К вопросу о внешней политике Турции в 2022 году. Часть 3

4 ноября 2021 года Министерство иностранных дел Турции представило в Великом национальном собрании (Меджлисе) страны брошюру, посвященную контурам и основным направлениям внешней политики страны в 2022 году. Брошюра озаглавлена как «Вступая в 2022 год: наша предприимчивая и гуманная внешняя политика».

Напомним, что в прошлой Части 2 нашей публикации мы закончили рассмотрение турецких тезисов, касающихся отношений с европейскими державами, включая Германию. Касательно этой страны заметим, что у турецко-германских отношений есть такая важная опора, как соглашение 60-летней давности о привлечении из Турции в Германию рабочей силы. Сейчас в Германии живет третье поколение тех рабочих, кто тогда уехал по «призыву», формирующее мост отношений между двумя странами. Заметим, что их реинтеграция (не путать с возвращением) в Турцию – одна из важных задач турецкой внешней политики, реализуемой через инструменты мягкой силы – в частности, через Институты Юнуса Эмре. Решение этой задачи облегчается как ростом правых, антиисламских настроений в Европе, так и тем, что турки, как нация, сами по себе, очень привязаны к своей стране и культуре. Космополитами их назвать трудно.

Касательно Франции, то, что сейчас наблюдается в её отношениях с Турцией – это конкуренция за влияние на Черном континенте, включая как Северную Африку, так и Африку центральную. Отдельный вопрос – это поддержка Францией так называемого «газового консорциума» в составе Греция – Республика Кипр – Египет – Израиль в его конкуренции, перерастающей в борьбу, с турецкими притязаниями на газовые месторождения Восточного Средиземного моря. Та «нормализация», о которой говорит в своем издании турецкий МИД – это, разумеется, не возвращение отношений в нормальное русло, а скорее один из «ровных эпизодов» в двусторонних отношениях. Франция не скрывает своей обеспокоенностью ростом ислама на своей территории и деятельностью Турции, направленной на «защиту вероисповедания». Понятно, что Турция заинтересована в том, чтобы французское руководство строило бы диалог с турецкой общиной Франции. Однако, вплоть до настоящего времени, оно в этом замечено не было, вызывая со стороны Турции обвинения в свой адрес в «исламофобии».

Великобритания – это один из самых «тихих» партнёров Турции в том смысле, что страна проводит крайне немногословную политику на турецком направлении, оставаясь в стране весьма влиятельным игроком. Тот факт, что странам удалось, после «Брекзита», подписать Соглашение о свободной торговле (аналогичное по условиям соглашению о Таможенном союзе Турция – ЕС), указывает на то, насколько быстро английская дипломатия способна предпринимать практические шаги.

Южная Европа рассматривается Турцией, в рамках ЕС, в качестве одного из наиболее перспективных регионов сотрудничества. В отличие от непростых отношений с теми же Германией и Францией по политическим вопросам.

А Восточная Европа и страны Балтии – это, вообще, турецкая «целевая аудитория», с которой турками умело разыгрывается тезис о способности Турции «балансировать» Россию на своем направлении. Это, на взгляд турецкой дипломатии, должно находить отклик в указанных странах. И, заметим, тот, далеко не случайный факт, что именно указанные страны являются «следующими в очереди» на покупку турецких БПЛА «Байрактар», как «оружия победы в Нагорном Карабахе», вызывающего в России одновременное и раздражение, и опасения. Именно это имеет в виду турецкое издание, когда оно пишет о том, что эти страны «придают большое значение консультациям с Турцией по региональным вопросам».

Занятно, что Украина в брошюре турецкого МИДа отнесена к европейским странам, хотя логично было бы её выделить в «отдельное делопроизводство». Впрочем, тем самым, турецкий МИД одновременно, наряду с чисто географическим фактом, похоже, подчеркивает и европейские устремления страны. Заметим расстановку акцентом турецким МИДом в том, что касается отношений с украинской стороной – на первом месте идет сотрудничество в сфере оборонно-промышленного комплекса. Отдельно говорится и про Крым, и про сотрудничество Турции с Украиной по развитию так называемой «Крымской платформы», а также про намерение Турции и дальше действовать в координации с теми, кого турецкое внешнеполитическое ведомство назвало «крымско-татарским руководством». Вызывая законный вопрос о руководстве чем идет, собственно, речь? Тем не менее, лишний раз убеждаемся в том, что наши предыдущие публикации, посвященные данному вопросу, четко уловили акценты, расставляемые турецкой стороной в её деятельности на Украине.

Следующий за Европой Раздел 7 издания посвящен отношениям между Турцией и Россией. Заметим, что, если первое десятилетие 21-го века можно было назвать «медовым месяцем» в отношениях между странами, то второе десятилетие уже стало временем серьезных сложностей и вызовов. Причем, выразим свое мнение, что источником сложностей и вызовов стала именно турецкая позиция по целому ряду вопросов, затрагивающих нашу страну.

Цитируем издание:

«Мы продолжаем развивать наши отношения с Российской Федерацией в рамках взаимного уважения и общей выгоды. Торговля, энергетика, туризм, подрядные услуги и взаимные инвестиции составляют важные элементы наших двусторонних отношений.

С ослаблением последствий эпидемии, в сфере торговли и туризма начался более динамичный процесс. В этом году мы стремимся выйти на доэпидемический объем торговли и превысить планку в 30 миллиардов долларов.

Если нынешняя положительная тенденция сохранится, в этом году (то есть, в 2021-м году, на период доклада министра иностранных дел в Меджлисе – прим.) мы примем около 3 миллионов туристов из России. По количеству туристов, надеемся в следующем году выйти на доэпидемический уровень.

Придаем важное значение развитию конструктивного диалога с Россией по региональным вопросам. Есть процессы, которые мы проводим с Россией, чтобы достичь постоянного решения вопросов, имеющих решающее значение для стабильности и безопасности нашего региона, особенно, в Сирии, Ливии и на Кавказе.

Даже если у нас разные подходы и ожидания, мы действуем с пониманием того, что наш диалог по решению проблем будет способствовать стабильности и безопасности всего нашего региона. Качество и количество нашей двусторонней и региональной повестки дня с Россией требует частых и регулярных контактов на высшем уровне. На этом фоне и в 2021 году продолжился интенсивный контактный трафик на всех уровнях».

Итак, если перевести изложенное выше на русский язык, то современные отношения между Россией и Турцией являются столь «неординарными» (выражаясь словами турецкого президента Р.Т.Эрдогана), что требуется постоянная «лидерская дипломатия». То, о чем не пишет турецкое внешнеполитическое ведомство, — это рост антитурецкого настроя в России с учетом той двусмысленной позиции, которую занимает страна, в частности, выстраивая свои отношения с Украиной. Это – серьезный риск для Турции, которая, в значительной мере, зависит от России в ряде отраслей, включая принципиальный для страны туризм. И в этом смысле нет никакого «шантажа» со стороны России: в нынешних условиях пандемии, у России есть все основания закрывать массовый туризм в любом направлении, включая Турцию.

Тем не менее, как можно заметить, из изложенного выше изданием турецкого МИДа, и из заявлений последнего времени, касательно турецкого «посредничества между Россией и Украиной», Турция рассчитывает, что проведение ей и дальше нынешнего курса не приведет к изменению характера отношений с Россией. Отметим, что данный тезис является далеко не бесспорным на фоне эскалации кризиса между Россией и Западом.

Вслед за российским разделом, следует Часть 8 «Балканы». Заметим, что Турцией Балканы однозначно рассматриваются в качестве стратегического для себя региона из «постосманского» пространства. Усилия Турции последних лет были направлены на переоценку своего исторического наследия в регионе и характера отношений, которые складывались в период существования Османской империи. Если выражаться предельно просто, то целью Турции является превращение «минуса» в «плюс» в смысле убеждения в том, что Османская империя была домом и благом для всех населявших её народов. Заметим, что данная политика, в наши дни, начинает приносить постепенные плоды.

Цитируем издание:

«Мы продолжаем играть активную роль на двусторонних, региональных и многосторонних платформах для сохранения атмосферы мира и стабильности на Балканах, с которыми нас связывают глубокие исторические, культурные и гуманитарные связи.

Мы применяем ориентированный на будущее подход, основанный на диалоге и консенсусе, который отдает приоритет принципам инклюзивности и региональной ответственности.

Исходя из этого понимания, мы возглавляем механизмы трехсторонних консультаций Турция – Босния-Герцеговина — Сербия и Турция — Босния-Герцеговина — Хорватия.

Мы осуществляли интенсивное сотрудничество с болгарскими властями, в координации со всеми нашими соответствующими учреждениями, чтобы не было неблагоприятного влияния на торговлю на пограничных воротах нашей страны, открывающихся в Европу, и не было сбоев в цепочке поставок. Мы оперативно разработали решения возникающих проблем.

Во время борьбы с эпидемией коронавируса, мы доставили медикаменты и продовольственную помощь, включая пожертвования вакцин, во многие балканские страны в соответствии с духом сотрудничества и солидарности, царящим в Балканском регионе.

Мы успешно завершили председательство в Процессе сотрудничества в Юго-Восточной Европе (ПСЮВЕ) в 2020 – 2021 гг., единственной организации, которая собирает за одним столом все страны региона.

Мы завершили 46 мероприятий, которые мы провели в рамках срока нашего председательства, Саммитом ПСЮВЕ и встречей министров иностранных дел, которые состоялись в Анталье 17 июня 2021 года. В Саммите приняли участие 8 глав государств и правительств из 13 стран ПСЮВЕ, а на встрече министров иностранных дел – 10 министров.

В рамках Совместной политической декларации, подписанной нашим уважаемым президентом и премьер-министром Албании Эди Рамой 6 января 2021 года, мы подняли наши отношения с Албанией до уровня стратегического партнерства и учредили Совет стратегического сотрудничества высокого уровня между двумя странами. Мы расширяем нашу представительскую сеть в регионе. 1 сентября 2021 года мы провели официальное открытие нашего Генерального консульства в Новом Пазаре, центре сербского региона Санджак, где преобладают боснийцы».

Ещё раз подчеркнем тот факт, что главной целью Турции на Балканах является установление особых отношений со странами с преобладающим мусульманским населением и переоценка наследия Османской империи. Все эти цели реализуются страной с помощью инструментов своей «мягкой силы» и начинают уже, к настоящему времени, приносить свои результаты. Во всяком случае, как можно заметить, в Балканских странах все реже предпочитают вспоминать о своих войнах за независимость от Османской империи. Напротив, все чаще звучит тезис об общем культурно-историческом наследии Турции и региона.

Следующий Раздел 9 озаглавлен как «Северная Америка».

Цитируем:

«Наши усилия по развитию турецко-американских отношений на основе общих интересов продолжались в течение всего (2021 – прим.) года.

Глобальные и региональные события, произошедшие в 2021 году, принесли много новых возможностей и вызовов в контексте турецко-американских отношений.

В этом контексте, развитие региональных вопросов, таких как Афганистан, международных вопросов, таких как борьба с эпидемией, энергетическая безопасность и изменение климата, показало, что интересы двух стран во многих вопросах совпадают.

Необходимость диверсификации глобальных цепочек поставок в постпандемический период также создала новые возможности для экономического сотрудничества между двумя странами.

Однако позиция США, несовместимая с духом союзничества, по таким темам, как РПК / СНС / ПДС, ФЕТО и санкции, связанные с нашей закупкой С-400, которые напрямую затрагивают нашу национальную безопасность, сохранялась в течение всего года, несмотря на рост контактов между двумя странами.

Заявление президента Байдена о событиях 1915 года от 24 апреля, не согласующееся с историческими и юридическими фактами, оказало негативное влияние на наши отношения. Кроме того, Конгресс США, который также находится под влиянием антитурецких лобби, занял позицию, препятствующую развитию наших отношений.

Во всех наших контактах с нашими собеседниками, мы подчеркиваем, что в интересах обеих сторон — то, что турецко-американские отношения имеют решающее значение в региональной и международной среде, в которой мы находимся, а (следовательно – прим.) разногласия между нами следует пытаться разрешать посредством диалога и дипломатии.

Продолжается интенсивный обмен мнениями по всем направлениям наших отношений. Мы надеемся, что этот процесс позволит США лучше понять вызовы и возможности в наших отношениях и предпринять необходимые шаги.

Наши усилия по развитию многоплановых отношений, особенно экономического сотрудничества, с нашим союзником Канадой, продолжаются. Наши контакты и инициативы продолжаются непрерывно с целью отмены решения об аннулировании разрешений на экспорт некоторых товаров военного назначения, исходя из событий в Нагорном Карабахе».

Итак, в контексте турецко-американских отношений следует заметить, то, что Турция безуспешно пытается добиться статуса «официального представителя США в регионе». Прежде всего, этот статус должен исключить из «американской обоймы» сирийских курдов при урегулировании конфликта в Сирии. Во-вторых, этот статус должен придать Турции веса в целом ряде регионов, включая Черноморский регион, Кавказ и Ближний Восток. Турция особо не скрывает того факта, что, несмотря на «особые отношения» с Россией, она является «балансиром» для нашей страны, «сдерживающим её экспансию». Эта роль, на турецкий взгляд, должна быть США интересна. Однако, как мы можем заметить, США по этому поводу придерживаются другого мнения. Предпочитая считать, что Турция и так, при необходимости, является «абсолютно управляемой страной».

Впрочем, покупкой систем С-400 Турция внесла некоторый «разлад» в такую точку зрения. А американские санкции по отношению к Турции, вплоть до настоящего времени, нельзя назвать результативными в плане «вразумления турок». Турция не отказалась ни от поставленных ей российских систем, ни от продолжения переговоров с Россией по второй очереди проекта. Другой вопрос, что американцам удалось притормозить этот процесс. Но, как неоднократно намекала турецкая сторона, свернуть этот процесс Турция будет готова лишь при одном условии – если американцы предложат свои системы «Пэтриот», причем, на условиях, как минимум, не уступающих российским. Это касается как цены вопроса, так и готовности передавать Турции необходимые ей технологии разработки систем противовоздушной обороны. Разумеется, со стороны американцев, данный «заход турок» был воспринят без какого-либо понимания. Вообще, в отношениях с Турцией, американцы предпочитаются проводить политику не «кнута и пряника», а «кнута и ещё большего кнута», отказываясь устраивать с турками даже видимость переговоров в духе «win — win».

62.89MB | MySQL:102 | 0,487sec