После решения 12 октября 2021 года Международного суда (МС), закрепившего за Сомали большую часть спорной с Кенией морской зоны в Индийском океане, богатой рыбой и потенциально углеводородами, градус напряженности между двумя странами заметно повысился.

Напомним, что Кения утверждала: морская граница должна быть проведена параллельно линии широты, в то время как Сомали заявила, что ее следует расширять в юго-восточном направлении ее сухопутной границы. Найроби обосновывает свои утверждения соответствующей принятой в Африке практикой, где в послеколониальную эпоху разграничение устанавливалось «параллельно географическим широтам», хотя она и не была закреплена документально.

Но, несмотря на попытки ряда европейских источников представить это решение «Соломоновым», как делящее спорный участок практически поровну, в Кении считают иначе, что большую часть территории в почти 150 тысяч кв. км необоснованно хотят передать Сомали.

Суд установил, что линия границы будет проходить на юго-восток, но под меньшим углом к побережью по сравнению с тем, что первоначально требовал Могадишо. Одновременно он отклонил его требование о компенсации за «историческую эксплуатацию Найроби спорных вод», установив, что «Кения не нарушила свои международные обязательства в результате своей морской деятельности в спорном районе», в том числе и проводившейся геологоразведкой.

Напомним, что разногласия вокруг этого «спорного треугольника» возникли в 2009 году. Могадишо утверждал, что Найроби воспользовался временным распадом Сомали в 1991 году, чтобы незаконно аннексировать сомалийские воды. В итоге в 2014 году Международный суд начал рассмотрение соответствующих претензий Могадишо, ухудшивших и без того бурные кенийско-сомалийские отношения.

Заметим, что еще в преддверии принятия соответствующего решения Кения обвинила Международный суд «в предвзятости», дав понять, что она не признает его юрисдикции, хотя он, созданный в 1946 году для разрешения споров между государствами, считался юридическим органом ООН, призванным разрешать конфликты и споры на основе принципа справедливости.

Так, в марте 2021 года Кения отозвала свою команду юристов из судебного разбирательства в Гааге и заявила, что Международный суд, который до февраля этого года возглавлял судья Абдулкави Ахмед Юсуф, гражданин Сомали, был предвзятым.

Одна из причин проигрыша Кении была в том, что сотрудники ее Министерства иностранных дел проявили к этому делу «небрежность», недооценив серьезность требований Могадишо.

Внимание к нему они стали проявлять лишь с февраля 2019 года, когда Сомали провела конференцию в Лондоне, чтобы оценить интерес к разведке нефти и газа на шельфе. Кения тогда выразила решительный протест, обвинив Сомали в начавшейся продаже с аукциона иностранным компаниям участков в спорном районе, тогда как сомалийские власти заявляли, что они находятся в спорной зоне.

Также в 2019 – 21 годы Кения неоднократно пыталась убедить Африканский союз надавить на Сомали, чтобы оно отозвало дело и урегулировало этот вопрос путем переговоров. Несмотря на то, что многие африканские  страны оказались к этому лояльны, судьи в Гааге отклонили требования Кении вернуть дело в Африканский союз.

В ходе юридической битвы обе стороны вступили в эскалацию в духе «око за око». Это проявилось в кенийской транспортной блокаде Сомали и сомалийском запрете на импорт кенийской сельскохозяйственной продукции, производство которой кормит тысячи фермеров Центральной Кении. В свою очередь, Найроби угрожал признать Сомалиленд, чью декларацию о независимости 1991 года Могадишо отвергает.

А сейчас кенийские военные помогают силам президента другого сепаратистского региона Сомали Джубаленда Ахмеда Мадобе, в частности, охраняя безопасность его столицы и главного порта Кисмайо.

Кения также неоднократно угрожала закрыть на своей территории лагеря беженцев Дадааб и Какума, в которых проживают сотни тысяч сомалийских беженцев, которые в таком случае грозили наводнить Сомали и устроить там уже настоящую гуманитарную катастрофу.

К концу декабря 2020 года Кения и Сомали приостановили дипломатические отношения на фоне обвинений сомалийских властей в адрес Кении, утверждавших, что Найроби вмешивается в их политику, принимая сторону Ахмеда Мадобе, президента сомалийского штата Джубаленд, в его споре с Могадишо. Хотя дипломатические отношения между странами были восстановлены в мае 2021 г. после посредничества Катара, Кения снова начала ужесточать свою позицию по мере приближения принятия Международным судом решения.

Так, в заявлении от 8 октября перед самым вынесением решения, она раскритиковала Международный суд за «ошибочный» судебный процесс. А сейчас, комментируя свой юридический и дипломатический проигрыш, официальные представители властей Кении заявляют, что их страна будет столь же решительно защищать свою территориальную целостность, как и во время «мятежа 1960-х годов» (этнических сомалийцев – авт.), не уступив «ни пяди родной земли».

При этом у Кении, участвующей в многолетней военной операции в рамках миссии Африканского союза в Сомали (АМISОМ) на сомалийской территории и несущей там серьезные потери в борьбе  против джихадистской группировки «Аш-Шабаб», есть свои претензии к Могадишо.

Так, правительство Сомали обвинялось кенийцами в том, что «оно тратит слишком много денег на судебные процессы с региональными правительствами Джубаленда, Пунтленда, Юго-Запада и Гальмудуга, а не на борьбу с угрозой «Аш-Шабаб»».

В свою очередь, в Могадишо утверждает, что Кения придерживается стратегии ослабления Сомали, поддерживая «сепаратистов», включая Ахмеда Мадобе, президент Джубаленда.

Причем армия Сомали под предлогом преследования «сепаратистов и джихадистов» пересекала границу с Кенией и сталкивалась с силами Джубаленда, автономного от Могадишо региона, что также вызвало негодование в Найроби.

В ходе этих столкновений Сомали обвинила Кению в том, что она приютила у себя министра безопасности Джубаленда Абдирашида Джанана Хасана Абдинура, сбежавшего из тюрьмы в Могадишо. Он обвинялся там в «совершении серьезных нарушений прав человека и убийстве мирных жителей в сомалийском Гедо».

Попытки снова арестовать его вызвали столкновения с войсками Джубаленда и просомалийским ополчением.

Далее в 2020 году в Сомали планировалось провести всеобщие выборы, которые в силу осложнившейся здесь обстановки здесь так и не состоялись в запланированном объеме, в чем сомалийское правительстве обвинило Кению, которая «слишком вмешалась во внутренние дела страны» и что «ей пора покинуть ее территорию и заняться своими делами».

При этом само правительство Сомали явно не в состоянии справиться с «Аш-Шабабом».

Соответственно, решение Международного суда в Найроби считают «наглым и глупым». Ведь пока кенийская армия затрачивает серьезные усилия по борьбе против джихадистов, пытаясь «склеить» развалившееся Сомали, и делая это в том числе «по просьбе мирового сообщества», оно же и лишает его важной территории в пользу этой самого спасаемого. В связи с этим Найроби не устает заявлять, что сама идея передать ее владения стране, не имеющей единой власти, абсурдна.

Между тем, ситуация обостряется и наличием у сторон сухопутных территориальных споров, поскольку при предоставлении им независимости Великобритания производила раздел без учета этно-конфессионального фактора. И многие представители сомалийских этносов остались в кенийском приграничье, желая присоединиться в Сомали, где в последние 60 лет уже неоднократно вспыхивали серьезные вооруженные столкновения.

Между тем, сейчас в спорный «треугольник» введены сомалийские морские патрульные силы, демонстрирующие его принадлежность Сомали. Однако по оценке военных экспертов, это небольшие катера с легким вооружением, которые  не в состоянии противостоять гораздо более современным кенийским ВМС.

Сейчас, по имеющимся данным, «на ходу» у Сомали имеется лишь 11 малых патрульных катеров турецкого производства (еще 11 заявляемых устаревших катеров советского производства 1970-х годов по всей видимости числятся только на бумаге), тогда как у Кении 5 больших и средних патрульных кораблей, еще 10 – малых и, главное, два ракетных катера.

На стороне Кении и то, что она подготовила должным образом и военную инфраструктуру на случай вероятного столкновения, включая открытую 23 сентября текущего года военно-морскую базу, откуда у ее кораблей имеется упрощенный близкий выход в спорный район.

В свою очередь, официальные сомалийские лица сообщали, что Могадишо может попросить третью страну патрулировать океан, чтобы противостоять претензиям Кении, но эта перспектива кажется отдаленной, поскольку союзники Сомали, скорее всего, будут настаивать на более мирном урегулировании проблемы на основе исполнения принятого судебного решения.

Между тем, в случае силового удержания Кенией спорной морской зоны у Могадишо есть возможности «наступить на больные кенийские мозоли» на суше. Вероятно, главной из них является район Мандера, расположенный на северо-востоке Кении в приграничье с Сомали и Эфиопией, преимущественно населенный сомалийскими группами. Причем в нем после решения суда 12 октября уже отмечались волнения, которые, как это уже было в 2020 году и ранее, приводивших к многочисленным жертвам.

Между тем, главный бенефициар от ссоры Кении и Сомали – «Аш-Шабааб», поскольку кенийские усилия против него рискуют быть подорванными. Напряженные отношения обязательно скажутся на результативности усилий Найроби и Могадишо по противодействию этим террористам, уже в значительной степени владеющими обширными районами юго-центральной части Сомали.

Заметим, что воинственность сторон подогревают высокие цены на газ, а именно перспективы открытия в спорном районе крупных углеводородных месторождений. Не случайно, что в последние 15 лет иностранные компании демонстрировали здесь геологоразведочную активность. Среди них выделялись Eni (Италия), Total (Франция) и Anadarko (США), и три менее крупные концерна.

Интригу в данном случае представляют действия Соединенных Штатов, надеющихся усадить президентов Кении и Сомали за стол переговоров. Но план США вызывает совершенно разные реакции у сторон. С точки зрения сомалийцев, не доверяющих Вашингтону как давнему союзнику Найроби, кенийская сторона обязана выполнить решения Международного суда.

Кенийские же власти, видя возмущение собственных рыбаков, понимают, что их представители могут не усидеть в своих креслах после предстоящих выборов 2022 года и в любом случае вынуждены следовать националистической риторике кенийской улицы.

При этом гораздо более важную роль в возможных переговорах сторон может сыграть Катар, поддерживающий хорошие отношения как с Кенией, так и с Сомали, уже предложивший им посредничество.

Между тем, как представляется, действия Катара нацелены на создание устойчивого напряжения, которое не дает его западным газовым конкурентам как следует развернуться и, соответственно, в будущем здесь как минимум не исключаются локальные вооруженные столкновения.

И почва для них, как мы изложили выше, создана вполне подходящая.

Между тем, подобное решение суда действительно видится неоправданным и чреватым новыми неприятностями для Африки в целом. Так, Найроби утверждает, что решение суда, в котором говорится, что оно существенно изменяет существующий подход, применяемый многими странами к делимитации границ по линиям, параллельным экватору, может привести к каскаду аналогичных пограничных споров вдоль побережья Индийского океана, и доля истины здесь есть.

Во всяком случае, по схожей «схеме» могут возобновиться, казалось бы, решенные споры между Танзанией и Мозамбиком, и др.