Турецкие и катарские компании подписали меморандум о взаимопонимании по совместной эксплуатации пяти аэропортов в Афганистане, сообщил 20 декабря министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу. «Делегация экспертов отправится сначала в Доху, а затем в Кабул, чтобы обсудить пути эксплуатации кабульского международного аэропорта имени Хамида Карзая», — сказал Чавушоглу во время встречи со своим малайзийским коллегой на полях саммита Организации исламского сотрудничества (ОИС) в столице Пакистана Исламабаде. Чавушоглу добавил, что делегации Турции и Катара представят «совместные предложения временному правительству Афганистана, возглавляемому талибами», отметив, что предложения будут обсуждены в кулуарах ОИС. «Мы будем управлять аэропортами совместно с Катаром, если условия будут благоприятными», — отметил Чавушоглу, подчеркнув, что у Турции не было никаких обязательств, «если наши условия не будут выполнены». Отметим это уточнение, поскольку оно имеет значение для того, о чем мы укажем ниже. Министр иностранных дел Катара Мухаммед бен Абдулрахман Аль Тани подтвердил, что он обсудил с Чавушоглу «потенциальное сотрудничество с временным правительством Афганистана по управлению кабульским аэропортом». Сообщалось также, что на саммите ОИС обсуждались планы строительства новой железной дороги между Кабулом и столицей Узбекистана Ташкентом. Это также важно. При этом отметим, что Ташкент активно работает сейчас с режимом талибов через поставки электроэнергии и топлива. Для начала констатируем два момента.
- На конференции ОИС не произошло прорыва с точки зрения «общеисламского» признания режима талибов, как на это надеялись в Исламабаде. Коллективный Запад также далек от такого признания, а переговоры об открытии некого «общего посольства ЕС» в Кабуле носят очень предварительный и пока чисто технический характер. Страны-участницы по большому счету ограничились признанием необходимости гуманитарных интервенций в страну в связи с надвигающейся опасностью голода.
- Анкара, несмотря на публичные заявления о сотрудничестве с режимом талибов, остается неудовлетворенной уровнем и формами этого сотрудничества. Прежде всего, с точки зрения развития своего стратегического влияния в Афганистане через представительство в новом коалиционном правительстве лидеров прежде всего тех же таджиков и узбеков. Но этого не произошло, так что последний по времени меморандум «о намерениях» между Анкарой, Дохой и Кабулом надо рассматривать именно как «намерения сторон», но пока не как практическую реализацию. По крайней мере, в той мере, как на это рассчитывают в Анкаре.
В этой связи отметим следующие факты, которые указывают на то, что В Анкаре не отвергают на всякий случай тему создания некого правительства Афганистана в изгнании и оплотов сопротивления талибам на севере Афганистана. Эта тема не педалируется, но турки ей и не мешают, предоставляя свою территорию для эмиграции и собраний практически всех ведущих афганских оппозиционеров. 23 декабря в Стамбуле как раз проходит такое совещание всех общинных лидеров несогласных с режимом «Талибана». Во встрече также (кроме таджиков, узбеков, исмаилитов, и иных этносов и религиозных меньшинств) будут также участвовать лидеры пуштунских общин несогласных с «Талибаном». Целью встречи являются переговоры для создания «правительства в изгнании» (Всеафганской шуры), чтобы начать активное организованное сопротивление «Талибану».
Если это удастся, «правительство в изгнании» надеется, что оно будет признано международным сообществом законным правительством страны и получит доступ к замороженным зарубежным активам ИРА. Одним из главных вдохновителей этого процесса является этнический таджик, генерал Зия Ясин. Это бывший начальник Генерального штаба ВС ИРА, заместитель министра обороны и губернатор провинции Тахар. Также занимал пост главы контртеррористического подразделения Исламской Республики Афганистан (2011 г.) и заместителя директора Национального управления безопасности (2011—2015 гг.). Он уверен, что силы «правительства в изгнании» смогут взять под контроль 1-2 небольшие провинции (ту же Тахар прежде всего), и, по крайней мере в одной из которых будет аэродром способный принимать самолеты ИЛ-76 (или сходные воздушные суда) для организации воздушного моста из республик Центральной Азии, прежде всего Таджикистана. Силы «правительство в изгнании» смогут начать активные боевые действия в апреле 2022 года; они обладают достаточным арсеналом и финансовыми средствами примерно для двух месяцев практически автономного ведения боевых действий.
Отметим также, что оппозиционеры обсуждают эту возможность и с американцами через британцев. Связником с Великобританией в данном случае выступает военный атташе ИРИ в Лондоне полковник Насери. Но основным препятствием для создания «правительства в изгнании» в настоящее время является позиция Душанбе, который настаивает на том, чтобы именно сын «Панджшерского льва» Ахмад Масуд (он сейчас пребывает в Душанбе) был единоличным лидером. По оценке Зии Ясина, остальные лидеры однозначно не примут Ахмада Масуда в качестве единоличного лидера, однако они готовы работать с ним в рамках «правительства в изгнании». В этой связи очень вероятно, что в ближайшее время тот же Зия Ясин начнет искать контакты с Москвой, с целью убедить ее повлиять на президента Таджикистана Эмомали Рахмона, чтобы Таджикистан не настаивал на единоличном лидерстве Ахмада Масуда в «правительстве в изгнании». Рискнем предположить, что пока эти попытки афганской оппозиции имеют мало перспективы в силу ряда фундаментальных причин. Прежде всего, это отсутствие реальных международных игроков (в том числе и в Центральной Азии. Таджикистан в данном случае будет полностью ориентироваться на позицию Москвы и на самостоятельные дорогостоящие операции поддержки афганской оппозиции он не готов), которые на сегодня реально готовы выйти на открытое противостояние с талибами. Идет процесс «выжидания» основных игроков в рамках определения развития ситуации с точки зрения дальнейших действий талибов и их способности контролировать ситуацию в стране. Напомним выводы американских экспертов по вопросу перспектив оформления и успеха антиталибской оппозиции на сегодняшний момент. По их мнению, несколько дополнительных факторов определят будущее Национального фронта сопротивления (НФС) или некого нового объединения. Это прежде всего способность этого органа сформировать сплоченную боевую силу. Даже в период штурма талибами Панджшерского ущелья оппозиции было трудно сформировать сплоченное боевое подразделение, преодолеть внутренние разногласия, объединить тактику и стили ведения боя. Призывы оппозиции к национальному восстанию тогда вызвали лишь ограниченные отклики, поднимая вопросы о внутренней поддержке и страхе перед репрессиями талибов. На призыв главы НФС Ахмада Масуда к национальному восстанию остальные лидеры оппозиции откликнулись ограниченно, и как мы видим эта ситуация сохраняется и сейчас. Если прошлые тенденции являются каким-либо признаком, новая оппозиция может найти большую поддержку в этнических таджикских и узбекских районах Афганистана. Это удержало бы силы сопротивления вдали от Кабула и пуштунских районов на юге, сосредоточив боевые действия на севере Афганистана. В этой связи рискнем отметить, что Ташкент на сегодня далек от формирования на своей территории неких отрядов антиталибской оппозиции, а наоборот держит курс на формирование коммерческих связей с талибами в обмен на сохранение своих границ в безопасности. Никто не отменял и традиционные противоречия между Душанбе и Ташкентом.
Одной из задач для более организованного военного движения оппозиции будет обеспечение благоприятных зон для отдыха, пополнения запасов и обучения, то есть тыловых баз. В дополнение к традиционным районам, симпатизирующим бывшему «Северному альянсу», таким как Мазари-Шариф и Кундуз, для нового сопротивления будет важно контролировать ключевые приграничные города, особенно вдоль иранской границы. Пока, по признанию самой оппозиции, речь идет о контроле над двумя небольшими провинциями на севере. При этом сопротивлению потребуется создать новые линии снабжения, чтобы обеспечить возможность продолжения боевых действий. Афганистан имеет относительно прозрачные границы, и контрабанда оружия является обычным явлением. Таким образом, технически будет относительно легко получить доступ к основным поставкам, но любые значительные улучшения в поставках для любого крупного военного сопротивления потребует серьезной внешней поддержки. Таджикистан — один из вероятных путей, с возможной молчаливой поддержкой России. Иран также может быть еще одним источником поддержки, Но от себя заметим, что такой сценарий возможен только в случае, если талибы не смогут или не захотят контролировать ситуацию на на границах, что приведет в к активизации и вторжению из Афганистана этнических оппозиционных Ташкенту и Душанбе групп. В случае с иранцами, многое будет зависеть, прежде всего, от характера отношений талибов с хазарейцами. Наконец, остается открытым вопрос о том, смогут ли новые силы сопротивления или «правительство в изгнании» найти базы для операций внутри Афганистана или же они попытаются перенести свои основные учебные и тыловые базы операции в соседний Таджикистан. По факту они уже существуют, но, как мы видим, они находятся в практически законсервированном состоянии.