районе Африканского Рога. К числу первых, турецкие авторы относят: ОАЭ и Саудовскую Аравию. К числу вторых – такие страны, как: Франция, Италия, Россия, США и Китай.

В ряду этих стран именно ОАЭ и КСА упоминаются авторами в качестве фактора риска для стабильности в регионе и для турецкого взгляда на регион.

Как подчеркивается турецкими авторами, в особенности, в Сомали, но и в целом в районе Африканского Рога, следует ожидать, что подковерная борьба будет продолжена, как и в период до пандемии коронавируса. Эта борьба должна быть оценена Турцией, по мнению авторов, как негативная вводная в регионе, а, следовательно, для того, чтобы её сбалансировать потребуется увеличивать турецкое участие в регионе.

Для того, чтобы Турция наращивала свою экономическую деятельность и политические усилия, а также увеличивала бы свой сдерживающий потенциал, как отмечается авторами, необходимо, создавать «новую и более эффективную вовлеченность» страны в рассматриваемом регионе. Важным этапом развития каналов взаимоотношений с Джибути и с Эритреей, как пишется авторами, должно стать углубление отношений и в военной сфере. Важным преимуществом Турции, от которого, по мнению авторов, нельзя будет с легкостью отмахнуться, должны стать турецкий ВМФ, БПЛА и авиабазы в районе.

Подчеркиваем: Африканский Рог является зоной интенсивной конкуренции между Турцией и аравийскими монархиями – ОАЭ и КСА.

Последние рассматривают для себя Африканский Рог в качестве стратегических восточных ворот в Африку. Отметим, что те же ОАЭ вкладывают немалые средства и усилия в том, чтобы в этом субрегионе повышать свое влияние, используя фактор географической близости, а также финансовый рычаг.

В частности, интенсивный диалог между ОАЭ с Восточной Африкой строится по линии союза COMESA (Common Market for Eastern and Southern Africa — интеграционное объединение, членами которого является 21 государство: Бурунди, Демократическая Республика Конго, Джибути, Замбия, Зимбабве, Египет, Кения, Коморские Острова, Ливия, Маврикий, Мадагаскар, Малави, Руанда, Свазиленд, Сейшельские Острова, Сомали, Судан, Тунис, Уганда, Эритрея, Эфиопия).

Тесный диалог Абу-Даби по линии COMESA – это один из примеров комплексной деятельности, осуществляемой ОАЭ в регионе, что делает их «тесными» конкурентами для Турции. Причем конкурентами, располагающими большим, по сравнению с Турцией, финансовым рычагом. Также географический фактор работает, в этом смысле, в пользу ОАЭ и КСА, целью которых является ограничить турецкое влияние в Восточной Африке.

Переходя непосредственно к рассмотрению Африки южнее Сахары, авторы, в первую очередь, говорят о весьма значительной географической протяженности этого региона, включающего 46 стран. Имея в виду, этот фактор, а также ту международную конкуренцию, которая развернулась на континенте, авторы говорят о том, что у Турции нет таких рычагов влияния там, какие, в частности, наличествуют в районе Африканского Рога.

По этой причине, как ими указывается, не является реалистичным для Турции ставить перед собой цель по тому, чтобы обеспечивать, лишь только силами страны, даже относительную стабильность в Африке южнее Сахары. Можно ставить лишь цель по внесению своего вклада в то, чтобы эта цель достигалась.

Важными преимуществами Турции в продвижении своих интересов в Африке авторы называют отсутствие у страны колониального прошлого, а также подчеркиваемое у неё отсутствие империалистических планов.

На самом деле, если на предмет отсутствия колониального прошлого турецкие авторы правы, то в отношении империалистических планов, стоит, все-таки, уточнить, что современная Турция строит империю, только на современный манер. И в сферу интересов Турции попадает и Африка, в отношении которой в стране разработана специальная африканская стратегия (о которой мы не раз уже писали на страницах сайта ИБВ – прим.), которая исходит из того, что Африка является самым перспективным рынком мира, и нацелена на то, чтобы застолбить свое прочное место на рынках африканских стран.

При этом, речь идет и о взаимной торговле с африканскими странами и об инвестициях Турции в африканские проекты. Понятно, что у Турции (равно как и ни у кого, впрочем – И.С.) нет китайских возможностей, чтобы реализовывать китайскую схему «земля и ресурсы в обмен на инвестиции и инфраструктуру». Однако, вряд ли, турецкие авторы могли бы объяснить, чем её подход фундаментально отличается от подхода всех других стран, работающих в Африке. Разумеется, за рамками красивых слов, про «бизнес с человеческим лицом» и «бизнес по модели win – win».

Ровно те же самые слова произносят и другие страны мира. Однако, Турция исходит из того, что напоминания жителям Африки о колониальном прошлом должны способствовать тому, что они будут с большей охотой посматривать в сторону «гуманистически» настроенной Турции.

Однако, правда заключается в том, что не является очевидным, в какую сторону жители колониальной Африки будут смотреть охотнее – в сторону малопонятной им Турции или же в сторону бывшей метрополии, допустим, той же Франции, которая, как ни крути, является одним из самых влиятельных международных игроков и имеет совсем иные экономические возможности чем та же Турция. Не говоря уже о том, что чувство исторической вины тех же Великобритании и Франции перед Африкой, уже принесло вполне конкретные и понятные бенефиции жителям бывших колоний – в виде гражданства и паспортов.

Ну а Турция, повторимся, для Африки южнее Сахары, во многом, ещё является «темной лошадкой», пусть даже и очень «прыткой». Она, действительно оказывает помощь странам Африки, помощь (маркетингово) заметную, однако, к себе не зовет (легализоваться в стране – достаточно сложно) и пособий по безработице не раздает.

Турецкими авторами отмечается крайняя важность того, чтобы и в последующий за пандемией период Турцией бы развивались активные связи, как дипломатические, так и экономические, с Африкой южнее Сахары. Как отмечается турецкими авторами, углубление связей с Африканским континентом приведет к тому, что укрепится положение Турции в «пятом поясе», то есть на глобальном уровне. И, опять же, подчеркивается, что укрепление Турции в Африки – это вопрос стратегической автономии страны.

В этой связи просто вспомним, что после назначения на пост министра иностранных дел Ахмета Давутоглу, автора знаменитой «новоосманской книги» «Стратегическая глубина», одной из констант внешнеполитического курса Турции стало «закрытие черных пятен» на карте мира. В том смысле, что страна стала активнейшим образом открывать свои дипломатические представительства в тех странах, где их, до тех пор, ещё не было. Разумеется, первой, в этом смысле, по числу открываемых посольств и представительств, стала именно Африка южнее Сахары.

Ещё одно немаловажное обстоятельство, которое надо четко понимать. Расхождения между Парижем и Анкарой возникли, разумеется, далеко не «из-за прав человека». И Анкара начала наступать на пятки Франции не только в Северной Африке, Восточном Средиземноморье, Ливии, Сирии или же Нагорном Карабахе.

Турция своей активной деятельностью именно что в Африке южнее Сахары весьма успешно раздражает Елисейские поля. И дело не только в том, что Турция там успешно теснит Францию. Дело в том, что она, прямо-таки как указано выше, строит свою африканскую политику на фундаменте изобличения колониальных держав мира и, прежде всего, именно Франции. То есть, открыто противопоставляет себя Франции.

Если смотреть турецкое ТВ в разгар турецко-французских словесных баталий между президентами Р.Т.Эрдоганом и Э.Макроном, а также между дипломатическими ведомствами двух стран, то производится огромное количество контента, изобличающего прошлое французов в Африке. Причем, этот контент, как можно судить, доводится с использованием турецких медийных каналов и до международной аудитории, в целом, и до африканских партнёров Турции, как действующих, так и перспективных.

Разумеется, по этой причине нельзя говорить о том, что нормализация между Турцией и Францией, как представляется, одним из главных антагонистов турок в ЕС, возможна в обозримой перспективе. На африканском направлении турецко-французские столкновения будут продолжены.

И, помимо этого, есть ещё одно обстоятельство, уже связанное непосредственно с самой Европой: Франция – это та страна, которая активно борется с тезисом турок об «исламофобии» и ратует за установление европейского «контроля» над исламом в ЕС – читай, против зарубежного, турецкого влияния по религиозной линии.

Таким образом, Франция и Турция развернули борьбу за умы европейских мусульман. Для французов особенностью ситуации является то, что на территории Франции проживает не менее 700 тыс. этнических турок, формирующих крупную и активную диаспору. Между этой диаспорой и армянами Франции существуют перманентные трения. Со своей стороны, Турция стремится к тому, чтобы иметь прямой контакт с турками во Франции, наталкиваясь на все более решительное противодействие со стороны французов.

Следует ожидать то, что вся последующая деятельность Турции – будь то в Европе или же в Африке – продолжит углублять существующие противоречия между ней и Францией, которая является одним из самых влиятельных игроков в антитурецком лагере. Франция, в определенном смысле, может рассматриваться как элемент, балансирующий африканскую политику Турции. Причем элемент, чье отношение к Турции в обозримой перспективе не только не поменяется, но и, как следует ожидать, будет ещё более ухудшаться.