Контрабанда вообще всегда составляла неотъемлемый элемент иранской экономики. Зачастую контрабандные схемы помогали и помогают иранскому государству обходить санкции. Например, 90% контрабандного экспорта из Ирана в 2013 году составляли нефтепродукты. Этот год совпал с пиком первого периода антииранских санкций США. В 2014 году, по данным иранского Управления по борьбе с контрабандой валютой и товарами, из страны нелегальным путем было вывезено нефти и нефтепродуктов на 7 млрд долларов. Это соответствует экспорту 125 тысяч баррелей нефти в день.
Иранский исследователь Ахмад Фарзанеган, проводящий изучение проблемы контрабанды в ИРИ, оценивает ежегодную стоимость импорта контрабандных товаров в 1988-2002 годах в 2,5-3 млрд долларов. Своего пика (около 4 млрд долларов в год) контрабандная торговля в тот период достигла в 1991-1992 годы. Этот рост совпал с экономическим восстановлением страны после разрушительной ирано-иракской войны, а также с тем, что данный вид торговли давал в то время максимальную прибыль (до 2000%). Объемы контрабандной торговли значительно увеличились после введения против ИРИ новых международных санкций в 2010 году и введения правительством страны мер по защите иранского рынка и ограничению импорта. В 2015 году оценки Таможенной администрации ИРИ и меджлисом объема контрабанды колебались в промежутке 20-30 млрд долларов.
Президент Ирана Хасан Роухани признавал наличие в стране проблемы контрабанды и объявил борьбу с ней одной из задач своего кабинета. В качестве одного из достижений правительства он считал уменьшение объема контрабанды с 22 млрд долларов в 2013 году (начало его первой президентской каденции) до 12,5 млрд в 2018 году. Правда, непонятно, на основе каких критериев велся расчет. Выгоду от контрабандных операций получают многие социальные слои и группы иранского общества. Политический класс и силовые структуры получают сверхдоходы, позже используемые для борьбы за власть внутри Ирана и помощи иранским прокси-группам за рубежом. Иранский бизнес в этом случае обходит налоги и таможенные пошлины, что значительно повышает его прибыль и снижает расходы. Для криминальных предпринимателей это и еще способ ввоза в Иран недозволенных товаров (алкоголя и наркотиков). В то же время маргинализированные слои: безработные и представители этнических меньшинств имеют с этого свой «кусок хлеба», то есть минимальный доход, позволяющий им более или менее нормально жить. Пограничная контрабанда в Иране чрезвычайно распространена в провинции Систан и Белуджистан (регион проживания белуджей) и в Иранском Курдистане (регион проживания курдов). Американские исследователи из Мичиганского университета У.Весткотт и М.Исмаили отмечают, что «контрабандная торговля глубоко укоренена в социальных, политических и экономических реалиях приграничного региона между Ираном и Иракским Курдистаном. Курьеры из Иракского Курдистана везут в ИРИ предметы ширпотреба (одежду, электронику, косметику), а назад возвращаются с наркотиками».
Здесь авторы доклада вплотную подходят к проблеме наркоторговли в Иране. Они отмечают, что в течение столетий отношение к проблеме наркотиков в Иране было достаточно либеральным. В эпоху Сефевидов (17 век) курение опиума было распространено как в кругах иранской элиты, так и среди простонародья. Даже в правление последней династии Пехлеви (1922-1979 годы) наркотики были разрешены в Иране, хотя их производство и потребление находилось под государственным контролем. Правительство продавало лицензии (ваучеры) как крестьянам, выращивающим опиумный мак, так и потребителям государственного опиума (обычно это мотивировалось медицинскими целями). Ситуация изменилась после Исламской революции 1979 года, когда новое руководство развернуло беспощадную борьбу против наркотиков. В 1979-1982 годах ваучерная система была отменена, клиники для реабилитации наркоманов закрыты. 582 торговца наркотиками были приговорены к смерти по приговору наводившего ужас верховного судьи ходжат оль-эслама Садека Хальхали (среди противников исламского строя он получил прозвище «кровавая собака Хальхали»). Остается добавить, что в связи с обострением проблемы наркомании в Иране в 2010 году реабилитационные клиники были вновь открыты. Кроме того, в целях уменьшения риском заражения СПИД в стране была организована широкая продажа одноразовых шприцев.
Однако в начале 21 века проблема наркотиков в Иране вновь обострилась. Близость к таким государствам как Афганистан и Пакистан сделала Иран основным транзитным регионом «Балканского пути» наркотрафика. По этому маршруту наркотики идут из Афганистана и Ирана в Турцию, а дальше через балканские страны в Центральную и Западную Европу. По данным UNODC, конфискации партий наркотиков в Иране в 2017 году составили 47% всех мировых конфискаций за пределами Афганистана. С 2002 года Иран и Пакистан давали 90% всех мировых перехватов опиума.
Согласно «Международному докладу о ситуации с наркотиками» UNODC за 2020 год, Иран один дал 33,1% мировых конфискаций героина и 91,5% мировых конфискаций опиума. Объемы захваченных иранской полицией, пограничниками и КСИР партий героина в Иране резко увеличились за последнее десятилетие. В 2012 году в Иране было конфисковано 10,8 тонн героина (на 50% больше, чем в 2010 году), а в 2018 году – 25 тонн. Основными наркотическими веществами в ИРИ являются героин, опиум, метамфетамины и каннабис (конопля). Метамфетамины и каннабис производятся на месте, а героин идет из Афганистана.
Авторы доклада признают, что Иран проводит борьбу с наркотиками и часто делает это эффективнее своих соседей. Причина заключается в том, чтобы уменьшить потребление наркотиков в самой ИРИ и оказать экономическое давление на белуджей, проводящих сепаратистские акции. Одной из иранских проблем является то, что это государство имеет протяженные границы с Афганистаном (921 километр) и Пакистаном (959 километров), часто проходящую в пустынной местности и в условиях сложного рельефа. С 2015 года бюджет пограничной охраны увеличился в 17 раз. Было возведено 862 километра насыпей, прорыто 717 километров рвов и каналов, сооружено 132 километра ограждений колючей проволоки. В течение последних тридцати лет 3700 иранских силовиков погибли и 12000 получили ранения в столкновениях с наркотрафикантами на границе в провинциях Хорасан Разави, Южный Хорасан и Систан и Белуджистан. Только в 2014 году в ходе специальных операций были убиты 109 наркотрафикантов.
Иран используется как транзитный канал для доставки наркотиков в Европу. Однако значительная их часть потребляется в самой Исламской Республике. За последние 20 лет наркомания в ИРИ превратилась в серьезную проблему. В период 2005-2015 годов оценки количества наркоманов в Иране, приводимые различными иранскими ведомствами и международными организациями, колебались в диапазоне от 1,2 млн до 3 млн человек. В 2017 году пресс-секретарь иранской Организации по наркоконтролю заявил о том, что в 2011-2017 годах количество наркозависимых среди взрослого населения (15-64 года) в Иране удвоилось и составляет 2,8 млн человек (5,4% взрослого населения).
Иранские правоохранительные органы часто задерживают отдельных наркоторговцев и наркотрафикантов, но достаточно редко раскрывают криминальные сети, занимающиеся наркоторговлей. По мнению авторов доклада, этому способствует отсутствие координации между отдельными силовыми ведомствами и КСИР. Правда, иногда встречаются и крупные успехи. В январе 2020 года прокурор провинции Хормузган Али Салехи объявил об аресте одного из «крупнейших наркоторговцев не только в Иране, но и в регионе». Имя этого человека не было названо, было указано лишь, что он известен под кличкой «Крокодил Залива». Позже он был казнен. Крокодил Залива перевозил на своих коммерческих судах около 100 тонн героина в ОАЭ.
В то же время авторы доклада убеждены, что часть иранского руководства достаточно жестко пресекает наркобизнес негосударственных игроков, но покровительствует ему, когда к этому причастны государственные структуры, прежде всего КСИР. В качестве примера они приводят генерала КСИР Исмаила Багбани. По мнению американцев, этот высокопоставленный силовик, курирующий афганскую границу, по поручению высших руководителей ИРИ наладил связи с движением «Талибан». С его помощью талибам поставлялось оружие и прекурсоры для производства героина. Взамен полевые командиры движения «Талибан» осуществляли военно-политические акции в интересах ИРИ, а также продавали часть наркотиков по сходной цене оперативникам КСИР, которые потом транспортировали их в Турцию.
Таким образом, теневая экономика в Иране процветает и набирает обороты. Этому способствует целый ряд причин. Во-первых, международные санкции, заставляющие выживать, часто нарушая законы. Причем это касается и руководство Ирана в целом, и бизнес, и беднейшие слои населения. Во-вторых, полицентричная система власти. В результате каждый властный орган покровительствует «своим» бизнесменам и дельцам и не дает их в обиду. В-третьих, отношения патронажа и клиентелы, присущие высшему духовенству, экономическим фондам (боньядам), государственным и полугосударственным компаниям, КСИР. Для того, чтобы иранская экономика вышла из тени необходимо, прежде всего, покончить с международной изоляцией ИРИ. Тогда многие финансовые криминальные операции станут просто невыгодными.