В последние дни эта тема не сходит со страниц мировой печати и звучит в сообщениях зарубежных ТВ и радиостанций. Отчасти, причиной этого стало недавнее заявление президента Пакистана Али Асефа Зардари о том, что его стране угрожает «тотальная талибанизация», которое он сделал в интервью одному иностранному корреспонденту, и которое уже несколько дней «прокручивается» британской радиостанцией «Би-би-си Уорлд Сервис». С другой стороны, причиной этой темы стало обсуждение ведущими мировыми аналитиками и «мозговыми центрами» новых подходов в политике новой администрации США по отношению к Афганистану, Пакистану и району компактного проживания пуштунских племен в пакистано-афганском приграничье (в английской аббревиатуре – FATA – Federal Administered Tribal Area – «Зона племен федерального подчинения».) Как полагает новая администрация США, именно из FATA исходит основная террористическая угроза не только для Афганистана и Пакистана, но и для Америки и всего международного сообщества, поскольку там находятся базы афганского движения «Талибан» и международной террористической сети «Аль-Каида». Кроме того, FATA является зоной повышенной террористической активности пакистанского движения «Талибан» («Тэхрике-Талибане-Пакистан»), в особенности в Северном и Южном Вазиристане, а также в долине Сват, что в Северо-Западной Пограничной провинции (СЗПП), где пакистанская армия и полицейские силы проводят операции против боевиков «Талибана» и «Аль-Каиды».
В связи с этими обстоятельствами мировое сообщество всерьез обсуждает вопрос о дальнейшей «талибанизации» Пакистана и вообще угрозы его распада, как государства, в случае неспособности правительства А.Зардари и пакистанской армии справиться с новой волной террора и насилия. Причем, что касается заявления президента Зардари, то оно скорее всего, было направлено на «внутреннее потребление», чтобы оправдаться перед пакистанскими избирателями и общественностью за неспособность правительства положить конец террору и насилию в стране. Есть у него и внешняя подоплека: продемонстрировать мировому сообществу (прежде всего, США), что Исламабад делает все, что в его силах, чтобы противостоять «талибанизации» страны, но без внешней помощи (читай – американской) ему это не удается. Тема распада Пакистана, как государства, на отдельные «лоскутные» квази-государственные образования существует уже давно, пожалуй, с начала 80-х годов прошлого века. Тогда стал весьма актуальным вопрос создания «Великого Пуштунистана», который включал бы в себя районы компактного проживания пуштунов по обеим сторонам «Линии Дюранда» в Пакистане и Афганистане, и «Великого Белуджистана», состоящего из пакистанской провинции Белуджистан и иранской – Белуджистан и Систан. Это было связано в первую очередь с межэтническими конфликтами в Пакистане. Но это уже история, хотя и недавняя, а вот угроза распада Пакистана сегодня, в результате деятельности «Талибана» и «Аль-Каиды» — весьма актуальна.
Так насколько реальна «талибанизация» Пакистана и его распад? И чем это грозит регионам Южной Азии и Среднего Востока, а в перспективе – региону Большого Ближнего Востока (ББВ), а также мировому сообществу? В этой статье мы попытаемся проанализировать эту угрозу и опасности, исходящие от такого возможного развития внутриполитической ситуации в Пакистане, а также дать прогноз дальнейшего развития этой ситуации.
Рассматривая вопрос о «талибанизации» Пакистана, в первую очередь необходимо отметить, что количество террористических актов со стороны боевиков пакистанского движения «Талибан» и сети «Аль-Каида», в том числе с участием террористов-смертников в различных провинциях страны, с начала 2000-х годов заметно выросло. В результате этих терактов гибло и гибнет большое количество мирного населения. И если раньше, в начале 2000-х гг. теракты происходили в основном в FATA и СЗПП, т.е. в зонах наибольшей активности экстремистов, то в последнее время они регулярно имеют место в других городах и провинциях Пакистана, в том числе в столице страны Исламабаде, Пешаваре, Карачи, Лахоре, Кветте и др. При президенте П.Мушаррафе пакистанская армия и полиция под нажимом США пытались проводить активные военные операции и «зачистки» в FATA, СЗПП и других районах Пакистана. После демократических выборов в феврале 2008 г. и прихода к власти нового правительства Пакистана во главе с премьер-министром Юсуфом Разой Гилани, которое сразу же столкнулось с очередным всплеском активности боевиков-экстремистов, было решено, что оптимальным способом воздействия остается диалог. Это решение нового правительства Пакистана было принято после экстренного совещания пакистанского премьера с руководителями разведслужб страны, на которое был приглашен и начальник штаба армии генерал Ашфак Парвез Каяни. Таким образом, пакистанская армия и полицейские силы, столкнувшись с многочисленными случаями отказа своих офицеров и младших чинов от участия в боевых операциях против боевиков, и даже их дезертирства, стали если не сворачивать эти операции, то проводить их выборочно. И это несмотря на то, что Вашингтон оказывал и оказывает постоянное давление на Исламабад, с тем, чтобы пакистанская армия более активно проводила военно-полицейские акции против экстремистов «Талибана» и сети «Аль-Каида». Достаточно сказать, что новая администрация США президента Б.Обамы собирается увеличить на несколько сотен миллионов долларов финансовую помощь Исламабаду, направленную на усиление военных акций пакистанской армии против экстремистов, а также на строительство инфраструктуры в «проблемных» районах страны (FATA, СЗПП и др.).
Наращивание активности деятельности экстремистов пакистанского движения «Тэхрик – е Талибан» и сети «Аль-Каида», при неспособности демократического правительства Пакистана и президента Асефа Али Зардари, справиться с ростом насилия и терактов в Пакистане, а также, в случае бездействия армии (не исключено, что и преднамеренного) может действительно привести к быстрому росту «талибанизации» страны. Для такого развития ситуации в Пакистане сложились все предпосылки. В случае дальнейшего роста межэтнического насилия и исламского фундаментализма в стране, серьезную озабоченность вызывает возможность превращения Пакистана в террористическое, неуправляемое государство, на территории которого могут возникнуть квазигосударственные образования по этническому и исламистскому признаку, а также исламо-радикальное джихадистское «государство – халифат», которое будет полностью контролироваться пакистанским «Талибаном» и международной террористической сетью «Аль-Каида». В этом случае для России возникает реальная угроза «прорыва» талибских экстремистов из Пакистана через территорию Афганистана, граничащую с некоторыми центрально- азиатскими государствами (Таджикистан, Узбекистан, Туркмения) на южный фланг российского пограничья. Тогда угроза «прихода» исламского фундаментализма в лице «Талибана» в Центральную Азию и на российский Северный Кавказ становится весьма реальной.
Таким образом, в случае «тотальной талибанизации» Пакистана, с учетом межэтнических и межконфессиональных конфликтов, которые ранее носили латентную форму, нельзя исключать его распад как государства. Пакистанские военные, в случае угрозы распада государства, скорее всего, вновь сместят демократическое правительство Пакистана и президента страны в результате военного переворота, и придут в очередной раз к власти. В этой ситуации они могут рассчитывать на поддержку Вашингтона, которого перспектива «лоскутного» Пакистана совершенно не устраивает, хотя в настоящий момент новая американская администрация Б.Обамы в своих нынешних отношениях с Исламабадом пытается поддерживать гражданское правительство страны. Строго говоря, на наш взгляд, более чем 60-летняя история Пакистана свидетельствует, что армия остается в Пакистане, как это не парадоксально, неким гарантом «государственного единства» страны, за исключением периода 1971-1972 гг., когда страна оказалась расколотой на две части, и на территории Восточного Пакистана возникло новое независимое государство Бангладеш. Но следует напомнить, что в тот период, более чем 30 лет назад, в мире была совсем иная геополитическая обстановка; кроме того, Пакистан переживал наследие британского колониального господства, разделившего территорию Британской Индии «по-живому месту», исходя из религиозных принципов деления на мусульман и индусов. В нынешней обстановке, когда требуются решительные шаги по спасению государственности Пакистана от распада, пакистанская армия, несмотря на рост фундаменталистских настроений в ее рядах, особенно у младшего офицерского корпуса, как представляется, является единственной силой, способной предотвратить такой кризис. И это продемонстрировало правление бывшего президента генерала П. Мушаррафа. Правда, в последний момент бывший генерал утратил поддержку высшего офицерства армии и перестал контролировать ситуацию, пойдя даже на введение непопулярного чрезвычайного положения в стране в ноябре 2007 г., которое привело к кардинальным внутриполитическим сдвигам в Пакистане и, как следствие, скорой отставке П.Мушаррафа с поста президента.
Вторым сценарием, связанным с «талибанизацией» Пакистана, является мобилизация сил гражданским правительством Пакистана при поддержке армии для того, чтобы справиться с нарастающей волной исламо-радикализма и экстремизма и, как следствие, угрозой распада страны. Думается, что все же у гражданского правительства Пакистана есть «окно возможностей», чтобы предотвратить развитие внутриполитической ситуации в Пакистане по наихудшему сценарию. Собственно, сочетание силовых методов борьбы с экстремистами в стране, прежде всего в FATA и СЗПП, а также в других провинциях страны, с методом проведения диалога и заключения «мировых соглашений» с пакистанским «Тэхрике-Талибан» является в настоящее время единственно возможным вариантом для А.А.Зардари, учитывая крайнюю непопулярность среди пакистанцев силовых акций армии США, проводимых с территории Афганистана в FATA и СЗПП (нанесение ракетных ударов с использованием беспилотных летательных аппаратов типа «Предатор» по местам базирования боевиков), как и непопулярность Америки в Пакистане в целом. Ведь в случае угрозы распада Пакистана на вышеупомянутые квазигосударственные образования или создания «Талибаном» джихадистского исламистского государства на территории Пакистана, представляется, что американцы не остановятся перед прямым военным вмешательством в дела Пакистана в виде операций американского спецназа, прежде всего для того, чтобы обезопасить пакистанские ядерные активы от попадания их в руки исламистов. И это хорошо понимает президент Зардари, который вынужден лавировать между продолжением тесного сотрудничества с Вашингтоном и антиамериканскими настроениями в пакистанском обществе. В практическом плане представляется, что Зардари еще не утратил «кредит доверия» ни у пакистанских военных, ни у пакистанской общественности, хотя при продолжении роста насилия и экстремизма в стране такой «кредит доверия» быстро иссякнет, и Зардари, очевидно, ждет судьба П. Мушаррафа.
Если вернуться к анализу наихудшего (первого) сценария развития внутриполитической ситуации в Пакистане, то есть его тотальной «талибанизации» и даже распаду, как государства, к каким последствиям это приведет и как отразится на ситуации в регионах Южной Азии и Среднего Востока, а также в мире в целом? Как представляется, для Индии – регионального геополитического противника Пакистана – такое развитие ситуации будет крайне неблагоприятным. Дели объективно должен быть не заинтересован в распаде пакистанского государства. Поскольку появление исламо-радикальных государственных образований у ближайшего соседа будет напрямую угрожать государственной безопасности Индии, так как на территории Пакистана уже имеются многочисленные лагеря подготовки муджахедов для борьбы с индийскими войсками в индийском Джамму и Кашмире и для осуществления терактов (наподобие недавнего теракта в Мумбаи). Кроме того, в случае появления «лоскутных» государств на территории Пакистана, вопрос о Кашмире становится, в принципе, тупиковым, поскольку подобное развитие ситуации автоматически подтолкнет пакистанский Азад Кашмир к провозглашению независимости по косовскому типу, что для Индии является неприемлемым вариантом разрешения кашмирского конфликта. К тому же это будет способствовать все большему проникновению боевиков-муджахедов с территории пакистанского Азад Кашмира и приграничной территории самого Пакистана на территорию Индии в крупных масштабах, что означает для Дели появление «второго Афганистана» у своих границ. И последнее: несмотря на то, что некоторые индийские политологи предсказывают подобное внутриполитическое развитие в Пакистане (его распад) и даже выгоды, которые будет иметь Индия от этого (например, поглощение Индией некоторых квазигосударственных образований на территории Пакистана и, таким образом, частичное восстановление Индии в границах Британской Индии), все же, как представляется, в условиях нарастания исламо-радикализма в регионе и роста исламского экстремизма в самой Индии, подобное положение дел не в ее интересах , хотя бы потому, что ценой вопроса является будущее пакистанского ядерного оружия. Китай — ближайший союзник Пакистана в регионе и его сосед, так же не может быть заинтересован в распаде пакистанского государства и появлении фундаменталистских квазигосударственных образований на его территории, поскольку это грозит прямым вмешательством Вашингтона в дела региона и автоматически ведет к росту исламского радикализма в Синь-Цзянь –Уйгурском районе КНР (в котором уйгурские мусульманские экстремисты ведут борьбу за независимость их автономного района с центральным правительством Китая), что в совокупности несет в себе серьезные угрозы для безопасности Китая. Для Афганистана распад Пакистана означал бы возрождение планов создания «Великого Пуштунистана» и, скорее всего, полное фиаско операций союзников по антитеррористической коалиции во главе с США, и второй приход движения «Талибан» к власти в стране. Нельзя также исключать, что с территории FATA и зон компактного проживания пуштунских племен по обе стороны пакистано-афганского приграничья, на базах боевиков «Талибана» и «Аль-Каиды» будет подготовлен новый, гораздо более масштабный теракт, чем события 11 сентября 2001 г., направленный в первую очередь против США. Возможный вариант рассматриваемых событий в Пакистане осложнит также положение Ирана, в плане его внешней и внутренней безопасности, и будет способствовать ускоренной реализации его ядерных амбиций (фактическое создание ядерного оружия Тегераном) для обеспечения своей безопасности. Здесь нельзя исключать, что Тегеран, как это уже было в прошлом, может пойти на определенное сотрудничество с Вашингтоном, чтобы предотвратить угрозы, исходящие от афганских и пакистанских талибов.
В прогнозном плане, несмотря на предпосылки возможной угрозы «тотальной талибанизации» Пакистана и, даже его распада как государства, данному варианту развития ситуации в Пакистане противостоят планы Вашингтона в этой стране. Более того, вероятно, в ближайшем будущем США усилят свое военное присутствие в регионе (новым американским президентом было объявлено об увеличении американского контингента в Афганистане до 60 тыс. человек).
В сложившейся ситуации Москва, исходя из собственных интересов безопасности в Центральной Азии и на Среднем Востоке, могла бы пойти на расширение политических контактов с правительством президента Зардари для обсуждения вопросов совместной борьбы с терроризмом и исламским экстремизмом и поддержать усилия гражданского правительства Пакистана, прежде всего, в политическом плане.