О механизме сбора доказательств вины президента Омара аль-Башира

Несмотря на огромный массив информационных сообщений, освещающих ход работы команды прокурора МУС Луиса Морено-Окампо, пытающейся привлечь суданского лидера к уголовной ответственности, мы нигде не встречаем обстоятельного анализа механизма формирования доказательной базы по делу О.аль-Башира. Между тем в открытом доступе имеются материалы, позволяющие оценить качество работы команды Окампо.

Прежде чем перейти к анализу тех методов и приемов, которые были использованы следователями МУС для сбора доказательств вины аль-Башира, посмотрим в чем собственно обвиняется президент Судана.

Итак, в соответствии с сокращенной публичной версией обвинительного заключения, представленного командой Луис Морено-Окампо на рассмотрение в первую досудебную палату МУС, «Ситуация в Дарфуре. Судан» Аль-Башир подозревается в совершении в период с марта 2003 по июль 2008 года десяти преступлений с использованием государственного аппарата, вооруженных сил и арабского племенного ополчения («джанджавид»).

Во-первых, президент Судана обвиняется в геноциде путем убийств членов этнических групп Фур, Массалит и Загава.

Во-вторых, аль-Башир подозревается в том, что проводил против указанных этнических групп геноцид путем причинения тяжкого физического и психического ущерба их членам.

В-третьих, аль-Башир обвиняется в геноциде Фур, Массалит и Загава путем умышленного ухудшения условий проживания с целью причинения физического ущерба.

В-четвертых, глава Судана подозревается в совершении преступлений против человечности, выразившимся в убийстве неопределенного числа гражданских лиц в Кодуме, Биндиси, Мукджаре, Аравале, Шатайи, Кайлеке, Бураме, Мухаджерийи, Сираф Джидаде, Силеи, Сирбе, Джебель Муне и Шугаге Каро (районы Дарфура).

В-пятых, аль-Башира обвиняют в совершении преступлений против человечности, выразившимся в намеренном ухудшении условий проживания населения Дарфура с целью причинения физического ущерба, в том числе и путем массовых убийств неопределенного числа гражданских лиц в Мукджаре и Кайлеке.

В-шестых, суданского лидера подозревают в совершении преступлений против человечности, выразившимся в насильственном перемещении свыше миллиона гражданских лиц из районов Кодума, Биндиси, Мукджара, Аравала, Шатайе, Кайлека, Бурама, Мухаджерийи, Сирафа Джидаде, Силея, Сирбе, Джебель Муна, Абу Сурджи и Шугага Каро.

В-седьмых, аль-Башира обвиняют в совершении преступлений против человечности, выразившимся в пытках гражданских лиц в Мукджаре, Кайлеке и Джебель Муне.

В-восьмых, президента Судана подозревают в совершении преступлений против человечности, выразившимся в изнасилованиях женщин и девочек, включая неопределенное число случаев в отношении женщин и девочек в Биндиси, Аравале, Шатайи, Кайлеке, Силеи, Сирбе и лагерях для перемещенных лиц.

В-девятых, аль-Башира обвиняют в совершении военных преступлений, выразившихся в преднамеренных целенаправленных атаках против гражданского населения, включая неопределенное число случаев в отношении жителей в Кодуме, Биндиси, Мукджаре, Аравале, Шатайи, Кайлеке, Бураме, Мухаджерийи, Сираф Джидаде, Силеи, Сирбе, Абу Сурджи, Джебель Муне и Шугаге Каро.

В-десятых, аль-Башира подозревают в совершении военных преступлений, выразившихся в разграблении городов и деревень в районах Кодуме, Биндиси, Мукджаре, Аравале, Шатайи, Кайлеке, Бураме, Мухаджерийи, Сираф Джидаде, Силеи, Сирбе, Абу Сурджи, Джебель Муне и Шугаге Каро.

Есть в обвинительном заключении и подробное обоснование того, почему именно аль-Башир должен нести ответственность за эти страшные преступления. Оно изложено в главе 6, параграфе 4 данного документа и сводится к следующим положениям:

— «понятие контроля за совершением преступления, характеризуемое разницей между главным виновниками и соучастниками преступного деяния, которое совершено множеством лиц»

— аль-Башир в силу своего должностного положения имеет возможность контролировать работу всех суданских государственных структур, включая силовые

— лидер Судана с целью осуществления своего плана по «умиротворению» западносуданского региона лично отдавал распоряжения по проведению военных операций в Дарфуре, а также тщательно контролировал их ход, требуя от исполнителей подробных отчетов о результатах данных операций.

Уже упомянутый выше дарфурский план аль-Башира включает, по мнению международных обвинителей, полный комплекс мер по стабилизации обстановки в мятежном регионе:

— комитетам безопасности (местным и на уровне провинций) вменялось в обязанность оказывать всяческую помощь другим суданским силовым структурам, действующим в регионе, в частности координировать их совместные действия

— разведке (военной и национальной службе безопасности) поручался сбор разведданных и иная поддержка вооруженным силам страны и племенному ополчению «джанджавид», облегчая им захват территории подлежащих уничтожению групп населения (Фур, Массалит и Загава)

— на суданском МВД лежала ответственность за мобилизацию племенного ополчения «джанджавид», гарантируя при этом невмешательство полиции в деятельность «джанджавид»

— министерству оборону вменялось в обязанность своими силами (регулярными армейскими подразделениями и «джанджавидом») проводить атаки против Фур, Массалит и Загава

— министерству по гуманитарным делам поручалось всячески мешать оказанию гуманитарной помощи нуждающимся в ней жителям Дарфура

— министерству по информации и коммуникациям и МИДу – компания по оправданию роли и действий официального Хартума в Дарфуре

— минфину – финансирование операций племенного ополчения «Джанджавид», причем из фондов, предназначенных для оказания помощи дарфурцам

— минюсту – организацию и руководство фальшивыми расследованиями, обвиняющими жертв и оправдывающими истинных преступников.

С целью формирования доказательной базы обвинения следователями МУС применялись следующие методы:

— сбор показаний жертв и свидетелей преступлений в Дарфуре;

— сбор показаний суданских официальных должностных лиц;

— изучение заявлений от лиц, имеющих информации о деятельности суданских официальных должностных лиц и ополчения («джанджавид») в Дарфуре;

— анализ документов и иной информации, предоставленной суданским правительством по запросу прокурора МУС;

— анализ отчета Национальной следственной комиссии Судана и других материалов, предоставленных её;

— изучение публичных заявлений суданских официальных должностных лиц и коммюнике, размещенных на официальных вебсайтах правительства Судана;

— анализ отчета Следственной комиссии ООН и других материалов, предоставленных её;

— изучение отчетов и резолюций Африканского Союза;

— анализ документов и материалов, полученных из открытых источников.

Для того чтобы иметь наглядное представление о характере тех сведений, которые удалось получить команде Окампо, а также методах их сбора, стоит изучить материалы «Доклада Международной следственной комиссии по Дарфуру Генеральному секретарю (На основании резолюции 1564 (2004) Совета Безопасности от 18 сентября 2004 года)».

Работая над этим докладом, Комиссия в составе Антонио Кассезе (Председатель), Мохаммеда Файека, Хину Джилани, Думису Нцебезу и Терезы Стриггнер-Скотт пробыла в Судане три месяца (с ноября 2004 года по январь 2005 года). Следственную группу Комиссии возглавлял главный следователь, и в ее состав входили четыре судебных следователя, два следователя-женщины, специализирующиеся на вопросах насилия в отношении женщин, четыре специалиста по судебной медицине из аргентинской судебно-антропологической группы и два военных специалиста по анализу.

В течение этого времени члены Комиссии провели множество встреч с представителями правительства, губернаторами штатов Дарфура и другими высокопоставленными должностными лицами в столице и на провинциальном и местном уровнях, представителями вооруженных сил и полиции, лидерами повстанческих сил, вождями племен, внутренне перемещенными лицами, потерпевшими и свидетелями преступлений, представителями неправительственных организаций и Организации Объединенных Наций.

Комиссия посетила большое количество мест как в Судане (включая лагеря беженцев и тюрьмы: национальные центры содержания под стражей сил безопасности в Хартуме, Ньяле, Национальный центр содержания под стражей разведывательной службы в Хартуме, тюрьма «Кобер» в Хартуме), так за его пределами (Эритрея, Эфиопия, Чад). Члены Комиссии ознакомились с массой материалов, касающихся ситуации в Дарфуре (отчеты ООН, Управления Верховного комиссара Организации Объединенных Наций по правам человека, Управления по координации гуманитарной деятельности и т.д.).

Хотя Комиссия и пришла к выводу о том, что «правительство Судана не проводит политику геноцида», собранные её материалы свидетельствуют о тяжелом характере совершенных Хартумом военных преступлений: «…Комиссия считает, что имеется соответствующий и надежный материал, который, как правило, указывает на то, что как правительство Судана, так и «джанджавид» совершали многочисленные убийства гражданских лиц, не принимавших участие в боевых действиях. Представляется бесспорным, что в Дарфуре имели место массовые убийства и что эти убийства были совершены правительственными силами и «джанджавид» в обстановке абсолютной безнаказанности и даже поощрения к совершению серьезных преступлений в отношении избранной части гражданского населения. Большое число убийств, очевидный характер убийств, о которых шла речь выше, включая выбор в качестве объекта лиц, принадлежащих к африканским племенам, и участие должностных лиц или властей, являются одним из тех факторов, которые привели Комиссию к выводу о том, что убийства носили широкомасштабный и систематический характер. В связи с этим массовое

убийство гражданских лиц в Дарфуре, вероятно, составляет преступление против человечности»

В тоже время роль повстанцев в дарфурском конфликте в оценке Комиссии выглядит скромнее: «…Комиссия собрала достаточный объем заслуживающего доверия материала, который указывает на четырех лиц, которые занимают важные должности в составе различных повстанческих групп и которые могут подозреваться в ответственности за сознательное непринятие мер для предотвращения или пресечения совершения преступлений повстанцами. Есть информация о том, что, обладая эффективным общим контролем над бойцами, воюющими за повстанческие группы, они знали о некоторых преступлениях, совершаемых этими бойцами, или, по крайней мере, должны были знать, что происходит, но не приняли никаких мер для прекращения совершаемых зверств. Кроме того, они не наказали находящихся под их контролем подчиненных, совершивших серьезные преступления. Эти лица могут, таким образом, подозреваться в том, что согласно доктрине ответственности начальников они ответственны за преступления, совершенные подчиненными им повстанцами, а именно за убийство гражданских лиц, уничтожение гражданских объектов, насильственные исчезновения и грабеж, т.е. за военные преступления»

Также Комиссия не выявила роли Франции в эскалации насилия в регионе: по мнению ряда экспертов международных правозащитных организаций именно Париж главный спонсор и «куратор» Движения за справедливость и равноправие (ДСР), которое в последнее время значительно активизировало свои военную деятельность в Дарфуре. Это стало возможным благодаря регулярным поставкам из Чада оружия, транспорта и других необходимых средств, причем все это осуществляется под контролем частей французской армии, базирующихся в Чаде.

Таким образом, видно, что команда Окампо располагает весьма значительной доказательной базы, которая, однако, имеет «перекос» в сторону официального Хартума, который, в частности, на страницах того же отчета ооновской следственной комиссии предстает главным виновником всех бед Дарфура. Подобный «перекос» фактически выводит из сферы международного расследования преступления, совершенные повстанцами, которые носят столь же отвратительный характер, что и действия правительственных сил и «джанджавида».

В результате вместо справедливого и беспристрастного расследования преступлений, совершенных воюющими сторонами в Дарфуре, мы получаем одиозное преследование суданского правительства, которое, руководствуясь нормами традиционного менталитета («у кого сила, тот и прав»), пытается, используя всю мощь госаппарата подавить дарфурский мятеж. При этом мировое сообщество абсолютно не собирается столь же жестко преследовать за совершенные преступления повстанцев и их лидеров, в которых больше видит пострадавшую сторону, нежели равноправных участников конфликта, коими они на самом деле и являются.

62.89MB | MySQL:102 | 0,963sec