Отношения между Саудовской Аравией и Сирией никогда не характеризовались особой теплотой, что обусловлено многими факторами: это и алавитская (почти шиитская) сирийская правящая верхушка; разновекторность политических установок и, что самое главное, идея «великой Сирии», что означает как минимум геополитические амбиции Дамаска. Есть, конечно, и множество других причин для отсутствия симпатий, но для нас важно в настоящее время оценить и проанализировать причины, побудившие саудовское руководство активизировать (не будем стесняться этого выражения) подрывную работу непосредственно в зоне влияния Дамаска в Ливане и в самой Сирии.
Немного вспомним историю. Идеологическое противостояние между КСА и Сирией начало активно проявляться, начиная с 1963 года, когда в Дамаске к власти пришли «баасисты», взявшие на вооружение идеологию социализма и арабского национализма. Эта идеология была прямо противоположна шариатской и монархической идеологии саудовцев, что вызвало с их стороны противодействие по всем линиям. Особенно с учетом заинтересованности в этом американцев и англичан.
Некоторое потепление двусторонних отношений произошло во время арабо-израильской войны 1973 года. Саудовские войска даже сражались на сирийском фронте, а король Фейсал ввел нефтяное эмбарго для западных стран, поддерживающих Израиль.
Но это было исключение, которое лишь подтвердило правило: сильные игроки на Ближнем Востоке долго не дружат. Свидетельством этого стала планомерная работа Эр-Рияда через подконтрольные ему исламистские благотворительные организации по финансированию сирийской организации «Братья-мусульмане», что превратило ее в скором времени в реальную альтернативу правящему в Дамаске режиму Х. Асада. Здесь надо отметить негативную роль «стратегов» из Вашингтона, которые ради борьбы с «союзником СССР» были готовы пойти на «союз с дьяволом», плоды чего в настоящий момент ими и пожинаются в Ираке и Афганистане. Апофеозом этих тайных манипуляций стала в 1982 году военная операция в г. Хомсе, в результате которой город и с ним основная часть исламистов перестали физически существовать.
Все эти события проходили на фоне ирако-иранской войны, в которой Дамаск поддерживал Тегеран, а КСА (кто бы мог подумать) — Саддама Хусейна. К этому периоду относится становление долгосрочных партнерских отношений между Сирией и Ираном, что пугает Эр-Рияд во много раз больше, чем все с. хусейны, вместе взятые.
Именно это стратегическое сближение Сирии и Ирана в настоящее время служит основным фактором, раздражающим саудовцев (да и не только их, вспомним Израиль, США и аравийские монархии). Это сотрудничество затрагивает не только чисто экономическую область. Необходимо отдавать себе отчет, что Дамаск смог убедить Иран в том, что он является единственной и безальтернативной страной, способной распространять «идеи исламской революции» в этой части региона. Только с территории Сирии в настоящий момент возможны снабжение и реорганизация основного иранского «оружия» в Ливане — «Хизбаллы», которую сирийцы в свою очередь ловко используют в качестве «козыря» для переговоров с Израилем. Кроме того, географическая близость Сирии к основному антиподу Ирана Израилю увеличивает ценность Сирии как стратегического союзника на порядок. И Иран принимает активные шаги по налаживанию двустороннего военного сотрудничества. Вспомним, например, построенные в Сирии три года назад при участии иранцев двух станции радиоэлектронной разведки, позволившие увеличить объем собираемых разведданных.
Саудовцы, естественно, не могут спокойно взирать на такую шиитскую экспансию. Они подготовили в Ливане достойный ответ: креатуру Эр-Рияда Р. Харири в качестве премьера. Именно с этой фигурой априори связывается продвижение саудовских интересов в Ливане. Действительно, близость Харири к королю Фахду, многолетние строительные подряды в интересах королевской саудовской семьи и т.п. на первый взгляд однозначно позволяют судить о симпатиях Харири. Естественно, после его убийства практически всеми политиками на Западе и в Ливане был сделан однозначный вывод о причастности к нему сирийцев.
На наш взгляд, не все так однозначно. Во-первых, действительно Харири был близок к королю Фахду. Именно к королю Фахду. Помимо покойного короля существовали две еще очень влиятельные фигуры: нынешний король Абдалла и наследный принц, руководитель Совета национальной безопасности Бандар Бен Султан, который больших симпатий к Харири не испытывал. О последнем надо разговаривать особо в силу того, что именно он курирует в саудовском руководстве сирийско-ливанский сектор, а значит, именно он планирует и осуществляет все мероприятия по сдерживанию иранской экспансии в этом регионе.
Во-вторых, Харири был равноудален от всех влиятельных сил в регионе и находил общий язык со всеми. В этом была уникальность этого политика и шанс для Ливана. С теми же сирийцами, несмотря на договоренность о выводе их войск из Ливана, он поддерживал очень тесные отношения (построил дом для отдыха в Дамаске, вел там серьезный бизнес, имел доверительный контакт с Башаром Асадом и т.п.). Но что самое главное и для Дамаска, и для Тегерана, он был согласен на самостоятельную роль «Хизбаллы» в регионе. Есть данные, что Тегеран убедил сирийцев пойти на такой компромисс (не безвозмездно, конечно).
В-третьих, все вроде бы первоначальные железобетонные доказательства причастности Сирии к убийству Харири потихоньку развалились. Более того, новый председатель следственной комиссии С. Бремерц намекнул, что «следы ведут в одну пустынную страну» (Саудовская Аравия?) Были даже найдены следы микроавтобуса, который использовал во время покушения террористы-смертники. Он, оказывается, был украден в Японии (?!), затем перевезен в ОАЭ, а затем в Ливан. Сложновато для сирийцев. Вообще большинство экспертов полагают, что ресурсом для проведения такого теракта в настоящее время в регионе обладают только США и Израиль (мы бы добавили в этот список Францию). Но отвечает ли убийство Харири интересам Израиля? В чем-то — например, союз с «Хизбаллой», — наверное. Но вывод сирийских войск из Ливана и намерение заключить мирный договор с Израилем? Последнее явно перевешивает все остальное.
В-четвертых. Наложим убийство Р. Харири на общий прессинг американцев на Сирию в этот период. Речь серьезно шла то ли о введении санкций, то ли о военной операции. Убийство харизматического ливанского лидера, якобы пострадавшего за свою антисирийскую политику, как следствие — спешный вывод сирийских войск из Ливана, «антисирийские» выводы комиссии ООН, общее возмущение общественного мнения — отличный фон для начала военных действий. Они не состоялись, почему — это другой разговор, но убийство Р. Харири было идеальным поводом.
В-пятых. В подготовке к теракту против Харири были обвинены члены антисаудовской секты «Ахбаш», после чего последовали репрессии в отношении ее руководства.
На основе вышесказанного попробуем выдвинуть спорную версию и ответить на главный вопрос: кому выгодно? Выгодно ослабить до предела роль сирийцев в регионе и подготовить почву для организации мирового давления на нее, вплоть до введения экономического эмбарго и возможной силовой операции. Последние варианты, кстати, серьезно бы повлияли на состояние боеготовности отрядов иракского сопротивления.
Попробуем обозначить основных игроков в этой версии: американцы и саудовцы. Здесь на первый план выходит принц Бандар. Во-первых, он курирует национальные спецслужбы и сирийско-ливанский блок. Во-вторых, у него прекрасные и доверительные отношения с Вашингтоном (долгое время он был послом КСА в США; именно он разблокировал счета семьи бен Ладена в американских банках после событий 11 сентября; чудесным образом избежал расследований со стороны американских органов юстиции по вопросу о финансировании исламистов через патронируемые им фонды в США и т.п.) Достаточно сказать, что «на арабской улице» он имеет примечательную кличку «Бандар Буш». В-третьих, в результате действий сирийских властей Бандар потерял солидную недвижимость в Сирии, что любви к Б. Асаду ему явно не добавило (т.е. присутствует личный мотив). В-четвертых. Показания террористов из «Джунуд Аль-Шам», совершивших теракты в Сирии в сентябре 2008 года (взрыв у мечети в Дамаске, подрыв военной колонны), свидетельствуют о том, что они выполняли приказ своего куратора из саудовских спецслужб, а приказ об этих акциях якобы был согласован с принцем Бандаром. Заметим, что широкой огласки эти показания не получили, что может косвенно свидетельствовать об их достоверности. Но на всякий случай отметим, что организация «Джунуд Аль-Шам», которая якобы имеет связи с саудовскими спецслужбами, до недавнего времени была очень сильна в Ливане. Вот и комиссия С. Бремерца тоже пришла к выводу, что техническим исполнителем теракта против Харири был член неназванной «ливанской террористической группы».
Как бы то ни было, констатируем следующее. Сирийско-саудовские отношения в настоящий период находятся на низшей точке своего развития в силу прежде всего сохраняющегося сирийско-иранского альянса. Однако не будем исключать и очень важные для арабского мира межличностные отношения. О степени их развития свидетельствуют слова сирийского лидера Б. Асада, который после последней войны Израиля с «Хизбаллой» назвал саудовского короля «нижайшим из людей». Перспективы же улучшения этих отношений на фоне прогнозируемого усиления политического влияния в КСА принца Бандара явно не выглядят оптимистичными.