Та часть названия этой статьи, которая была взята ее автором в кавычки, заимствована им из опубликованной 15 февраля 2009 г. статьи лондонской саудовской «Аль-Хайят», посвященной вновь принятым саудовским монархом, королем Абдаллой бен Абдель Азизом законодательным актам, во многом меняющим облик его страны. Впрочем, в списке саудовских «внутренних» (выходящих в пределах королевства) и «внешних» (публикуемых вне территории Саудовской Аравии) изданий, столь же высоко (что естественно) оценивших преданные гласности днем раньше в Эр-Рияде королевские указы и распоряжения, «Аль-Хайят» не единственная газета. Комментируя все так же 15 февраля текущего года их появление, главный редактор другой лондонской саудовской «Аш-Шарк Аль-Аусат» Тарик Аль-Хамид писал о «цивилизационном скачке» в жизни его страны, о том, что «Королевство Саудовская Аравия сделало важный и исторический шаг на пути развития и реформ». В этой связи встает неизбежный вопрос, — каковы вновь обнародованные саудовским монархом законодательные акты, и чем они принципиальны для саудовского королевства?
Итак, 14 февраля 2009 г. в саудовской столице были обнародованы «указы Служителя Двух Благородных Святынь», касавшиеся реформ нескольких (но, несомненно, важных) государственных структур, в числе которых Консультативный совет, совет министров, органы судебной системы и «полиция нравов» – Комитет общественной морали.
Первая из этих структур – Консультативный совет, постоянно расширявший в последние годы число своих депутатов, впервые, тем не менее, подвергся столь существенному увеличению своего состава. В состав его депутатского корпуса введены 81 новых членов, и в итоге их количество составляет ныне 150 депутатов. В своем абсолютном большинстве новые депутаты саудовского протопарламента являются молодыми выходцами из среды «разночинной» интеллигенции (возраст многих вновь назначенных депутатов не превышает 40 лет), получившими образование в западных и национальных университетах по специальностям, связанным с различными отраслями современного знания. Едва ли не впервые в истории существования Консультативного совета его члены представляют практически все регионы королевства. Если и в прошлом саудовский парламентский корпус рассматривался как выразитель интересов нового национального «образованного класса», в определенном отношении играющего роль третьего внутриполитического центра страны (наряду с двумя ведущими центрами – правящей семьей Аль Сауд и ее ближайшими союзниками – семьей потомков реформатора аравийского ислама Мухаммеда ибн Абдель Ваххаба Аль Аш-Шейх), то теперь более не приходится сомневаться в том, что расширение состава Консультативного совета еще более усилит претензии этого «класса» на повышение его роли во внутренней и внешней политике королевства. Новым спикером Консультативного совета был назначен ранее исполнявший обязанности министра юстиции Абдалла Аль Аш-Шейх.
Указами короля Абдаллы были назначены новые министры (при сохранении состава совета министров) здравоохранения, культуры и информации, образования, а также глава Арабской саудовской валютной организации (Саудовского национального банка). За исключением нового министра культуры и информации Абдель Азиза бен Мухиддина бен Абдаллы Ходжи (до последнего времени бывшего саудовским послом в Бейруте, а в начале 1990-х гг. послом в Москве), два других министра (здравоохранения и образования) – родились, соответственно, в 1950 г. и 1954 г. При этом, все трое – представители той группы современных саудовцев, которые получили высшее образование на Западе – в Великобритании и Соединенных Штатах. Если два из них (министры культуры и информации и здравоохранения) – выходцы из Хиджаза и представители «образованного класса», связанные с традиционными торговыми семьями этой исторической провинции, то новый министр образования – принц Фейсал бен Абдалла бен Мухаммед выходец из рядов правящего семейства Аль Сауд и внук четвертого сына короля Ибн Сауда – Мухаммеда. Принц Фейсал (известный любитель и покровитель конного спорта), получивший в 1977 г. диплом магистра в области промышленной инженерии, известный саудовский предприниматель, в течение 1992-2004 гг. исполнявший обязанности заместителя руководителя Национальной гвардии «в западном регионе» страны, начиная с 2004 г. – обязанности «помощника главы саудовской службы общей разведки».
Изменения на вершине министерства культуры и информации не должны, тем не менее, существенно повлиять на политику саудовской прессы и всех средств массовой коммуникации страны. Как уже подчеркнул новый министр А.А.М.А. Ходжа в заявлении газете «Аш-Шарк Аль-Аусат», он будет стремиться к тому, чтобы «саудовская пресса вышла к новым горизонтам и стала более открытой миру». Одновременно, он пообещал сотрудникам национальных средств массовой информации, что «станет их коллегой, дверь кабинета которого будет для них всегда открыта, а телефон как средство давления на свободу прессы никогда не будет использоваться».
Едва ли не впервые в современной саудовской истории на пост министра юстиции был назначен не представитель семьи Аль Аш-Шейх, а родившийся в 1965 г. «разночинец» Мухаммед Аль-Иса. Разумеется, он получил необходимое богословское образование в основном религиозном высшем учебном заведении Саудовской Аравии – Исламском университете им. имама Мухаммеда бен Сауда. Сфера его специализации в области мусульманского богословия связана со «сравнительным фикхом» (М. Аль-Иса – магистр и бакалавр по этой специальности, обе научные степени были получены им в королевстве). Вместе с тем, он разрабатывает в последнее время вопросы, связанные с проблемами применения фикха в сфере административного и конституционного права, содействуя развитию современной системы административного управления страны. Более того, в течение последних лет М. Аль-Иса является преподавателем «общего права» на факультете правовых систем и политологии эр-риядского университета им. короля Сауда. В течение нескольких последних лет М. Аль-Иса занимал высокие административные должности в министерстве юстиции, Совете высших улемов, а также исполнял обязанности судьи по кассационным вопросам.
Наверное, самым сенсационным событием, связанным с саудовским советом министров, стало включение в «регистр государственных служащих» с предоставлением «высшего ранга» первой женщины – Норы бинт (женское соответствие мужского «бен»-сын – Г.К.) Абдаллы бен Мусаид Аль-Фаиз, ставшей в реформированном совете министров «заместителем министра образования по делам девушек». Не стоит говорить, что назначение саудовской женщины на государственный пост, ее введение в состав национального кабинета министров является беспрецедентным событием для саудовского королевства. Нора Аль-Фаиз – бакалавр литературы по специальности «социология» (университет им. короля Сауда в Эр-Рияде, являющийся первым созданным в 1950-е гг. саудовским высшим учебным заведением) и магистр педагогики по специальности «техника обучения» (университет штата Юта). До июня 2001 г. Н. Аль-Фаиз возглавляла «генеральное управление женских школ» в королевстве, а с лета 2001 г. – «генеральное управление женской секции Института общего управления» (саудовский аналог высшей школы подготовки кадров для системы государственного управления – Г.К.). Комментируя ее назначение на пост заместителя министра, саудовская пресса подчеркивает, что «отныне перед саудовской женщиной открылись возможности занимать высшие государственные посты в королевстве». Вторым заместителем министра образования «по делам юношей» стал бывший генеральный секретарь Центра национального диалога им. короля Абдель Азиза (созданного по личной инициативе нынешнего монарха) Фейсал бен Муаммар, в течение последних почти десяти лет игравший ведущую роль в процессе саудовского «национального диалога», направленного на решение основных «болевых» моментов в сфере национальной экономики и социальной жизни (повышение роли женщин, молодежная преступность, терроризм).
Наконец, новым главой Арабской саудовской валютной организации (Саудовского национального банка) стал родившийся в 1955 г. (вновь хиджазец) Мухаммед бен Сулейман Аль-Джасир. Свою докторскую степень по экономике он получил в 1986 г. в университете штата Калифорния. В течение же 1990-1995 гг. М.С. Аль-Джасир был одним из исполнительных директоров Международного валютного фонда, в котором он, одновременно, и представлял свою страну. Известный предприниматель, являющийся членом руководства нескольких ведущих частных и государственных компаний своей страны, работающих в области металлургии, коммуникаций. М.С. Аль-Джасир входил в прошлом в состав саудовской делегации, осуществлявшей переговоры о вступлении страны во Всемирную Торговую организацию, а также делегаций, представлявших королевство на переговорах с ведущими мировыми нефтяными, металлургическими и коммуникационными компаниями по вопросам иностранных инвестиций. В течение нескольких последних лет он был заместителем министра финансов и экономики «по вопросам бюджета и менеджмента».
Не менее принципиально изменился и саудовский Совет высших улемов (в составе которого теперь 20 ведущих религиозных авторитетов королевства), продолжающий действовать под руководством верховного муфтия королевства шейха Абдель Азиза бен Абдаллы бен Мухаммеда Аль Аш-Шейха, в его качестве высшей религиозной инстанции страны. Впервые в современной саудовской истории этот орган состоит не только из приверженцев ханбалитской правовой школы суннизма, но в него введены и представители трех других суннитских мазхабов – ханифитского, маликитского (впрочем, представитель этой правовой школы неофициально был представлен в Совете в течение последних трех лет) и шафиитского. Тем самым, саудовский политический истеблишмент официально признал существование в стране последователей не только ханбализма (включая и ту его ветвь, которая связана с именем Мухаммеда бен Абдель Ваххаба), но и иных суннитских правовых школ. Более того, как это уже было отмечено в заявлениях ряда членов Совета, переход трех его ведущих членов (обычно рассматриваемых в саудовском королевстве в качестве шейхов-«обновленцев» – Абдаллы бен Маниа, Абдаллы Аль-Мутляка и Абдель Мухсина Аль-Убейкана) на должности непосредственных юридических советников короля Абдаллы (при сохранении ими постов членов Совета высших улемов) будет «содействовать дальнейшему прогрессу» страны.
Одним из новых членов Совета высших улемов стал, в частности, представитель маликитской школы (сторонники которой концентрируются в Восточной провинции королевства, а также в Хиджазе) пятидесятиоднолетний шейх Кайс Мубарак, уроженец Ад-Даммама в расположенной на побережье Персидского залива исторической аравийской провинции Аль-Ахса. Шейх К. Мубарак – один из тех саудовских богословов, которые получили свое религиозное образование за пределами королевства, — в его случае речь идет о Аз-Зейтуне (Тунис). Но, кроме своей богословской специализации, он занимается и вопросами развития банковского дела, как и правовой стороной современной медицины. В опубликованном «Аш-Шарк Аль-Аусат» 15 февраля 2009 г. интервью шейха К. Мубарака, в частности, подчеркивалось: «Разнообразие взглядов (правовых школ – Г.К.) под сенью единого шариата – это один из признаков силы и открытости». Иными словами, как он отмечал в этом интервью, «Совет высших улемов будет представлять шариат, а не отдельно взятые школы фикха».
Шагом, предпринятом саудовским монархом на пути реформирования национальной судебной системы, стало создание Верховного суда, сформированного, как отмечалось в указе о его создании, для того, чтобы «быть гарантом исполнения конституции в Саудовской Аравии». Этой конституцией при всем значении принятых в начале 1990-х гг. (Основной закон правления, Закон о Консультативном совете, Закон об управлении провинциями), как и дальнейшем (Закон о Комитете по принесению клятвы, Закон об общественных организациях и объединениях) законодательных актов остается «Коран и Сунна Пророка». Таким образом, Верховный суд, который будет действовать под руководством шейха Абдель Рахмана бен Абдель Азиза Аль-Куллийи, предполагает, как об этом уже заявил его вновь назначенный председатель, «контролировать правомерность претворения в жизнь положений исламского шариата, а также соответствие постановлений», принимаемых королем (и руководимой им саудовской исполнительной властью), «этим положениям». Вместе с тем, в сферу полномочий Верховного суда будет входить и «пересмотр решений, принятых судами низших инстанций, а также рассмотрение ряда других важных судебных дел». Если иметь в виду, что в течение последних лет вопросы развития национального судопроизводства вызывали в Саудовской Аравии широкие общественные дискуссии, в ходе которых уже не раз выдвигались требования, касающиеся ее перестройки в свете тех задач, которые ставятся «потребностями современного этапа экономического и социального развития», то решение короля, скорее всего, представляет собой движение в направлении удовлетворения этих требований. А.Р.А.А. Аль-Куллийя квалифицируется саудовскими «либералами» как богослов-«обновленец», а цитировавшееся выше его заявление рассматривается как указание на большую гибкость в применении шариатских норм, что было выражено председателем вновь возникшего института саудовской судебной власти как контроль над «правомерностью претворения в жизнь положений исламского шариата».
Впрочем, в рамках саудовской судебной системы новые королевские назначения были распространены и на Арбитражный суд (Диван аль-мазалим). Его новым руководителем стал известный богослов-«обновленец» шейх Ибрагим Аль-Хукейль (некоторые работы которого, связанные с мусульманским правом, существуют и в русском переводе). По его заявлению, сделанному сразу же после назначения на пост председателя этой структуры, по ее уставу непосредственно подчиненной монарху, Арбитражный суд «будет идти по пути развития судебной системы, что в полной мере отвечает пожеланиям Служителя Двух Благородных Святынь». Реализуя эти «пожелания», как замечал шейх И. Аль-Хукейль, Арбитражный суд будет «тесно взаимодействовать со всеми руководимыми правителем государственными учреждениями». Одновременно, что связано и с созданием Верховного суда, и с назначением новой фигуры на пост председателя Арбитражного суда, саудовский монарх назначил одного из «официальных правозащитников» королевства – Бандара Аль-Айбана новым председателем государственного Комитета по правам человека.
Наконец, наиболее одиозный институт саудовской политико-правовой системы – «полиция нравов» – Комитет общественной морали. Сразу же после своего назначения на пост руководителя Комитета его новый глава Абдель Азиз Аль-Хаммин (ранее им руководило религиозное лицо – шейх Ибрагим Аль-Гейс) заявил, что «полиция нравов» будет действовать так, чтобы «создать о себе благоприятное впечатление, так, чтобы всегда придерживаться принципа презумпции невиновности обвиняемого до тех пор, пока его проступок не доказан». Считая, что Комитет общественной морали представляет собой «специфически саудовскую структуру, отсутствующую в других странах», А.А. Аль-Хаммин заявил далее, что подчиненная ему организация «предпримет все усилия, чтобы приблизиться к сердцам граждан и быть на уровне устремлений правителя (монарха – Г.К.)». Это заявление позволяет трактовать его достаточно широко с точки зрения дальнейшей реорганизации Комитета или значительного сокращения сферы его полномочий.
Значение событий, произошедших в Саудовской Аравии, не стоит, тем не менее, ни преувеличивать, ни преуменьшать.
Новые указы короля Абдаллы, как и первые итоги их претворения в жизнь, должны рассматриваться, в первую очередь, как новое (и весомое) доказательство того, что саудовское королевство продолжает свое движение по пути уже провозглашенных и осуществляемых нынешним монархом реформационных преобразований. Эти преобразования, вне сомнения, охранительны и, в этой связи, должны квалифицироваться как «консервативная революция». Говоря о своей будущей деятельности, Н. Аль-Фаиз, первая женщина, вознесенная на вершину пирамиды саудовской исполнительной власти, заявила лондонской «Аш-Шарк Аль-Аусат», что она «будет содействовать эволюции (национального женского образования – Г.К.), но без того, чтобы покушаться на его незыблемые принципы». Это замечание не требует подробных комментариев.
Меры, осуществленные королем Абдаллой, конечно же, свидетельствуют, вместе с тем, о его стремлении ввести в систему саудовской власти все более значительного числа образованных «разночинцев», как и об укреплении союза между ним и, с одной стороны, богословами-«обновленцами», а, с другой (случай принца Фейсала бен Абдаллы бен Мухаммеда), определенными фракциями в рядах правящей семьи Аль Сауд. Разумеется, эти меры (введение в состав Совета высших улемов, например, богословов, придерживающихся неханбалитских правовых школ суннизма) доказывают настойчивое стремление правящего монарха в еще большей степени расширить базу его общественной поддержки. Наконец, эти меры, как и в целом, процесс нынешних социально-экономических и политических преобразований в саудовском королевстве все еще в огромное мере связаны с личностью нынешнего короля.
Саудовское развитие сегодня – это «догоняющий» процесс. Его, несомненно, нужно приветствовать и поддерживать. Однако, при этом, не стоит забывать и том, что то, что этот процесс не был инициирован ранее, делает его хрупким и уязвимым. Впрочем, в равной мере столь же хрупким и уязвимым его делает и тесная связь этого процесса едва ли не исключительно с личностью короля Абдаллы бен Абдель Азиза, когда и самому процессу реформ, и саудовскому государству, где он происходит, угрожает слишком много внутренних и внешних вызовов.