В результате острой засухи в Сирии нарастают гуманитарные проблемы, cвязанные с доступом к водным ресурсам. Cитуация ухудшалась с осени прошлого года и достигла пика кризиса к середине июня с.г. Как следствие резко упал уровень воды в Евфрате – важнейшей артерии по обеспечению в первую очередь питьевой водой населения и электроэнергией сирийской экономики. Уровень воды на ряде cтратегически важных плотин, в частности на плотинах Тишрин и Табка в провинции Ракка, опустился до исторических минимумов за последние десятилетия. В частности, по данным экспертов ООН, сток воды в Евфрате за последние шесть месяцев сократился с 500 до 180 куб. м в секунду.
В последние недели с тревожными заявлениями на этот счет выступил целый ряд официальных представителей ООН в регионе. Гуманитарный координатор ООН по Сирии И.Риза в частности выразил «глубокую обеспокоенность» складывающейся ситуацией, которая может иметь негативные последствия для миллионов сирийцев.
Рефреном звучали и заявления представителей Управления ООН по координации гуманитарных вопросов (УКГВ), по мнению которых сирийская засуха летом 2021 года угрожает населению численностью 5 млн человек, проживающих в основном на северо-востоке Сирии под контролем курдских сил. Именно эта группа населения зависит от поставок воды из Евфрата, в первую очередь питьевой воды для потребления. Кроме того, для 3 млн сирийцев водные ресурсы реки Евфрат являются критически важными для обеспечения электроэнергией. К середине июня в результате сокращения работы двух важнейших гидроэлектростанций Тишрин и Табка, производство электроэнергии упало и с середины июня электричество в регионе подается на 1-2 часов в день. Это в свою очередь вызвало дефицит топлива и повлияло на функционирование важнейших водонасосных станций, что привело к образованию дефицита питьевой воды в провинциях Хасеке, Ракка, Дейр-эз-Зор и Алеппо. По состоянию на конец июня 54 из 73 водных станций на западном берегу реки Евфрат не функционируют в полную силу.
Помимо этого, дефицит воды уже сейчас угрожает ирригационным системам и сельскому хозяйству, что приведет к сокращению производства. В частности, уже сейчас производство ячменя в 2021 году прогнозируется на низком уровне в 1.2 млн тонн, что соответствует уровню неблагополучного 2018 года. Производство пшеницы в курдском регионе Сирии прогнозируется на уровне всего лишь 500 тысяч тонн, что ниже прошлогоднего показателя (850 тысяч тонн).
В перспективе водная проблема также может нарушить работу важнейших социальных объектов, включая больницы и медицинские центры. Об отдельных случаях таких сбоев ООН уже сообщает, хотя массового характера данные проблемы пок не носят. Одновременно, засуха воздействует негативно и на качество питьевой воды, и готовых решений у властей в северо-восточной Сирии пока не имеется.
Очевидно, что если засуха принимает затяжной характер, то дефицит воды может привести к более долгосрочным нежелательным последствиям. В первую очередь, речь идет об ущербе агро-продовольственному сектору и обострении угрозы продовольственной безопасности, включая ухудшение питания и пр. Качество воды также может серьезно воздействовать на санитарно-эпидемиологическую ситуацию и способствовать распространению болезней и пр. В частности, Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) фиксирует по итогам мая 2021 года прирост заболеваний диареи острой формы на 140% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. На фоне коронавируса, показавшего критическую важность непрекращающегося, бесперебойного обеспечения населения чистой водой для спасения жизней. Наконец, дефицит воды и нехватка электроэнергии воздействуют на экономическую жизнь населения и ведут к потере важных средств к существованию.
Гуманитарные агентства ООН в последние недели наращивают свои усилия, оказывают срочную помощь сирийскому населению и обеспечивают экстренную доставку воды нуждающимся. Срочное гуманитарное содействие, безусловно, важно, однако не является ключом к решению проблемы. Очевидно, что доступ к водным ресурсам в Сирии в ближайшие годы станет одним из важнейших факторов социально-экономической стабильности, и по мере роста климатических катаклизм угроза водной безопасности в Сирии будет нарастать и приобретать все более важное значение в сирийской повестке. Особенно это актуально в контексте фактической раздробленности Сирии и обостряющего противостояния между различными силами в том числе по вопросу контроля за водными ресурсами. Примечательно, что по общему уровню риска гуманитарных и природных катастроф сегодня Сирия занимает седьмое место среди 191 государства. При этом по мере роста температур в средиземноморском бассейне в ближайшие годы проблема дефицита водных ресурсов в Сирии будет только обостряться. Неудивительно, что по рейтингу вероятности наступления засухи среди девяти стран с «очень высоким уровнем» такого риска, Cирия стоит на третьей позиции.
Все это в совокупности означает, что сегодня мы наблюдаем только первые признаки угрожающего Сирии масштабного водного кризиса, который имеет трансграничный характер и в силу сложности геополитической ситуации и непростых взаимоотношений Дамаска с соседями по Евфрату (Ирак и Турция) может трансформироваться в политическую плоскость. В мае с.г. Сирия в результате засухи по сути недополучила из Турции 64% воды из Евфрата – 180 против 500 куб. м воды в секунду, предусмотренных сирийско-турецким соглашением от 1987 года. Очевидно, в перспективе по мере обострения засухи и углубления водного кризиса, весь комплекс взаимоотношений сторон, включая договоро-правовую базу по использованию водных ресурсов Евфрата между соседями придется пересматривать и искать новые точки соприкосновения.