Как полагают американские эксперты, поскольку экономический или политический кризис в Ливане продолжает нарастать, все больше людей, проживающих в стране, включая палестинских и сирийских беженцев, будут стремиться бежать в Европу, что потенциально может привести к новому кризису мигрантов. 13 января в очередной «день ярости», организованный транспортными союзами Ливана, были подняты проблемы, с которыми сталкиваются ливанцы, а также факторы, вынуждающие все большее число из них рисковать, предпринимая сомнительные с точки зрения безопасности  морские путешествия в Европу. В знак протеста против стремительного роста цен на топливо общенациональные забастовки временно парализовали транспортные маршруты, закрыли школы и университеты, что сопровождались угрозами насилия в будущем со стороны некоторых демонстрантов. Но забастовки в основном игнорировались ливанским правительством, которое мало что сделало для смягчения острого топливного кризиса, не говоря уже о более серьезном экономическом коллапсе страны. Действительно, к  13 января митинги серьезно сократились по массовости — признак того, что даже сами протестующие увидели в них ограниченную ценность. Все более тяжелое финансовое положение Ливана привело к тому, что правительство не может позволить себе поставки топлива среди прочего импорта, которые обычно оцениваются в долларах США (ливанский фунт сейчас торгуется ниже 30 000 за доллар США — значительное снижение с 2019 года, когда он был официально привязан к 1500 фунтам  за доллар). Это в сочетании с решением Центрального банка  Ливана отменить субсидии на топливо в августе привело к тому, что топливо в стране становится все более дорогим и дефицитным. Недавний топливный кризис еще больше ухудшил условия жизни в Ливане, где, по оценкам, в настоящее время 80% людей живут в нищете. Это также усилило зависимость страны от поддерживаемой Ираном шиитской организации  «Хизбалла», которая организует поставки иранского топлива через Сирию. В этой связи отметим, что американцы наращивают давление на Бейрут, усугубляя ситуацию. Министерство финансов США 18 января ввело санкции в отношении трех ливанских бизнесменов, предположительно связанных с «Хизбаллой», заявив, что их деятельность в качестве финансовых посредников для поддерживаемой Ираном группировки заключалась в эксплуатации экономических ресурсов Ливана во время кризиса. В заявлении Казначейства говорится, что, хотя «Хизбалла» утверждает, что поддерживает ливанский народ, она «продолжает получать прибыль от изолированных деловых предприятий и закулисных политических сделок, накапливая богатство, которого ливанский народ никогда не видел». Казначейство заявило, что добавило Аделя Диаба и Джихада Салема Аламе, а также Али Мухаммеда Дауна и их компанию «Дар Аль Салам для путешествий и туризма» в свой санкционный список. Эти люди обвиняются в пособничестве и оказании финансовой помощи «Хизбалле», которую США объявили иностранной террористической организацией. «Благодаря бизнесменам, подобным тем, которые назначены сегодня, «Хизбалла» получает доступ к материальной и финансовой поддержке через законный коммерческий сектор для финансирования своих террористических актов и попыток дестабилизировать политические институты Ливана», — говорится в сообщении Казначейства. Отметим, что кабинет министров Ливана под руководством премьер-министра Наджиба Микати не собирался с 12 октября 2021 г. из-за протестов «Хизбаллы» и ее шиитского союзника «Амаль» по поводу расследования смертоносного взрыва в порту Бейрута в августе 2020 года. Экономический кризис в стране начался в 2019 году, когда финансовая система рухнула под тяжестью огромного государственного долга и нехватки иностранной валюты – результата десятилетий коррупции, плохого управления экономикой и неустойчивого финансирования. Международное сообщество в течение многих лет настаивало на том, чтобы Ливан реформировал свою экономику, внедрил механизмы борьбы с коррупцией и достиг соглашения с Международным валютным фондом, с тем, чтобы получить миллиарды долларов на помощь в целях развития. Правительство Ливана ведет переговоры с МВФ о пакете мер по спасению страны. Но Бейрут не предпринял до сих пор никаких усилий для снижения цен на топливо или начала политического процесса, который мог бы вывести страну из масштабного экономического кризиса. Политический паралич лишил правительство возможности выполнять даже основные функции, при этом  повторим , что кабинет министров Ливана не заседал с октября 2021 года. И в преддверии весенних выборов не появилось никаких новых политических партий или лидеров, которые могли бы встряхнуть продолжающийся паралич. Таким образом, беспорядки, вызванные сочетанием кризисов в Ливане, с большей вероятностью приведут к дальнейшему ухудшению экономических и социальных условий в стране, чем побудят правительство серьезно заняться их решением. И поскольку протесты не стимулируют реформы, все больше ливанцев также придут к выводу, что политические и социальные действия по оказанию давления на правительство бесполезны. Отсюда – рост миграции.   В декабре президент Мишель Аун заявил, что Ливану потребуется «шесть-семь лет», чтобы выйти из кризиса. При этом подчеркнем, что основным триггером развития кризиса помимо пандемии коронавируса стали именно попытки Вашингтона блокировать финансовые рычаги «Хизбаллы», что автоматически ставило под удар всю банковскую систему страны. Кроме того существует неразбериха с поставками топлива. Газ из Египта через Сирию поступит в силу технических причин нескоро, а переговоры с Ираком  с поставками мазута упираются в тот же актуальный вопрос оплаты. На этом фоне Соединенные Штаты на прошлой неделе опровергли сообщения израильских СМИ о том, что они способствовали заключению соглашения с Израилем о поставках природного газа в охваченный кризисом Ливан. Бюро по ближневосточным делам Госдепартамента сообщило 18 января  в Twitter, что «сообщения СМИ о том, что Соединенные Штаты выступили посредником в энергетической сделке между Израилем и Ливаном, являются ложными». Эти комментарии появились после того, как израильский 12-й канал сообщил, что газ с месторождения «Левиафан» будет поставляться в Ливан через Сирию и Иорданию в рамках сделки, заключенной при посредничестве Амоса Хохштейна, специального посланника США и координатора по международным энергетическим вопросам. Морское месторождение природного газа «Левиафан» было открыто в 2019 году, превратив Израиль в энергетический центр региона. У страны уже есть соглашения о поставках газа в Иорданию и Египет, и она рассматривает возможность строительства новых трубопроводов в связи с ростом цен на энергоносители. Тем не менее, новости о потенциальной сделке между Израилем и Ливаном немедленно вызвали споры в Ливане, где «Хизбалла» является доминирующей политической силой.  21 января  Министерство энергетики и водных ресурсов Ливана опубликовало «категорическое опровержение» этой информации, назвав ее «полностью неверной», добавив, что соглашение, заключенное при посредничестве США в прошлом году, «четко и недвусмысленно предусматривает, что газ должен поступать из Египта». В прошлом году США заключили сделку, согласно которой египетский природный газ будет поставляться в Ливан по газопроводу через  Иорданию и Сирию в качестве транзитных стран. План был призван предложить альтернативу усилиям «Хизбаллы» по транспортировке иранского топлива в страну. На прошлой неделе посол США в Ливане Дороти Ши встретилась с премьер-министром Ливана Наджибом Микати, чтобы заверить правительство, что на него не будут распространяться санкции США за закупку газа, поставляемого через санкционную Сирию. Но, повторим, что до реальных поставок там еще далеко.

Американские эксперты полагают, что более разрушительные забастовки и насильственные беспорядки вероятны, поскольку правительство продолжает откладывать более глубокие реформы, необходимые для того, чтобы повернуть вспять нисходящую траекторию Ливана.  Имея мало шансов на какое-либо краткосрочное улучшение экономических или политических условий Ливана, все больше граждан и жителей попытаются покинуть страну. Ливанцы среднего класса уже очень активно бегут из страны в Европу, Америку и арабские государства Персидского залива в рамках официального миграционного процесса. Но по мере того, как условия жизни продолжают ухудшаться, все большее число более бедных и все более отчаявшихся ливанских граждан — наряду с палестинскими и сирийскими беженцами, проживающими в стране, — вероятно, также попытаются бежать в Европу незаконными морскими путями. По оценкам правительства, от 10 000 до 12 000 палестинцев покинули Ливан в 2020 году по сравнению с примерно 6 000-8 000, которые покинули его в 2019 году. Организация Объединенных Наций также отметила рост числа попыток пересечения границы ливанскими мигрантами на Кипре (ближайший пункт въезда в Европейский союз из Ливана). Согласно данным ООН, по меньшей мере, 1570 человек из Ливана пытались добраться до Кипра морем в 2021 году по сравнению с 270, которые пытались сделать это в 2019 году. Угроза очередного миграционного кризиса может побудить Европу оказать финансовую помощь правительству Ливана, хотя это позволит и далее затягивать проведение серьезных реформ. В последние годы Европейский союз стал менее восприимчив к приему нелегальных (или не имеющих документов) мигрантов, о чем свидетельствует его агрессивная реакция на недавний миграционный кризис на польско-белорусской границе. В рамках этого сдвига Брюссель также стал более охотно помогать правительствам стран, откуда мигранты либо прибывают, либо проходят транзитом (как это произошло с Турцией), даже если это критично по отношению к другим аспектам политики этих правительств на этих направлениях. По сравнению с другими странами, помощь ЕС обладает большим потенциалом улучшить факторы миграции в Ливане, где люди в основном бегут от плохих экономических условий, а не от войны и насилия. Тесные связи Парижа с Бейрутом также предоставляют Брюсселю большее влияние на ливанское правительство. Но большая финансовая поддержка со стороны Европейского союза не решит основную проблему Ливана, которая коренится в политической системе страны, что делает ее скорее спасением, чем решением растущего числа мигрантов, прибывающих из Ливана.