4 ноября 2021 года Министерство иностранных дел Турции представило в Великом национальном собрании (Меджлисе) страны брошюру, посвященную контурам и основным направлениям внешней политики страны в 2022 году, в рамках бюджетных слушаний на 2022-й год.
Брошюра озаглавлена как «Вступая в 2022 год: наша предприимчивая и гуманная внешняя политика».
Напомним, что в прошлой Части 4 нашей публикации мы закончили рассмотрение турецких тезисов, касающихся отношений Турецкой Республики с Сирией и с Ираком.
Раздел 12 брошюры турецкого МИДа озаглавлен как «Иран».
Цитируем издание:
«С новой администрацией, которая вступила в должность 5 августа в Иране, мы развиваем наши отношения, продолжая наши консультации и диалог по двусторонним и региональным вопросам, как и в предыдущие периоды. После контактов и визитов на различных уровнях в течение года мы договорились о проведении 7-го заседания Совета сотрудничества высокого уровня в Тегеране в предстоящий период и о том, что наш Президент по этому случаю посетит Иран.
Мы продолжаем прилагать усилия, чтобы свести к минимуму негативные последствия эпидемии и односторонних санкций США против Ирана в нашей двусторонней торговле. Мы поддерживаем активизацию Совместного всеобъемлющего плана действий. На наших встречах со всеми сторонами мы выражаем мнение, что успех процесса будет способствовать установлению необходимой атмосферы доверия в регионе и созданию подходящей среды для решения иранских и других вопросов безопасности. Недавние события в Афганистане и риск миграции также являются важным элементом нашего тесного диалога с Ираном».
Как мы не раз писали, Турция и Иран являются одними из главных региональных конкурентов по отношению друг к другу. Разумеется, Турция заинтересована в том, чтобы сдерживание Ирана на пути к обладанию ядерным оружием продолжалось бы. В противном случае, в балансе сил в регионе ИРИ получат над Турцией значительный перевес. В настоящее время, баланс все-таки складывается в пользу Турции – поскольку страна, пусть и находится под отдельными западными санкциями и эмбарго, но все же не изолирована от получения из-за рубежа необходимого себе оружия (если рассматривать исключительно военный аспект).
С другой стороны, санкции, налагаемые на иранскую экономику, также имеют для Турции свои плюсы. В том смысле, что приграничная Ирану Турция имеет статус одного из двух важнейших «входов» в ИРИ. Это касается как Турции, так и ОАЭ. Ровно в тот момент, когда с Ирана будут сняты санкции, на иранский рынок начнут интенсивно, напрямую проникать европейские и американские компании, существенно сужая поле для турецкого маневра.
И ещё один важный момент, который крайне мягко, на фоне реального положения дел, освещен турецким МИДом – речь идет о беженцах из Афганистана, в чьем беспрепятственном пропуске в Турцию по своей территории турки обвиняют ИРИ. На самом деле, градус этой проблемы был настолько высок, что указанные обвинения даже просочились в турецкие СМИ, наделав там немало шума.
Как бы то ни было, диалог между двумя «заклятыми друзьями» Турцией и Ираном в 2022 году продолжается, причем, как мы видим планируются и контакты на высшем уровне.
Следующий Раздел 13 озаглавлен как «Израиль и Палестина».
Цитируем соображения турецкого МИДа:
«Мы, по-прежнему, выступаем за то, чтобы израильско-палестинский конфликт, одно из самых больших препятствий на пути к прочному миру, безопасности и стабильности на Ближнем Востоке, был урегулирован на основе границ 1967 года путем создания независимого, суверенного и географически интегрированного Палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме.
Мы являемся одной из стран, которые продемонстрировали самую сильную реакцию на международной арене против односторонних и незаконных, с точки зрения международного права, попыток разрушить сам подход к урегулированию на основе создания двух государств и, таким образом, ликвидировать палестинское дело.
Мы сохранили нашу принципиальную позицию по этому вопросу во время эскалации в регионе, в результате провокационных и агрессивных действий Израиля в Восточном Иерусалиме и на Западном берегу в мае (2021 года – прим.).
Мы приложили интенсивные усилия как на двустороннем уровне, так и на международных платформах, таких как ОИС и ООН, чтобы остановить чрезмерное и непропорциональное применение Израилем силы против гражданских объектов в Газе.
Мы также продолжали поддерживать прогресс в процессе межпалестинского примирения, который позволит палестинскому народу отстаивать свое дело единством и единым голосом.
Наши контакты и диалог с Израилем продолжаются, несмотря на наши разногласия по Палестине. Если израильское правительство изменит свою политику в отношении Палестины, можно будет развивать наши отношения на основе взаимных интересов».
Если рассматривать суть действий Турции на израильском направлении, то они заключаются в том, чтобы вывести торгово-экономическое сотрудничество за скобки серьезных политических разногласий.
Израиль – это (потенциальный) источник для Турции важного оборудования и технологий, который туркам терять не хочется. С другой стороны, когда турецкий МИД пишет об изменении политики Израиля на палестинском направлении, то они отлично себе представляют, что этого ни какой из перспектив произойти не может. Однако, это – тот случай, когда борьба для Турции имеет ценность сама по себе. В том смысле, что Израиль был, есть, и, по всей видимости, будет ещё очень долго одним из немногих универсальных, консолидирующих факторов для Ближнего Востока.
Более того, тот «бытовой антисемитизм», который присутствует и за последние годы подогрет в турецком обществе, также не может игнорироваться турецким руководством. Самое интересное, что и внутри Турции – это такой же универсальный объединительный фактор, который может роднить как сторонников, так и противников действующей в Турции власти.
То, что не может игнорировать турецкое руководство – это влияние израильской диаспоры на США изнутри. Именно поэтому тот же президент Р.Т.Эрдоган в ходе своих визитов в США нередко встречается с представителями этой диаспоры.
Однако, сложно сказать, на какой эффект рассчитывает турецкая сторона на фоне продолжающихся между Турцией и Израилем политических разногласий. Впрочем, возможно, что на отдельных лоббистов еврейского происхождения политические разногласия между Турцией и Израилем не будут производить какого-либо впечатления при условии достойной оплаты лоббизма турецких интересов и, как опция, при условии, что решаемые вопросы не будут затрагивать интересов государства Израиль. В конце концов, значительная доля проблем в отношениях между Турцией и США никак не связана с Государством Израиль: поддержка сирийских курдов, F-35, санкции за покупку российских систем С-400, дело секты Фетхуллаха Гюлена и т.д. Никакой особой роли в повестке дня между США и Турцией вопрос статуса Иерусалима не играет.
Следующий Раздел 14 озаглавлен как «Страны Залива».
Как отмечается изданием турецкого МИДа:
«Как стратегический партнер Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), мы придаем большое значение безопасности и стабильности всего региона Персидского залива. В соответствии с решением, принятым на саммите ССАГПЗ в январе, мы рады, что конфликт в Персидском заливе остался позади и что каналы диалога между странами региона восстановлены. Воспользовавшись этим позитивным развитием, мы стремимся ускорить наши отношения со всеми странами региона во всех областях. Мы отмечаем, что страны региона также начали искать контакты и диалог с Турцией в связи с недавними изменениями в международной и региональной конъюнктуре. Мы верим, что усиление шагов в этом направлении пойдет на пользу нашему региону и нашим народам».
Итак, о чем же так обтекаемо ведут речь авторы издания? – Понятно, что конфликт на Ближнем Востоке, где Турция и Катар выступили единым фронтом против широкого блока стран с участием КСА, ОАЭ и Египта не «остался позади», как пишут авторы издания. Просто прошел его первый раунд, за которым могут последовать и другие.
Самым главным здесь представляется то, что Турция, по-прежнему, придерживается своей позиции о том, что будущее – за так называемым «политическим исламом», а монархии и светские диктатуры должны, рано или поздно, с арены Ближнего Востока и Северной Африки сойти. Иными словами, это должно произойти, как раз в тех странах, с кем у Турции «конфликт остался позади». О том, что турецкая позиция не изменилась, можно почитать в свежем издании книги «Турция, как стабилизирующая сила в эпоху беспорядков» авторства главы Управления по связям с общественностью при Администрации президента Турции Фахреттина Алтуна.
Другой вопрос, что пока раунд так называемой «арабской весны» был отыгран и наступило время некоторого «собирания камней». Пока идея продвижения «Братьев-мусульман» может быть отложена в сторону – не путать с тем, что от неё надо отказаться.
Обращает на себя внимание фраза про «некоторые изменения в международной и региональной конъюнктуре». Речь, разумеется, здесь идет о поспешном выходе США из Афганистана, который оставил государства региона, как минимум, в ситуации острой неопределенности – самостоятельно решать вопросы обеспечения своей безопасности. Это – тот фактор, который Турция использует для того, чтобы нарастить свои позиции в странах Залива.
Отметим в этой связи и ту роль, которую должен сыграть продвигаемый Турцией проект по тому, чтобы, совместными усилиями с Катаром, эксплуатировать четыре аэропорта в Афганистане. Это – узловая точка для региона, присутствие в которой наделяет Турцию особым «миротворческим» статусом.
Отдельно стоит заметить, что, в итоге, был замят острый конфликт между КСА и Турцией об убийстве в саудовском Генеральном консульстве в Стамбуле оппозиционного журналиста Дж.Хашогги. Так или иначе, в наши дни, в Турции он больше особо не вспоминается, а это значит, что турецкое руководство, по тем или иным причинам, потеряло к нему интерес, посчитав его «отработанной темой», не имеющей дальнейшей перспективы.
В отдельное «делопроизводство», в Разделе 15 выделена «Северная Африка».
Цитируем издание:
«В число наших приоритетов входит укрепление прочных связей между странами Северной Африки и нашими народами, всемерное развитие наших отношений на основе взаимной выгоды, способствующей региональной стабильности и процветанию. В этом контексте был инициирован процесс политических консультаций для обсуждения возможностей нормализации отношений с Египтом на основе взаимного волеизъявления.
Благодаря военной поддержке и поддержке в сфере безопасности, которую мы обеспечили для установления политического единства, постоянной стабильности и мира в Ливии, политический процесс продвинулся вперед, и Правительство национального единства, представляющее всю страну, приступило к своим обязанностям. На первом заседании турецко-ливийского Совета стратегического сотрудничества высокого уровня, состоявшемся в Анкаре в апреле (2021 года – И.С.) под председательством нашего президента и премьер-министра Правительства национального единства А.Х.Дбейбы, была взаимно подтверждена наша приверженность договорной основе наших отношений с Ливией.
Исходя из потребностей Правительства национального единства, мы продолжаем поддерживать наращивание институционального потенциала Ливии, объединение институтов, предоставление государственных услуг, восстановление и избирательный процесс».
Анализируя этот раздел, отметим то чёткое целеуказание приоритетов, которое наблюдается у турецкой стороны. Из всего региона Северной Африки, Турция, в брошюре своего МИДа, говорит лишь только о Египте и о Ливии, как о ключевых для себя направлениях. Что, впрочем, вполне объяснимо с точки зрения борьбы страны за так называемую «Синюю Родину» (Mavi Vatan). Именно эти страны являются ключевыми и наиболее перспективными для Турции с точки зрения возможности изменить ситуацию на пользу себе в Восточном Средиземном море в ходе борьбы страны с так называемым «газовым консорциумом» в составе с Грецией – Республикой Кипр – Израилем – Египтом.
Заметим, что и с Израилем, и с Египтом Турция, в наши дни, предпринимает попытки если не по нормализации отношений, то, хотя бы, по установлению диалога. При этом противоречия с обеими странами турецкая сторона пытается вывести за скобки. В обоих случаях, ввиду фундаментальности противоречий, это оказывается сделать крайне сложно.
Если в случае с Израилем Турция говорит про вопрос Палестины и Иерусалима – краеугольных вопросах для будущего Еврейского Государства, то в случае с Египтом Турция, и вовсе, не признает режим «преступного генерала ас-Сиси». Однако, как мы видим, Турция, все же, пытается найти формулу, при которой даже «незаконный режим» может оказаться стороной для переговоров по тем же экономическим вопросам, включая Восточное Средиземноморье.
С Ливией же ситуация – абсолютно понятна: Турция «вложилась» в эту страну, пожалуй, как ни в какую другую. И результатом чего стало подписание меморандума с Правительством национального согласия о проведении границы исключительных экономических зон в Восточном Средиземном море. Значимость этого актива для Турции невозможно переоценить, поэтому страна будет продолжать свою любую (!) поддержку ПНЕ.
Раздел 16 брошюры МИДа Турции посвящен Южному Кавказу.
Цитируем брошюру:
«Регион Южного Кавказа сохраняет приоритетное место в нашей внешней политике. После того, как в прошлом году дружественный и братский Азербайджан, с законной победой, вернул себе свои оккупированные земли, появилась важная возможность для установления прочного мира и стабильности на Южном Кавказе.
Наша солидарность с Азербайджаном и поддержка ему в кампании реконструкции и возрождения, начатой на этих землях, продолжает расти во всех сферах. С подписанием Шушинской декларации во время визита нашего уважаемого Президента 15 июня 2021 года, наши отношения на уровне стратегического партнерства были подняты на уровень союзничества в соответствии с духом лозунга «Одна нация, два государства».
Шушинская декларация является исторической дорожной картой для дальнейшего развития наших отношений с Азербайджаном во всех сферах. Наша страна осуществляет активную деятельность через созданный в Агдамском районе Азербайджана Турецко-Российский совместный центр, предусмотренный Совместным заявлением, подписанным 9 ноября 2020 года между руководителями Азербайджана, Армении и РФ, и вносит свой вклад в обеспечение безопасности и стабильности региона и в процесс укрепления доверия между сторонами.
Среди наших приоритетов — восстановление железнодорожного и автомобильного сообщения в регионе, особенно открытие Зангезурского сообщения между Азербайджаном и Нахичеванем, возобновление экономической деятельности и начало всеобъемлющего процесса нормализации в регионе, включая азербайджано-армянские и турецко-армянские отношения. В этом процессе, мы находимся в тесной координации с Азербайджаном.
Наше тесное сотрудничество с соседней Грузией продолжилось в 2021 году в рамках нашего стратегического партнерства. Мы продолжаем поддерживать интеграцию Грузии с евроатлантическими институтами, а также мирное урегулирование абхазского и югоосетинского конфликтов в рамках территориальной целостности Грузии, в рамках наших отношений, которые укреплены совместными проектами в сфере транспорта и передачи электроэнергии, а также взаимными визитами на высшем уровне».